– спросил он.
– Конечно, поехали. – Сьюзан вела машину, часто поглядывая в его сторону. – Может быть, швы накладывать и необязательно, но было бы неплохо остановиться у хантингтонского отделения скорой помощи.
– Нет, спасибо, лучше я буду спать у тебя на полу.
– На полу? Я категорически против. Ты будешь спать в моей постели, как всегда.
– Всегда? – Кейси изобразил кривую ухмылку. – Мне нравится, как это звучит, но я провел в ней всего три ночи.
Сьюзан счет не вела. Она мысленно отругала себя за такой самонадеянный комментарий и за то, что не учла его возможный ответ.
– Хорошо, пусть это будет номер четыре, но к чему считать?
Когда Сьюзан свернула на подъездную дорожку, Кейси открыл дверь машины и попытался выбраться самостоятельно, но Сьюзан ринулась ему на помощь, торопливо обогнув машину. Перспектива того, что его весь уик-энд будет нянчить женщина, которую он обожает, была столь соблазнительной, что он с готовностью принял ее помощь.
– Я очень надеюсь, что смогу выйти на работу в понедельник, – пробормотал он.
– Горячая ванна, пара таблеток аспирина, хороший сон – и завтра ты будешь, как новенький.
– Очень на это надеюсь, – повторил Кейси, но он вовсе не планировал такого скорого выздоровления и с трудом удержался от широкой улыбки, такой широкой, что она причинила бы ему боль.
Эми с Гордоном оказались в следующей группе отъезжающих. Хотя его лицо тоже было разбито, он чувствовал себя гораздо лучше, чем Кейси. Он подъехал к дому Эми и взглянул на часы.
– Еще слишком рано. Давайте отыщем по радио какую-нибудь хорошую старую музыку, ведь вы мне обещали танец.
Гордон не замечал глубокой раны на своей щеке, но Эми, конечно, видела ее.
– Сначала давайте позаботимся о вашем лице.
– А что, оно так ужасно выглядит?
– Это суждение я оставляю за вами.
Как только они вошли в дом, Эми устремилась через кабинет в ванную комнату первого этажа. Это была светлая и уютная комната, оклеенная ярко-желтыми обоями с экзотическими птицами темно-голубого и розового тонов. Эми подождала на пороге, пока Гордон не оказался перед зеркалом.
– Лучше снимите рубашку. Я замочу ее в холодной воде, иначе эти кровавые пятна никогда не сойдут.
Гордо взял синюю махровую салфетку, намочил ее и приложил к щеке:
– Не стоит беспокоиться.
– Право же, никакого беспокойства. Я втянула вас в участие в этой вечеринке. И, если бы я подошла к нашему столу вовремя, чтобы усадить Джека и его жену где-нибудь еще или без лишних споров согласилась бы танцевать с ним, не было бы никакой драки, и вы не пострадали бы. Так что меньшее, что я могу сделать для вас, это выстирать вашу рубашку.
Гордон повернулся и изумленно посмотрел на нее.
– И вы можете еще раз повторить это? Нет, не трудитесь. Я совершенно отказываюсь позволять вам брать на себя ответственность за то, что случилось сегодня. Я пришел на вечеринку, потому что хотел этого, а Джек распустил руки сам по себе. Этот человек – настоящее… – Гордон поискал наиболее пристойное слово, чтобы не ранить слух Эми, – настоящее ничтожество. Готов поспорить, что он устраивает что-нибудь подобное на каждой вечеринке, на которой бывает.
Эми глубоко вздохнула:
– Могу в это поверить.
Гордон прополоскал салфетку, еще раз тщательно вытер лицо и остался доволен тем, как ему удалось промыть рану.
– Наверно, кто-то поцарапал меня кольцом.
– Наверху у меня есть бактерицид. Снимите рубашку, пока я схожу за ним.
– Эми, – попытался воспротивиться Гордон, но она вышла, не слушая его.
Галстук уже лежал в его кармане, и, расстегнув запонки на манжетах, он снял свой пиджак, а затем и рубашку, залитую кровью. Услышав, как Эми спускается, он торопливо надел пиджак.
– Возьмите рубашку и идите со мной в кухню, – позвала Эми. Она принесла голубой пластиковый таз, которым пользовалась для замачивания белья, налила в него холодной воды и, когда Гордон подошел к ней, бросила туда его рубашку. – Садитесь к столу, я смажу вам порез.
– Да, мамочка.
Эми стало смешно, и она улыбнулась, подходя к нему:
– Я что-нибудь не так сказала?
– Наоборот, нет ничего плохого в том, что вы хотите позаботиться обо мне. Я думаю, что это очень мило с вашей стороны.
Гордон подавил желание протянуть к ней руки и обнять и вместо это сидел, не двигаясь, пока Эми накладывала антисептик на его рану.
– Кстати, о мамочке, – начала Эми, надеясь, что не покажется чрезмерно любопытной. – Меня удивило, что у вас все тот же номер телефона. Вы живете со своей семьей?
– Вы хотите сказать: «по-прежнему со своей семьей»?
«Кажется, я сую нос не в свои дела», – встревожилась Эми.
– Простите, я задала слишком личный вопрос.
– Вовсе нет. Когда мои родители десять лет назад переехали в Седону, штат Аризона, я продал свой дом и купил их старый, чтобы увеличить их пенсионный фонд. Мэтт Тренерри переделал там кухню пару лет назад. Думаю, вам известно положение вещей в старых домах: вечно что-нибудь надо переделывать, или заменять, или чинить.
– Я через это прошла. В прошлом году мне пришлось заменить кипятильник, мусоропровод и плиту. На стиральную машину и сушилку я стараюсь не дышать, а крыша в гараже течет так, что даже страшно.
– О да, радости домовладельца.
– Совершенно верно. – Эми отступила назад и поставила мазь на стол. Царапина, пересекавшая его щеку, была длинной, но не глубокой. – Надеюсь, шрама не останется, – забеспокоилась она вслух.
– Не так уж много мужчин имеют счастье в пятьдесят два года обзавестись шрамом, добытым в сражении. Это чертовски хорошая история.
Не будучи в силах дольше противостоять искушению обнять Эми, Гордон протянул к ней руки и усадил ее на свое колено.
– Гордон!
– Друзья зовут меня Эш. – Он зарылся лицом в ее шею, игриво покусывая ее. – Вы все так же прекрасно выглядите в красном.
Какое-то время Эми не знала, куда девать руки, но затем обняла его за шею.
– Боюсь, что сегодняшний вечер был больше похож на кошмар, чем на воплощенную мечту. Мне очень жаль.
– Вы когда-нибудь перестанете извиняться? – Гордон энергично обнял ее. – К тому же вечер еще не кончился. У вас есть стерео, или, может быть, мы будем танцевать под ваше кухонное радио?
– Раньше у меня было стерео, но моя старшая дочь Карен забрала его, когда переезжала в свою мастерскую. Вот, кстати, еще одна вещь, которой я должна обзавестись.
Гордон любовался завитками ее волос, зачесанными за уши.
– Вам надо было делать так, когда вы учились в школе.
– Что делать?
– Убирать волосы за уши так, как сейчас. Вы вовсе не изменились, леди, в отличие от меня.
Его грудь была покрыта темными кудрявыми волосками, и, хотя Эми хотелось запустить в них пальцы, она подавила этот порыв.
– Вы ошибаетесь, Гордон, то есть Эш, мы оба изменились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Конечно, поехали. – Сьюзан вела машину, часто поглядывая в его сторону. – Может быть, швы накладывать и необязательно, но было бы неплохо остановиться у хантингтонского отделения скорой помощи.
– Нет, спасибо, лучше я буду спать у тебя на полу.
– На полу? Я категорически против. Ты будешь спать в моей постели, как всегда.
– Всегда? – Кейси изобразил кривую ухмылку. – Мне нравится, как это звучит, но я провел в ней всего три ночи.
Сьюзан счет не вела. Она мысленно отругала себя за такой самонадеянный комментарий и за то, что не учла его возможный ответ.
– Хорошо, пусть это будет номер четыре, но к чему считать?
Когда Сьюзан свернула на подъездную дорожку, Кейси открыл дверь машины и попытался выбраться самостоятельно, но Сьюзан ринулась ему на помощь, торопливо обогнув машину. Перспектива того, что его весь уик-энд будет нянчить женщина, которую он обожает, была столь соблазнительной, что он с готовностью принял ее помощь.
– Я очень надеюсь, что смогу выйти на работу в понедельник, – пробормотал он.
– Горячая ванна, пара таблеток аспирина, хороший сон – и завтра ты будешь, как новенький.
– Очень на это надеюсь, – повторил Кейси, но он вовсе не планировал такого скорого выздоровления и с трудом удержался от широкой улыбки, такой широкой, что она причинила бы ему боль.
Эми с Гордоном оказались в следующей группе отъезжающих. Хотя его лицо тоже было разбито, он чувствовал себя гораздо лучше, чем Кейси. Он подъехал к дому Эми и взглянул на часы.
– Еще слишком рано. Давайте отыщем по радио какую-нибудь хорошую старую музыку, ведь вы мне обещали танец.
Гордон не замечал глубокой раны на своей щеке, но Эми, конечно, видела ее.
– Сначала давайте позаботимся о вашем лице.
– А что, оно так ужасно выглядит?
– Это суждение я оставляю за вами.
Как только они вошли в дом, Эми устремилась через кабинет в ванную комнату первого этажа. Это была светлая и уютная комната, оклеенная ярко-желтыми обоями с экзотическими птицами темно-голубого и розового тонов. Эми подождала на пороге, пока Гордон не оказался перед зеркалом.
– Лучше снимите рубашку. Я замочу ее в холодной воде, иначе эти кровавые пятна никогда не сойдут.
Гордо взял синюю махровую салфетку, намочил ее и приложил к щеке:
– Не стоит беспокоиться.
– Право же, никакого беспокойства. Я втянула вас в участие в этой вечеринке. И, если бы я подошла к нашему столу вовремя, чтобы усадить Джека и его жену где-нибудь еще или без лишних споров согласилась бы танцевать с ним, не было бы никакой драки, и вы не пострадали бы. Так что меньшее, что я могу сделать для вас, это выстирать вашу рубашку.
Гордон повернулся и изумленно посмотрел на нее.
– И вы можете еще раз повторить это? Нет, не трудитесь. Я совершенно отказываюсь позволять вам брать на себя ответственность за то, что случилось сегодня. Я пришел на вечеринку, потому что хотел этого, а Джек распустил руки сам по себе. Этот человек – настоящее… – Гордон поискал наиболее пристойное слово, чтобы не ранить слух Эми, – настоящее ничтожество. Готов поспорить, что он устраивает что-нибудь подобное на каждой вечеринке, на которой бывает.
Эми глубоко вздохнула:
– Могу в это поверить.
Гордон прополоскал салфетку, еще раз тщательно вытер лицо и остался доволен тем, как ему удалось промыть рану.
– Наверно, кто-то поцарапал меня кольцом.
– Наверху у меня есть бактерицид. Снимите рубашку, пока я схожу за ним.
– Эми, – попытался воспротивиться Гордон, но она вышла, не слушая его.
Галстук уже лежал в его кармане, и, расстегнув запонки на манжетах, он снял свой пиджак, а затем и рубашку, залитую кровью. Услышав, как Эми спускается, он торопливо надел пиджак.
– Возьмите рубашку и идите со мной в кухню, – позвала Эми. Она принесла голубой пластиковый таз, которым пользовалась для замачивания белья, налила в него холодной воды и, когда Гордон подошел к ней, бросила туда его рубашку. – Садитесь к столу, я смажу вам порез.
– Да, мамочка.
Эми стало смешно, и она улыбнулась, подходя к нему:
– Я что-нибудь не так сказала?
– Наоборот, нет ничего плохого в том, что вы хотите позаботиться обо мне. Я думаю, что это очень мило с вашей стороны.
Гордон подавил желание протянуть к ней руки и обнять и вместо это сидел, не двигаясь, пока Эми накладывала антисептик на его рану.
– Кстати, о мамочке, – начала Эми, надеясь, что не покажется чрезмерно любопытной. – Меня удивило, что у вас все тот же номер телефона. Вы живете со своей семьей?
– Вы хотите сказать: «по-прежнему со своей семьей»?
«Кажется, я сую нос не в свои дела», – встревожилась Эми.
– Простите, я задала слишком личный вопрос.
– Вовсе нет. Когда мои родители десять лет назад переехали в Седону, штат Аризона, я продал свой дом и купил их старый, чтобы увеличить их пенсионный фонд. Мэтт Тренерри переделал там кухню пару лет назад. Думаю, вам известно положение вещей в старых домах: вечно что-нибудь надо переделывать, или заменять, или чинить.
– Я через это прошла. В прошлом году мне пришлось заменить кипятильник, мусоропровод и плиту. На стиральную машину и сушилку я стараюсь не дышать, а крыша в гараже течет так, что даже страшно.
– О да, радости домовладельца.
– Совершенно верно. – Эми отступила назад и поставила мазь на стол. Царапина, пересекавшая его щеку, была длинной, но не глубокой. – Надеюсь, шрама не останется, – забеспокоилась она вслух.
– Не так уж много мужчин имеют счастье в пятьдесят два года обзавестись шрамом, добытым в сражении. Это чертовски хорошая история.
Не будучи в силах дольше противостоять искушению обнять Эми, Гордон протянул к ней руки и усадил ее на свое колено.
– Гордон!
– Друзья зовут меня Эш. – Он зарылся лицом в ее шею, игриво покусывая ее. – Вы все так же прекрасно выглядите в красном.
Какое-то время Эми не знала, куда девать руки, но затем обняла его за шею.
– Боюсь, что сегодняшний вечер был больше похож на кошмар, чем на воплощенную мечту. Мне очень жаль.
– Вы когда-нибудь перестанете извиняться? – Гордон энергично обнял ее. – К тому же вечер еще не кончился. У вас есть стерео, или, может быть, мы будем танцевать под ваше кухонное радио?
– Раньше у меня было стерео, но моя старшая дочь Карен забрала его, когда переезжала в свою мастерскую. Вот, кстати, еще одна вещь, которой я должна обзавестись.
Гордон любовался завитками ее волос, зачесанными за уши.
– Вам надо было делать так, когда вы учились в школе.
– Что делать?
– Убирать волосы за уши так, как сейчас. Вы вовсе не изменились, леди, в отличие от меня.
Его грудь была покрыта темными кудрявыми волосками, и, хотя Эми хотелось запустить в них пальцы, она подавила этот порыв.
– Вы ошибаетесь, Гордон, то есть Эш, мы оба изменились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95