— Когда ты приехал?
— Вчера вечером. — Он обернулся к девушке. — И сразу подумал о Грейсмонте. И о тебе.
— Так что там Ирландия? — не унимался Хардвелл. — Есть что-нибудь стоящее?
Морган улыбнулся.
— Ирландия — просто клад. Беда лишь в том, что ирландцы оценивают своих животных соответственно. Но мне все же удалось купить с полдюжины лошадей, они существенно улучшат нашу породу.
— И когда же они прибудут? — Хардвелл радостно потер руки.
— Я привез их с собой. В это время года трудно пересекать границу, и я решил не рисковать с моими красавцами. К тому же торопился вернуться… — он откинулся назад и в упор посмотрел на девушку, — ко дню рождения Даймонд.
К ее дню рождения! Всего через четыре недели ей исполнится двадцать три года и она получит окончательный доступ к отцовскому наследству. К сожалению, Морган и все жители Балтимора были в курсе, что значит для нее наступление двадцать третьего дня рождения. В ее руках окажется еще более фантастическое состояние, чем сейчас. Кучи, груды денег. Огромные да неприличия. А на сладкое слетятся и пчелки. Женихи, от которых у нее уже сейчас нет отбоя, сплотят свои ряды. Она уже дала несколько обещаний… в том числе и Моргану.
Когда она опять посмотрела на элегантную фигуру Моргана и прочла в его глазах намерение напомнить ей об этом обещании, Даймонд поняла: «большие неприятности», которые только что пророчил ей Хардвелл, уже не за горами.
Звонок на двери ателье был тихим бренчанием, но оно сумело вырвать Беара Макквайда из плена эмоций, в котором он находился с тех пор, как мама мальчика пригвоздила его к месту своим взглядом — ледяным, как январский ручей в Монтане. Он чихнул, оглядел свой пыльный недошитый вечерний пиджак и снова чихнул, не в силах сосредоточиться. Перед его мысленным взором сверкали голубые глаза, мечущие молнии, на прекрасном бледном лице. Только что он стоял здесь, смотрел на нее… и чувствовал, как разум и воля покидают его бренное тело… захваченные в тиски…
Он покрутил головой, желая собраться с мыслями. Странно, как крепко запала в его голодную душу эта поразительная женщина. Беар снова нащупал шишку на голове, вздохнул и сказал себе, что удар ширмой, должно быть, подействовал на его рассудок сильней, чем он предполагал. Наверное, ему надо радоваться, что не потерял сознание. Гадкий мальчишка!
Сногсшибательная женщина!
Вскоре Мартин вывел его из оцепенения — он принялся энергично чистить щеткой пиджак, который до сих пор не имел рукавов.
— Тысяча извинений, месье. — Маленький француз раздраженно хлопотал за своих подмастерьев, которые испарились после двух часов общения с шумным Робби. — Мы сейчас все закончим… бесплатно. Мадемуазель Вингейт настаивает, чтобы оплату за ваш костюм включили в ее счет.
Беар перестал дышать.
— Мадемуазель… как?
— Вингейт, месье. — Щетка портного продолжала ритмично ходить по бокам ошарашенного Беара.
— Вингейт… Это что же, родственница Даймонд Вингейт?
Мартин покачан головой, и Беар испытал краткий прилив облегчения, которому не суждено было продлиться дольше секунды.
— Не родственница, месье. Это и есть мадемуазель Даймонд Вингейт.
Стена примерочной, которая недавно упала на Беара, потрясла его не так сильно, как эта новость.
— Она? Даймонд Вингейт? Но она же… она… «Чертовски молода», — досказал он мысленно.
— А мальчик? Кто он такой? — Мартин покачал головой.
— Ее кузен, месье, сирота. Она взяла его жить к себе. Этот маленький проказник не дает ей покоя! — Он поднял голову и уловил на лице Беара выражение ужаса. Клиент стоял перед зеркалом, и портной решил, что все дело в костюме. — Не волнуйтесь, месье. Просто немножко пыли. Мы все исправим. Вы будете неотразимы!
Беар прирос к месту, чувствуя, что не может сделать ни шага. К вечеринке? Неотразим? Да Холт задушит его, когда узнает о том, что случилось! И правильно сделает, черт возьми! Даймонд Вингейт была его главной надеждой на финансирование железной дороги, а он только что швырнул ее кузена на задницу и оскорбил ее непотребными словами. Как через два дня предстать перед ней и просить о нескольких сотнях тысяч долларов на спонсирование железнодорожного проекта?
— Ну что? — спросил Холт. Он ждал Беара возле пошивочного ателье. — Твой костюм будет готов вовремя?
— Мне надо прийти за ним в субботу утром, — буркнул Беар и, не делая паузы, зашагал по улице.
— И? — Холт приноровился к размашистому шагу друга, озадаченный его настроением. — Как насчет оплаты? Он согласен взять половину, а остальное позже?
Беар резко остановился.
— Он об этом не говорил. Не пришлось. Там был один мальчик, он лазил по всем ширмам и уронил одну мне на голову. — Беар снял шляпу и нагнулся, демонстрируя Холту шишку. Тот тихо присвистнул.
— Красиво!
Беар опять нахлобучил шляпу на голову.
— Да. Мама этого мальчика тоже так считает. Она взяла на себя оплату моего нового костюма — в качестве извинения.
— Что? — Красное обветренное лицо Холта расплылось в широкой усмешке. — Да это же просто чудесно, парень! — Тут он нахмурился, почуяв несоответствие между хорошей новостью Беара и его дурным настроением. — Ты, случайно, не совершил никакой глупости, а? Не отказался от ее предложения?
Глупости? Беар тихо зарычал. — Нет.
— Отлично! — усмешка Холта вернулась на место. — Наконец-то за много недель нам повезло. Это надо отпраздновать! Пойдем в ресторан и поужинаем бифштексами.
Беар сдвинул брови.
— Это для нас непозволительная роскошь.
— Кто сказал? Нам наконец-то улыбнулась удача, парень! Нас обхаживают банкиры, а женщины покупают нам костюмы! — Ирландец со смехом похлопал Беара по плечу и потащил его вперед. — Знаешь… у меня хорошее предчувствие насчет тебя и этой старухи, мисс Вингейт. Все будет отлично, вот увидишь!
На протяжении вечера Беар несколько раз пытался раскрыть другу глаза на их «удачу», но Холт каждый раз его прерывал, утверждая, что верит в друга. В конце концов его оптимизм взял верх. Беар не стал разрушать их столь долго вынашиваемую мечту о строительстве железной дороги, не рассказав, кто такая на самом деле эта женщина, да и мог ли он признаться, что только что встретил, оскорбил и разозлил их потенциального инвестора? А ведь она, пожалуй, плюнет ему в глаза при официальном знакомстве!
Когда вечером они улеглись на провисших полотняных койках в меблированных комнатах, Беар понял, что у него нет выбора. Всего неделю назад он читал лекцию Холту, внушая ему, что надо делать свою часть работы и охотно идти на жертвы во имя общей мечты. И сам он обязан следовать тому же принципу. Ему придется прийти на вечеринку к Вассарам, бесстыдно предстать перед мисс Вингейт и надеяться уговорить ее закрыть глаза на столь дурное начало… в интересах дела и во благо его величества Прогресса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Вчера вечером. — Он обернулся к девушке. — И сразу подумал о Грейсмонте. И о тебе.
— Так что там Ирландия? — не унимался Хардвелл. — Есть что-нибудь стоящее?
Морган улыбнулся.
— Ирландия — просто клад. Беда лишь в том, что ирландцы оценивают своих животных соответственно. Но мне все же удалось купить с полдюжины лошадей, они существенно улучшат нашу породу.
— И когда же они прибудут? — Хардвелл радостно потер руки.
— Я привез их с собой. В это время года трудно пересекать границу, и я решил не рисковать с моими красавцами. К тому же торопился вернуться… — он откинулся назад и в упор посмотрел на девушку, — ко дню рождения Даймонд.
К ее дню рождения! Всего через четыре недели ей исполнится двадцать три года и она получит окончательный доступ к отцовскому наследству. К сожалению, Морган и все жители Балтимора были в курсе, что значит для нее наступление двадцать третьего дня рождения. В ее руках окажется еще более фантастическое состояние, чем сейчас. Кучи, груды денег. Огромные да неприличия. А на сладкое слетятся и пчелки. Женихи, от которых у нее уже сейчас нет отбоя, сплотят свои ряды. Она уже дала несколько обещаний… в том числе и Моргану.
Когда она опять посмотрела на элегантную фигуру Моргана и прочла в его глазах намерение напомнить ей об этом обещании, Даймонд поняла: «большие неприятности», которые только что пророчил ей Хардвелл, уже не за горами.
Звонок на двери ателье был тихим бренчанием, но оно сумело вырвать Беара Макквайда из плена эмоций, в котором он находился с тех пор, как мама мальчика пригвоздила его к месту своим взглядом — ледяным, как январский ручей в Монтане. Он чихнул, оглядел свой пыльный недошитый вечерний пиджак и снова чихнул, не в силах сосредоточиться. Перед его мысленным взором сверкали голубые глаза, мечущие молнии, на прекрасном бледном лице. Только что он стоял здесь, смотрел на нее… и чувствовал, как разум и воля покидают его бренное тело… захваченные в тиски…
Он покрутил головой, желая собраться с мыслями. Странно, как крепко запала в его голодную душу эта поразительная женщина. Беар снова нащупал шишку на голове, вздохнул и сказал себе, что удар ширмой, должно быть, подействовал на его рассудок сильней, чем он предполагал. Наверное, ему надо радоваться, что не потерял сознание. Гадкий мальчишка!
Сногсшибательная женщина!
Вскоре Мартин вывел его из оцепенения — он принялся энергично чистить щеткой пиджак, который до сих пор не имел рукавов.
— Тысяча извинений, месье. — Маленький француз раздраженно хлопотал за своих подмастерьев, которые испарились после двух часов общения с шумным Робби. — Мы сейчас все закончим… бесплатно. Мадемуазель Вингейт настаивает, чтобы оплату за ваш костюм включили в ее счет.
Беар перестал дышать.
— Мадемуазель… как?
— Вингейт, месье. — Щетка портного продолжала ритмично ходить по бокам ошарашенного Беара.
— Вингейт… Это что же, родственница Даймонд Вингейт?
Мартин покачан головой, и Беар испытал краткий прилив облегчения, которому не суждено было продлиться дольше секунды.
— Не родственница, месье. Это и есть мадемуазель Даймонд Вингейт.
Стена примерочной, которая недавно упала на Беара, потрясла его не так сильно, как эта новость.
— Она? Даймонд Вингейт? Но она же… она… «Чертовски молода», — досказал он мысленно.
— А мальчик? Кто он такой? — Мартин покачал головой.
— Ее кузен, месье, сирота. Она взяла его жить к себе. Этот маленький проказник не дает ей покоя! — Он поднял голову и уловил на лице Беара выражение ужаса. Клиент стоял перед зеркалом, и портной решил, что все дело в костюме. — Не волнуйтесь, месье. Просто немножко пыли. Мы все исправим. Вы будете неотразимы!
Беар прирос к месту, чувствуя, что не может сделать ни шага. К вечеринке? Неотразим? Да Холт задушит его, когда узнает о том, что случилось! И правильно сделает, черт возьми! Даймонд Вингейт была его главной надеждой на финансирование железной дороги, а он только что швырнул ее кузена на задницу и оскорбил ее непотребными словами. Как через два дня предстать перед ней и просить о нескольких сотнях тысяч долларов на спонсирование железнодорожного проекта?
— Ну что? — спросил Холт. Он ждал Беара возле пошивочного ателье. — Твой костюм будет готов вовремя?
— Мне надо прийти за ним в субботу утром, — буркнул Беар и, не делая паузы, зашагал по улице.
— И? — Холт приноровился к размашистому шагу друга, озадаченный его настроением. — Как насчет оплаты? Он согласен взять половину, а остальное позже?
Беар резко остановился.
— Он об этом не говорил. Не пришлось. Там был один мальчик, он лазил по всем ширмам и уронил одну мне на голову. — Беар снял шляпу и нагнулся, демонстрируя Холту шишку. Тот тихо присвистнул.
— Красиво!
Беар опять нахлобучил шляпу на голову.
— Да. Мама этого мальчика тоже так считает. Она взяла на себя оплату моего нового костюма — в качестве извинения.
— Что? — Красное обветренное лицо Холта расплылось в широкой усмешке. — Да это же просто чудесно, парень! — Тут он нахмурился, почуяв несоответствие между хорошей новостью Беара и его дурным настроением. — Ты, случайно, не совершил никакой глупости, а? Не отказался от ее предложения?
Глупости? Беар тихо зарычал. — Нет.
— Отлично! — усмешка Холта вернулась на место. — Наконец-то за много недель нам повезло. Это надо отпраздновать! Пойдем в ресторан и поужинаем бифштексами.
Беар сдвинул брови.
— Это для нас непозволительная роскошь.
— Кто сказал? Нам наконец-то улыбнулась удача, парень! Нас обхаживают банкиры, а женщины покупают нам костюмы! — Ирландец со смехом похлопал Беара по плечу и потащил его вперед. — Знаешь… у меня хорошее предчувствие насчет тебя и этой старухи, мисс Вингейт. Все будет отлично, вот увидишь!
На протяжении вечера Беар несколько раз пытался раскрыть другу глаза на их «удачу», но Холт каждый раз его прерывал, утверждая, что верит в друга. В конце концов его оптимизм взял верх. Беар не стал разрушать их столь долго вынашиваемую мечту о строительстве железной дороги, не рассказав, кто такая на самом деле эта женщина, да и мог ли он признаться, что только что встретил, оскорбил и разозлил их потенциального инвестора? А ведь она, пожалуй, плюнет ему в глаза при официальном знакомстве!
Когда вечером они улеглись на провисших полотняных койках в меблированных комнатах, Беар понял, что у него нет выбора. Всего неделю назад он читал лекцию Холту, внушая ему, что надо делать свою часть работы и охотно идти на жертвы во имя общей мечты. И сам он обязан следовать тому же принципу. Ему придется прийти на вечеринку к Вассарам, бесстыдно предстать перед мисс Вингейт и надеяться уговорить ее закрыть глаза на столь дурное начало… в интересах дела и во благо его величества Прогресса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83