Еще одна причина, по которой он вас полюбит.
Она обхватила ладонями его лицо и прошептала:
— Мы должны ехать к вашему отцу. Только там вы будете в безопасности, если вдруг лишитесь доверия королевы. Со смертью де Рансона…
— Ш-ш-ш! Поменьше слов. Берегите горло.
— Раймон…
— Тихо. — Он привлек жену ближе и нагнул ее голову к своему плечу. — Говорить буду я. Де Рансон — нежелательная новая фигура в игре королевы. Если она узнает, что он умер от моей руки, у нее возникнет искушение убить меня за это, хоть она, вероятно, и знает, какое он был чудовище.
— Откуда ей знать? Он рядился в монашескую сутану и жил как простой монах…
— Если мы ничего не скажем, а потом королева выяснит, кто его убил, то больше не будет нам доверять. И тогда станет по-настоящему опасной. — Он понизил голос: — Ханд в Виндзоре, работает в оружейной мастерской.
Алиса вздрогнула.
— Ханд здесь? Он знает де Рансона в лицо. Если он увидит труп… если он увидит его завтра, мы пропали.
Раймон опять прервался на ласку.
— У вас пропадет голос, миледи, если вы не замолчите. Он привалился к стене.
— Ханд ничего не скажет о де Рансоне. Он мне обещал. — Фортебрас вздохнул. — Давайте больше не будем говорить про этого кузнеца. Я разрешил ему остаться в оружейной мастерской, хотя мог отправить его обратно в Кернстоу.
— Вы так добры, милорд. Раймон нахмурился:
— У меня не было выбора. Он останется там, где хочет остаться, а я избавлю себя от созерцания его тупого лица.
— Ханд не…
— Он тупой болван, который чудом остался жив. Я буду называть его, как мне нравится, а он должен сказать мне за это спасибо.
— Спасибо. Вы спасли ему жизнь.
— Его жизнь не стоит ни полсловечка из ваших уст, а тем более — той боли, с которой вы его произносите. — Раймон бросил беглый взгляд на ставни. — Ну, хватит об этом идиоте кузнеце. Скоро рассветет. К утру мы должны продумать план действий.
— Поедем в Нормандию, бросив ваши поместья? Раймон погладил ее по волосам и закрыл глаза.
— Вам решать, — наконец сказал он. — Я думал, что заслужил эти земли и несколько лет покоя за свою службу королю Ричарду. Но то, что вы сделали для королевы, превосходит мужество воина. За то время, что у нас осталось, вы должны выбрать, что мы будем делать. У вас есть это право.
Она подняла руку и коснулась его лица.
— Вы готовы так легко отказаться от своих земель? Он поймал ее пальцы и поднес их к губам.
— У меня есть вы. Я найду другие земли и завоюю их своим мечом.
— Вы хотели покоя, Раймон.
Он положил ее руку на кровать и накрыл Алису одеялом.
— У меня есть вы.
— Но потом, если вы пожалеете…
Он приник к ее губам в нежнейшем поцелуе.
— Засыпайте, — сказал он, — я постою на страже. Она отбросила одеяло.
— Ложись со мной, Раймон.
Он тронул бинт, которым была перевязана ее шея.
— Вам нельзя двигаться.
— Обними меня, Раймон, и держи меня в своих объятиях до рассвета.
Он погрузился в сладкий сон и спал так крепко, что проснулся только на рассвете. За ставнями показались первые лучи солнца.
Алиса спала на его плече. В первые секунды после пробуждения он испытал неприятное покалывание под ложечкой, не услышав рядом тихих болезненных хрипов, которые сопровождали ее дыхание в начале ночи. Но она пошевелилась в ответ на его испуганный шепот и улыбнулась. Когда Алиса заговорила, голос ее звучал, почти как прежде.
— Мы должны ей все рассказать, — произнесла она безо всякого вступления.
Он поцеловал ее в теплую щеку.
— Я уже сказал: вам решать. Вы ничего никому не должны. Как скажете, так и сделаем. — Он скинул с себя одеяло и шагнул на холодный дощатый пол. — Но вы примете решение не сейчас, а после того, как позавтракаете.
Алиса потянулась к его руке.
— Насколько я понимаю, у нас не такой уж большой выбор. Если мы сейчас уедем, Раймон, то королева все равно нас разыщет. Если мы ничего не скажем, а потом Элеанора узнает про… про труп в саду, она больше не будет нам доверять и снова пришлет войска к крепости вашего отца.
— Да, она может прислать туда армию Меркадье. Но вы не должны делать свой выбор из страха за мою семью. Им это не нужно. — Он обхватил ее лицо ладонями и заставил встретиться с его взглядом. — Значит, вы решили довериться королеве?
— В нашем положении это самая лучшая ставка. Если королева примет нашу сторону, то принц Иоанн не посмеет отобрать у вас земли.
Раймон нагнул голову и поцеловал ее в лоб.
— Вы правы, эта самая лучшая ставка. Если мы сейчас убежим от королевы, она до конца своих дней будет представлять для нас угрозу.
Однако ставка есть ставка: либо они выиграют и сорвут большой куш, либо проиграют — и потеряют все.
С тревожно сжавшимся сердцем Раймон открыл дверь и крикнул Алену, чтобы он принес им еду из монастырской трапезной.
Молодой рыцарь рассказал им продолжение ночной эпопеи. Труп де Рансона, оставшийся лежать в саду, обнаружили с рассветом. Шестеро монахов переложили его на дощатые носилки, чтобы потом вынести за ворота конюшенного двора и похоронить в освященной земле аббатства.
Монах Эдвард, которого солдаты Раймона нашли в коридоре истекающего кровью от многочисленных ран, лежал в лазарете и еще не приходил в сознание.
Не менее странным было исчезновение приора Юстаса. Он вышел из своей комнаты на рассвете и с тех пор не появлялся. Монахи в трапезной галдели, обсуждая все эти загадочные события.
Испуганный слуга, который был еще моложе, чем несчастный брат Эдвард, принес к их двери холодное мясо, хлеб и эль. Он стоял с позеленевшим лицом, глядя на залитые кровью каменные плиты. Раймон взял у него деревянный поднос и закрыл дверь.
Алиса укладывала свои вещи во вьючный мешок, который притащила из угла спальни. Ее дворцовый наряд, безнадежно испорченный, валялся кучкой перед камином. Алиса достала из мешка малиновое шерстяное платье — когда она впервые увидела его в Кернстоу, оно показалось ей таким элегантным!
— Мне придется надеть это.
Раймон поднял глаза от буханки хлеба, которую в это время резал.
— Оно вполне подойдет.
— Я буду вся расписная: красное платье, красные царапины на лице и синяки на шее. Пустят ли меня стражники к королеве, в таком виде?
Он нежно коснулся пальцами ее щеки.
— Пустят. Если бы они пользовались ушами, которые дал им Всевышний, они бы раньше пришли вам на помощь и убили де Рансона в Виндзоре, когда он напал на вас в первый раз. Пусть только посмеют взглянуть на вас косо, и я изрублю мечом этих гнусных хорьков.
Из коридора потянуло холодом. Дверь была открыта, а на пороге стояла осанистая и стройная фигура в богато расшитой мантилье.
— Хорьков? — переспросила королева Элеанора. — Вы опять говорите про хорьков, Раймон Фортебрас?
Раймон медленно положил нож на поднос и шагнул вперед, встав между Алисой и суровым ликом на пороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Она обхватила ладонями его лицо и прошептала:
— Мы должны ехать к вашему отцу. Только там вы будете в безопасности, если вдруг лишитесь доверия королевы. Со смертью де Рансона…
— Ш-ш-ш! Поменьше слов. Берегите горло.
— Раймон…
— Тихо. — Он привлек жену ближе и нагнул ее голову к своему плечу. — Говорить буду я. Де Рансон — нежелательная новая фигура в игре королевы. Если она узнает, что он умер от моей руки, у нее возникнет искушение убить меня за это, хоть она, вероятно, и знает, какое он был чудовище.
— Откуда ей знать? Он рядился в монашескую сутану и жил как простой монах…
— Если мы ничего не скажем, а потом королева выяснит, кто его убил, то больше не будет нам доверять. И тогда станет по-настоящему опасной. — Он понизил голос: — Ханд в Виндзоре, работает в оружейной мастерской.
Алиса вздрогнула.
— Ханд здесь? Он знает де Рансона в лицо. Если он увидит труп… если он увидит его завтра, мы пропали.
Раймон опять прервался на ласку.
— У вас пропадет голос, миледи, если вы не замолчите. Он привалился к стене.
— Ханд ничего не скажет о де Рансоне. Он мне обещал. — Фортебрас вздохнул. — Давайте больше не будем говорить про этого кузнеца. Я разрешил ему остаться в оружейной мастерской, хотя мог отправить его обратно в Кернстоу.
— Вы так добры, милорд. Раймон нахмурился:
— У меня не было выбора. Он останется там, где хочет остаться, а я избавлю себя от созерцания его тупого лица.
— Ханд не…
— Он тупой болван, который чудом остался жив. Я буду называть его, как мне нравится, а он должен сказать мне за это спасибо.
— Спасибо. Вы спасли ему жизнь.
— Его жизнь не стоит ни полсловечка из ваших уст, а тем более — той боли, с которой вы его произносите. — Раймон бросил беглый взгляд на ставни. — Ну, хватит об этом идиоте кузнеце. Скоро рассветет. К утру мы должны продумать план действий.
— Поедем в Нормандию, бросив ваши поместья? Раймон погладил ее по волосам и закрыл глаза.
— Вам решать, — наконец сказал он. — Я думал, что заслужил эти земли и несколько лет покоя за свою службу королю Ричарду. Но то, что вы сделали для королевы, превосходит мужество воина. За то время, что у нас осталось, вы должны выбрать, что мы будем делать. У вас есть это право.
Она подняла руку и коснулась его лица.
— Вы готовы так легко отказаться от своих земель? Он поймал ее пальцы и поднес их к губам.
— У меня есть вы. Я найду другие земли и завоюю их своим мечом.
— Вы хотели покоя, Раймон.
Он положил ее руку на кровать и накрыл Алису одеялом.
— У меня есть вы.
— Но потом, если вы пожалеете…
Он приник к ее губам в нежнейшем поцелуе.
— Засыпайте, — сказал он, — я постою на страже. Она отбросила одеяло.
— Ложись со мной, Раймон.
Он тронул бинт, которым была перевязана ее шея.
— Вам нельзя двигаться.
— Обними меня, Раймон, и держи меня в своих объятиях до рассвета.
Он погрузился в сладкий сон и спал так крепко, что проснулся только на рассвете. За ставнями показались первые лучи солнца.
Алиса спала на его плече. В первые секунды после пробуждения он испытал неприятное покалывание под ложечкой, не услышав рядом тихих болезненных хрипов, которые сопровождали ее дыхание в начале ночи. Но она пошевелилась в ответ на его испуганный шепот и улыбнулась. Когда Алиса заговорила, голос ее звучал, почти как прежде.
— Мы должны ей все рассказать, — произнесла она безо всякого вступления.
Он поцеловал ее в теплую щеку.
— Я уже сказал: вам решать. Вы ничего никому не должны. Как скажете, так и сделаем. — Он скинул с себя одеяло и шагнул на холодный дощатый пол. — Но вы примете решение не сейчас, а после того, как позавтракаете.
Алиса потянулась к его руке.
— Насколько я понимаю, у нас не такой уж большой выбор. Если мы сейчас уедем, Раймон, то королева все равно нас разыщет. Если мы ничего не скажем, а потом Элеанора узнает про… про труп в саду, она больше не будет нам доверять и снова пришлет войска к крепости вашего отца.
— Да, она может прислать туда армию Меркадье. Но вы не должны делать свой выбор из страха за мою семью. Им это не нужно. — Он обхватил ее лицо ладонями и заставил встретиться с его взглядом. — Значит, вы решили довериться королеве?
— В нашем положении это самая лучшая ставка. Если королева примет нашу сторону, то принц Иоанн не посмеет отобрать у вас земли.
Раймон нагнул голову и поцеловал ее в лоб.
— Вы правы, эта самая лучшая ставка. Если мы сейчас убежим от королевы, она до конца своих дней будет представлять для нас угрозу.
Однако ставка есть ставка: либо они выиграют и сорвут большой куш, либо проиграют — и потеряют все.
С тревожно сжавшимся сердцем Раймон открыл дверь и крикнул Алену, чтобы он принес им еду из монастырской трапезной.
Молодой рыцарь рассказал им продолжение ночной эпопеи. Труп де Рансона, оставшийся лежать в саду, обнаружили с рассветом. Шестеро монахов переложили его на дощатые носилки, чтобы потом вынести за ворота конюшенного двора и похоронить в освященной земле аббатства.
Монах Эдвард, которого солдаты Раймона нашли в коридоре истекающего кровью от многочисленных ран, лежал в лазарете и еще не приходил в сознание.
Не менее странным было исчезновение приора Юстаса. Он вышел из своей комнаты на рассвете и с тех пор не появлялся. Монахи в трапезной галдели, обсуждая все эти загадочные события.
Испуганный слуга, который был еще моложе, чем несчастный брат Эдвард, принес к их двери холодное мясо, хлеб и эль. Он стоял с позеленевшим лицом, глядя на залитые кровью каменные плиты. Раймон взял у него деревянный поднос и закрыл дверь.
Алиса укладывала свои вещи во вьючный мешок, который притащила из угла спальни. Ее дворцовый наряд, безнадежно испорченный, валялся кучкой перед камином. Алиса достала из мешка малиновое шерстяное платье — когда она впервые увидела его в Кернстоу, оно показалось ей таким элегантным!
— Мне придется надеть это.
Раймон поднял глаза от буханки хлеба, которую в это время резал.
— Оно вполне подойдет.
— Я буду вся расписная: красное платье, красные царапины на лице и синяки на шее. Пустят ли меня стражники к королеве, в таком виде?
Он нежно коснулся пальцами ее щеки.
— Пустят. Если бы они пользовались ушами, которые дал им Всевышний, они бы раньше пришли вам на помощь и убили де Рансона в Виндзоре, когда он напал на вас в первый раз. Пусть только посмеют взглянуть на вас косо, и я изрублю мечом этих гнусных хорьков.
Из коридора потянуло холодом. Дверь была открыта, а на пороге стояла осанистая и стройная фигура в богато расшитой мантилье.
— Хорьков? — переспросила королева Элеанора. — Вы опять говорите про хорьков, Раймон Фортебрас?
Раймон медленно положил нож на поднос и шагнул вперед, встав между Алисой и суровым ликом на пороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89