Ах, как ей хотелось в это верить!
И все-таки с каждым прошедшим днем надежды Хеллер становились все более призрачными. Мурьета по-прежнему не появлялся, нападения на фургоны не возобновлялись. Казалось, он исчез навсегда.
Настал день свадьбы, а Хеллер так и не видела Хоакина и не получала от него никаких известий. Ей ничего больше не оставалось делать, кроме как поверить, что он бросил ее, а это означало, что свадьба состоится, как и планировалось, после чего Абигайль возвратится в Бостон, а она навсегда останется с Мейджером.
При одной мысли о брачной ночи и многих других ночах, которые последуют за ней, глаза Хеллер наполнялись слезами. Ничто не сможет заставить ее полюбить этого человека, будь он хоть сто раз джентльменом! К тому же мысль о сексуальном извращении Мейджера повергала ее в шок.
С того дня когда Мейджер попросил ее прогуляться с ним до реки, она получила еще несколько приглашений, от которых не посмела отказаться: то были пикник на лужайке перед домом, ужин под соснами и верховая прогулка к красивому водопаду в нескольких милях вверх по реке. Сам Мейджер при этом казался воплощением галантности и обращался с ней с неизменным уважением, даже с почтением.
Священник прибыл в Эльдорадо незадолго до наступления темноты, и Лу тут же начал зажигать разноцветные бумажные фонарики, которые свисали с крыши веранды и с деревьев. Из окна спальни Хеллер и Абигайль наблюдали, как высокий, широкоплечий всадник въехал во двор на большой гнедой лошади.
— Ему больше подошло бы поле для сражений, чем кафедра проповедника, — сухо объявила Абигайль; она была одета, как обычно, в черное с длинными рукавами платье, а ее шею украшали бусы из черного янтаря. Правда, Мейджер просил ее надеть что-нибудь более нарядное для свадьбы, но она в ответ заявила, что эта свадьба больше напоминает ей похороны.
— И действительно, что-то он не слишком похож на священника. — Хеллер, соглашаясь, кивнула. — Слишком молод и слишком красив. Из всей одежды, которая лишь подчеркивала холодный взгляд всадника, единственной, на ее взгляд, вещью, которая шла ему, был аккуратный белый воротничок.
Спешившись, священник вытащил из седельной сумки черную книгу.
— Увы, у нас уже не останется времени, чтобы как следует приготовиться. — Абигайль разгладила несуществующие складки на свадебном наряде Хеллер, который на самом деле представлял собой прекрасное зеленое ежедневное платье, украшенное цветами фиалки.
Хеллер нервно задернула занавески.
— Возможно… если бы я смогла остаться с падре наедине и рассказать ему… Но нет, это не поможет. Даже если он посочувствует мне, Мейджер найдет способ заставить его исполнить обряд.
— После того как вы поженитесь, дорогая, я наконец смогу уехать и тут же пойду к властям. Они пошлют отряд и спасут тебя, а как только ты окажешься вдали от этого сумасшедшего, мы расторгнем брак — каким путем, это не имеет значения. Главное, что ты избавишься от власти гнусного злодея, а его самого посадят в тюрьму, где ему и место.
Хеллер прижала палец к губам:
— Тс-с! Ты должна быть осторожной и не позволить ему ни о чем догадаться, иначе он опять не сдержит слова.
— Я знаю, дорогая, знаю, обещаю тебе…
Громкий стук прервал почтенную леди.
— Сеньора, сеньорита, пора, — раздался из-за двери голос Марты.
— Да-да, сейчас выйдем, — отозвалась Хеллер. Повернувшись, она бросилась в объятия тетушки.
— Ну-ну, дорогая, — принялась успокаивать ее Абигайль, — ты должка быть мужественной. Ты ведь не хочешь, чтобы этот негодяй подумал, будто ты слаба и безвольна?
Хеллер быстро выпрямилась.
— Разумеется, не хочу, иначе он сразу же найдет способ использовать свое преимущество.
Пройдя в дверь, ведущую на веранду, Хеллер и Абигайль вместе направились к ожидавшему их Мейджеру. Он был одет в темно-коричневый костюм и серебристый парчовый жилет, из кармана которого свисала цепочка часов. Светлые волосы безупречно уложены, а бакенбарды аккуратно подстрижены. Он выглядел очень красивым. «Как возможно, чтобы человек был так красив и одновременно так порочен», — невольно подумала Хеллер, в то время как Мейджер, улыбаясь, шел ей навстречу.
— Вы просто восхитительны в этом платье, моя радость, но каждая невеста нуждается в свадебной фате и букете. — Он подал знак слуге, и тот немедленно поднес Хеллер корзинку, полную цветов. — А вот и еще небольшой подарок. — Мейджер достал из-под плаща белую кружевную фату и, развернув, накинул Хеллер на голову, а затем аккуратно расправил на плечах. — Теперь, — сказал он, удовлетворенно улыбаясь, — вы и в самом деле выглядите как невеста.
Солнце медленно сползало за вершины гор, когда Мейджер предложил невесте руку и они проследовали вдоль дома к заставленным аппетитными блюдами столам. Однако хотя Хеллер сильно похудела за эти несколько недель, еда не привлекала ее; она уже съела ровно столько, сколько было необходимо, чтобы избавиться от настойчивого урчания в желудке.
Вокруг столов были развешаны китайские бумажные фонарики; гирлянды из красного и зеленого перца тянулись со столбов, поддерживавших крышу, — тех самых, которые Мейджер использовал для наказания.
Поблизости раздались звуки скрипки. Слуги, одетые в мексиканские национальные костюмы, выстроились в ряд и ожидали, когда жених с невестой войдут во внутренний двор. Священник стоял на веранде, молча наблюдая за их приближением.
— Мы готовы, падре! — Мейджер подвел свою нареченную к ступеням лестницы, ведущей на веранду.
Оглянувшись через плечо и увидев слезы на глазах Абигайль, Хеллер глубоко вздохнула и посмотрела на священника. Выражение его лица показалось ей на удивление мягким. «Как жаль, — подумала девушка, — что он и понятия не имеет о том, кому предназначены его святые слова».
— Друзья мои, мы собрались здесь, — торжественно начал священник, — чтобы присутствовать при самом важном событии в жизни этих молодых людей…
После обращения к присутствующим он перешел к рассуждениям относительно святости брака.
Хеллер слушала и не слышала его. Хотя она являлась католичкой от рождения, воспитание в Файв-Пойнтс не дало ей возможности ходить в церковь, где она смогла бы больше узнать о своей религии. Она не знала ничего о католиках, зато сохранила четки, по которым мама учила ее читать молитвы. Первое знакомство со служителем церкви произошло, когда ей было девять: девочку поймали при попытке опустошить чей-то карман; тогда падре поставил ее на колени перед алтарем с четками в руках и в течение нескольких часов проговаривал епитимью; второй раз она увидела священника в день смерти матери.
Обратившись к своим обязанностям, святой отец перешел на латынь, в то время как Хеллер разглядывала его остроносые сапоги, задаваясь вопросом, что бы сказала Элизабет Пенниуорт о священнике в сапдгах для верховой езды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
И все-таки с каждым прошедшим днем надежды Хеллер становились все более призрачными. Мурьета по-прежнему не появлялся, нападения на фургоны не возобновлялись. Казалось, он исчез навсегда.
Настал день свадьбы, а Хеллер так и не видела Хоакина и не получала от него никаких известий. Ей ничего больше не оставалось делать, кроме как поверить, что он бросил ее, а это означало, что свадьба состоится, как и планировалось, после чего Абигайль возвратится в Бостон, а она навсегда останется с Мейджером.
При одной мысли о брачной ночи и многих других ночах, которые последуют за ней, глаза Хеллер наполнялись слезами. Ничто не сможет заставить ее полюбить этого человека, будь он хоть сто раз джентльменом! К тому же мысль о сексуальном извращении Мейджера повергала ее в шок.
С того дня когда Мейджер попросил ее прогуляться с ним до реки, она получила еще несколько приглашений, от которых не посмела отказаться: то были пикник на лужайке перед домом, ужин под соснами и верховая прогулка к красивому водопаду в нескольких милях вверх по реке. Сам Мейджер при этом казался воплощением галантности и обращался с ней с неизменным уважением, даже с почтением.
Священник прибыл в Эльдорадо незадолго до наступления темноты, и Лу тут же начал зажигать разноцветные бумажные фонарики, которые свисали с крыши веранды и с деревьев. Из окна спальни Хеллер и Абигайль наблюдали, как высокий, широкоплечий всадник въехал во двор на большой гнедой лошади.
— Ему больше подошло бы поле для сражений, чем кафедра проповедника, — сухо объявила Абигайль; она была одета, как обычно, в черное с длинными рукавами платье, а ее шею украшали бусы из черного янтаря. Правда, Мейджер просил ее надеть что-нибудь более нарядное для свадьбы, но она в ответ заявила, что эта свадьба больше напоминает ей похороны.
— И действительно, что-то он не слишком похож на священника. — Хеллер, соглашаясь, кивнула. — Слишком молод и слишком красив. Из всей одежды, которая лишь подчеркивала холодный взгляд всадника, единственной, на ее взгляд, вещью, которая шла ему, был аккуратный белый воротничок.
Спешившись, священник вытащил из седельной сумки черную книгу.
— Увы, у нас уже не останется времени, чтобы как следует приготовиться. — Абигайль разгладила несуществующие складки на свадебном наряде Хеллер, который на самом деле представлял собой прекрасное зеленое ежедневное платье, украшенное цветами фиалки.
Хеллер нервно задернула занавески.
— Возможно… если бы я смогла остаться с падре наедине и рассказать ему… Но нет, это не поможет. Даже если он посочувствует мне, Мейджер найдет способ заставить его исполнить обряд.
— После того как вы поженитесь, дорогая, я наконец смогу уехать и тут же пойду к властям. Они пошлют отряд и спасут тебя, а как только ты окажешься вдали от этого сумасшедшего, мы расторгнем брак — каким путем, это не имеет значения. Главное, что ты избавишься от власти гнусного злодея, а его самого посадят в тюрьму, где ему и место.
Хеллер прижала палец к губам:
— Тс-с! Ты должна быть осторожной и не позволить ему ни о чем догадаться, иначе он опять не сдержит слова.
— Я знаю, дорогая, знаю, обещаю тебе…
Громкий стук прервал почтенную леди.
— Сеньора, сеньорита, пора, — раздался из-за двери голос Марты.
— Да-да, сейчас выйдем, — отозвалась Хеллер. Повернувшись, она бросилась в объятия тетушки.
— Ну-ну, дорогая, — принялась успокаивать ее Абигайль, — ты должка быть мужественной. Ты ведь не хочешь, чтобы этот негодяй подумал, будто ты слаба и безвольна?
Хеллер быстро выпрямилась.
— Разумеется, не хочу, иначе он сразу же найдет способ использовать свое преимущество.
Пройдя в дверь, ведущую на веранду, Хеллер и Абигайль вместе направились к ожидавшему их Мейджеру. Он был одет в темно-коричневый костюм и серебристый парчовый жилет, из кармана которого свисала цепочка часов. Светлые волосы безупречно уложены, а бакенбарды аккуратно подстрижены. Он выглядел очень красивым. «Как возможно, чтобы человек был так красив и одновременно так порочен», — невольно подумала Хеллер, в то время как Мейджер, улыбаясь, шел ей навстречу.
— Вы просто восхитительны в этом платье, моя радость, но каждая невеста нуждается в свадебной фате и букете. — Он подал знак слуге, и тот немедленно поднес Хеллер корзинку, полную цветов. — А вот и еще небольшой подарок. — Мейджер достал из-под плаща белую кружевную фату и, развернув, накинул Хеллер на голову, а затем аккуратно расправил на плечах. — Теперь, — сказал он, удовлетворенно улыбаясь, — вы и в самом деле выглядите как невеста.
Солнце медленно сползало за вершины гор, когда Мейджер предложил невесте руку и они проследовали вдоль дома к заставленным аппетитными блюдами столам. Однако хотя Хеллер сильно похудела за эти несколько недель, еда не привлекала ее; она уже съела ровно столько, сколько было необходимо, чтобы избавиться от настойчивого урчания в желудке.
Вокруг столов были развешаны китайские бумажные фонарики; гирлянды из красного и зеленого перца тянулись со столбов, поддерживавших крышу, — тех самых, которые Мейджер использовал для наказания.
Поблизости раздались звуки скрипки. Слуги, одетые в мексиканские национальные костюмы, выстроились в ряд и ожидали, когда жених с невестой войдут во внутренний двор. Священник стоял на веранде, молча наблюдая за их приближением.
— Мы готовы, падре! — Мейджер подвел свою нареченную к ступеням лестницы, ведущей на веранду.
Оглянувшись через плечо и увидев слезы на глазах Абигайль, Хеллер глубоко вздохнула и посмотрела на священника. Выражение его лица показалось ей на удивление мягким. «Как жаль, — подумала девушка, — что он и понятия не имеет о том, кому предназначены его святые слова».
— Друзья мои, мы собрались здесь, — торжественно начал священник, — чтобы присутствовать при самом важном событии в жизни этих молодых людей…
После обращения к присутствующим он перешел к рассуждениям относительно святости брака.
Хеллер слушала и не слышала его. Хотя она являлась католичкой от рождения, воспитание в Файв-Пойнтс не дало ей возможности ходить в церковь, где она смогла бы больше узнать о своей религии. Она не знала ничего о католиках, зато сохранила четки, по которым мама учила ее читать молитвы. Первое знакомство со служителем церкви произошло, когда ей было девять: девочку поймали при попытке опустошить чей-то карман; тогда падре поставил ее на колени перед алтарем с четками в руках и в течение нескольких часов проговаривал епитимью; второй раз она увидела священника в день смерти матери.
Обратившись к своим обязанностям, святой отец перешел на латынь, в то время как Хеллер разглядывала его остроносые сапоги, задаваясь вопросом, что бы сказала Элизабет Пенниуорт о священнике в сапдгах для верховой езды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75