Ее лицо выражало надменность, как у дамы высшего света, у которой лопнуло терпение, и она резко заговорила со слугой:
– Пожалуйста, избавьте меня от вашей недовольной мины, милейший. Как верно сказал мой муж, на эту тропу нас занесло ваше неумение ориентироваться, – она фыркнула и недовольно осмотрела двор.
К ним спешил конюх, одетый в грубую рубаху. Она сказала нарочито громко, чтобы этот человек услышал:
– Не ты ли настаивал, что знаешь самый короткий путь? Иначе мы поехали бы за кучером, везущим наш багаж и слуг. Теперь придется провести ночь в этом… месте, без удобств, без наших простыней и чистой одежды. Я привлеку тебя к ответственности!
С этими словами она отошла, и шуршание ее шелковых юбок было впечатляющим сопровождением ее притворному раздражению. Она была одета значительно элегантнее, чем когда приехала в Эйнсли Мейнор, так как возвращалась в Стразерн-холл, чтобы переодеться и оставить записку своему отцу, объясняющую их с Филиппом отчаянный план.
За ее спиной кучер сообщил гостиничному конюху, что он добропорядочный сторонник парламента, и не надо было связываться с этими заносчивыми роялистами. Конюх согласно кивнул и стал распрягать лошадей.
В гостинице Филипп быстро огляделся, желая убедиться, что ни Осборна, ни Цедрика, ни лейтенанта не было в баре, прежде чем громко позвать владельца и потребовать комнаты.
Хозяин гостиницы был тощим, измотанным человеком, не привыкшим иметь сразу столько посетителей. Он изумленно посмотрел на Филиппа и озадаченно повторил:
– Комнату? Личный номер? На ночь?
Филипп надменно вскинул брови:
– Правильно, хозяин. Для моей жены и меня. Есть у вас комнаты или нет?
– Ай, у нас есть комнаты. Но в такое время… видите ли, у нас размещается отряд кавалерии, мне жаль, но комнат не осталось.
Филипп прищурился:
– Вы хотите сказать, что отказываете мне ради какого-то солдата! Мы с женой вынуждены будем спать в карете! У вас во дворе! Всю ночь! Чтобы ваши солдаты оставались в теплой постели?! Что это еще за чепуха?! – голос Филиппа срывался на все более высокие ноты, и с каждой из них владелец гостиницы все больше и больше съеживался.
– Я вас прекрасно понимаю, сэр, – поспешно сказал хозяин гостиницы, надеясь усмирить поднимающийся в Филиппе приступ гнева. – Может быть, если вы вернетесь в Западный Истон…
– Западный Истон?! Что это еще такое? Эта маленькая деревня, которую мы проезжали несколько миль назад?
– Да, сэр, это…
– Абсурд! Там нет гостиницы.
Филипп был абсолютно прав – в Западном Истоне не было гостиницы. Владелец бросился объяснять заплетающимся языком:
– Нет, сэр, там ее действительно, нет, но…
– Но что тогда?
– Ну, сэр, в округе есть несколько хороших домов, которыми владеют респектабельные люди. Я уверен, что любая из этих семей рада будет помочь путнику, оказавшемуся в затруднительном положении.
– Вы отдаете себе отчет? Я пойду в дом к незнакомцу, постучу в дверь и попрошу убежища на ночь? – повторил ошеломленный Филипп.
Хозяину гостиницы оставалось только признать, что его предложение было противоестественным.
Алиса, которая вошла в гостиницу в середине этого диалога, сняла перчатки привычным жестом и устало сказала:
– Просто скажите какому-нибудь солдату, что ему надо освободить комнату на ночь, – она окинула холл пренебрежительным взглядом. – Я надеюсь, что можно было бы организовать и отдельный номер со всеми удобствами.
Владелец гостиницы от удивления открыл рот.
– Да, думаю это было бы возможно, – она махнула перчатками в направлении Филиппа. – Оставлю вас организовать это, дорогой. А я буду в баре, у меня что-то в горле пересохло.
Она исчезла, как красно-белое видение. Филипп весело посмотрел на владельца гостиницы, опрокинутое лицо которого говорило, что он потрясен властным очарованием Алисы.
– Какого солдата мне выселить? – изумленно спросил он.
Филипп вновь поднял брови, но веселье по-прежнему было в его глазах:
– У которого самая удобная комната, хозяин. Вы думаете, моя жена согласится на нечто меньшее?
– Это будет лейтенант Вестон, – сказал хозяин гостиницы, размышляя вслух.
Филиппу понравилась мысль о том, что лейтенанту придется провести ночь в конюшне, но в то же время он не хотел, чтобы этот человек начал задавать вопросы и требовать ответов, поэтому притворился пораженным.
– Не офицера! Черт возьми, даже в эти тяжелые времена нужно оставаться джентльменом. Выселите кого-нибудь из рядовых!
Хозяин гостиницы с облегчением сказал, что сделает это немедленно. Филипп кивнул и неторопливой походкой направился в бар.
Там он нашел Алису, сидящую в углу и потягивающую понемногу из пивной кружки. Громкие голоса и грубый смех, доносившиеся из бара до того, как туда вошла Алиса, смолкли, и сидевшие за столиками солдаты молча уставились на нее, некоторые исподтишка, другие открыто. Филипп взглянул на них с яростью, как должен был сделать истинно любящий свою жену муж. Мужчины в ответ на его осуждающий взгляд опускали глаза или отворачивались. Только один или двое продолжали все же смотреть на нее вопреки исходящей от Филиппа угрозе. Но и эти смелые духом отступили под натиском яростного взгляда его черных глаз.
– Это пиво, – сказала Алиса громким недовольным голосом, когда он сел за стол. – Они не смогли принести мне ничего лучшего. У них здесь даже нет приличного вина!
Она раздраженно вертела в руках пивную кружку.
– Вы распорядились насчет комнаты?
Он кивнул, боясь произнести что-нибудь, чтобы никто из внимательно прислушивающейся к ним публики не смог уловить в его голосе еле сдерживаемый смех. Алиса сжала губы тоже, видимо, сдерживаясь от смеха:
– Хорошо, – с пренебрежением она отодвинула в сторону кружку. – Я немедленно пойду наверх. Пожалуйста, закажите мне ужин и, мой дорогой, попытайтесь выманить у бармена приличное вино. Боюсь, что этот человек туговато соображает. Быть может, разговор с приличным мужчиной поможет ему понять, что я не привыкла к таким грубым напиткам, как пиво!
Филипп развалился на стуле и смотрел, как она выскользнула из комнаты; потом он лениво подозвал к столику одного из слуг и заказал лучшее блюдо и бутылку вина, которые приказал принести наверх в номер. Выполнив это задание, он за кружкой пива вернулся к праздному созерцанию пивной.
Алиса должна была обследовать верхний этаж в поисках Пруденс, пока большинство обитателей гостиницы были внизу, пили пиво или ужинали. Филипп останется в баре, отвлекая, таким образом, внимание посетителей.
Как только она обследует второй этаж, вернется в бар и заявит, что спальня, которую им предоставили, неподходящая, и настоит на том, чтобы они продолжали путешествие или сделали так, как им предложил владелец гостиницы, – вернулись в Западный Истон и сдались на милость одному из владельцев богатых домов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Пожалуйста, избавьте меня от вашей недовольной мины, милейший. Как верно сказал мой муж, на эту тропу нас занесло ваше неумение ориентироваться, – она фыркнула и недовольно осмотрела двор.
К ним спешил конюх, одетый в грубую рубаху. Она сказала нарочито громко, чтобы этот человек услышал:
– Не ты ли настаивал, что знаешь самый короткий путь? Иначе мы поехали бы за кучером, везущим наш багаж и слуг. Теперь придется провести ночь в этом… месте, без удобств, без наших простыней и чистой одежды. Я привлеку тебя к ответственности!
С этими словами она отошла, и шуршание ее шелковых юбок было впечатляющим сопровождением ее притворному раздражению. Она была одета значительно элегантнее, чем когда приехала в Эйнсли Мейнор, так как возвращалась в Стразерн-холл, чтобы переодеться и оставить записку своему отцу, объясняющую их с Филиппом отчаянный план.
За ее спиной кучер сообщил гостиничному конюху, что он добропорядочный сторонник парламента, и не надо было связываться с этими заносчивыми роялистами. Конюх согласно кивнул и стал распрягать лошадей.
В гостинице Филипп быстро огляделся, желая убедиться, что ни Осборна, ни Цедрика, ни лейтенанта не было в баре, прежде чем громко позвать владельца и потребовать комнаты.
Хозяин гостиницы был тощим, измотанным человеком, не привыкшим иметь сразу столько посетителей. Он изумленно посмотрел на Филиппа и озадаченно повторил:
– Комнату? Личный номер? На ночь?
Филипп надменно вскинул брови:
– Правильно, хозяин. Для моей жены и меня. Есть у вас комнаты или нет?
– Ай, у нас есть комнаты. Но в такое время… видите ли, у нас размещается отряд кавалерии, мне жаль, но комнат не осталось.
Филипп прищурился:
– Вы хотите сказать, что отказываете мне ради какого-то солдата! Мы с женой вынуждены будем спать в карете! У вас во дворе! Всю ночь! Чтобы ваши солдаты оставались в теплой постели?! Что это еще за чепуха?! – голос Филиппа срывался на все более высокие ноты, и с каждой из них владелец гостиницы все больше и больше съеживался.
– Я вас прекрасно понимаю, сэр, – поспешно сказал хозяин гостиницы, надеясь усмирить поднимающийся в Филиппе приступ гнева. – Может быть, если вы вернетесь в Западный Истон…
– Западный Истон?! Что это еще такое? Эта маленькая деревня, которую мы проезжали несколько миль назад?
– Да, сэр, это…
– Абсурд! Там нет гостиницы.
Филипп был абсолютно прав – в Западном Истоне не было гостиницы. Владелец бросился объяснять заплетающимся языком:
– Нет, сэр, там ее действительно, нет, но…
– Но что тогда?
– Ну, сэр, в округе есть несколько хороших домов, которыми владеют респектабельные люди. Я уверен, что любая из этих семей рада будет помочь путнику, оказавшемуся в затруднительном положении.
– Вы отдаете себе отчет? Я пойду в дом к незнакомцу, постучу в дверь и попрошу убежища на ночь? – повторил ошеломленный Филипп.
Хозяину гостиницы оставалось только признать, что его предложение было противоестественным.
Алиса, которая вошла в гостиницу в середине этого диалога, сняла перчатки привычным жестом и устало сказала:
– Просто скажите какому-нибудь солдату, что ему надо освободить комнату на ночь, – она окинула холл пренебрежительным взглядом. – Я надеюсь, что можно было бы организовать и отдельный номер со всеми удобствами.
Владелец гостиницы от удивления открыл рот.
– Да, думаю это было бы возможно, – она махнула перчатками в направлении Филиппа. – Оставлю вас организовать это, дорогой. А я буду в баре, у меня что-то в горле пересохло.
Она исчезла, как красно-белое видение. Филипп весело посмотрел на владельца гостиницы, опрокинутое лицо которого говорило, что он потрясен властным очарованием Алисы.
– Какого солдата мне выселить? – изумленно спросил он.
Филипп вновь поднял брови, но веселье по-прежнему было в его глазах:
– У которого самая удобная комната, хозяин. Вы думаете, моя жена согласится на нечто меньшее?
– Это будет лейтенант Вестон, – сказал хозяин гостиницы, размышляя вслух.
Филиппу понравилась мысль о том, что лейтенанту придется провести ночь в конюшне, но в то же время он не хотел, чтобы этот человек начал задавать вопросы и требовать ответов, поэтому притворился пораженным.
– Не офицера! Черт возьми, даже в эти тяжелые времена нужно оставаться джентльменом. Выселите кого-нибудь из рядовых!
Хозяин гостиницы с облегчением сказал, что сделает это немедленно. Филипп кивнул и неторопливой походкой направился в бар.
Там он нашел Алису, сидящую в углу и потягивающую понемногу из пивной кружки. Громкие голоса и грубый смех, доносившиеся из бара до того, как туда вошла Алиса, смолкли, и сидевшие за столиками солдаты молча уставились на нее, некоторые исподтишка, другие открыто. Филипп взглянул на них с яростью, как должен был сделать истинно любящий свою жену муж. Мужчины в ответ на его осуждающий взгляд опускали глаза или отворачивались. Только один или двое продолжали все же смотреть на нее вопреки исходящей от Филиппа угрозе. Но и эти смелые духом отступили под натиском яростного взгляда его черных глаз.
– Это пиво, – сказала Алиса громким недовольным голосом, когда он сел за стол. – Они не смогли принести мне ничего лучшего. У них здесь даже нет приличного вина!
Она раздраженно вертела в руках пивную кружку.
– Вы распорядились насчет комнаты?
Он кивнул, боясь произнести что-нибудь, чтобы никто из внимательно прислушивающейся к ним публики не смог уловить в его голосе еле сдерживаемый смех. Алиса сжала губы тоже, видимо, сдерживаясь от смеха:
– Хорошо, – с пренебрежением она отодвинула в сторону кружку. – Я немедленно пойду наверх. Пожалуйста, закажите мне ужин и, мой дорогой, попытайтесь выманить у бармена приличное вино. Боюсь, что этот человек туговато соображает. Быть может, разговор с приличным мужчиной поможет ему понять, что я не привыкла к таким грубым напиткам, как пиво!
Филипп развалился на стуле и смотрел, как она выскользнула из комнаты; потом он лениво подозвал к столику одного из слуг и заказал лучшее блюдо и бутылку вина, которые приказал принести наверх в номер. Выполнив это задание, он за кружкой пива вернулся к праздному созерцанию пивной.
Алиса должна была обследовать верхний этаж в поисках Пруденс, пока большинство обитателей гостиницы были внизу, пили пиво или ужинали. Филипп останется в баре, отвлекая, таким образом, внимание посетителей.
Как только она обследует второй этаж, вернется в бар и заявит, что спальня, которую им предоставили, неподходящая, и настоит на том, чтобы они продолжали путешествие или сделали так, как им предложил владелец гостиницы, – вернулись в Западный Истон и сдались на милость одному из владельцев богатых домов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79