Как хорошо, что его не было там, когда я проснулась и поняла, что эта ночь перевернула мою жизнь!
Потом я вспомнила, что мой отец и мать воспылали страстью друг к другу в то время, как он был женат на моей тете Анжелет; и мама сумела описать свои переживания так, что они вызвали яркие эмоции и сопереживание.
Я была похожа не нее. Мне было нужно то, что называют наполненной жизнью. В течение всех этих лет после смерти Эдвина я жила в выдуманном мире. Теперь все прояснилось, и я поняла, что рано или поздно неизбежно должна была стать любовницей Карлтона.
А почему Карлтона? Почему я не приняла благопристойное предложение Джоффри? Видимо, инстинктивно я ощущала, что Карлтон — это мой мужчина. Его мужественность влекла меня. То, что он вызывал во мне чувство неприязни, не играло никакой роли. В постели мы были идеальной парой. Я только что в этом убедилась, а он, с его знанием жизни и женщин, знал это с самого начала. Он понимал, что брак со мной удовлетворит не только его амбиции, но и телесные потребности.
За одну ночь я стала взрослой. Возможно, мне следовало благодарить за это судьбу.
Раздался стук в дверь. Вошла горничная и принесла горячую воду.
— Доброе утро, госпожа! — отдернула она полог кровати.
Я ждала, что она как-нибудь отреагирует на произошедшие со мной изменения. Ведь я наверняка изменилась после таких переживаний. Но девушка всего лишь поставила на пол тазик с водой и подала мне записку.
— Хозяин Карлтон уехал сегодня очень рано, госпожа. Он оставил вам записку.
Мне хотелось немедленно прочесть ее, но я решила не проявлять излишнего любопытства.
Я зевнула, надеюсь, убедительно.
— Не слишком хорошее выдалось утро, Эм, — сказала я.
— Да, госпожа, дождь. Похоже, лило всю ночь напролет.
Да, стук дождя в окно… и я, лежащая рядом с ним… Не имеющая ни сил, ни желания двигаться… забывшая обо всем, кроме влечения к нему.
— Дай Бог, милорд с миледи и все остальные как-нибудь сумеют доехать до дому.
— Будем надеяться, Эм.
Она вышла, а я вскрыла записку. Она состояла всего из нескольких слов:
«Мне необходимо уехать ко двору. Вернусь в течение дня. К.»— .
Ни единого слова, говорящего о том, что произошло нечто чрезвычайное. Я почувствовала разочарование. Как он мог уехать вот так после всего случившегося? Неужели он намекал, что в этом не было ничего необычного и то, что мы стали любовниками, — вполне естественно? Ну конечно, он всегда именно это утверждал и теперь, наверное, торжествующе посмеивается!
Я разгневалась на него и на себя. Как я могла оказаться столь слабой, столь глупой?!
Я стала убеждать себя, что действовала под влиянием момента. Карлтон оказался рядом, когда мне было трудно. Кроме того, он сломил мое сопротивление своим напитком. Что же он дал мне? Это подействовало как какое-то ведьминское зелье. А может, это и было зелье? Конечно, трудно представить, чтобы Карлтон водился с ведьмами, и все же он был способен на что угодно.
Я умылась и оделась, благодаря судьбу, что мне не пришлось встречаться с ним утром.
Я была очень бледна, поэтому достала румяна, которые когда-то подарила мне Харриет, и немножко подкрасила щеки. Теперь стало лучше. Мне вспомнилось о том, как я любила Харриет, которая была для меня почти как сестра. Я была так расстроена, когда она уехала! Если бы я знала…
До чего же наивной и глупой я была! День тянулся долго, томительно. Ничего не происходило. Я стояла у окна и смотрела на капли дождя. Трава вся вымокла. Последние оставшиеся листья падали на землю, прикрывая газон бронзовым ковром.
Почему он не возвращается? Как это похоже на него — уехать по делам. Я в это не верила. Где же он может быть? Неужели с какой-то женщиной? Меня охватил гнев. Я ненавидела ее… и его. Я больше никому не верила. Ах, Эдвин… Харриет… как вы могли? Как я теперь буду смотреть на Ли?
В середине дня к дому подъехал гонец. Я сбежала вниз, уверенная в том, что он послан Карлтоном.
Но это было не так. Гонца послала моя свекровь. Выяснилось, что дела с каретой обстоят гораздо хуже, чем казалось вчера: одно из колес было серьезно повреждено и требовало ремонта. Это значило, что им придется провести в гостях еще одну ночь. Если бы не этот дождь, все было бы гораздо проще. Так или иначе, завтра они приедут.
Настал вечер, а Карлтон все не возвращался.
Я была сердита не него. Он добился своего, — как всегда, по его словам. Значит, он хотел именно этого? Одной-единственной победы?
Я ужинала в одиночестве, точнее, делала вид, что ужинаю. Как это было непохоже на прошлый вечер! Я поняла, что мечтаю увидеть вновь его смуглое, умное, насмешливое лицо, мне хотелось слышать его голос и его подшучивания. Мне хотелось возражать ему.
Рано уйдя в свою комнату, я легла в постель и попыталась уснуть, но не могла. Я даже не могла читать, потому что вновь и вновь вспоминала вчерашние события.
Было уже около полуночи, когда открылась дверь и вошел Карлтон в просторной ночной рубашке.
Он смотрел на меня, а во мне боролись противоречивые чувства.
— Я не знала, что ты вернулся, — пробормотала я.
— А ты думала, я где-нибудь останусь? У меня было много дел, но я хотел быть с тобой. — Он задул свечу, принесенную с собой. — Она нам не понадобится, — сказал он.
Я пыталась сопротивляться, но он все равно оказался рядом и оттеснил меня к стене.
— Нам нужно поговорить.
— Знаешь, у нас впереди целая жизнь на разговоры, Арабелла. Весь день я думал только о тебе. Наконец-то… наконец-то… моя желанная…
Я рассмеялась.
— Очень странно слышать от тебя эти слова… Какая сентиментальность…
— Я могу быть сентиментальным, романтичным, даже глупым с единственной женщиной в мире — с тобой, Арабелла. Теперь ты знаешь об этом.
— Тебе не надо было приходить сюда, — сказала я.
— Нет иного места, где мне следовало бы быть.
Наверное, всякий человек время от времени удивляет сам себя.
Потом я, конечно, могла объяснять себе, что чувствовала себя очень несчастной и расстроенной и что мне просто необходимо было прекратить свои раздумья, впасть в забвение.
Во всяком случае, на этот раз мы обошлись без вина и без любовного зелья. Я была покорной… нет, не так… отзывчивой, хотя понимала, что утром буду презирать себя за столь явную уступку чувственной стороне своей натуры.
Проснувшись, я оказалась в постели одна. Так же, как и накануне, с наступлением дня я была поражена своим поведением ночью. Наверное, у меня было две натуры: одна — дневная, а вторая — ночная. Карлтон настолько занял мои мысли, что я даже перестала оплакивать предательство Эдвина. Что будет дальше? Ответ напрашивался сам собой: замужество.
Брак с Карлтоном, который явно желал его, чтобы, став отчимом Эдвина, продолжать управлять владениями Эверсли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Потом я вспомнила, что мой отец и мать воспылали страстью друг к другу в то время, как он был женат на моей тете Анжелет; и мама сумела описать свои переживания так, что они вызвали яркие эмоции и сопереживание.
Я была похожа не нее. Мне было нужно то, что называют наполненной жизнью. В течение всех этих лет после смерти Эдвина я жила в выдуманном мире. Теперь все прояснилось, и я поняла, что рано или поздно неизбежно должна была стать любовницей Карлтона.
А почему Карлтона? Почему я не приняла благопристойное предложение Джоффри? Видимо, инстинктивно я ощущала, что Карлтон — это мой мужчина. Его мужественность влекла меня. То, что он вызывал во мне чувство неприязни, не играло никакой роли. В постели мы были идеальной парой. Я только что в этом убедилась, а он, с его знанием жизни и женщин, знал это с самого начала. Он понимал, что брак со мной удовлетворит не только его амбиции, но и телесные потребности.
За одну ночь я стала взрослой. Возможно, мне следовало благодарить за это судьбу.
Раздался стук в дверь. Вошла горничная и принесла горячую воду.
— Доброе утро, госпожа! — отдернула она полог кровати.
Я ждала, что она как-нибудь отреагирует на произошедшие со мной изменения. Ведь я наверняка изменилась после таких переживаний. Но девушка всего лишь поставила на пол тазик с водой и подала мне записку.
— Хозяин Карлтон уехал сегодня очень рано, госпожа. Он оставил вам записку.
Мне хотелось немедленно прочесть ее, но я решила не проявлять излишнего любопытства.
Я зевнула, надеюсь, убедительно.
— Не слишком хорошее выдалось утро, Эм, — сказала я.
— Да, госпожа, дождь. Похоже, лило всю ночь напролет.
Да, стук дождя в окно… и я, лежащая рядом с ним… Не имеющая ни сил, ни желания двигаться… забывшая обо всем, кроме влечения к нему.
— Дай Бог, милорд с миледи и все остальные как-нибудь сумеют доехать до дому.
— Будем надеяться, Эм.
Она вышла, а я вскрыла записку. Она состояла всего из нескольких слов:
«Мне необходимо уехать ко двору. Вернусь в течение дня. К.»— .
Ни единого слова, говорящего о том, что произошло нечто чрезвычайное. Я почувствовала разочарование. Как он мог уехать вот так после всего случившегося? Неужели он намекал, что в этом не было ничего необычного и то, что мы стали любовниками, — вполне естественно? Ну конечно, он всегда именно это утверждал и теперь, наверное, торжествующе посмеивается!
Я разгневалась на него и на себя. Как я могла оказаться столь слабой, столь глупой?!
Я стала убеждать себя, что действовала под влиянием момента. Карлтон оказался рядом, когда мне было трудно. Кроме того, он сломил мое сопротивление своим напитком. Что же он дал мне? Это подействовало как какое-то ведьминское зелье. А может, это и было зелье? Конечно, трудно представить, чтобы Карлтон водился с ведьмами, и все же он был способен на что угодно.
Я умылась и оделась, благодаря судьбу, что мне не пришлось встречаться с ним утром.
Я была очень бледна, поэтому достала румяна, которые когда-то подарила мне Харриет, и немножко подкрасила щеки. Теперь стало лучше. Мне вспомнилось о том, как я любила Харриет, которая была для меня почти как сестра. Я была так расстроена, когда она уехала! Если бы я знала…
До чего же наивной и глупой я была! День тянулся долго, томительно. Ничего не происходило. Я стояла у окна и смотрела на капли дождя. Трава вся вымокла. Последние оставшиеся листья падали на землю, прикрывая газон бронзовым ковром.
Почему он не возвращается? Как это похоже на него — уехать по делам. Я в это не верила. Где же он может быть? Неужели с какой-то женщиной? Меня охватил гнев. Я ненавидела ее… и его. Я больше никому не верила. Ах, Эдвин… Харриет… как вы могли? Как я теперь буду смотреть на Ли?
В середине дня к дому подъехал гонец. Я сбежала вниз, уверенная в том, что он послан Карлтоном.
Но это было не так. Гонца послала моя свекровь. Выяснилось, что дела с каретой обстоят гораздо хуже, чем казалось вчера: одно из колес было серьезно повреждено и требовало ремонта. Это значило, что им придется провести в гостях еще одну ночь. Если бы не этот дождь, все было бы гораздо проще. Так или иначе, завтра они приедут.
Настал вечер, а Карлтон все не возвращался.
Я была сердита не него. Он добился своего, — как всегда, по его словам. Значит, он хотел именно этого? Одной-единственной победы?
Я ужинала в одиночестве, точнее, делала вид, что ужинаю. Как это было непохоже на прошлый вечер! Я поняла, что мечтаю увидеть вновь его смуглое, умное, насмешливое лицо, мне хотелось слышать его голос и его подшучивания. Мне хотелось возражать ему.
Рано уйдя в свою комнату, я легла в постель и попыталась уснуть, но не могла. Я даже не могла читать, потому что вновь и вновь вспоминала вчерашние события.
Было уже около полуночи, когда открылась дверь и вошел Карлтон в просторной ночной рубашке.
Он смотрел на меня, а во мне боролись противоречивые чувства.
— Я не знала, что ты вернулся, — пробормотала я.
— А ты думала, я где-нибудь останусь? У меня было много дел, но я хотел быть с тобой. — Он задул свечу, принесенную с собой. — Она нам не понадобится, — сказал он.
Я пыталась сопротивляться, но он все равно оказался рядом и оттеснил меня к стене.
— Нам нужно поговорить.
— Знаешь, у нас впереди целая жизнь на разговоры, Арабелла. Весь день я думал только о тебе. Наконец-то… наконец-то… моя желанная…
Я рассмеялась.
— Очень странно слышать от тебя эти слова… Какая сентиментальность…
— Я могу быть сентиментальным, романтичным, даже глупым с единственной женщиной в мире — с тобой, Арабелла. Теперь ты знаешь об этом.
— Тебе не надо было приходить сюда, — сказала я.
— Нет иного места, где мне следовало бы быть.
Наверное, всякий человек время от времени удивляет сам себя.
Потом я, конечно, могла объяснять себе, что чувствовала себя очень несчастной и расстроенной и что мне просто необходимо было прекратить свои раздумья, впасть в забвение.
Во всяком случае, на этот раз мы обошлись без вина и без любовного зелья. Я была покорной… нет, не так… отзывчивой, хотя понимала, что утром буду презирать себя за столь явную уступку чувственной стороне своей натуры.
Проснувшись, я оказалась в постели одна. Так же, как и накануне, с наступлением дня я была поражена своим поведением ночью. Наверное, у меня было две натуры: одна — дневная, а вторая — ночная. Карлтон настолько занял мои мысли, что я даже перестала оплакивать предательство Эдвина. Что будет дальше? Ответ напрашивался сам собой: замужество.
Брак с Карлтоном, который явно желал его, чтобы, став отчимом Эдвина, продолжать управлять владениями Эверсли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102