Как выяснил Генри, она жила почти отшельницей вместе со своей тетушкой.
Тайны вокруг этой дамы с каждой минутой становились все более интригующими. Артемис с волнением думал о новой встрече. Ему предстояло впервые увидеть Мэделин при свете дня. Воспоминания о ее глазах, скрытых густой вуалью, долго не давали ему заснуть этой ночью.
Дверь отворилась. В маленькой прихожей стоял Латимер. В свете дня он казался еще крупнее, чем в туманной мгле ночи.
– Мистер Хант! – Латимер просиял.
– Добрый день, Латимер. Как твоя Нелли?
– Жива и здорова – благодаря вам, сэр. Она плохо помнит события прошлой ночи, но, думаю, это к лучшему. – Латимер замялся. – Я хочу еще раз сказать вам большое спасибо за то, что вы сделали, сэр.
– Мы неплохо сработались, верно? – Артемис шагнул за порог. – Доложи, пожалуйста, миссис Деверидж о моем приходе. Надеюсь, она меня ждет?
– Да, сэр. Она в библиотеке. Сейчас я представлю вас, сэр. – Он пошел в глубь дома, показывая дорогу.
Артемис оглянулся на оконные ставни. На них были тяжелые засовы, крепкие замки и маленькие колокольчики, которые должны были зазвенеть, если кто-то попытается забраться в дом. Такие ставни, закрытые на ночь, обеспечивали надежную защиту от непрошеных гостей. Интересно, эта дама боится обычных грабителей или кое-кого посерьезнее?
Вслед за Латимером он прошел по коридору и остановился у входа в комнату, от пола до потолка забитую книгами в кожаных переплетах, журналами, тетрадями и разного рода бумагами. Красивые окна, выходившие в ухоженный сад, над которым чересчур усердно поработали ножницы садовника, были также снабжены засовами, замками и колокольчиками.
– К вам мистер Хант, мэм.
Мэделин поднялась из-за тяжелого дубового стола.
– Спасибо, Латимер. Входите, мистер Хант.
На ней было черное платье с завышенной по моде талией. Сегодня кружевная вуаль не скрывала ее лица. Артемис взглянул на хозяйку дома и понял, что Генри прав: его интерес к этой женщине выходит за рамки простого любопытства и вступает в опасную область восхищения. Он так остро сознавал ее присутствие, что, казалось, воздух вокруг него вибрировал. Чувствовала ли это Мэделин?
В ее ясных голубых глазах читалась поразительная смесь ума, решимости и осторожности. Темные волосы были разделены пробором посередине и собраны в строгий пучок на затылке. У нее были мягкие полные губы, твердый подбородок и хладнокровная манера держаться, бросавшая вызов его мужскому самолюбию.
Латимер маячил в дверях.
– Я вам нужен, мэм?
– Нет, спасибо, – сказала Мэделин, – можешь нас оставить. – Она посмотрела на Артемиса. – Садитесь, пожалуйста, мистер Хант. – Благодарю. – Он опустился в кресло из букового дерева, покрытого черным лаком и позолотой, на которое она указала.
Окинув быстрым взглядом богатый ковер, тяжелые портьеры и изящный резной письменный стол, Артемис убедился в том, что Леджетт верно оценил финансы миссис Деверидж. Дом был маленький, но превосходно меблированный.
Она села за свой стол.
– Надеюсь, к вам вернулся слух, сэр?
– Какое-то время у меня звенело в ушах, но теперь прошло. С радостью сообщаю вам, что со мной все в полном порядке.
– Слава Богу. – На лице Мэделин отразилось искреннее облегчение. – Я не хотела бы стать причиной вашего нездоровья.
– Как видите, вы не нанесли особого ущерба ни мне… – он слегка приподнял бровь, – ни тому бандиту, которого пытались подстрелить.
Она поджала губы.
– Вообще-то я неплохо стреляю, сэр. Но карета двигалась, к тому же было темно, а вы, если помните, схватили меня за руку. К сожалению, сочетание стольких помех сказалось на моей меткости.
– Прошу вас извинить меня, мэм. Время от времени мне приходится прибегать к насилию, но, как правило, я предпочитаю его избегать.
Она прищурилась:
– Я нахожу это несколько удивительным, принимая во внимание ваши навыки.
– Если вам хоть что-то известно про древнее учение ванэа, вы должны понимать, что в этой философии тонкое и неуловимое всегда преобладает над явным. А насилие вряд ли можно назвать тонкой, неуловимой материей. Если же обстоятельства требуют крайних мер, необходимо разработать точную стратегию и выполнить все таким образом, чтобы не осталось никаких следов.
Она поморщилась.
– Судя по вашим хитроумным рассуждениям, вы и впрямь настоящий знаток ванза, мистер Хант.
– Как я понимаю, моя принадлежность к ванза не возвышает меня в ваших глазах, мэм? Но позвольте вам напомнить, что, если бы вы вчера ночью на улице застрелили человека, то сегодня утром мы оба могли оказаться в весьма затруднительном положении.
– Что вы имеете в виду? – Она удивленно округлила глаза. – Вы помогли мне спасти девушку. Кто посмел бы нас в чем-то обвинить?
– Я не люблю привлекать к себе внимание, миссис Деверидж.
Мэделин вспыхнула.
– Да, конечно. Вы боитесь, что пойдут разговоры и в свете узнают, что вы владелец «Павильонов мечты». Не волнуйтесь: я никому ничего не скажу.
– Благодарю вас. Видите ли, в данный момент от этого очень многое зависит.
– Я не собираюсь мешать вашим… э… финансовым делам.
Артемис похолодел. Как много знает эта женщина? А вдруг она в курсе его тщательно подготовленного плана мести?
– Так вы говорите, что не собираетесь мне мешать? – переспросил он ровным тоном.
Она махнула рукой жестом небрежного отрицания.
– Боже упаси, сэр! Меня абсолютно не волнует то, что вы хотите подобрать себе невесту в высшем свете. Женитесь на ком угодно, мистер Хант. Желаю вам удачи.
Он слегка расслабился.
– Вы меня успокоили, миссис Деверидж.
– Я прекрасно понимаю, что ваши поиски высокородной невесты будут сильно затруднены, если выяснится, что вы занимаетесь торговлей, сэр. – Она помолчала, озабоченно сдвинув брови. – Но вы уверены, что это разумно – строить брак на обмане?
– Вообще-то я не думал об этом с такой точки зрения, – уклончиво ответил он.
– Что вы будете делать, когда откроется правда? – спросила она с ледяным осуждением. – Думаете, ваша жена закроет глаза на тот факт, что вы торгаш?
– М-м-м…
Она подалась вперед, сверкая глазами.
– Позвольте дать вам один совет, сэр. Если вы намерены создать семью, основанную на любви и взаимном уважении, то должны с самого начала быть честны со своей женой.
– Поскольку у меня нет абсолютно никакого намерения в ближайшем будущем создавать семью, сомневаюсь, что ваша суровая проповедь принесет мне какую-то пользу.
Она удивленно отпрянула, потом расцепила пальцы и вновь откинулась на спинку кресла.
– А я разве читала вам проповедь?
– У меня создалось именно такое впечатление.
– Простите, мистер Хант. – Она оперлась локтями о стол и уронила голову на руки. – Клянусь, я сама не знаю, что на меня нашло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Тайны вокруг этой дамы с каждой минутой становились все более интригующими. Артемис с волнением думал о новой встрече. Ему предстояло впервые увидеть Мэделин при свете дня. Воспоминания о ее глазах, скрытых густой вуалью, долго не давали ему заснуть этой ночью.
Дверь отворилась. В маленькой прихожей стоял Латимер. В свете дня он казался еще крупнее, чем в туманной мгле ночи.
– Мистер Хант! – Латимер просиял.
– Добрый день, Латимер. Как твоя Нелли?
– Жива и здорова – благодаря вам, сэр. Она плохо помнит события прошлой ночи, но, думаю, это к лучшему. – Латимер замялся. – Я хочу еще раз сказать вам большое спасибо за то, что вы сделали, сэр.
– Мы неплохо сработались, верно? – Артемис шагнул за порог. – Доложи, пожалуйста, миссис Деверидж о моем приходе. Надеюсь, она меня ждет?
– Да, сэр. Она в библиотеке. Сейчас я представлю вас, сэр. – Он пошел в глубь дома, показывая дорогу.
Артемис оглянулся на оконные ставни. На них были тяжелые засовы, крепкие замки и маленькие колокольчики, которые должны были зазвенеть, если кто-то попытается забраться в дом. Такие ставни, закрытые на ночь, обеспечивали надежную защиту от непрошеных гостей. Интересно, эта дама боится обычных грабителей или кое-кого посерьезнее?
Вслед за Латимером он прошел по коридору и остановился у входа в комнату, от пола до потолка забитую книгами в кожаных переплетах, журналами, тетрадями и разного рода бумагами. Красивые окна, выходившие в ухоженный сад, над которым чересчур усердно поработали ножницы садовника, были также снабжены засовами, замками и колокольчиками.
– К вам мистер Хант, мэм.
Мэделин поднялась из-за тяжелого дубового стола.
– Спасибо, Латимер. Входите, мистер Хант.
На ней было черное платье с завышенной по моде талией. Сегодня кружевная вуаль не скрывала ее лица. Артемис взглянул на хозяйку дома и понял, что Генри прав: его интерес к этой женщине выходит за рамки простого любопытства и вступает в опасную область восхищения. Он так остро сознавал ее присутствие, что, казалось, воздух вокруг него вибрировал. Чувствовала ли это Мэделин?
В ее ясных голубых глазах читалась поразительная смесь ума, решимости и осторожности. Темные волосы были разделены пробором посередине и собраны в строгий пучок на затылке. У нее были мягкие полные губы, твердый подбородок и хладнокровная манера держаться, бросавшая вызов его мужскому самолюбию.
Латимер маячил в дверях.
– Я вам нужен, мэм?
– Нет, спасибо, – сказала Мэделин, – можешь нас оставить. – Она посмотрела на Артемиса. – Садитесь, пожалуйста, мистер Хант. – Благодарю. – Он опустился в кресло из букового дерева, покрытого черным лаком и позолотой, на которое она указала.
Окинув быстрым взглядом богатый ковер, тяжелые портьеры и изящный резной письменный стол, Артемис убедился в том, что Леджетт верно оценил финансы миссис Деверидж. Дом был маленький, но превосходно меблированный.
Она села за свой стол.
– Надеюсь, к вам вернулся слух, сэр?
– Какое-то время у меня звенело в ушах, но теперь прошло. С радостью сообщаю вам, что со мной все в полном порядке.
– Слава Богу. – На лице Мэделин отразилось искреннее облегчение. – Я не хотела бы стать причиной вашего нездоровья.
– Как видите, вы не нанесли особого ущерба ни мне… – он слегка приподнял бровь, – ни тому бандиту, которого пытались подстрелить.
Она поджала губы.
– Вообще-то я неплохо стреляю, сэр. Но карета двигалась, к тому же было темно, а вы, если помните, схватили меня за руку. К сожалению, сочетание стольких помех сказалось на моей меткости.
– Прошу вас извинить меня, мэм. Время от времени мне приходится прибегать к насилию, но, как правило, я предпочитаю его избегать.
Она прищурилась:
– Я нахожу это несколько удивительным, принимая во внимание ваши навыки.
– Если вам хоть что-то известно про древнее учение ванэа, вы должны понимать, что в этой философии тонкое и неуловимое всегда преобладает над явным. А насилие вряд ли можно назвать тонкой, неуловимой материей. Если же обстоятельства требуют крайних мер, необходимо разработать точную стратегию и выполнить все таким образом, чтобы не осталось никаких следов.
Она поморщилась.
– Судя по вашим хитроумным рассуждениям, вы и впрямь настоящий знаток ванза, мистер Хант.
– Как я понимаю, моя принадлежность к ванза не возвышает меня в ваших глазах, мэм? Но позвольте вам напомнить, что, если бы вы вчера ночью на улице застрелили человека, то сегодня утром мы оба могли оказаться в весьма затруднительном положении.
– Что вы имеете в виду? – Она удивленно округлила глаза. – Вы помогли мне спасти девушку. Кто посмел бы нас в чем-то обвинить?
– Я не люблю привлекать к себе внимание, миссис Деверидж.
Мэделин вспыхнула.
– Да, конечно. Вы боитесь, что пойдут разговоры и в свете узнают, что вы владелец «Павильонов мечты». Не волнуйтесь: я никому ничего не скажу.
– Благодарю вас. Видите ли, в данный момент от этого очень многое зависит.
– Я не собираюсь мешать вашим… э… финансовым делам.
Артемис похолодел. Как много знает эта женщина? А вдруг она в курсе его тщательно подготовленного плана мести?
– Так вы говорите, что не собираетесь мне мешать? – переспросил он ровным тоном.
Она махнула рукой жестом небрежного отрицания.
– Боже упаси, сэр! Меня абсолютно не волнует то, что вы хотите подобрать себе невесту в высшем свете. Женитесь на ком угодно, мистер Хант. Желаю вам удачи.
Он слегка расслабился.
– Вы меня успокоили, миссис Деверидж.
– Я прекрасно понимаю, что ваши поиски высокородной невесты будут сильно затруднены, если выяснится, что вы занимаетесь торговлей, сэр. – Она помолчала, озабоченно сдвинув брови. – Но вы уверены, что это разумно – строить брак на обмане?
– Вообще-то я не думал об этом с такой точки зрения, – уклончиво ответил он.
– Что вы будете делать, когда откроется правда? – спросила она с ледяным осуждением. – Думаете, ваша жена закроет глаза на тот факт, что вы торгаш?
– М-м-м…
Она подалась вперед, сверкая глазами.
– Позвольте дать вам один совет, сэр. Если вы намерены создать семью, основанную на любви и взаимном уважении, то должны с самого начала быть честны со своей женой.
– Поскольку у меня нет абсолютно никакого намерения в ближайшем будущем создавать семью, сомневаюсь, что ваша суровая проповедь принесет мне какую-то пользу.
Она удивленно отпрянула, потом расцепила пальцы и вновь откинулась на спинку кресла.
– А я разве читала вам проповедь?
– У меня создалось именно такое впечатление.
– Простите, мистер Хант. – Она оперлась локтями о стол и уронила голову на руки. – Клянусь, я сама не знаю, что на меня нашло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68