до него дошла мысль Бичера. — Ты хочешь, чтобы мы нанялись к нему на работу?
— Черта с два! — объявил другой, скрестив на груди свои мясистые руки и втянув голову в толстую шею. — Я не буду вкалывать изо дня в день под палящим солнцем!
Он получил яростный тычок в бок от своего напарника. Бичер наблюдал за ними, и улыбка его расползалась все шире.
— Конечно, не будешь. А как вам нравится идея не вкалывать? Причем за деньги, вдвое больше тех, что заплатит вам Макквайд.
Благотворительный светский бал считался одним из самых значительных мероприятий сезона. Балтиморское благотворительное общество было создано в начале восьмидесятых годов, дабы привнести видимость порядка и подотчетности в хаотичную, а порой и теневую деятельность городских благотворительных организаций. За пять лет своего существования обществу удалось осмотреть, проинспектировать и зарегистрировать большинство организаций, имевших дело с городскими нищими, больными и нуждающимися. Несколько активных дам города решили внести свою лепту в реформу благотворительной системы и разработали план финансовой поддержки официальных благотворительных организаций.
Таким образом, бал представлял собой любопытную смесь богатства и благородного рвения. Это был вечер лести, торгашества и укоров совести. В этом году его устраивал у себя Чарльз Дж. Бонапарт, внук младшего брата Наполеона Бонапарта и выдающийся общественный реформатор. Как и раньше, одной из главных приманок мероприятия было присутствие на нем балтиморской «доброй души».
Не успела Даймонд приехать на бал, как ее начали осаждать просители, и она, как обычно в таких случаях, поспешила укрыться в танцзале. По крайней мере там на нее наседало только по одному человеку за раз.
— О, мисс Вингейт, если бы вы только видели слезы благодарности, текущие по лицам наших измученных голодом детишек… два, три, четыре… если бы вы только слышали, как жалобно плачут эти сироты… два, три, четыре… укладываясь по ночам в свои одинокие постели…
— Конечно, мы пристроили к нашей больнице два операционных зала, после того как вы в последний раз… Ой, милочка, это была ваша нога? Где был я? Помните, как мы мучились оттого, что испачканный кровью пол становится скользким? Так вот, в обеих новых операционных мы залили полы бетоном и установили раковину с проточной водой… Вы уверены, что с вашей ногой все в порядке? Вдобавок вам будет приятно узнать, что мы наконец-то нашли источник дурного запаха в заднем крыле, рядом с цистернами. Похоже, одна из уборщиц выливала туда помойные ведра… О нет — ваш подол! Надеюсь, его можно будет поправить…
— В прошлом году стоимость наших услуг возросла на четырнадцать целых и три десятых процента, однако годовой доход повысился только на… Это кто ж там такой? Уж не сенатор ли Горман? …десять целых и семь десятых процента. В этом году нам нужно как минимум на двадцать процентов больше… Здравствуйте, губернатор Ллойд! Шикарно выглядите! А это десять тысяч долларов дополнительно, ведь цены продолжают расти. Мы планируем… Миссис Бонапарт! О Боже, сегодня вечером вы просто неотразимы!
— Как жаль, что мы не встретились раньше, мисс Вингейт. У нас с вами много общего. Мы оба отдаем себя другим людям — без остатка, до последней капли крови. Мы лишаем наши души гордыни обладания и снимаем с себя последнюю рубаху… Послушайте… такой здоровой молодой женщине, как вы, наверное, очень одиноко жить в большом старом доме…
За первые полчаса Даймонд вытерпела все: ей льстили, на нее бросали плотоядные взоры, с ней сталкивались лбами, ее хватали за руки, на нее капали потом… ее душили, тянули, останавливали на ходу… ей делали предложения и докучали назойливыми просьбами балтиморские вымогатели всех мастей. Подняв глаза от порванного кружева на своем подоле и испачканных атласных туфелек, девушка увидела устремленного к ней Моргана Кенвуда. Первой ее мыслью было: «Слава Богу!» По крайней мере Морган умел танцевать.
Но ее облегчение длилось недолго. Он увлек ее в танце и сразу же начал читать нотацию:
— Слушай, Даймонд, ты не должна позволять этим людям так с собой обращаться. Среди них есть… — он с усмешкой оглядел пеструю толпу, являвшую взору все многообразие костюмов и манер, — самые обыкновенные подонки общества. Никакого светского приличия! А собрать троих вместе — и то не получится нормальных мозгов. Благотворительность — дело неплохое, но, как говорится, милосердие начинается дома. Именно там тебе и следует быть — дома, готовиться к…
— А, вот и ты!
Этот раздражающе гнусавый голос прозвучал, как горн американской кавалерии, скачущей на ее спасение. Морган легко провел девушку в серии танцевальных поворотов мимо кружка зрителей, и она успела разглядеть Пирпонта, одетого в свой обычный «пасторский» костюм.
— Луис! — Даймонд улыбнулась в благодарность за его своевременное появление, но улыбка эта померкла, как только она заметила его хмурый взгляд и поняла, что ему неприятно видеть ее в объятиях Моргана. Сердито отвернувшись, девушка увидела в другом конце зала смазливую физиономию и завораживающие голубые глаза. От удивления она сбилась с танцевального шага.
«О Господи!» — мысленно простонала Даймонд. Появления Луиса она ожидала. Недавно он был избран в правление благотворительного общества и назначен директором портовой миссии. Почему здесь находится Морган, она тоже могла понять: несмотря на свою неприязнь к благотворительности, он любил бывать там, где собирались влиятельные, важные люди. Но что, черт возьми, здесь делает Пэйн Вебстер? Она успела заметить лишь его безукоризненный костюм и странно напряженное лицо. Что-то в нем было не так. Морган изящно закружил ее по залу, и, мельком взглядывая на Пэйна, она поняла, в чем дело: он трезв.
Даймонд перевела глаза на самодовольную мину Моргана, потом — на осуждающее лицо Луиса и вновь обернулась к серьезному Пэйну. Что-то в них было общее… Решимость! Каждый пришел сюда по делу.
По какому делу — об этом нетрудно догадаться.
Они вышли из кареты в вечернее тепло погожего весеннего дня. Беар хотел было предложить Кларис Вассар руку, но Эвелин поспешно подхватила его под локоть и повела к крыльцу. Пока они стояли, ожидая своей очереди быть представленными, Беар разглядывал роскошную мебель эпохи Людовика XIV в парадном вестибюле и незаметно вытягивал шею, пытаясь отыскать Даймонд.
Сегодня вечером, говорил он себе, все состоится. Он застанет ее наедине и сразу же выскажет свое предложение. И не важно, что она подумает о нем. Хватит ходить вокруг да около и решать ее проблемы. Больше он не будет смотреть в эти огромные голубые глаза и испытывать дрожь в коленках. Охваченный мрачной решимостью, Беар поздоровался с гостями и направился прямо в танцзал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Черта с два! — объявил другой, скрестив на груди свои мясистые руки и втянув голову в толстую шею. — Я не буду вкалывать изо дня в день под палящим солнцем!
Он получил яростный тычок в бок от своего напарника. Бичер наблюдал за ними, и улыбка его расползалась все шире.
— Конечно, не будешь. А как вам нравится идея не вкалывать? Причем за деньги, вдвое больше тех, что заплатит вам Макквайд.
Благотворительный светский бал считался одним из самых значительных мероприятий сезона. Балтиморское благотворительное общество было создано в начале восьмидесятых годов, дабы привнести видимость порядка и подотчетности в хаотичную, а порой и теневую деятельность городских благотворительных организаций. За пять лет своего существования обществу удалось осмотреть, проинспектировать и зарегистрировать большинство организаций, имевших дело с городскими нищими, больными и нуждающимися. Несколько активных дам города решили внести свою лепту в реформу благотворительной системы и разработали план финансовой поддержки официальных благотворительных организаций.
Таким образом, бал представлял собой любопытную смесь богатства и благородного рвения. Это был вечер лести, торгашества и укоров совести. В этом году его устраивал у себя Чарльз Дж. Бонапарт, внук младшего брата Наполеона Бонапарта и выдающийся общественный реформатор. Как и раньше, одной из главных приманок мероприятия было присутствие на нем балтиморской «доброй души».
Не успела Даймонд приехать на бал, как ее начали осаждать просители, и она, как обычно в таких случаях, поспешила укрыться в танцзале. По крайней мере там на нее наседало только по одному человеку за раз.
— О, мисс Вингейт, если бы вы только видели слезы благодарности, текущие по лицам наших измученных голодом детишек… два, три, четыре… если бы вы только слышали, как жалобно плачут эти сироты… два, три, четыре… укладываясь по ночам в свои одинокие постели…
— Конечно, мы пристроили к нашей больнице два операционных зала, после того как вы в последний раз… Ой, милочка, это была ваша нога? Где был я? Помните, как мы мучились оттого, что испачканный кровью пол становится скользким? Так вот, в обеих новых операционных мы залили полы бетоном и установили раковину с проточной водой… Вы уверены, что с вашей ногой все в порядке? Вдобавок вам будет приятно узнать, что мы наконец-то нашли источник дурного запаха в заднем крыле, рядом с цистернами. Похоже, одна из уборщиц выливала туда помойные ведра… О нет — ваш подол! Надеюсь, его можно будет поправить…
— В прошлом году стоимость наших услуг возросла на четырнадцать целых и три десятых процента, однако годовой доход повысился только на… Это кто ж там такой? Уж не сенатор ли Горман? …десять целых и семь десятых процента. В этом году нам нужно как минимум на двадцать процентов больше… Здравствуйте, губернатор Ллойд! Шикарно выглядите! А это десять тысяч долларов дополнительно, ведь цены продолжают расти. Мы планируем… Миссис Бонапарт! О Боже, сегодня вечером вы просто неотразимы!
— Как жаль, что мы не встретились раньше, мисс Вингейт. У нас с вами много общего. Мы оба отдаем себя другим людям — без остатка, до последней капли крови. Мы лишаем наши души гордыни обладания и снимаем с себя последнюю рубаху… Послушайте… такой здоровой молодой женщине, как вы, наверное, очень одиноко жить в большом старом доме…
За первые полчаса Даймонд вытерпела все: ей льстили, на нее бросали плотоядные взоры, с ней сталкивались лбами, ее хватали за руки, на нее капали потом… ее душили, тянули, останавливали на ходу… ей делали предложения и докучали назойливыми просьбами балтиморские вымогатели всех мастей. Подняв глаза от порванного кружева на своем подоле и испачканных атласных туфелек, девушка увидела устремленного к ней Моргана Кенвуда. Первой ее мыслью было: «Слава Богу!» По крайней мере Морган умел танцевать.
Но ее облегчение длилось недолго. Он увлек ее в танце и сразу же начал читать нотацию:
— Слушай, Даймонд, ты не должна позволять этим людям так с собой обращаться. Среди них есть… — он с усмешкой оглядел пеструю толпу, являвшую взору все многообразие костюмов и манер, — самые обыкновенные подонки общества. Никакого светского приличия! А собрать троих вместе — и то не получится нормальных мозгов. Благотворительность — дело неплохое, но, как говорится, милосердие начинается дома. Именно там тебе и следует быть — дома, готовиться к…
— А, вот и ты!
Этот раздражающе гнусавый голос прозвучал, как горн американской кавалерии, скачущей на ее спасение. Морган легко провел девушку в серии танцевальных поворотов мимо кружка зрителей, и она успела разглядеть Пирпонта, одетого в свой обычный «пасторский» костюм.
— Луис! — Даймонд улыбнулась в благодарность за его своевременное появление, но улыбка эта померкла, как только она заметила его хмурый взгляд и поняла, что ему неприятно видеть ее в объятиях Моргана. Сердито отвернувшись, девушка увидела в другом конце зала смазливую физиономию и завораживающие голубые глаза. От удивления она сбилась с танцевального шага.
«О Господи!» — мысленно простонала Даймонд. Появления Луиса она ожидала. Недавно он был избран в правление благотворительного общества и назначен директором портовой миссии. Почему здесь находится Морган, она тоже могла понять: несмотря на свою неприязнь к благотворительности, он любил бывать там, где собирались влиятельные, важные люди. Но что, черт возьми, здесь делает Пэйн Вебстер? Она успела заметить лишь его безукоризненный костюм и странно напряженное лицо. Что-то в нем было не так. Морган изящно закружил ее по залу, и, мельком взглядывая на Пэйна, она поняла, в чем дело: он трезв.
Даймонд перевела глаза на самодовольную мину Моргана, потом — на осуждающее лицо Луиса и вновь обернулась к серьезному Пэйну. Что-то в них было общее… Решимость! Каждый пришел сюда по делу.
По какому делу — об этом нетрудно догадаться.
Они вышли из кареты в вечернее тепло погожего весеннего дня. Беар хотел было предложить Кларис Вассар руку, но Эвелин поспешно подхватила его под локоть и повела к крыльцу. Пока они стояли, ожидая своей очереди быть представленными, Беар разглядывал роскошную мебель эпохи Людовика XIV в парадном вестибюле и незаметно вытягивал шею, пытаясь отыскать Даймонд.
Сегодня вечером, говорил он себе, все состоится. Он застанет ее наедине и сразу же выскажет свое предложение. И не важно, что она подумает о нем. Хватит ходить вокруг да около и решать ее проблемы. Больше он не будет смотреть в эти огромные голубые глаза и испытывать дрожь в коленках. Охваченный мрачной решимостью, Беар поздоровался с гостями и направился прямо в танцзал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83