– воскликнула леди Плейнсуорт и захлопала в ладоши. – Она так обрадуется!
– Не расстраивайтесь так, – сказала Гиацинта, когда они остались вдвоем. – Вы ведь ценный приз.
– Разве о таких вещах говорят так откровенно? Гиацинта пожала плечами.
– Говорят, но не мужчинам, если хотят произвести на них впечатление.
– Ваша взяла, мисс Бриджертон.
– Это мои любимые слова. Он в этом не сомневался.
– Скажите, мисс Бриджертон, вы уже начали читать дневник моей бабушки?
– Я удивлена, что вы не спросили об этом раньше.
– Меня отвлекла пастушка, только не говорите об этом ее матери. Она наверняка все поймет неправильно.
– Таковы все матери, – Гиацинта, оглядывая зал.
– Вы кого-то ищете?
– Хм-м... Нет, просто смотрю.
– На кого?
Она удивленно повернулась к нему.
– Ни на кого в особенности. Разве вам не интересно, что происходит вокруг вас?
– Только если это имеет прямое отношение ко мне.
– Правда? А мне нравится знать все.
– Я так и думал. И что вы узнали из дневника?
– Ах да, – сказала она, расцветая у него на глазах. Это, возможно, было слишком громко сказано, но Гиацинта Бриджертон буквально начинала искриться, когда у нее появлялась возможность говорить уверенно. И Гарет странным образом находил это обворожительным.
– Я прочла только двенадцать страниц. Моей матери потребовалась помощь в разборке утренней корреспонденции, и у меня осталось мало времени на дневник. Я ей не сказала об этом, между прочим. Вдруг это секрет, что я читаю ваш дневник.
Гарет подумал об отце, который, возможно, захочет получить дневник, узнав, что он у него.
– Это секрет до тех пор, пока я не решу иначе.
– Наверное, лучше ничего не говорить, пока вы не узнаете, что в нем написано.
– А что вы узнали?
– Ну...
– Говорите же!
Она немного подумала, собираясь с мыслями.
– Я не знаю, как ответить повежливее.
– В моей семье вежливость не в ходу.
– Ей не очень хотелось выходить замуж за вашего дедушку.
– Да, вы уже об этом упоминали.
– Вы не поняли. Она действительно не хотела выходить за него замуж.
– Умная женщина. Все мужчины в моей семье упрямые идиоты.
Гиацинта улыбнулась:
– Включая вас?
Ему следовало это ожидать.
– Вы не могли не спрашивать?
– А вы?
– Полагаю, что нет. Что еще она написала?
– Не очень много. Ей было всего семнадцать лет, когда она начала вести дневник. Ее родители настаивали на этом браке, и она написала на трех страницах о своих расстроенных чувствах.
– Она была сильно расстроена?
– Должна сказать, что немного больше, чем сильно расстроена, но...
– Остановимся на первоначальном варианте.
– Хорошо, так будет лучше.
– Как они познакомились? Она написала?
– Нет. Похоже, ваша бабушка начала писать дневник уже после их знакомства. Хотя она сослалась на какой-то раут в доме ее дяди, так что, возможно, это произошло именно там.
– Мой дедушка совершал большое путешествие. Они познакомились и поженились в Италии, но больше мне никто ничего не говорил.
– Не думаю, что он ее скомпрометировал, если вы это хотите узнать. Она написала бы об этом в дневнике.
Гарет не удержался и поддел ее:
– А вы?
– Простите?
– Вы бы написали об этом в своем дневнике, если бы кто-нибудь вас скомпрометировал?
Она покраснела, отчего Гарет пришел в восторг.
– Я не веду дневника.
Это ему понравилось еще больше.
– Но все же...
– Но я не веду.
– Трусиха, – тихо сказал он.
– А вы бы доверяли свои секреты дневнику? – парировала она.
– Нет, конечно. Если бы кто-нибудь его нашел, это было бы нечестно по отношению к людям, о которых я писал.
– Людям? – переспросила Гиацинта.
– Женщинам, – сверкнул он очаровательной улыбкой.
Она снова покраснела. Многие женщины при этом выразили бы негодование или, во всяком случае, притворились бы рассерженными, но не Гиацинта. Она лишь слегка поджала губы – наверное, чтобы скрыть свое смущение, а может быть, чтобы не наговорить лишнего.
Гарет неожиданно понял, что получает удовольствие от беседы. В это трудно было поверить, поскольку он стоял рядом с пианино, украшенным ветками, и ему предстояло провести остаток вечера, избегая пастушку и ее честолюбивую мамашу.
– Неужели вы такой ужасный, каким вас представляет молва?
Гарет удивленно воззрился на Гиацинту.
– Нет, но никому об этом не говорите.
– Я так и думала.
Что-то в ее тоне напугало его. Гарет не хотел, чтобы Гиацинта Бриджертон слишком много о нем думала. Потому что, если она начнет задумываться, она, чего доброго, разоблачит его, и тогда...
Бог знает, что ей удастся обнаружить.
– К нам направляется ваша бабушка, – сообщила она.
– Да, вижу. – Он был даже рад сменить тему. – Может, нам попробовать сбежать?
– Не выйдет, слишком поздно. К тому же она ведет за собой мою мать.
– Гарет! – громко прозвучал строгий голос его бабушки.
– Бабушка! – Он галантно поцеловал ей руку, когда она подошла. – Мне всегда приятно вас видеть.
– Естественно, – последовал ехидный ответ. Гарет повернулся к матери Гиацинты.
– Леди Бриджертон.
– Мистер Сент-Клер, – приветствовала его леди Бриджертон. – Сто лет не виделись.
– Я не часто присутствую на подобных представлениях:
– Да, ваша бабушка сказала мне, что ей пришлось вывернуть вам руку, чтобы вы согласились.
Подняв брови, Гарет посмотрел на бабушку.
– Ты испортишь мне репутацию.
– Ты уже сделал это сам, и совершенно самостоятельно, мой дорогой мальчик, – последовал ответ леди Данбери.
– Он имеет в виду, – вмешалась Гиацинта, – что его не будут считать таким привлекательным и опасным, если в свете узнают, как нежно он к вам относится.
Наступило неловкое молчание, и Гиацинта догадалась, что все правильно поняли его замечание. Гарет даже пожалел Гиацинту, поэтому поспешил сказать:
– У меня на сегодня намечен еще один визит, так что прошу меня извинить. Мне придется вас покинуть.
– Но мы увидим вас вечером во вторник, не так ли? – улыбнулась леди Бриджертон.
– Во вторник? – переспросил он, чувствуя подвох.
– Мой сын и его жена устраивают большой бал. Я уверена, что вы уже получили приглашение.
Гарет тоже в этом не сомневался, но он обычно выбрасывал приглашения, не читая их.
– Обещаю вам, что единорогов не будет.
Ловушка мастерски захлопнулась.
– В таком случае как я могу отказать?
– Отлично. Я уверена, что Гиацинта будет рада вас увидеть.
– Я просто в восторге, – пробурчала Гиацинта.
– Гиацинта! – Леди Бриджертон повернулась к Гарету: – Она не имела в виду ничего дурного.
– Я сражен!
– Из-за того, что я вышла из себя, или из-за того, что этого не произошло?
– Выбор за вами. – Он поклонился дамам, собираясь уйти.
– Не забудьте про пастушку, – слащаво улыбаясь, но с оттенком злорадства напомнила Гиацинта. – Вы обещали ее матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Не расстраивайтесь так, – сказала Гиацинта, когда они остались вдвоем. – Вы ведь ценный приз.
– Разве о таких вещах говорят так откровенно? Гиацинта пожала плечами.
– Говорят, но не мужчинам, если хотят произвести на них впечатление.
– Ваша взяла, мисс Бриджертон.
– Это мои любимые слова. Он в этом не сомневался.
– Скажите, мисс Бриджертон, вы уже начали читать дневник моей бабушки?
– Я удивлена, что вы не спросили об этом раньше.
– Меня отвлекла пастушка, только не говорите об этом ее матери. Она наверняка все поймет неправильно.
– Таковы все матери, – Гиацинта, оглядывая зал.
– Вы кого-то ищете?
– Хм-м... Нет, просто смотрю.
– На кого?
Она удивленно повернулась к нему.
– Ни на кого в особенности. Разве вам не интересно, что происходит вокруг вас?
– Только если это имеет прямое отношение ко мне.
– Правда? А мне нравится знать все.
– Я так и думал. И что вы узнали из дневника?
– Ах да, – сказала она, расцветая у него на глазах. Это, возможно, было слишком громко сказано, но Гиацинта Бриджертон буквально начинала искриться, когда у нее появлялась возможность говорить уверенно. И Гарет странным образом находил это обворожительным.
– Я прочла только двенадцать страниц. Моей матери потребовалась помощь в разборке утренней корреспонденции, и у меня осталось мало времени на дневник. Я ей не сказала об этом, между прочим. Вдруг это секрет, что я читаю ваш дневник.
Гарет подумал об отце, который, возможно, захочет получить дневник, узнав, что он у него.
– Это секрет до тех пор, пока я не решу иначе.
– Наверное, лучше ничего не говорить, пока вы не узнаете, что в нем написано.
– А что вы узнали?
– Ну...
– Говорите же!
Она немного подумала, собираясь с мыслями.
– Я не знаю, как ответить повежливее.
– В моей семье вежливость не в ходу.
– Ей не очень хотелось выходить замуж за вашего дедушку.
– Да, вы уже об этом упоминали.
– Вы не поняли. Она действительно не хотела выходить за него замуж.
– Умная женщина. Все мужчины в моей семье упрямые идиоты.
Гиацинта улыбнулась:
– Включая вас?
Ему следовало это ожидать.
– Вы не могли не спрашивать?
– А вы?
– Полагаю, что нет. Что еще она написала?
– Не очень много. Ей было всего семнадцать лет, когда она начала вести дневник. Ее родители настаивали на этом браке, и она написала на трех страницах о своих расстроенных чувствах.
– Она была сильно расстроена?
– Должна сказать, что немного больше, чем сильно расстроена, но...
– Остановимся на первоначальном варианте.
– Хорошо, так будет лучше.
– Как они познакомились? Она написала?
– Нет. Похоже, ваша бабушка начала писать дневник уже после их знакомства. Хотя она сослалась на какой-то раут в доме ее дяди, так что, возможно, это произошло именно там.
– Мой дедушка совершал большое путешествие. Они познакомились и поженились в Италии, но больше мне никто ничего не говорил.
– Не думаю, что он ее скомпрометировал, если вы это хотите узнать. Она написала бы об этом в дневнике.
Гарет не удержался и поддел ее:
– А вы?
– Простите?
– Вы бы написали об этом в своем дневнике, если бы кто-нибудь вас скомпрометировал?
Она покраснела, отчего Гарет пришел в восторг.
– Я не веду дневника.
Это ему понравилось еще больше.
– Но все же...
– Но я не веду.
– Трусиха, – тихо сказал он.
– А вы бы доверяли свои секреты дневнику? – парировала она.
– Нет, конечно. Если бы кто-нибудь его нашел, это было бы нечестно по отношению к людям, о которых я писал.
– Людям? – переспросила Гиацинта.
– Женщинам, – сверкнул он очаровательной улыбкой.
Она снова покраснела. Многие женщины при этом выразили бы негодование или, во всяком случае, притворились бы рассерженными, но не Гиацинта. Она лишь слегка поджала губы – наверное, чтобы скрыть свое смущение, а может быть, чтобы не наговорить лишнего.
Гарет неожиданно понял, что получает удовольствие от беседы. В это трудно было поверить, поскольку он стоял рядом с пианино, украшенным ветками, и ему предстояло провести остаток вечера, избегая пастушку и ее честолюбивую мамашу.
– Неужели вы такой ужасный, каким вас представляет молва?
Гарет удивленно воззрился на Гиацинту.
– Нет, но никому об этом не говорите.
– Я так и думала.
Что-то в ее тоне напугало его. Гарет не хотел, чтобы Гиацинта Бриджертон слишком много о нем думала. Потому что, если она начнет задумываться, она, чего доброго, разоблачит его, и тогда...
Бог знает, что ей удастся обнаружить.
– К нам направляется ваша бабушка, – сообщила она.
– Да, вижу. – Он был даже рад сменить тему. – Может, нам попробовать сбежать?
– Не выйдет, слишком поздно. К тому же она ведет за собой мою мать.
– Гарет! – громко прозвучал строгий голос его бабушки.
– Бабушка! – Он галантно поцеловал ей руку, когда она подошла. – Мне всегда приятно вас видеть.
– Естественно, – последовал ехидный ответ. Гарет повернулся к матери Гиацинты.
– Леди Бриджертон.
– Мистер Сент-Клер, – приветствовала его леди Бриджертон. – Сто лет не виделись.
– Я не часто присутствую на подобных представлениях:
– Да, ваша бабушка сказала мне, что ей пришлось вывернуть вам руку, чтобы вы согласились.
Подняв брови, Гарет посмотрел на бабушку.
– Ты испортишь мне репутацию.
– Ты уже сделал это сам, и совершенно самостоятельно, мой дорогой мальчик, – последовал ответ леди Данбери.
– Он имеет в виду, – вмешалась Гиацинта, – что его не будут считать таким привлекательным и опасным, если в свете узнают, как нежно он к вам относится.
Наступило неловкое молчание, и Гиацинта догадалась, что все правильно поняли его замечание. Гарет даже пожалел Гиацинту, поэтому поспешил сказать:
– У меня на сегодня намечен еще один визит, так что прошу меня извинить. Мне придется вас покинуть.
– Но мы увидим вас вечером во вторник, не так ли? – улыбнулась леди Бриджертон.
– Во вторник? – переспросил он, чувствуя подвох.
– Мой сын и его жена устраивают большой бал. Я уверена, что вы уже получили приглашение.
Гарет тоже в этом не сомневался, но он обычно выбрасывал приглашения, не читая их.
– Обещаю вам, что единорогов не будет.
Ловушка мастерски захлопнулась.
– В таком случае как я могу отказать?
– Отлично. Я уверена, что Гиацинта будет рада вас увидеть.
– Я просто в восторге, – пробурчала Гиацинта.
– Гиацинта! – Леди Бриджертон повернулась к Гарету: – Она не имела в виду ничего дурного.
– Я сражен!
– Из-за того, что я вышла из себя, или из-за того, что этого не произошло?
– Выбор за вами. – Он поклонился дамам, собираясь уйти.
– Не забудьте про пастушку, – слащаво улыбаясь, но с оттенком злорадства напомнила Гиацинта. – Вы обещали ее матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60