— Грейсона здесь нет. А теперь — до свидания.
И прежде чем он успел возразить, она захлопнула дверь, не обращая внимания на его просьбы.
Она бродила по комнатам, ожидая, когда он уйдет, и впервые пожалела, что не велела повесить замок. Заглянув в библиотеку, она вздрогнула. Действительно, что за ребячество — покрасить стены в красный цвет! Но благодаря этому она избавилась от Алтеи Пруитт.
Собака ходила за ней по пятам. Когда в дверь перестали барабанить, Софи присела и крепко обняла собаку.
— Ты милейшее существо, Милаша. Пойдем, поищем чего-нибудь поесть.
Они отправились на кухню и обнаружили, что в буфете пусто. Удивляться тут было нечему. Когда Маргарет предложила перед отъездом пополнить припасы, Софи уже знала, что сумма, отложенная на питание, была почти целиком потрачена на билеты. Так что она изобразила на лице одну из своих прославленных улыбок и сказала, что в этом нет нужды. Но теперь она поняла, что ей придется как-то выходить из положения.
Софи вспомнила об одном заведении на Бикон-Хилл, куда частенько наведывалась ее мать. Софи любила делать там покупки и всегда покидала лавку с запасом конфет, а порой даже и с куском сыра. К тому же матери только и нужно было, что поставить свою подпись под списком купленных товаров, а счет присылали ей на дом позже.
Она быстро переоделась и направилась в эту лавку. Проходя по улице мимо здания суда, она неожиданно вспомнила, что Грейсон сейчас находится в этом доме. Интересно, чем он занят, подумала она, представив себе, как он стоит перед присяжными — высокий, респектабельный — и пытается их в чем-то убедить своим красивым голосом.
Она заулыбалась, но тут же спохватилась и поспешила дальше, бормоча что-то насчет глупых мыслей. И вскоре она уже открывала дверь теплой гостеприимной лавки Слоуна.
В холле здания суда Грейсон пожал руку своему клиенту и направился к выходу. Застегивая пальто, он пошел к Бэк-Бэю, но в нескольких шагах от большой застекленной витрины лавки Слоуна вдруг замер на месте. Он наклонил голову набок, потом отошел на пару шагов, уверенный, что глаза его обманули. Но, внимательно всмотревшись сквозь золотые буквы, блестевшие на чистом стекле витрины, он убедился, что особа, стоявшая перед прилавком, за которой выстроилась длинная очередь покупателей, была его нареченная.
Софи не сомневалась, что щеки у нее такого же красного цвета, как тот, в который она выкрасила библиотеку.
— Прошу прощения, мисс…
— Уэнтуорт, — проговорила она, заставив себя улыбнуться. — Из «Белого лебедя».
— Это все равно, — буркнул молодой продавец, захлопнув толстую счетную книгу. — Вы не можете просто поставить вашу подпись и уйти с продуктами. Как, по-вашему, это называется?
— Я сказала, чтобы вы записали все на мое имя, — произнесла она как можно спокойнее.
Очередь, стоявшая за ней, с трудом сдерживала нетерпение. — И потом прислали мне счет.
— А я говорю вам, что в моей книге не числятся никакие Уэнтуорты из «Белого лебедя». Так что либо давайте деньги, либо верните продукты.
— Да, леди, поторапливайтесь-ка, — раздался за ее спиной сердитый мужской голос. — Не стоять же нам здесь весь день.
Щеки Софи пылали от унижения; она смотрела на товар, лежащий на прилавке.
— Сколько все это стоит? — спросила она наконец.
— Доллар пятьдесят центов.
Доллар пятьдесят центов! Кто бы мог предположить, что продукты такие дорогие? Она посмотрела на банку со своим любимым печеньем — зачем тратить время на выпечку, когда можно пойти и купить? — и на банку с сардинами. Ведь не икру же она покупает!
Она достала кошелек, надеясь, что у нее окажется больше денег, чем она думает. Порылась пальцами в мелочи. Жалкие тридцать пять центов.
С деревянной улыбкой она протянула руку и отодвинула банку с консервированными персиками.
— Ну, и сколько это стоит теперь? — В очереди кто-то тяжело вздохнул. Продавец поднял глаза к потолку с видом полного отчаяния.
— Доллар двадцать пять центов. — Застенчиво пожав плечами, она отодвинула жестянку с сардинами.
— А теперь сколько?
Какая-то женщина топнула ногой.
— Если бы вы не покупали нарядных платьев с перьями и шляпки с птичками, у вас хватало бы денег на продукты.
— Черт побери, да откажитесь вы от этого дорогого печенья, тогда и сможете купить что-нибудь! — гаркнула другая женщина.
Софи резко повернулась к тем, кто высказывал свое недовольство, и хотела что-то сказать. Но так и не смогла вымолвить ни слова, увидев Грейсона. Он со смущенным видом стоял позади всех.
— Есть какие-то затруднения? — спросил он, шагнув вперед.
— Нет, никаких затруднений, — быстро ответила она и повернулась к продавцу. Будь что будет. Она наклонилась к нему и в отчаянии прошептала: — Пожалуйста, упакуйте мне товара на тридцать пять центов, и поторопитесь.
Грейсон пробирался к прилавку.
— Эй, мистер, здесь очередь!
Грейсон обернулся к женщине и улыбнулся ей улыбкой, которая могла бы смягчить самое суровое сердце. Софи очень хорошо помнила эту улыбку, от часто пользовался ею, когда они были детьми, чтобы выбираться из всяких затруднительных положений.
И вот теперь он обрушил на женщину весь запас своего обаяния.
— Я знаю, что здесь очередь, мадам, и мне в голову бы не пришло нарушить ее. Но если вы не возражаете, я бы вмешался в эту… ситуацию, чтобы мы все могли поскорее вернуться к своим делам.
Ситуацию.
Щеки у Софи вспыхнули еще ярче. Но тут она увидела, что та женщина, которая только что чертыхалась по ее адресу, чуть не упала в обморок прямо на пол лавки. Тут уж Софи не выдержала. Она круто повернулась к продавцу.
— Я передумала, мне не нужны никакие продукты! — И, щелкнув замочком кошелька, она сунула его в ридикюль и повернулась к выходу.
— Прекрасно, — хмыкнул продавец, — и больше не утруждайте себя визитами к нам.
Но Софи не удалось уйти далеко — едва она сделала два шага к двери, как дорогу ей преградил Грейсон. Он взял ее за руку, подвел к прилавку и приказал упаковать все продукты, которые она заказывала.
Затем небрежным жестом он вынул, из кармана пятидолларовую золотую монету и повернулся к ухмыляющемуся продавцу. Тот широко раскрыл глаза, и его язвительная ухмылка растворилась в нагретом воздухе.
— Вот вам деньги, — отчеканил Грейсон. — Странно, что к вам вообще кто-то приходит за покупками, если учесть, как грубо вы обращаетесь с покупателями. Пожалуй, я поговорю с мистером Слоуном.
Продавец что-то испуганно залепетал, неловко открыл книгу записей и стал искать сдачу.
— Вы ни с кем не будете разговаривать! — выпалила Софи, отодвигая покупки, придвинутые Грейсоном. — Я сама заплачу.
Грейсон впился в нее мрачным взглядом.
— Почему вы так упрямитесь?
Они уставились друг на друга, и никто не желал уступать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78