Ее затвердевший сосок торчал, как флаг на вершине холма. Охнув, она рванула ткань вверх, к подбородку.
Дверь смежной спальни распахнулась, и Даймонд испуганно вздрогнула. Обернувшись, она встретилась глазами с Беаром, одетым в брюки и полурасстегнутую рубашку. Только что из ванны, он был босиком, гладко выбрит, с мокрыми волосами и в руках держал бутылку вина и пару бокалов на длинной ножке. Взгляд ее скользнул к его обнаженному торсу… тому самому загорелому скульптурному торсу, который она видела в день их первой встречи в ателье «Мартин и Савой»… а потом в своих снах.
Девушка вспыхнула.
— Я вижу, ты нашел свою комнату, — сказала она, стараясь унять дрожь желания.
— Она фиолетовая, — заметил он. — Такой противный блекло-фиолетовый цвет.
— «Сиреневая мечта», — просветила она его, — очень популярный цвет на континенте.
— Судя по названию, что-то французское. — Он оторвал от нее взгляд и осмотрел большую спальню со сводчатым потолком. Все предметы обстановки — кровать на четырех столбиках с роскошным балдахином, комоды ручной резьбы, кресла и картины — были внушительных размеров. — Как я понимаю, это не твоя спальня?
— Это бывшая комната отца. Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой, но, построив дом, он выделил ей комнату рядом со своей. — Даймонд скрестила руки на груди. — Ту, в которой ты только что был. — Она посмотрела на бутылку вина. — Надеюсь, ты не собираешься все это выпить… — он переступил с ноги на ногу, и она отвлеклась на это движение, — д-до того, к-как…
— Мы скрепим наши клятвы? — подсказал он с ехидной усмешкой.
— До т-того, как м-мы поговорим, — пролепетала девушка, запинаясь и чувствуя, что краснеет. Она поняла, что он опять хочет ее поцеловать, крепко прижать к своей мускулистой бронзовой груди… отнести в свою кровать и…
Интересно, насколько тяжел этот самый «супружеский долг»? Другие женщины — куда менее толковые и решительные, чем она, — прошли через это и остались живы. А если судить по шепоту и хихиканью служанок, некоторым интимные обязанности жены даже доставляют удовольствие.
— Поговорим? — переспросил Беар несколько растерянно. — О чем?
Он как зачарованный смотрел на Даймонд, сидевшую перед зеркалом, на ее распущенные волосы, струившиеся по полуобнаженным плечам, и огромные глаза с расширенными черными зрачками и не мог пошевелиться. Падавший сзади свет свечей золотил ее локоны и обрисовывал изящные формы, проступавшие сквозь легкую светлую сорочку. Когда она встала, по телу его прокатилась волна жара. В эту минуту ему меньше всего хотелось разговаривать.
— О финансовых вопросах. Тебе наверняка придется подписать документы, чтобы я могла и дальше распоряжаться акциями. Кроме того, нам надо прийти к некоторому соглашению…
— Хорошо, позже мы все обсудим, — отозвался он и шагнул вперед.
— Нет, сейчас. На мой взгляд, лучше сразу покончить с… — Она отпрянула при его приближении, вскочила на ноги и попятилась к большому окну. — Хочу поставить тебя в известность, что я собираюсь и впредь вкладывать деньги в изобретения и идеи, а также делать благотворительные взносы по своему усмотрению. — Он готов был поклясться, что она дрожит. — А что за чушь ты нес за обедом? Преподать мне урок! Как будто я десятилетняя девочка! Ты слишком нахален, Беар Макквайд.
— К счастью для тебя. — Беар понял: она начала ссору, чтобы оттянуть неизбежное. Этого он не ожидал. Такое поведение выдавало в девушке невинность и неуверенность, что ложилось дополнительным грузом на его и без того отягченную совесть. — Будь я другим, я бы уже покоился в шести футах под землей в каком-нибудь пыльном Бут-Хилле на Западе. А ты бы выясняла отношения с тремя несчастными парнями и губила свою репутацию.
Весь день Беар успокаивал себя, повторяя мысленно, , как молитву: «цель оправдывает средства». А цель этого брака была положительна во всех отношениях. Выйдя за него замуж, Даймонд спасалась от троих неугодных ей женихов, от публичного скандала, от позора и от одинокой жизни, которую она, по ее словам, предпочитала браку с одним из претендентов на ее руку. Беар же, женившись на ней, получал свою железнодорожную ссуду и доступ к стабильной финансовой базе, не унижаясь при этом просьбами.
Если смотреть в самый корень, то их цели были не так уж и различны. Она хотела независимости — он тоже. Он мог обеспечить свободу и ей, и себе. Очевидно, что этот брак являлся логичным и разумным решением абсолютно всех проблем.
Ему оставалось лишь и дальше обманывать Даймонд.
Прогнав эти мысли, он поставил бокалы на ближайший столик, откупорил бутылку и налил вино.
— Я человек, не лишенный здравого смысла, и охотно пойду на переговоры.
Она отказалась от предложенного вина.
— Переговоры? Я не собираюсь вести с тобой никаких переговоров.
— Ну может, я не совсем правильно выразился. — Он передал бокал девушке в руку, и ей пришлось его взять, чтобы не пролить вино. — Но ты же сама предложила прийти к какому-то соглашению. На мой взгляд, это смахивает на переговоры. — Беар сел на диван у окна. — Хорошо, буду говорить начистоту, — заявил он. — Больше никаких бесплатных обедов у парадных ворот.
— Что?
— Это мое первое требование.
— Требование? — она прищурилась. — Какое ты имеешь право…
— Если на минуту оставить тот факт, что я твой муж перед Господом и людьми и законный глава твоей семьи… я так часто спасал твою розовую задницу, что теперь имею полное право следить за тем, как здесь идут дела. — Она отступила назад и с размаху плюхнулась на диван, стоявший возле окна. Беар улыбнулся. — Больше никаких бесплатных обедов у парадных ворот, — повторил он.
— Но эти бедняки…
— Они могут с таким же успехом выстраиваться в очередь за едой где-нибудь в другом месте. Они разбивают лагерь у твоих дверей, чтобы ты чувствовала себя виноватой. И добиваются своего, — он прищурился, — не так ли?
— Мне кажется, это не совсем разумно. — Она скользнула взглядом по его груди и судорожно сглотнула. — Ну ладно, только при условии, что я по-прежнему буду спонсировать…
— Любую миссию или приют, кроме миссии брата Пирпонта. — Он хлебнул вина и заметил, что его взгляд упрямо скользит по ее отороченной кружевом сорочке, которая перекосилась на плечах, обнажив дразнящую выпуклость груди. Брюки вдруг стали ему слегка тесноваты. — Требование номер два: ты публично объявишь о том, что все просьбы, связанные с деньгами — как деловые предложения, так и благотворительные заказы, — должны проходить через кабинеты твоей корпорации.
— Но это нелепая трата времени и сил, ведь я сама…
— Это разумная мера. К тому же призванная тебя защитить. Я не могу все время быть рядом с тобой и выставлять за дверь разных чокнутых изобретателей и ловкачей-бродяжек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Дверь смежной спальни распахнулась, и Даймонд испуганно вздрогнула. Обернувшись, она встретилась глазами с Беаром, одетым в брюки и полурасстегнутую рубашку. Только что из ванны, он был босиком, гладко выбрит, с мокрыми волосами и в руках держал бутылку вина и пару бокалов на длинной ножке. Взгляд ее скользнул к его обнаженному торсу… тому самому загорелому скульптурному торсу, который она видела в день их первой встречи в ателье «Мартин и Савой»… а потом в своих снах.
Девушка вспыхнула.
— Я вижу, ты нашел свою комнату, — сказала она, стараясь унять дрожь желания.
— Она фиолетовая, — заметил он. — Такой противный блекло-фиолетовый цвет.
— «Сиреневая мечта», — просветила она его, — очень популярный цвет на континенте.
— Судя по названию, что-то французское. — Он оторвал от нее взгляд и осмотрел большую спальню со сводчатым потолком. Все предметы обстановки — кровать на четырех столбиках с роскошным балдахином, комоды ручной резьбы, кресла и картины — были внушительных размеров. — Как я понимаю, это не твоя спальня?
— Это бывшая комната отца. Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой, но, построив дом, он выделил ей комнату рядом со своей. — Даймонд скрестила руки на груди. — Ту, в которой ты только что был. — Она посмотрела на бутылку вина. — Надеюсь, ты не собираешься все это выпить… — он переступил с ноги на ногу, и она отвлеклась на это движение, — д-до того, к-как…
— Мы скрепим наши клятвы? — подсказал он с ехидной усмешкой.
— До т-того, как м-мы поговорим, — пролепетала девушка, запинаясь и чувствуя, что краснеет. Она поняла, что он опять хочет ее поцеловать, крепко прижать к своей мускулистой бронзовой груди… отнести в свою кровать и…
Интересно, насколько тяжел этот самый «супружеский долг»? Другие женщины — куда менее толковые и решительные, чем она, — прошли через это и остались живы. А если судить по шепоту и хихиканью служанок, некоторым интимные обязанности жены даже доставляют удовольствие.
— Поговорим? — переспросил Беар несколько растерянно. — О чем?
Он как зачарованный смотрел на Даймонд, сидевшую перед зеркалом, на ее распущенные волосы, струившиеся по полуобнаженным плечам, и огромные глаза с расширенными черными зрачками и не мог пошевелиться. Падавший сзади свет свечей золотил ее локоны и обрисовывал изящные формы, проступавшие сквозь легкую светлую сорочку. Когда она встала, по телу его прокатилась волна жара. В эту минуту ему меньше всего хотелось разговаривать.
— О финансовых вопросах. Тебе наверняка придется подписать документы, чтобы я могла и дальше распоряжаться акциями. Кроме того, нам надо прийти к некоторому соглашению…
— Хорошо, позже мы все обсудим, — отозвался он и шагнул вперед.
— Нет, сейчас. На мой взгляд, лучше сразу покончить с… — Она отпрянула при его приближении, вскочила на ноги и попятилась к большому окну. — Хочу поставить тебя в известность, что я собираюсь и впредь вкладывать деньги в изобретения и идеи, а также делать благотворительные взносы по своему усмотрению. — Он готов был поклясться, что она дрожит. — А что за чушь ты нес за обедом? Преподать мне урок! Как будто я десятилетняя девочка! Ты слишком нахален, Беар Макквайд.
— К счастью для тебя. — Беар понял: она начала ссору, чтобы оттянуть неизбежное. Этого он не ожидал. Такое поведение выдавало в девушке невинность и неуверенность, что ложилось дополнительным грузом на его и без того отягченную совесть. — Будь я другим, я бы уже покоился в шести футах под землей в каком-нибудь пыльном Бут-Хилле на Западе. А ты бы выясняла отношения с тремя несчастными парнями и губила свою репутацию.
Весь день Беар успокаивал себя, повторяя мысленно, , как молитву: «цель оправдывает средства». А цель этого брака была положительна во всех отношениях. Выйдя за него замуж, Даймонд спасалась от троих неугодных ей женихов, от публичного скандала, от позора и от одинокой жизни, которую она, по ее словам, предпочитала браку с одним из претендентов на ее руку. Беар же, женившись на ней, получал свою железнодорожную ссуду и доступ к стабильной финансовой базе, не унижаясь при этом просьбами.
Если смотреть в самый корень, то их цели были не так уж и различны. Она хотела независимости — он тоже. Он мог обеспечить свободу и ей, и себе. Очевидно, что этот брак являлся логичным и разумным решением абсолютно всех проблем.
Ему оставалось лишь и дальше обманывать Даймонд.
Прогнав эти мысли, он поставил бокалы на ближайший столик, откупорил бутылку и налил вино.
— Я человек, не лишенный здравого смысла, и охотно пойду на переговоры.
Она отказалась от предложенного вина.
— Переговоры? Я не собираюсь вести с тобой никаких переговоров.
— Ну может, я не совсем правильно выразился. — Он передал бокал девушке в руку, и ей пришлось его взять, чтобы не пролить вино. — Но ты же сама предложила прийти к какому-то соглашению. На мой взгляд, это смахивает на переговоры. — Беар сел на диван у окна. — Хорошо, буду говорить начистоту, — заявил он. — Больше никаких бесплатных обедов у парадных ворот.
— Что?
— Это мое первое требование.
— Требование? — она прищурилась. — Какое ты имеешь право…
— Если на минуту оставить тот факт, что я твой муж перед Господом и людьми и законный глава твоей семьи… я так часто спасал твою розовую задницу, что теперь имею полное право следить за тем, как здесь идут дела. — Она отступила назад и с размаху плюхнулась на диван, стоявший возле окна. Беар улыбнулся. — Больше никаких бесплатных обедов у парадных ворот, — повторил он.
— Но эти бедняки…
— Они могут с таким же успехом выстраиваться в очередь за едой где-нибудь в другом месте. Они разбивают лагерь у твоих дверей, чтобы ты чувствовала себя виноватой. И добиваются своего, — он прищурился, — не так ли?
— Мне кажется, это не совсем разумно. — Она скользнула взглядом по его груди и судорожно сглотнула. — Ну ладно, только при условии, что я по-прежнему буду спонсировать…
— Любую миссию или приют, кроме миссии брата Пирпонта. — Он хлебнул вина и заметил, что его взгляд упрямо скользит по ее отороченной кружевом сорочке, которая перекосилась на плечах, обнажив дразнящую выпуклость груди. Брюки вдруг стали ему слегка тесноваты. — Требование номер два: ты публично объявишь о том, что все просьбы, связанные с деньгами — как деловые предложения, так и благотворительные заказы, — должны проходить через кабинеты твоей корпорации.
— Но это нелепая трата времени и сил, ведь я сама…
— Это разумная мера. К тому же призванная тебя защитить. Я не могу все время быть рядом с тобой и выставлять за дверь разных чокнутых изобретателей и ловкачей-бродяжек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83