Патриция остановилась, рассмеялась, затем помахала ему на прощание рукой.
«Это нечестно… мужчина может мне приказать сделать что-то или не делать чего-то только потому, что женился на мне. Совсем нечестно».
Главный довод Дианы — Бемису нельзя доверять — был встречен его знаменитым высокомерным взглядом.
Но она действительно не доверяла Бемису, она никому не доверяла.
К двери спальни подошел отец.
— Диана, дорогая, хочешь поехать со мной в поле? Грейнджер сказал, что у нас неприятности из-за того парня, Боба, который был влюблен в Мойру. Он очень расстроен и выдвигает чудовищные обвинения. Видимо, другие рабы наслушались его.
Хоть отец ценит ее и уважает ее мнение!
Примерно через час они вместе с Грейнджером приехали в поле. Диана ощутила смутное беспокойство, взглянув на тесную кучку рабов, которые, по-видимому, говорили о Мойре.
Боб что-то громко рассказывал.
— Этот самый Бемис, — услышала Диана, — ублюдок, вот он кто!
Остальные одобрительно загалдели.
— Вот видите, сэр, — сказал Грейнджер, осаживая лошадь. — Я не решаюсь применить хлыст, но…
— Никаких хлыстов, — ответил Люсьен. — Диана, оставайся с Грейнджером здесь. Я сам справлюсь.
Спешиваясь, Диана смотрела, как отец подъехал к кучке рабов. Она заметила, что после слов отца на лице Боба появилось выражение замешательства. Ей захотелось подъехать ближе, чтобы услышать, что говорит отец, но Грейнджер остановил ее.
— Не нужно, мисс Диана. Предоставьте это отцу. Рабы слепо верят ему, вы же знаете.
— А вам они не верят?
— Верят, но лишь до определенной степени. Я с этим смирился.
— Как вы думаете, кто задушил Мойру?
Грейнджер пожал плечами.
— Не знаю. Если бы знал, я бы непременно сказал.
— Как по-вашему, это кто-то из рабов? — настаивала Диана.
— Сильно сомневаюсь.
Диана долгое время пристально смотрела на отца. Наконец по его жестам она поняла, что разговор закончился.
— Знаете, — медленно проговорила она, не глядя на управляющего, — здесь ничего не случалось, пока не приехали новые люди.
— Ваша правда. — Он замолчал, сгоняя муху с гривы своей лошади. — Но ведь это относится и к вашему мужу.
— Верно, — ответила Диана, немного помедлив, чтобы остудить разом вспыхнувший гнев. — Однако в то время мой муж был со мной, и, уверяю вас, я не имею никакого отношения к преступлению.
Грейнджер вздохнул.
— Я не хотел оскорбить вас, правда, не хотел. Просто у нас никогда раньше не было такого… Я чувствую себя человеком, находящимся в горящем доме и пытающимся согреться в нем.
— Мне не нравится, что мой муж поехал наедине с Бемисом на плантацию «Менденхолл».
— Мисс Диана, — с усмешкой проговорил управляющий, — ваш муж вполне может сам постоять за себя.
— Даже если рядом с ним змея?
— О Бемисе можно сказать что угодно, даже то, что он змея, но он не глуп. Ваш муж будет цел и невредим.
Если бы только она была уверена в этом… Вот высокомерный упрямец! Рабы расходились. За секунду до возвращения отца к ним верхом подъехал Дэниел.
— Что происходит? — спросил он низким спокойным голосом.
— Дэниел! Это все из-за смерти Мойры, вы понимаете? Люди переживают, и я их не виню. Нужно что-то делать.
— Лучше бы ваш отец поговорил вначале со мной, — сказал Дэниел. — А потом я сам поговорил бы с рабами.
— Возможно, — отозвалась Диана.
— Теперь все в порядке, — сказал Люсьен, понукая Салвейшна. Он поглядел на Дэниела и усмехнулся: — Мальчик мой, как только лошадь не пала под твоей тяжестью! — Казалось, что старый скакун действительно вот-вот падет. — Почему бы тебе не ездить на Эгремоне? Он тебя выдержит.
Дэниел лишь улыбнулся и покачал головой.
— Эгремон действует мне на нервы, — только и сказал он.
— Давайте поменяемся лошадьми, Дэниел! — со смехом предложила Диана.
«Он такой добродушный», — думала она, глядя, как ее сводный брат забирается на Танис.
— Вот теперь у тебя ноги по земле не волочатся, — заметил Люсьен.
Дэниел пощекотал Танис за ушами.
— В деревне заболела женщина, сэр, — после паузы сказал он.
— Кто именно?
— Та старушка, бабушка Гейтс. Я уверен, что это сердце, и почти ничем не могу ей помочь, но… — Он осекся и пожал плечами.
— …но ей станет легче, если ты будешь рядом, — закончил Люсьен. — Поезжай, Дэниел, проведай ее. И пусть ее семья остается рядом с ней.
Вечером за ужином Диане показалось, что Дебора чем-то обеспокоена. Нет, она не срывала злобу на слугах, но во всем ее облике чувствовалась напряженность, она почти не разговаривала. Графиня горько подумала: «Что же ты наделал, отец?»
Что касается Патриции, то она хихикала и кокетничала со всеми мужчинами за столом, включая отца Дианы. Все были в сборе, кроме Лайонела и Бемиса.
Дэниел, как обычно, сидел молча; Чарльз Суонсон, поощряемый Патрицией, рассказывал красивые сказки о своей жизни на острове Святого Фомы.
«А я сижу и скучаю по своему проклятому мужу», — думала Диана, которая едва притронулась к своему любимому блюду — пирожкам с соленой рыбой.
В столовую, широко улыбаясь, вплыла Дидо.
— Хозяин, это вам сюрприз, — объявила она, поставив на стол перед Люсьеном Саваролом маленькую тарелочку со сдобой из сладкого картофеля.
— А за что, Дидо? — спросил Люсьен, улыбнувшись сияющей негритянке.
— Вы сказали этому мальчику, Бобу, что найдете того плохого человека. Вы обязательно его отыщете, хозяин. Вот Боб, он тоже верит, что вы найдете. Он вам благодарен.
— Остается надеяться, что ты права, — сказала Диана, поглядывая на сдобу. К ней, как по волшебству, вернулся аппетит.
Отец усмехнулся и передал тарелку со сдобой дочери.
— Я уже сыт, дорогая. Ешь сама.
— Но, Люсьен, это специально для тебя, — возразила Дебора и с укором досмотрела на Диану.
— Дочка вся в отца, — ответил Люсьен. — Она тоже любит эту сдобу и всегда выпрашивает ее у меня с тех пор, как ей исполнилось четыре года. Верно, Диана?
— Совершенно верно. Но я готова поделиться.
— Нет! — крикнула Патриция, потом слегка покраснела и улыбнулась всем за столом. — Это очень мило, Диана. Поступок настоящей леди…
— Вы очень добры, сестренка, — сказал Дэниел. — Но хотя я очень люблю поесть, я не претендую и на кусочек.
Диана рассмеялась, подцепила на вилку кусочек великолепно приготовленного блюда и стала наслаждаться.
— Мне бы правда хотелось, чтобы вы поделились с отцом, — снова повторила Дебора.
Люсьен поглядел на жену озадаченно, затем повернулся к Чарльзу, который начал рассказывать еще одну занимательную историю.
Дэниел закончил есть. Грейнджер откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Диане показалось, что он вдруг состарился. Ей хотелось что-нибудь сказать, чтобы всем стало легче, но слова не шли у нее с языка.
Через час Диана уже зевала, не в силах сдержаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
«Это нечестно… мужчина может мне приказать сделать что-то или не делать чего-то только потому, что женился на мне. Совсем нечестно».
Главный довод Дианы — Бемису нельзя доверять — был встречен его знаменитым высокомерным взглядом.
Но она действительно не доверяла Бемису, она никому не доверяла.
К двери спальни подошел отец.
— Диана, дорогая, хочешь поехать со мной в поле? Грейнджер сказал, что у нас неприятности из-за того парня, Боба, который был влюблен в Мойру. Он очень расстроен и выдвигает чудовищные обвинения. Видимо, другие рабы наслушались его.
Хоть отец ценит ее и уважает ее мнение!
Примерно через час они вместе с Грейнджером приехали в поле. Диана ощутила смутное беспокойство, взглянув на тесную кучку рабов, которые, по-видимому, говорили о Мойре.
Боб что-то громко рассказывал.
— Этот самый Бемис, — услышала Диана, — ублюдок, вот он кто!
Остальные одобрительно загалдели.
— Вот видите, сэр, — сказал Грейнджер, осаживая лошадь. — Я не решаюсь применить хлыст, но…
— Никаких хлыстов, — ответил Люсьен. — Диана, оставайся с Грейнджером здесь. Я сам справлюсь.
Спешиваясь, Диана смотрела, как отец подъехал к кучке рабов. Она заметила, что после слов отца на лице Боба появилось выражение замешательства. Ей захотелось подъехать ближе, чтобы услышать, что говорит отец, но Грейнджер остановил ее.
— Не нужно, мисс Диана. Предоставьте это отцу. Рабы слепо верят ему, вы же знаете.
— А вам они не верят?
— Верят, но лишь до определенной степени. Я с этим смирился.
— Как вы думаете, кто задушил Мойру?
Грейнджер пожал плечами.
— Не знаю. Если бы знал, я бы непременно сказал.
— Как по-вашему, это кто-то из рабов? — настаивала Диана.
— Сильно сомневаюсь.
Диана долгое время пристально смотрела на отца. Наконец по его жестам она поняла, что разговор закончился.
— Знаете, — медленно проговорила она, не глядя на управляющего, — здесь ничего не случалось, пока не приехали новые люди.
— Ваша правда. — Он замолчал, сгоняя муху с гривы своей лошади. — Но ведь это относится и к вашему мужу.
— Верно, — ответила Диана, немного помедлив, чтобы остудить разом вспыхнувший гнев. — Однако в то время мой муж был со мной, и, уверяю вас, я не имею никакого отношения к преступлению.
Грейнджер вздохнул.
— Я не хотел оскорбить вас, правда, не хотел. Просто у нас никогда раньше не было такого… Я чувствую себя человеком, находящимся в горящем доме и пытающимся согреться в нем.
— Мне не нравится, что мой муж поехал наедине с Бемисом на плантацию «Менденхолл».
— Мисс Диана, — с усмешкой проговорил управляющий, — ваш муж вполне может сам постоять за себя.
— Даже если рядом с ним змея?
— О Бемисе можно сказать что угодно, даже то, что он змея, но он не глуп. Ваш муж будет цел и невредим.
Если бы только она была уверена в этом… Вот высокомерный упрямец! Рабы расходились. За секунду до возвращения отца к ним верхом подъехал Дэниел.
— Что происходит? — спросил он низким спокойным голосом.
— Дэниел! Это все из-за смерти Мойры, вы понимаете? Люди переживают, и я их не виню. Нужно что-то делать.
— Лучше бы ваш отец поговорил вначале со мной, — сказал Дэниел. — А потом я сам поговорил бы с рабами.
— Возможно, — отозвалась Диана.
— Теперь все в порядке, — сказал Люсьен, понукая Салвейшна. Он поглядел на Дэниела и усмехнулся: — Мальчик мой, как только лошадь не пала под твоей тяжестью! — Казалось, что старый скакун действительно вот-вот падет. — Почему бы тебе не ездить на Эгремоне? Он тебя выдержит.
Дэниел лишь улыбнулся и покачал головой.
— Эгремон действует мне на нервы, — только и сказал он.
— Давайте поменяемся лошадьми, Дэниел! — со смехом предложила Диана.
«Он такой добродушный», — думала она, глядя, как ее сводный брат забирается на Танис.
— Вот теперь у тебя ноги по земле не волочатся, — заметил Люсьен.
Дэниел пощекотал Танис за ушами.
— В деревне заболела женщина, сэр, — после паузы сказал он.
— Кто именно?
— Та старушка, бабушка Гейтс. Я уверен, что это сердце, и почти ничем не могу ей помочь, но… — Он осекся и пожал плечами.
— …но ей станет легче, если ты будешь рядом, — закончил Люсьен. — Поезжай, Дэниел, проведай ее. И пусть ее семья остается рядом с ней.
Вечером за ужином Диане показалось, что Дебора чем-то обеспокоена. Нет, она не срывала злобу на слугах, но во всем ее облике чувствовалась напряженность, она почти не разговаривала. Графиня горько подумала: «Что же ты наделал, отец?»
Что касается Патриции, то она хихикала и кокетничала со всеми мужчинами за столом, включая отца Дианы. Все были в сборе, кроме Лайонела и Бемиса.
Дэниел, как обычно, сидел молча; Чарльз Суонсон, поощряемый Патрицией, рассказывал красивые сказки о своей жизни на острове Святого Фомы.
«А я сижу и скучаю по своему проклятому мужу», — думала Диана, которая едва притронулась к своему любимому блюду — пирожкам с соленой рыбой.
В столовую, широко улыбаясь, вплыла Дидо.
— Хозяин, это вам сюрприз, — объявила она, поставив на стол перед Люсьеном Саваролом маленькую тарелочку со сдобой из сладкого картофеля.
— А за что, Дидо? — спросил Люсьен, улыбнувшись сияющей негритянке.
— Вы сказали этому мальчику, Бобу, что найдете того плохого человека. Вы обязательно его отыщете, хозяин. Вот Боб, он тоже верит, что вы найдете. Он вам благодарен.
— Остается надеяться, что ты права, — сказала Диана, поглядывая на сдобу. К ней, как по волшебству, вернулся аппетит.
Отец усмехнулся и передал тарелку со сдобой дочери.
— Я уже сыт, дорогая. Ешь сама.
— Но, Люсьен, это специально для тебя, — возразила Дебора и с укором досмотрела на Диану.
— Дочка вся в отца, — ответил Люсьен. — Она тоже любит эту сдобу и всегда выпрашивает ее у меня с тех пор, как ей исполнилось четыре года. Верно, Диана?
— Совершенно верно. Но я готова поделиться.
— Нет! — крикнула Патриция, потом слегка покраснела и улыбнулась всем за столом. — Это очень мило, Диана. Поступок настоящей леди…
— Вы очень добры, сестренка, — сказал Дэниел. — Но хотя я очень люблю поесть, я не претендую и на кусочек.
Диана рассмеялась, подцепила на вилку кусочек великолепно приготовленного блюда и стала наслаждаться.
— Мне бы правда хотелось, чтобы вы поделились с отцом, — снова повторила Дебора.
Люсьен поглядел на жену озадаченно, затем повернулся к Чарльзу, который начал рассказывать еще одну занимательную историю.
Дэниел закончил есть. Грейнджер откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Диане показалось, что он вдруг состарился. Ей хотелось что-нибудь сказать, чтобы всем стало легче, но слова не шли у нее с языка.
Через час Диана уже зевала, не в силах сдержаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91