Ты простишь меня когда-нибудь?
Она подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза, по щекам ее текли слезы. Джонатан улыбнулся, и его глаза тоже слегка заблестели.
— Ну что ж… Дай-ка мне подумать. — Он еще собирался шутить! — Я смогу простить тебя при одном условии: Если ты пообещаешь мне здесь же, сейчас же, что станешь моей женой.
— Да, да! — без колебаний ответила Миллисент. — Стану! Когда захочешь! Я поняла это сегодня, еще до того, как произошел пожар. Я не хочу тратить понапрасну свою жизнь. Я не хочу посвятить ее прошлому или все время жить по законам других, в соответствии с их представлениями о том, каковы мои обязанности, каков мой долг перед семьей. У меня только одна жизнь, и она принадлежит только мне. Я заслужила счастье и хочу иметь семью, любовь, прекрасную жизнь; ведь даже если я откажусь от всего, это не вернет Алану ног. Я ничего не смогу сделать для того, чтобы он поднялся и пошел. Я люблю его, и мы будем часто видеться. Но теперь я поняла, что не могу жертвовать своей жизнью, своим счастьем…
Какое-то время Джонатан молча смотрел ей в глаза. Затем нагнулся и поцеловал. Потом широко улыбнулся и оглянулся с хитрым видом.
— Тогда, милая, ты не сможешь отказаться от своих слов! У меня очень много свидетелей, что ты дала слово выйти за меня замуж.
Миллисент посмотрела по сторонам. Она забыла, что вокруг столько людей, и теперь почти все с любопытством глядят на них. А они с Джонатаном стоят перед ними и открыто целуются! Миллисент вспыхнула до корней волос.
— Джонатан! Ты заставляешь меня краснеть!
Джонатан засмеялся.
— Уверен, что это не в последний раз!
Миллисент не могла удержаться от улыбки.
— Это верно, — согласилась она. — Я тоже в этом уверена. — Она взяла его за руку. — Но я все равно буду твоей женой.
Глава XXV
Каждое семейное торжество Хэйзов всегда было грандиозным событием, и свадьба Миллисент Хэйз не стала исключением. Она состоялась в марте, что, по мнению многих, было слишком уж поспешно. (Спешить с этим делом считалось не совсем прилично). Но с некоторых пор Миллисент не очень прислушивалась к чужому мнению; она и Джонатан решили, что свадьба должна состояться как можно скорее. Сердце тетушки Ораделли было разбито: Милли не только нарушала обещание не выходить замуж, но и настояла на проведении торжества в собственном доме, да еще и за организацию всего взялась сама.
Эта свадьба, как единодушно решили все уважаемые дамы города, была совершенно странной. Во-первых, шлейф подвенечного платья Миллисент несла дочка конюха, а подружкой невесты стала Опал Уилкинс, которая, как известно, была прислугой у Хэйзов! К алтарю невесту подводил брат, что само по себе не так ух странно, ибо отец ее умер, но ведь Алан был инвалидом! По проходу в церкви он ехал на инвалидной коляске рядом с Миллисент. Такой картины никогда не видел не только Эмметсвилл, но и весь Техас. Софи Хэйз утирала слезы и говорила, что церемония прошла замечательно. Ораделли морщилась, гримасничала и изрекла, наконец, что Софи до невозможности глупа, и что вообще скоро надо ждать конца света. Однако это не помешало ей после всего крепко обнять невесту и даже поздравить Джонатана Лоуренса и произнести: «Добро пожаловать в нашу семью!» (как бы иначе Ораделли могла направлять их на путь истинный, если бы они отдалились от семьи?)
Удача была на стороне Миллисент: погода в начале марта стояла замечательная, и приглашенные смогли перейти из гостиной в общий двор домов Милли и Лоу-ренсов. Хотя на сей раз Ораделли была не у себя дома, она все же заняла главенствующее положение на кухне, и все пошло, как по маслу.
Однако, Миллисент едва ли что-то замечала. Порхая в праздничной толпе, принимая поздравления и пожелания, она чувствовала себя такой счастливой, будто очутилась в раю. И почти постоянно рядом с ней был Джонатан, а если он отлучался, Милли сразу начинала искать его глазами среди присутствующих. Нет, в его отсутствие она не волновалась и ничего не боялась. Просто ей хотелось постоянно чувствовать себя связанной с ним, пусть даже одним только взглядом.
Миллисент нашла брата на веранде. Алан сидел в инвалидном кресле и смотрел на веселящихся во дворе гостей. Когда появилась сестра, он улыбнулся ей, но в глазах была такая печаль, что сердце Милли сжалось. Она знала, что должна теперь оставить Алана и ей было больно думать о предстоящих ему несчастливых днях. Она наклонилась и поцеловала его в лоб, удивив брата таким открытым проявлением чувств, что было непривычно для их семьи.
— И за что это? — удивленно спросил он. Миллисент пожала плечами.
— Думаю, за то, что ты — лучший в мире брат.
— В самом деле? — иронично спросил Алан.
— Конечно. — Она присела рядом и заглянула ему в глаза. — Ты ни разу не высказал недовольства тем, что я выхожу за Джонатана Лоуренса, а многие на твоем месте не смогли бы сдержаться. Ты всегда был добрым и понимающим и никогда не добавлял мне страданий по этому поводу.
— А зачем тебе страдать «по этому поводу»? — резонно спросил Алан. — Ты поступаешь так, как должна, и я с этим согласен. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— А я того же хочу для тебя.
— А почему это ты смотришь на меня таким многозначительным взглядом?
— Ты сам знаешь, почему. Мы с тобой говорили об этом, когда я рассказала тебе о предложении Джонатана. Ты любишь Опал. Почему же не хочешь сказать ей об этом? Почему не попросишь ее стать твоей женой?
Он раздраженно нахмурился.
— Оставь это, Миллисент, ты невероятно упрямое создание! Ты прекрасно знаешь, почему я не могу. Очень вероятно, что она согласится из чувства благодарности, посчитав это своим долгом. Я прекрасно проживу и сам. Ты же видела, чего я достиг за последние месяцы. Я смогу сделать для себя все необходимое, да еще помогут Ида и Джонни. Буду работать: я уже говорил с Эверсоном Картером, и он согласился помочь с юридической практикой. Да плюс мои увлечения. Увидишь, моя жизнь начнет обретать смысл.
— Она заполнится повседневными заботами — возможно. Но это не всегда означает полноценность и смысл…
Алан пожал плечами.
— Все будет хорошо. Кроме того, с такими соседями, как ты и Бетси, мне, думаю, не будет скучно. Миллисент улыбнулась.
— Вот это верно! Я еще успею надоесть тебе, заглядывая ежеминутно… Алан кивнул.
— Уверен в этом.
Она помолчала, а потом продолжила:
— И все-таки это не то.
— Миллисент, пожалуйста, оставь эту тему. Ты же знаешь, я не соглашусь быть камнем на шее Опал.
— Ты мог бы, по крайней мере, дать ей шанс.
— Миллисент, право же!
— Ну все, все… Я не буду больше надоедать тебе. Обещаю. Но все равно хочу видеть тебя счастливым.
— Я знаю. Так оно и будет. Тебе не стоит волноваться, просто наслаждайся весельем. Это же твоя свадьба!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Она подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза, по щекам ее текли слезы. Джонатан улыбнулся, и его глаза тоже слегка заблестели.
— Ну что ж… Дай-ка мне подумать. — Он еще собирался шутить! — Я смогу простить тебя при одном условии: Если ты пообещаешь мне здесь же, сейчас же, что станешь моей женой.
— Да, да! — без колебаний ответила Миллисент. — Стану! Когда захочешь! Я поняла это сегодня, еще до того, как произошел пожар. Я не хочу тратить понапрасну свою жизнь. Я не хочу посвятить ее прошлому или все время жить по законам других, в соответствии с их представлениями о том, каковы мои обязанности, каков мой долг перед семьей. У меня только одна жизнь, и она принадлежит только мне. Я заслужила счастье и хочу иметь семью, любовь, прекрасную жизнь; ведь даже если я откажусь от всего, это не вернет Алану ног. Я ничего не смогу сделать для того, чтобы он поднялся и пошел. Я люблю его, и мы будем часто видеться. Но теперь я поняла, что не могу жертвовать своей жизнью, своим счастьем…
Какое-то время Джонатан молча смотрел ей в глаза. Затем нагнулся и поцеловал. Потом широко улыбнулся и оглянулся с хитрым видом.
— Тогда, милая, ты не сможешь отказаться от своих слов! У меня очень много свидетелей, что ты дала слово выйти за меня замуж.
Миллисент посмотрела по сторонам. Она забыла, что вокруг столько людей, и теперь почти все с любопытством глядят на них. А они с Джонатаном стоят перед ними и открыто целуются! Миллисент вспыхнула до корней волос.
— Джонатан! Ты заставляешь меня краснеть!
Джонатан засмеялся.
— Уверен, что это не в последний раз!
Миллисент не могла удержаться от улыбки.
— Это верно, — согласилась она. — Я тоже в этом уверена. — Она взяла его за руку. — Но я все равно буду твоей женой.
Глава XXV
Каждое семейное торжество Хэйзов всегда было грандиозным событием, и свадьба Миллисент Хэйз не стала исключением. Она состоялась в марте, что, по мнению многих, было слишком уж поспешно. (Спешить с этим делом считалось не совсем прилично). Но с некоторых пор Миллисент не очень прислушивалась к чужому мнению; она и Джонатан решили, что свадьба должна состояться как можно скорее. Сердце тетушки Ораделли было разбито: Милли не только нарушала обещание не выходить замуж, но и настояла на проведении торжества в собственном доме, да еще и за организацию всего взялась сама.
Эта свадьба, как единодушно решили все уважаемые дамы города, была совершенно странной. Во-первых, шлейф подвенечного платья Миллисент несла дочка конюха, а подружкой невесты стала Опал Уилкинс, которая, как известно, была прислугой у Хэйзов! К алтарю невесту подводил брат, что само по себе не так ух странно, ибо отец ее умер, но ведь Алан был инвалидом! По проходу в церкви он ехал на инвалидной коляске рядом с Миллисент. Такой картины никогда не видел не только Эмметсвилл, но и весь Техас. Софи Хэйз утирала слезы и говорила, что церемония прошла замечательно. Ораделли морщилась, гримасничала и изрекла, наконец, что Софи до невозможности глупа, и что вообще скоро надо ждать конца света. Однако это не помешало ей после всего крепко обнять невесту и даже поздравить Джонатана Лоуренса и произнести: «Добро пожаловать в нашу семью!» (как бы иначе Ораделли могла направлять их на путь истинный, если бы они отдалились от семьи?)
Удача была на стороне Миллисент: погода в начале марта стояла замечательная, и приглашенные смогли перейти из гостиной в общий двор домов Милли и Лоу-ренсов. Хотя на сей раз Ораделли была не у себя дома, она все же заняла главенствующее положение на кухне, и все пошло, как по маслу.
Однако, Миллисент едва ли что-то замечала. Порхая в праздничной толпе, принимая поздравления и пожелания, она чувствовала себя такой счастливой, будто очутилась в раю. И почти постоянно рядом с ней был Джонатан, а если он отлучался, Милли сразу начинала искать его глазами среди присутствующих. Нет, в его отсутствие она не волновалась и ничего не боялась. Просто ей хотелось постоянно чувствовать себя связанной с ним, пусть даже одним только взглядом.
Миллисент нашла брата на веранде. Алан сидел в инвалидном кресле и смотрел на веселящихся во дворе гостей. Когда появилась сестра, он улыбнулся ей, но в глазах была такая печаль, что сердце Милли сжалось. Она знала, что должна теперь оставить Алана и ей было больно думать о предстоящих ему несчастливых днях. Она наклонилась и поцеловала его в лоб, удивив брата таким открытым проявлением чувств, что было непривычно для их семьи.
— И за что это? — удивленно спросил он. Миллисент пожала плечами.
— Думаю, за то, что ты — лучший в мире брат.
— В самом деле? — иронично спросил Алан.
— Конечно. — Она присела рядом и заглянула ему в глаза. — Ты ни разу не высказал недовольства тем, что я выхожу за Джонатана Лоуренса, а многие на твоем месте не смогли бы сдержаться. Ты всегда был добрым и понимающим и никогда не добавлял мне страданий по этому поводу.
— А зачем тебе страдать «по этому поводу»? — резонно спросил Алан. — Ты поступаешь так, как должна, и я с этим согласен. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— А я того же хочу для тебя.
— А почему это ты смотришь на меня таким многозначительным взглядом?
— Ты сам знаешь, почему. Мы с тобой говорили об этом, когда я рассказала тебе о предложении Джонатана. Ты любишь Опал. Почему же не хочешь сказать ей об этом? Почему не попросишь ее стать твоей женой?
Он раздраженно нахмурился.
— Оставь это, Миллисент, ты невероятно упрямое создание! Ты прекрасно знаешь, почему я не могу. Очень вероятно, что она согласится из чувства благодарности, посчитав это своим долгом. Я прекрасно проживу и сам. Ты же видела, чего я достиг за последние месяцы. Я смогу сделать для себя все необходимое, да еще помогут Ида и Джонни. Буду работать: я уже говорил с Эверсоном Картером, и он согласился помочь с юридической практикой. Да плюс мои увлечения. Увидишь, моя жизнь начнет обретать смысл.
— Она заполнится повседневными заботами — возможно. Но это не всегда означает полноценность и смысл…
Алан пожал плечами.
— Все будет хорошо. Кроме того, с такими соседями, как ты и Бетси, мне, думаю, не будет скучно. Миллисент улыбнулась.
— Вот это верно! Я еще успею надоесть тебе, заглядывая ежеминутно… Алан кивнул.
— Уверен в этом.
Она помолчала, а потом продолжила:
— И все-таки это не то.
— Миллисент, пожалуйста, оставь эту тему. Ты же знаешь, я не соглашусь быть камнем на шее Опал.
— Ты мог бы, по крайней мере, дать ей шанс.
— Миллисент, право же!
— Ну все, все… Я не буду больше надоедать тебе. Обещаю. Но все равно хочу видеть тебя счастливым.
— Я знаю. Так оно и будет. Тебе не стоит волноваться, просто наслаждайся весельем. Это же твоя свадьба!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99