Двухэтажное строение в испанском стиле, возведенное в тридцатые годы, использовалось в самых различных целях.
Утром при лучах восходящего солнца оно выглядело весьма внушительно, но в сумерки производило впечатление места безлюдного и заброшенного. Стена вдоль паркинга была разрисована живописными танцующими фигурами, но хулиганы своими граффити испортили многие из них. Привыкнув к тому, что на улице царит своя жизнь, Кейси хотя и не очень беспокоился о своем автомобиле, все же включил охранное устройство на принадлежавшем ему «Понтиаке Транс Америкен».
Он вместе со Сьюзан прошел по темной тропинке среди выгоревшей травы ко входу в клуб. Слева располагался маленький книжный магазинчик, где продавались произведения классиков литературы и поэтические сборники; справа находилась зала для собраний. Стены, пол и потолок в аудитории были покрашены в черный цвет, а яркий свет лился из прожекторов, подвешенных к потолку. Низкая платформа у задней стены заменяла сцену, когда помещение использовалось любителями театрального искусства. В этот вечер в центре комнаты широким кругом были расставлены двадцать пять коричневых металлических стульев.
Кейси редко доводилось видеть более привлекательную обстановку:
– Очень похоже на дом с привидениями. В «Расселле» есть несколько подвалов, которые выглядят гораздо уютнее, чем эта комната.
Они пришли первыми, и Сьюзан заняла стул напротив входной двери:
– Я предпочитаю воспринимать эту обстановку как драматическую, а не как угнетающую.
– Очевидно, ваша фантазия намного глубже и богаче моей.
Вечер выдался теплый, и воздух в комнате был нестерпимо душным. Кейси шагнул на платформу, чтобы поднять черную штору и открыть окно. Когда оконная рама поползла вниз, он подобрал со сцены деревяшку и использовал ее как подпорку. Он укрепил и следующую раму подходящим куском дерева. Кейси приятно удивился, когда оказалось, что третье окно остается открытым само по себе.
Сделав все, что в его силах, для создания непринужденной атмосферы, Кейси уселся рядом со Сьюзан.
– Как вы узнали об этой группе? – спросил он.
– В прошлом году я прочла заметку в газете и подумала, что будет неплохо сходить туда. Было действительно забавно, и я решила остаться. Сама я редко пишу стихи, но мне нравится слушать других, а обсуждения, которые следуют потом, часто очень интересны. Иногда у нас возникают разногласия, что же является хорошей поэзией, и мы яростно спорим.
У Сьюзан на коленях лежала тетрадь для заметок, и Кейси указал на нее.
– Если вы принесли свои стихи, то мне хотелось бы послушать их.
– У меня нет по-настоящему хороших стихов. Просто я чувствую, что должна время от времени сделать свой вклад, чтобы оправдать место в этой группе.
– Но мне все-таки хотелось бы их послушать. Преодолев смущение, Сьюзан открыла тетрадь:
– Мне нравится сочинять стихи в форме японских хайку. В них всего три строки и семнадцать слогов. Что вы скажете, например, об этом?
Радужный блеск
Скользких посулов улиты
Смоется дождем.
Кейси попросил ее прочесть эти строчки снова и затем задумчиво кивнул:
– Это не совсем об улитках, так ведь?
– Нет, но красота поэзии в том и состоит, что в одну строчку вкладывается несколько смыслов.
– Думаю, что пару раз в жизни я сталкивался со «слизью улитки». По крайней мере, я так думаю. Прочтите мне следующее.
– Хорошо.
Луг под дождем.
Улитки тихо ползут,
Хрупки, нелюбимы.
В очередной раз Кейси был уверен, что Сьюзан имела в виду нечто более личное, нежели грустное одиночество садовых вредителей.
– Это мне тоже нравится. Возможно, ваш талант намного богаче, чем вы сами подозреваете, Сьюзан.
– Нет, когда я прочла это пару недель назад, то всех позабавила избранная мной тема, но я не путаю способность придумать неординарное действующее лицо с талантом. Вот последнее из этой серии:
Улитка, попив,
По слизи назад ползет.
Блеск солнца в глазах.
Ледяная волна страха прокатилась вдоль спины Кейси, и он не смог сдержать дрожь:
– Это совершенно законченный образ. Мне не хотелось бы заходить слишком далеко, говоря, что он вызывает отвращение, но, по крайней мере, он точно описывает жалкое зрелище.
– Присутствующие сочли это стихотворение лучшим.
– В самом деле? – Кейси перечел все три хайку и покачал головой. – А мне больше всех понравилось первое, хотя все три хороши.
– Это ведь просто небольшие упражнения, на манер того, как музыканты играют гаммы. Так, ничего особенного.
– Ну, я не согласен. Я думаю, что это очень важно. Именно такие стихи дают повод для живого обсуждения, которое происходит здесь.
Сьюзан закрыла тетрадь:
– Вам остается только подождать, сами увидите. В залу вошел высокий худой мужчина, примерно одного возраста с ними. Он был во всем черном, и Кейси подумал, что, дополнив свой костюм цилиндром, он вполне мог бы сыграть роль Авраама Линкольна. Потом появился молодой человек в белой рубашке и брюках цвета хаки, тяжело топая яркими оранжевыми ботинками на платформе. Его светлые волосы, полностью сбритые на затылке, буйными кудрями от макушки лба падали ему на глаза. Пораженный диковинным стилем такой прически, Кейси поднял брови, но Сьюзан покачала головой, призывая его сидеть спокойно.
К собравшимся присоединились две молодые женщины в танковых шлемах, джинсах, сапогах и черных кожаных куртках. Ссутулясь на своих стульях, они жевали резинку. Создавалось впечатление, что они приехали на мотоциклах.
– Что за стихи они пишут? – прошептал Кейси.
– Думаю, что грубые, примитивные описания – лучшее, на что они способны.
– Интересно. Я с нетерпением жду их выступления.
Следующей пришла молодая женщина в мешковатом сером свитере. Ее длинные темные волосы были причесаны на прямой пробор, свободно падая на плечи. Она молча села на краешек стула, сжав в руках тетрадь, и принялась ждать начала.
Женщина с белоснежными волосами, в живописном халате, облегающих брюках и сандалиях появилась, держа в руках тяжелую холщовую сумку. Она швырнула ее на пол, как только уселась, а затем, немного порывшись, выудила оттуда бутылку с минеральной водой и сделала большой глоток, после чего углубилась в изучение тонкой пачки листков, время от времени меняя их местами.
Вслед за лысым мужчиной в ярко-зеленом пиджаке и коричневых слаксах, который занял место рядом с Кейси, вошел бородатый молодой человек в мешковатых штанах и рубахе из золотой парчи. Нервный и худой, он скрестил ноги, открыв на обозрение пару бледно-лиловых шелковых носков. Коренастый рыжеволосый мужчина сел рядом с ним. Его тенниска была украшена названием популярной марки пива, нанесенным по трафарету. Дополняли его наряд шорты для бега трусцой, кроссовки и бейсбольная кепка, надетая задом наперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Утром при лучах восходящего солнца оно выглядело весьма внушительно, но в сумерки производило впечатление места безлюдного и заброшенного. Стена вдоль паркинга была разрисована живописными танцующими фигурами, но хулиганы своими граффити испортили многие из них. Привыкнув к тому, что на улице царит своя жизнь, Кейси хотя и не очень беспокоился о своем автомобиле, все же включил охранное устройство на принадлежавшем ему «Понтиаке Транс Америкен».
Он вместе со Сьюзан прошел по темной тропинке среди выгоревшей травы ко входу в клуб. Слева располагался маленький книжный магазинчик, где продавались произведения классиков литературы и поэтические сборники; справа находилась зала для собраний. Стены, пол и потолок в аудитории были покрашены в черный цвет, а яркий свет лился из прожекторов, подвешенных к потолку. Низкая платформа у задней стены заменяла сцену, когда помещение использовалось любителями театрального искусства. В этот вечер в центре комнаты широким кругом были расставлены двадцать пять коричневых металлических стульев.
Кейси редко доводилось видеть более привлекательную обстановку:
– Очень похоже на дом с привидениями. В «Расселле» есть несколько подвалов, которые выглядят гораздо уютнее, чем эта комната.
Они пришли первыми, и Сьюзан заняла стул напротив входной двери:
– Я предпочитаю воспринимать эту обстановку как драматическую, а не как угнетающую.
– Очевидно, ваша фантазия намного глубже и богаче моей.
Вечер выдался теплый, и воздух в комнате был нестерпимо душным. Кейси шагнул на платформу, чтобы поднять черную штору и открыть окно. Когда оконная рама поползла вниз, он подобрал со сцены деревяшку и использовал ее как подпорку. Он укрепил и следующую раму подходящим куском дерева. Кейси приятно удивился, когда оказалось, что третье окно остается открытым само по себе.
Сделав все, что в его силах, для создания непринужденной атмосферы, Кейси уселся рядом со Сьюзан.
– Как вы узнали об этой группе? – спросил он.
– В прошлом году я прочла заметку в газете и подумала, что будет неплохо сходить туда. Было действительно забавно, и я решила остаться. Сама я редко пишу стихи, но мне нравится слушать других, а обсуждения, которые следуют потом, часто очень интересны. Иногда у нас возникают разногласия, что же является хорошей поэзией, и мы яростно спорим.
У Сьюзан на коленях лежала тетрадь для заметок, и Кейси указал на нее.
– Если вы принесли свои стихи, то мне хотелось бы послушать их.
– У меня нет по-настоящему хороших стихов. Просто я чувствую, что должна время от времени сделать свой вклад, чтобы оправдать место в этой группе.
– Но мне все-таки хотелось бы их послушать. Преодолев смущение, Сьюзан открыла тетрадь:
– Мне нравится сочинять стихи в форме японских хайку. В них всего три строки и семнадцать слогов. Что вы скажете, например, об этом?
Радужный блеск
Скользких посулов улиты
Смоется дождем.
Кейси попросил ее прочесть эти строчки снова и затем задумчиво кивнул:
– Это не совсем об улитках, так ведь?
– Нет, но красота поэзии в том и состоит, что в одну строчку вкладывается несколько смыслов.
– Думаю, что пару раз в жизни я сталкивался со «слизью улитки». По крайней мере, я так думаю. Прочтите мне следующее.
– Хорошо.
Луг под дождем.
Улитки тихо ползут,
Хрупки, нелюбимы.
В очередной раз Кейси был уверен, что Сьюзан имела в виду нечто более личное, нежели грустное одиночество садовых вредителей.
– Это мне тоже нравится. Возможно, ваш талант намного богаче, чем вы сами подозреваете, Сьюзан.
– Нет, когда я прочла это пару недель назад, то всех позабавила избранная мной тема, но я не путаю способность придумать неординарное действующее лицо с талантом. Вот последнее из этой серии:
Улитка, попив,
По слизи назад ползет.
Блеск солнца в глазах.
Ледяная волна страха прокатилась вдоль спины Кейси, и он не смог сдержать дрожь:
– Это совершенно законченный образ. Мне не хотелось бы заходить слишком далеко, говоря, что он вызывает отвращение, но, по крайней мере, он точно описывает жалкое зрелище.
– Присутствующие сочли это стихотворение лучшим.
– В самом деле? – Кейси перечел все три хайку и покачал головой. – А мне больше всех понравилось первое, хотя все три хороши.
– Это ведь просто небольшие упражнения, на манер того, как музыканты играют гаммы. Так, ничего особенного.
– Ну, я не согласен. Я думаю, что это очень важно. Именно такие стихи дают повод для живого обсуждения, которое происходит здесь.
Сьюзан закрыла тетрадь:
– Вам остается только подождать, сами увидите. В залу вошел высокий худой мужчина, примерно одного возраста с ними. Он был во всем черном, и Кейси подумал, что, дополнив свой костюм цилиндром, он вполне мог бы сыграть роль Авраама Линкольна. Потом появился молодой человек в белой рубашке и брюках цвета хаки, тяжело топая яркими оранжевыми ботинками на платформе. Его светлые волосы, полностью сбритые на затылке, буйными кудрями от макушки лба падали ему на глаза. Пораженный диковинным стилем такой прически, Кейси поднял брови, но Сьюзан покачала головой, призывая его сидеть спокойно.
К собравшимся присоединились две молодые женщины в танковых шлемах, джинсах, сапогах и черных кожаных куртках. Ссутулясь на своих стульях, они жевали резинку. Создавалось впечатление, что они приехали на мотоциклах.
– Что за стихи они пишут? – прошептал Кейси.
– Думаю, что грубые, примитивные описания – лучшее, на что они способны.
– Интересно. Я с нетерпением жду их выступления.
Следующей пришла молодая женщина в мешковатом сером свитере. Ее длинные темные волосы были причесаны на прямой пробор, свободно падая на плечи. Она молча села на краешек стула, сжав в руках тетрадь, и принялась ждать начала.
Женщина с белоснежными волосами, в живописном халате, облегающих брюках и сандалиях появилась, держа в руках тяжелую холщовую сумку. Она швырнула ее на пол, как только уселась, а затем, немного порывшись, выудила оттуда бутылку с минеральной водой и сделала большой глоток, после чего углубилась в изучение тонкой пачки листков, время от времени меняя их местами.
Вслед за лысым мужчиной в ярко-зеленом пиджаке и коричневых слаксах, который занял место рядом с Кейси, вошел бородатый молодой человек в мешковатых штанах и рубахе из золотой парчи. Нервный и худой, он скрестил ноги, открыв на обозрение пару бледно-лиловых шелковых носков. Коренастый рыжеволосый мужчина сел рядом с ним. Его тенниска была украшена названием популярной марки пива, нанесенным по трафарету. Дополняли его наряд шорты для бега трусцой, кроссовки и бейсбольная кепка, надетая задом наперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95