— Никогда не видала так много кораблей! — выдохнула она благоговейно.
— Здесь даже можно встретить испанский фрегат, — обронил граф. — На сей раз я позволю тебе насмотреться на него досыта.
— По-моему, милорд, — сказала девушка, — вам доставляет удовольствие заставлять меня вспоминать неприятности, которые лучше было бы забыть.
И, не дожидаясь ответа, подняла голову к мачтам, где матросы по команде синьора Доннетти уже убирали паруса. Яхта вошла в гавань, лавируя между кораблями и едва не задевая о борта, так что Касси невольно затаила дыхание.
— Не волнуйся, — успокоил граф, — вот уже много лет, как мы не сталкивались с другими судами. Видишь вот тот причал по правому борту? Там “Кассандра” и бросит якорь.
С берега доносились отвратительные запахи гниющей рыбы и пота. Касси с отвращением сморщила нос. Грузчики в плотных домотканых штанах выстраивались в цепочки от сходен до самой пристани, передавая из рук в руки тяжелые ящики и мешки. Девушка разглядывала моряков в самых разнообразных мундирах, выкрикивавших приказы на десятках языков мира. Шум стоял такой, что Касси не понимала, как кто-то ухитряется разобрать хотя бы единое слово. Граф обвел рукой гавань:
— Здесь корабли всех стран. Обычно капитаны либо платят пиратам дань за безопасный проход, либо нанимают еще одно судно, вооруженное пушками, для сопровождения.
Касси, не отвечая, воззрилась на английское торговое судно.
— Британский флаг!
— О да. Англичане частенько заходят в генуэзский порт. Отсюда они отправляются в американские колонии и даже в такие экзотические места, как Вест-Индия и Мексика, — пояснил граф и брезгливо добавил:
— К сожалению, их трюмы обычно полны живого товара.
Девушка недоуменно подняла брови.
— Люди, Кассандра, темнокожие. Их обманом захватывают на африканском побережье и продают в рабство.
— Как повезло вам, милорд, — саркастически бросила Касси, — что ничего не пришлось за меня платить!
— Ошибаешься, дорогая, — усмехнулся граф, — мне придется расплачиваться всю жизнь!
— И я об этом позабочусь, — огрызнулась девушка, окидывая его уничтожающим взглядом. Граф весело рассмеялся:
— Не смотри с такой надеждой на британские корабли, Кассандра. Их капитаны по большей части настоящие негодяи. У торговцев, как правило, нет ни чести, ни совести. И если ты озаришь своим присутствием одно из этих судов, не долее чем через месяц скорее всего окажешься в каком-нибудь константинопольском гареме.
— Кажется, я и сейчас не наслаждаюсь радостями цивилизации, — сухо отрезала девушка.
Граф, забыв о ране, пожал плечами и, хотя тут же поморщился от боли, весело объявил:
— Мы проедем через город в открытом экипаже. Надеюсь, тебе понравится Генуя. Скарджилл вместе с вещами тоже отправится на виллу Парезе.
Касси рассеянно кивнула. Ее внимание привлекли отбросы, плавающие в воде. Должно быть, их выбрасывали с судов. Заметив мертвую чайку, она конвульсивно сглотнула и отвернулась.
— Прости, Кассандра, мне нужно поговорить с Доннетти.
Он направился на шканцы, где стоял, широко расставив ноги, помощник и зорко следил за матросами, выкрикивая команды.
Энтони оказался прав. “Кассандра” легко скользила по едва заметному проходу между судами к пристани; высокие голые мачты тянулись к самому небу.
Матросы ловко спустились по веревочным трапам на причал, чтобы поймать концы, брошенные с яхты. Касси услыхала скрип тяжелой якорной цепи и мысленно наказала себе спросить графа, какова глубина гавани. Наконец, с корабля спустили сходни, и Касси сошла на землю. Рядом шел граф с вязаной шалью в руках.
— Миледи, — лениво протянул он, — мне придется позаботиться о вас.
Он вручил ей шаль и с величайшими церемониями помог спуститься вниз, на деревянный причал. Вокруг слышалась итальянская речь, и, судя по любопытным взглядам окружающих, предметом разговора была именно она. Касси нахмурилась еще и потому, что далеко не все понимала.
Граф провел ее мимо полуголых, дружески перекликающихся рыбаков, занятых починкой сетей, к старому ландо, запряженному понурой пегой кобылой, такой же древней, как сам экипаж.
— Это ваше, милорд? — снисходительно процедила девушка, проведя ладонью по потрескавшейся коже сидений.
— Тебе не к лицу высокомерие, Кассандра. Уверяю, что колеса не отвалятся.
Пока ландо неспешно катилось к виа Грамчи, Энтони пояснил:
— Эту улицу лучше избегать, особенно если не имеешь при себе двоих-троих дюжих телохранителей. Она так же печально знаменита своими головорезами и грабителями, как лондонские припортовые закоулки.
Они свернули на виа Сан-Лоренцо, и Касси затаила дыхание при виде опасно узкой, вымощенной камнями улочки, по обе стороны которой поднимались высокие дома и огромные особняки, казавшиеся, по мнению девушки, здесь совершенно неуместными.
Дряхлая кляча медленно перебирала копытами. Они старались объезжать улочки, ширина которых едва позволяла троим пешеходам идти плечом к плечу. Когда они оказались на виа Бальби, граф сказал:
— Тут творил знаменитый архитектор Бортоломео Бьянко. Здешние дворцы знамениты по всей Европе, особенно Палаццо Реале. Семейство Бальби владеет им вместе с остальными домами еще с прошлого века.
Он хотел еще что-то добавить, но заметил, что Касси, увлеченная необычным зрелищем, не обращает на него внимания, и, улыбнувшись, откинулся на сиденье, довольствуясь видом взволнованной девушки.
К тому времени, когда ландо наконец оказалось на очередной узенькой улочке, ведущей к западным воротам города, довольно сильно похолодало. Дорога резко свернула на север и быстро превратилась в едва заметную тропинку, так обезображенную колесами, что экипаж раскачивало и шатало, как корабль в шторм. Касси любовалась яркими полевыми цветами, росшими вперемешку с кустами по обочине. Девушка глубоко дышала, наслаждаясь чудесным благоуханием.
— Природа так разнообразна, — прошептала она, вытягивая шею, чтобы увидеть, что скрывается за поворотом.
— Я рад, что ты довольна, дорогая.
— Я не говорила, будто довольна, просто заметила, что природа здесь разнообразна, милорд. Впрочем, как и в Англии.
— Мне доставляет большую радость видеть, как ты взрослеешь.
— Если взрослеть означает достичь ваших преклонных лет, милорд, — сказала она, зло сверкнув глазами, — серьезно сомневаюсь, что вы доживете до этого!
Граф насмешливо скривил губы.
— Не сомневайся, любимая, когда мне исполнится восемьдесят лет, мы по-прежнему будем вместе. Мой род славится долгожителями, как, впрочем, и плодовитостью. Мой дед зачал дитя в семьдесят лет. Тебе не о чем будет жалеть.
Он дотронулся до ее щеки. Касси отпрянула, но в тот же миг оказалась прижатой к его груди при очередном толчке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108