Как часто ее преследовали охотники за приданым, всегда готовые льстить ее тщеславию! И вот ей встречается Грегори Шелфорд, гордый, настоящий джентльмен, скромно живущий в глухой деревушке и совершенно равнодушный к одной из самых богатых невест Англии! Его никогда не занимали ее заигрывания и лесть, но однажды, когда они как-то серьезно разговорились, он вскользь упомянул о своем пристрастии к военной службе в ранней юности. Он отрицал, разумеется, что когда-либо мечтал об иной карьере, но сквозь маску обычной сдержанности она все-таки смогла разглядеть его сожаления о несбывшихся надеждах.
«Да, он настоящий джентльмен», — думала Аннабелла, продолжая наблюдать за ним. Откуда у нее могло возникнуть такое предубеждение, что она не сразу оценила все благородство его характера?
Она смотрела на его бутылочно-зеленый сюртук, бриджи и кожаный жилет, разглядывала пыльные сапоги и думала, что с ее состоянием она могла бы нарядить его по последней моде. Сейчас он, конечно, не может позволить себе одеваться у первоклассного портного. Да ведь на ее деньги он мог бы купить себе и приличный военный чин, если бы только пожелал.
Шелфорд продолжал беседовать с Эвелиной, и чем дольше длилась их беседа, тем больше Ан-набеллу мучил страх, что он, чего доброго, и правда влюбится. Ведь ее собственная злополучная манера на протяжении двух лет могла отбить у него всякое желание уделять ей какое-нибудь внимание.
От блаженной улыбки, с которой Шелфорд обращался к Эвелине, у Аннабеллы закололо в сердце. Он не может, он не должен влюбиться в Эвелину сейчас, когда она только что поняла, насколько сама любит его.
— Ах, ты хочешь сказать, ты в нее не целился? — вскрикнула Психея, стоя под липой и глядя на своего мужа. Ей были видны за кустами только его ноги в золотистых сандалиях да край белоснежного хитона.
— Я сказал то, что ты слышала, — холодно ответил рассерженный Эрот. — Ты меня напугала, и я промахнулся. Я стрелял не в Аннабеллу.
— Значит, в Шелфорда? — настаивала Психея, озадаченная его внезапным появлением в Бедфордшире и его странными намерениями. — Неужели в Эвелину? — ужаснулась Психея, не получив ответа. — Но Брэндрейта здесь нет. Если бы ты попал в нее, она могла бы — о нет, только не в Шелфорда! Ты же знаешь, как мне хочется, чтобы она вышла замуж за маркиза. Ты пытался сделать так, чтобы она влюбилась в Шелфорда? Но почему?
Соскользнув с ветки, бог любви легко спрыгнул вниз. Резко приземлился, взмахнув крыльями, чтобы удержаться на ногах.
— Потому что мне надоела твоя возня с этими смертными. Мне, знаешь ли, тоже захотелось немного развлечься! Чем еще прикажешь заняться? Ты все время снуешь туда-сюда, а мне только и остается дожидаться тебя дома… А когда ты возвращаешься, это бывает не раньше утра…
Он умолк и, прищурившись, глядел на нее. Психея сообразила, что ему известно, в котором часу она вернулась из дворца Афродиты, и кровь отхлынула у нее от лица.
Довольный произведенным впечатлением, Эрот продолжал:
— А я должен довольствоваться только чтением последних указов Зевса, не имея никаких иных развлечений.
— Вот как ты заговорил? — возмутилась Психея. — А когда я застала тебя в облике смертного флиртующим с девицей в Глостершире? Это, по-твоему, не развлечение? Или, может быть, тебя посетило серьезное чувство?
Эвелина сознавала, что Шелфорд расточает ей совершенно невероятные комплименты. Но ее отвлекло, а потом и вовсе полностью поглотило зрелище, наблюдаемое ею через плечо викария: это была Психея, беседовавшая с самым красивым мужчиной, какого Эвелина только могла себе представить. Он был просто великолепен, не говоря уже о паре белоснежных крыльев, издававших легкий шорох каждый раз, когда по аллее пробегал ветерок. Его золотые волосы вились ореолом вокруг головы, нос у него был прямой, необыкновенно красивой формы, а твердая линия подбородка прерывалась восхитительной ямочкой. «Поцелуй ангелов», — подумала с улыбкой Эвелина. У незнакомца были чувственные губы, а взгляд его огромных проницательных глаз безотрывно следовал за Психеей.
«Должно быть, это и есть Эрот», — подумала Эвелина. Ни у кого, другого, креме Брэндрейта, она не видела такого лица, такой фигуры, таких ног, что непременно бы отметила тетка. Когда мода предписывает джентльменам короткие атласные панталоны и шелковые чулки, им совершенно необходимо иметь стройные ноги. Но было трудно вообразить себе ноги стройнее, чем у возлюбленного Психеи. Стянутые золочеными ремнями от лодыжек до колен, они являли собой верх совершенства. Короткий хитон, перетянутый в талии, подчеркивал мускулистые бедра. Эрот выглядел зрелым мужчиной, хотя в современной поэзии его и изображают частенько пухлым младенцем с игрушечным луком и крыльями, как у бабочки. Теперь Эвелина могла понять, почему Психея была так безумно влюблена в своего мужа. Но что делает здесь бог любви? Психея говорила ей, что он не желал иметь никакого отношения к ее проделкам в Бедфордшире.
Впрочем, с какой бы целью Эрот ни снизошел до Флитвик-Лодж, Эвелине было очень жаль, что бог любви немедленно вступил в спор с женой, вместо того чтобы заключить ее в объятия, чего бы она, конечно, больше всего желала.
— Ты это видишь? — шепнула ей леди Эль. — Что у них там могло случиться?
Обе дамы слегка наклонились, чтобы лучше видеть, через плечо мистера Шелфорда.
— Понятия не имею, но, судя по тому, что мне известно, это у них давние осложнения, — сказала Эвелина тихо, забыв на мгновение, что Шелфорд говорит с ней. Последнее, что она слышала от него, была просьба дать ему на счастье ее платок. Но она просто не могла оторваться от зрелища спорящих между собой супругов, чтобы дать ему вразумительный ответ. — Мне кажется, он очень сердит, — добавила она, — хотела бы я слышать, о чем они говорят.
— Кто? — недоуменно спросил Шелфорд. — Кто сердит?
На этот раз ему удалось привлечь внимание обеих дам.
— Никто! — поспешно отвечала Эвелина. Ее так увлекла развернувшаяся перед ней сцена, что она чуть было не обнаружила себя перед Шелфордом. — Мне просто показалось, что я только что видела Брэндрейта в конце аллеи. Он, по-видимому, чем-то раздражен.
Шелфорд и Аннабелла обернулись. Обменявшись взглядом с Эвелиной, леди Эль поддержала ее выдумку:
— Мне тоже показалось, что это был он. Вы ведь говорили, что встретили его, подъезжая к дому, мистер Шелфорд?
Викарий озадаченно сдвинул брови:
— Да, но я не помню, чтобы я упоминал об этом.
Леди Эль кивнула.
— Меня это не удивляет, — несколько загадочно заметила она. — Вы же знаете, что я вообще плохо слышу. Мой племянник говорил мне раньше, что собирается поразмяться со своими гнедыми перед состязанием. Почему, однако, не подают наш экипаж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
«Да, он настоящий джентльмен», — думала Аннабелла, продолжая наблюдать за ним. Откуда у нее могло возникнуть такое предубеждение, что она не сразу оценила все благородство его характера?
Она смотрела на его бутылочно-зеленый сюртук, бриджи и кожаный жилет, разглядывала пыльные сапоги и думала, что с ее состоянием она могла бы нарядить его по последней моде. Сейчас он, конечно, не может позволить себе одеваться у первоклассного портного. Да ведь на ее деньги он мог бы купить себе и приличный военный чин, если бы только пожелал.
Шелфорд продолжал беседовать с Эвелиной, и чем дольше длилась их беседа, тем больше Ан-набеллу мучил страх, что он, чего доброго, и правда влюбится. Ведь ее собственная злополучная манера на протяжении двух лет могла отбить у него всякое желание уделять ей какое-нибудь внимание.
От блаженной улыбки, с которой Шелфорд обращался к Эвелине, у Аннабеллы закололо в сердце. Он не может, он не должен влюбиться в Эвелину сейчас, когда она только что поняла, насколько сама любит его.
— Ах, ты хочешь сказать, ты в нее не целился? — вскрикнула Психея, стоя под липой и глядя на своего мужа. Ей были видны за кустами только его ноги в золотистых сандалиях да край белоснежного хитона.
— Я сказал то, что ты слышала, — холодно ответил рассерженный Эрот. — Ты меня напугала, и я промахнулся. Я стрелял не в Аннабеллу.
— Значит, в Шелфорда? — настаивала Психея, озадаченная его внезапным появлением в Бедфордшире и его странными намерениями. — Неужели в Эвелину? — ужаснулась Психея, не получив ответа. — Но Брэндрейта здесь нет. Если бы ты попал в нее, она могла бы — о нет, только не в Шелфорда! Ты же знаешь, как мне хочется, чтобы она вышла замуж за маркиза. Ты пытался сделать так, чтобы она влюбилась в Шелфорда? Но почему?
Соскользнув с ветки, бог любви легко спрыгнул вниз. Резко приземлился, взмахнув крыльями, чтобы удержаться на ногах.
— Потому что мне надоела твоя возня с этими смертными. Мне, знаешь ли, тоже захотелось немного развлечься! Чем еще прикажешь заняться? Ты все время снуешь туда-сюда, а мне только и остается дожидаться тебя дома… А когда ты возвращаешься, это бывает не раньше утра…
Он умолк и, прищурившись, глядел на нее. Психея сообразила, что ему известно, в котором часу она вернулась из дворца Афродиты, и кровь отхлынула у нее от лица.
Довольный произведенным впечатлением, Эрот продолжал:
— А я должен довольствоваться только чтением последних указов Зевса, не имея никаких иных развлечений.
— Вот как ты заговорил? — возмутилась Психея. — А когда я застала тебя в облике смертного флиртующим с девицей в Глостершире? Это, по-твоему, не развлечение? Или, может быть, тебя посетило серьезное чувство?
Эвелина сознавала, что Шелфорд расточает ей совершенно невероятные комплименты. Но ее отвлекло, а потом и вовсе полностью поглотило зрелище, наблюдаемое ею через плечо викария: это была Психея, беседовавшая с самым красивым мужчиной, какого Эвелина только могла себе представить. Он был просто великолепен, не говоря уже о паре белоснежных крыльев, издававших легкий шорох каждый раз, когда по аллее пробегал ветерок. Его золотые волосы вились ореолом вокруг головы, нос у него был прямой, необыкновенно красивой формы, а твердая линия подбородка прерывалась восхитительной ямочкой. «Поцелуй ангелов», — подумала с улыбкой Эвелина. У незнакомца были чувственные губы, а взгляд его огромных проницательных глаз безотрывно следовал за Психеей.
«Должно быть, это и есть Эрот», — подумала Эвелина. Ни у кого, другого, креме Брэндрейта, она не видела такого лица, такой фигуры, таких ног, что непременно бы отметила тетка. Когда мода предписывает джентльменам короткие атласные панталоны и шелковые чулки, им совершенно необходимо иметь стройные ноги. Но было трудно вообразить себе ноги стройнее, чем у возлюбленного Психеи. Стянутые золочеными ремнями от лодыжек до колен, они являли собой верх совершенства. Короткий хитон, перетянутый в талии, подчеркивал мускулистые бедра. Эрот выглядел зрелым мужчиной, хотя в современной поэзии его и изображают частенько пухлым младенцем с игрушечным луком и крыльями, как у бабочки. Теперь Эвелина могла понять, почему Психея была так безумно влюблена в своего мужа. Но что делает здесь бог любви? Психея говорила ей, что он не желал иметь никакого отношения к ее проделкам в Бедфордшире.
Впрочем, с какой бы целью Эрот ни снизошел до Флитвик-Лодж, Эвелине было очень жаль, что бог любви немедленно вступил в спор с женой, вместо того чтобы заключить ее в объятия, чего бы она, конечно, больше всего желала.
— Ты это видишь? — шепнула ей леди Эль. — Что у них там могло случиться?
Обе дамы слегка наклонились, чтобы лучше видеть, через плечо мистера Шелфорда.
— Понятия не имею, но, судя по тому, что мне известно, это у них давние осложнения, — сказала Эвелина тихо, забыв на мгновение, что Шелфорд говорит с ней. Последнее, что она слышала от него, была просьба дать ему на счастье ее платок. Но она просто не могла оторваться от зрелища спорящих между собой супругов, чтобы дать ему вразумительный ответ. — Мне кажется, он очень сердит, — добавила она, — хотела бы я слышать, о чем они говорят.
— Кто? — недоуменно спросил Шелфорд. — Кто сердит?
На этот раз ему удалось привлечь внимание обеих дам.
— Никто! — поспешно отвечала Эвелина. Ее так увлекла развернувшаяся перед ней сцена, что она чуть было не обнаружила себя перед Шелфордом. — Мне просто показалось, что я только что видела Брэндрейта в конце аллеи. Он, по-видимому, чем-то раздражен.
Шелфорд и Аннабелла обернулись. Обменявшись взглядом с Эвелиной, леди Эль поддержала ее выдумку:
— Мне тоже показалось, что это был он. Вы ведь говорили, что встретили его, подъезжая к дому, мистер Шелфорд?
Викарий озадаченно сдвинул брови:
— Да, но я не помню, чтобы я упоминал об этом.
Леди Эль кивнула.
— Меня это не удивляет, — несколько загадочно заметила она. — Вы же знаете, что я вообще плохо слышу. Мой племянник говорил мне раньше, что собирается поразмяться со своими гнедыми перед состязанием. Почему, однако, не подают наш экипаж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63