Краска залила шею Каролин. Только этого ей не хватало — видеть Браутона сегодня утром! И как он только набрался наглости! Надо же, как ни в чем не бывало звать ее в кабинет! Она сама чувствует такое смущение, что вряд ли осмелится посмотреть ему в глаза. Однако он сделал первый шаг: первый поцеловал ее и дал волю рукам.
Но что было всего унизительнее, так это то, что Каролин презирала Джейсона, препиралась с ним из-за каждой мелочи, но в то же время жаждала его прикосновений, чего у нее не было с Китом, которого она тем не менее любила! И если бы Сомервилл не назвал ее именем сестры, то страшно даже представить, что бы она позволила ему с собой сделать! Наверное, отец в своих ханжеских наставлениях был прав. Видимо, она была слишком слабохарактерна. Ей уготована была жизнь во грехе. А возможно, ее обуревали темные страсти и извращенные желания — не хватало только дьявольского любовника!..
Каролин вздохнула и потерла виски. Что ж, какова бы ни была причина случившегося, ей придется принять все меры, чтобы это не повторилось вновь. Она сумеет обуздать свои желания Она не позволит себе попасть в подобную ситуацию вторично. Она повидается с ним сегодня утром — выбора действительно нет, — но на будущее установит для себя жесткие рамки.
Однако вспомнив все, что Джейсон сказал ей прошлой ночью, Каролин начала сомневаться в том, что сумеет сдержать себя. Когда он приказал ей убраться, была какая-то окончательность в его словах. Каролин думала, что Браутон также постарается, чтобы случившееся больше не могло повториться. Было, правда, не слишком понятно, зачем ему понадобилось видеть ее сегодня утром. Не собирается ли он предложить ей жить раздельно? Поток пугающих мыслей не останавливался все то время, пока Каролин рассеянно пила чай с поджаренным хлебом.
Надев скромное кружевное платье, Каролин спустилась в кабинет Джейсона. Когда она увидела дверь кабинета, сердце ее начало бешено колотиться. Она легонько постучалась и дождалась приглашения. Джейсон сидел за письменным столом, мрачно уставившись на лежавшую перед ним бухгалтерскую книгу. Не поднимая взгляда, он пробурчал:
— Синтия, ты?
— Здравствуй, Джейсон!
Каролин было интересно, показался ли ему ее голос столь же дрожащим, как и ей самой. Она постояла перед ним, чувствуя себя преступником на скамье подсудимых. С некоторым опозданием Браутон вспомнил о манерах и поднялся.
— Присядь, пожалуйста.
— Благодарю.
Каролин погрузилась в кресло. Боже, какими вежливыми и официальными они были! Ей это показалось абсурдным, когда она вспомнила о его пароксизме страсти прошедшей ночью. Она поспешно отвернулась, чтобы он не смог ни о чем догадаться по выражению ее лица.
Джейсон вздохнул и, запустив руки в волосы, поставил локти на крышку стола.
— Я попросил тебя прийти по двум причинам. Первая состоит в том, что я хотел бы извиниться за вчерашнее.
Вот этого Каролин никак не могла ожидать. Она отметила про себя, что сегодня складки вокруг его рта и глаз обозначились несколько резче и глубже обычного, а кожа приобрела сероватый оттенок.
«Ты несколько опоздал с извинениями», — мрачно подумала она.
— Ты была права, — через силу продолжал он. — Я обещал не прикасаться к тебе и нарушил свое слово. Хочу заверить тебя, что больше ничего подобного не повторится! Так много пить не в моих привычках. Сорвался вчера! В будущем я позабочусь о том, чтобы не делать этого, по крайней мере здесь, в Браутон-Курт.
— Прекрасно!
«Оставь-ка ты свое пьянство и интрижки на стороне!» — подумала Каролин, а вслух сказала:
— Я принимаю твои извинения, хотя обещаниям не верю. Впрочем, у меня нет выбора, ведь так?
Каролин понимала, что задела Браутона за живое.
— Тебе известно, что я не могу надругаться над женщиной! Я ни разу не насиловал тебя, хотя ты часто гнусно дразнила меня, а потом убегала. У меня нет вкуса к насилию, дорогая!
Каролин не могла представить, чтобы Синтия, как это хотел преподнести Джейсон, дразнила его, а потом отвергала. В конце концов, Сомервилл обвинил ее, самозванку, в том, что прошлой ночью она соблазняла его. Очевидно, непротивление женщины он и называет попыткой соблазнения.
— Хорошо, но какая же вторая причина? Ты сказал, что было две причины, по которым ты меня вызвал сюда.
Джейсон глубоко вздохнул и вновь вернулся в свое обычное холодно-бездушное состояние.
— В конце недели я планирую устроить охоту. Сердце Каролин чуть не выскочило от восторга. Как она любила охоту! На лице — бодрящий ветерок, в ушах — лай гончих псов, смех, вокруг тебя — оживленная компания, и в завершение всего — веселый охотничий пир! От радости она едва не закричала, но вовремя обуздала свои эмоции. В тех охотах, в которых участвовала Синтия на своей бедной лошаденке, она, то есть опять же Синтия, всегда пыталась оставаться в стороне. Нежная душа ее не терпела дикий и необузданный напор охоты. Каролин напустила на себя безразличный вид.
— Понимаю. Но какое отношение это имеет ко мне? Ты же знаешь, я ненавижу охоту!
— Да, однако ты моя жена, и ты обязана выполнять супружеский долг.
«Все, кроме постельных», — подумала Каролин, проигнорировав ту часть своего сознания, для которой исполнение этих последних представлялось наиболее заманчивым.
— Я хочу, — продолжал Джейсон, — чтобы ты написала и разослала приглашения. Себе в помощницы ты можешь взять Миллисент Нельсон. Эта бедняга должна обрадоваться столь шумным увеселениям!
— Она обрадуется провести известное количество времени в твоем обществе, — сухо заметила Каролин.
У Сомервилля поднялись брови.
— Я и не думал, что ты уже догадалась.
— Нужно быть либо слепым, либо идиотом, чтобы не догадаться. Она столь же непосредственна и наивна в своем обожании, сколь и щенок.
— Но ты же не станешь ревновать меня к Миллисент Нельсон?
Вид у Браутона был весьма напуганный, так что Каролин едва удержалась от смеха. Джейсон бросил на нее странный взгляд, губы его изогнулись в некоем подобии улыбки. Но довольно быстро он подавил все признаки благодушного настроения.
— Я думал устроить охоту в последних числах октября, а это значит, что приглашения следует отправить немедленно.
Он пошарил среди бумаг на столе и наконец выискал довольно большой лист писчей бумаги.
— Вот список гостей.
Каролин аккуратно сложила список вчетверо и деловито опустила в карман юбки. Нежелание Джейсона пошутить с ней или хотя бы тепло поговорить, обуявшее его столь внезапно, расстроило девушку. Он видел в ней не более чем служанку, по отношению к которой необходимо выдерживать дистанцию, чтобы бедняга не возомнила о себе бог весть чего.
— Это все, Джейсон? Теперь я могу идти?
Каролин встала, поднялся из вежливости и Сомервилл — Да, иди, если нет больше никаких вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87