Но никогда, говорят, не бывают повешены те, которые довольно богаты, чтобы купить себе петлю за сто тысяч луидоров, так и Пуассон избегнул виселицы и бежал в Гамбург.
Прежде мы уже говорили, как командор де Тианж играл роль Станислава в 1733 году. Пуассон встретился с ним в Гамбурге, рассказал ему о своем приключении и просил его похлопотать за себя у контролера, чтобы он мог подать апелляцию на этот приговор. Об этом деле очень часто говорили кардиналу Флери, но ничего от него не добились. Наконец одна дама, де Сессак, приятельница его, начала так надоедать кардиналу, что он позволил, чтобы это дело было пересмотрено.
В 1741 году приговор 1726 года был отменен.
Братья Парисы много помогли господину Пуассону.
Генерал-контролер был большим врагом этих братьев, и потому первой заботой маркизы Помпадур, вошедшей в силу, было ниспровержение Орри.
Орри, получив отставку, удалился в Берси, куда все честные люди стекались для того, чтобы записывать у него свои имена в знак уважения к нему.
Орри заменил господин де Машо, бывший правителем Валансьена.
Господин де Машо, человек честный и умный, начал с того, что спас Францию от великого голода, свирепствовавшего в 1749 году, выписав достаточное количество ржи из Варварии.
Маркиза Помпадур наполовину обманулась в своем ожидании; правда, она имела власть ниспровергнуть своего врага, но не в ее власти было заменить его другом.
Чтобы вознаградить ее за это, король предложил ей место главного начальника публичных строений, – теперь маркиза могла назначать кого угодно на это место.
И она назначила на это место своего брата, которого сделали маркизом де Вандьер и которого придворные немедленно окрестили маркизом д'Авантиер.
Что касается личного богатства маркизы Помпадур, то вот в какой прогрессии оно росло.
Через шесть месяцев после объявления ее любовницей короля она имела уже 600 тысяч ливров годового дохода, одно помещение при дворе, другое – в зданиях, принадлежащих королю, и маркизство Помпадур.
В 1746 году она купила у Русселя, главного откупщика, землю де ла Селль за 155 тысяч ливров и издержала 60 тысяч ливров на перестройку одного только замка.
В том же году король подарил ей 750 тысяч ливров на покупку земли и замка Креси, 500 тысяч ливров – за должность конюшенного казначея, а также учредил вторую должность в ее пользу, доставившую ей 500 тысяч ливров.
Таким образом, менее чем за год фаворитке было подарено около двух миллионов ливров.
1 января 1747 года Людовик XV подарил ей – как подарок к Новому году – записную книжку, усыпанную бриллиантами, с бриллиантовым гербом Франции посередине, с бриллиантовыми же башнями на всех четырех углах, которые маркиза Помпадур избрала своим гербом.
В этой книжке находился еще билет в 150 тысяч ливров, которые следовало уплатить предъявителю его.
3 марта маркиз де Вандьер получил от короля Гренелльское капитанство и грамоту на получение 100 тысяч ливров за это место.
В 1749 году маркиза Помпадур просила выстроить для себя дворец в Фонтенбло; король дал ей на это 300 тысяч ливров.
В том же году она просила у короля замок д'Олней для увеличения приятностей Креси; король подарил его ей и прибавил еще 400 тысяч ливров.
В 1750 году она хотела приобрести Бренборион, лежащий выше Бельвю; король купил его, заплатив 600 тысяч ливров.
В 1751 году маркиза Помпадур вспомнила, что пора было сделать что-нибудь и для своего отца; король купил землю де Мариньи и немедленно предложил ее господину Пуассону.
В 1752 году маркиза Помпадур пожелала иметь землю Сен-Реми, смежную с землей Креси. Это была безделица, приносившая всего 12 тысяч ливров дохода, и потому король, стыдясь предложить ей такой малый подарок, прибавил к нему 300 тысяч ливров для постройки дворца в Компьене.
В 1753 году маркизе понравился превосходный замок графа д'Евре. Она сказала об этом Людовику XV, и он в ту же минуту дает ей на покупку его 500 тысяч ливров. Но, войдя в него, маркиза находит его недостойным себя и издерживает еще 500 тысяч ливров для того, чтобы сделать его для себя удобным.
На этот раз парижане не могли удержаться: они осыпали ругательствами эту женщину, облепили стены замка пасквилями и, как она для увеличения сада захватила, не говоря ни слова, часть пространства, которое тогда называли Бегом и которое теперь называют Елисейскими полями, собравшись толпой, напали на работников и рассеяли их, начав бросать в них камнями.
Около того же времени между маркизой Помпадур и прусским королем шли переговоры о покупке Невшательского княжества. В случае разрыва с королем, своим обожателем, или в случае его смерти она хотела иметь за границей – против врагов, которых она нажила себе во Франции, – убежище, где могла бы жить спокойно не только за счет своих наличных капиталов, но и за счет тех капиталов невидимых, о которых никто не знал и которые были размещены по генуэзским, венецианским, лондонским и амстердамским банкам. Но эти переговоры кончились ничем.
Все эти покупки, все это царское богатство, с которыми она не знала что делать, были полезны для художников: надобно было украшать все эти дворцы, надобно было писать в различных видах то портреты, то прихотливые заказы фаворитки. Художества составляют единственное дворянское сословие, для которого мещанство не существует. Верцеты, Латуры, Пигали сделались обыкновенными застольными собеседниками маркизы Помпадур; им досталась большая доля того богатства, в прощении за приобретение которого нуждалась фаворитка. С того времени художество вошло в материальную жизнь и преобразовалось, чтобы сделаться не только приятным, но и полезным, – оно снизошло до малейших подробностей меблировки. Эти тысячи безделушек, которыми женщина себя окружает, тысячи выдумок, которыми она услаждает свои взоры, тысячи прихотей, которыми она забавляет свое воображение, сделались художественными произведениями, и теперь еще наши модные женщины удостаивают покровительством своего вкуса те бесполезные, но дорогие вещи, которым маркиза Помпадур дала свое имя.
Впрочем, надобно сказать правду, никогда подделка малейших подробностей не простиралась так далеко, как в эпоху, о которой мы говорим. Тогда во всем старались природу заменить искусством. Например, цветы, это блистательнейшее украшение природы, с удивительным сходством воспроизводились иглой, кистью, фарфором. Однажды маркиза Помпадур принимала Людовика XV в своем очаровательном замке Бельвю, стоившем ей миллионы. Она повела его в комнату, из которой видна была обширная оранжерея. В этой оранжерее цвели самые свежие, самые не свойственные этому времени года цветы: розы, лилии, гвоздики были рассеяны в таком изобилии, как бывает только во время весны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Прежде мы уже говорили, как командор де Тианж играл роль Станислава в 1733 году. Пуассон встретился с ним в Гамбурге, рассказал ему о своем приключении и просил его похлопотать за себя у контролера, чтобы он мог подать апелляцию на этот приговор. Об этом деле очень часто говорили кардиналу Флери, но ничего от него не добились. Наконец одна дама, де Сессак, приятельница его, начала так надоедать кардиналу, что он позволил, чтобы это дело было пересмотрено.
В 1741 году приговор 1726 года был отменен.
Братья Парисы много помогли господину Пуассону.
Генерал-контролер был большим врагом этих братьев, и потому первой заботой маркизы Помпадур, вошедшей в силу, было ниспровержение Орри.
Орри, получив отставку, удалился в Берси, куда все честные люди стекались для того, чтобы записывать у него свои имена в знак уважения к нему.
Орри заменил господин де Машо, бывший правителем Валансьена.
Господин де Машо, человек честный и умный, начал с того, что спас Францию от великого голода, свирепствовавшего в 1749 году, выписав достаточное количество ржи из Варварии.
Маркиза Помпадур наполовину обманулась в своем ожидании; правда, она имела власть ниспровергнуть своего врага, но не в ее власти было заменить его другом.
Чтобы вознаградить ее за это, король предложил ей место главного начальника публичных строений, – теперь маркиза могла назначать кого угодно на это место.
И она назначила на это место своего брата, которого сделали маркизом де Вандьер и которого придворные немедленно окрестили маркизом д'Авантиер.
Что касается личного богатства маркизы Помпадур, то вот в какой прогрессии оно росло.
Через шесть месяцев после объявления ее любовницей короля она имела уже 600 тысяч ливров годового дохода, одно помещение при дворе, другое – в зданиях, принадлежащих королю, и маркизство Помпадур.
В 1746 году она купила у Русселя, главного откупщика, землю де ла Селль за 155 тысяч ливров и издержала 60 тысяч ливров на перестройку одного только замка.
В том же году король подарил ей 750 тысяч ливров на покупку земли и замка Креси, 500 тысяч ливров – за должность конюшенного казначея, а также учредил вторую должность в ее пользу, доставившую ей 500 тысяч ливров.
Таким образом, менее чем за год фаворитке было подарено около двух миллионов ливров.
1 января 1747 года Людовик XV подарил ей – как подарок к Новому году – записную книжку, усыпанную бриллиантами, с бриллиантовым гербом Франции посередине, с бриллиантовыми же башнями на всех четырех углах, которые маркиза Помпадур избрала своим гербом.
В этой книжке находился еще билет в 150 тысяч ливров, которые следовало уплатить предъявителю его.
3 марта маркиз де Вандьер получил от короля Гренелльское капитанство и грамоту на получение 100 тысяч ливров за это место.
В 1749 году маркиза Помпадур просила выстроить для себя дворец в Фонтенбло; король дал ей на это 300 тысяч ливров.
В том же году она просила у короля замок д'Олней для увеличения приятностей Креси; король подарил его ей и прибавил еще 400 тысяч ливров.
В 1750 году она хотела приобрести Бренборион, лежащий выше Бельвю; король купил его, заплатив 600 тысяч ливров.
В 1751 году маркиза Помпадур вспомнила, что пора было сделать что-нибудь и для своего отца; король купил землю де Мариньи и немедленно предложил ее господину Пуассону.
В 1752 году маркиза Помпадур пожелала иметь землю Сен-Реми, смежную с землей Креси. Это была безделица, приносившая всего 12 тысяч ливров дохода, и потому король, стыдясь предложить ей такой малый подарок, прибавил к нему 300 тысяч ливров для постройки дворца в Компьене.
В 1753 году маркизе понравился превосходный замок графа д'Евре. Она сказала об этом Людовику XV, и он в ту же минуту дает ей на покупку его 500 тысяч ливров. Но, войдя в него, маркиза находит его недостойным себя и издерживает еще 500 тысяч ливров для того, чтобы сделать его для себя удобным.
На этот раз парижане не могли удержаться: они осыпали ругательствами эту женщину, облепили стены замка пасквилями и, как она для увеличения сада захватила, не говоря ни слова, часть пространства, которое тогда называли Бегом и которое теперь называют Елисейскими полями, собравшись толпой, напали на работников и рассеяли их, начав бросать в них камнями.
Около того же времени между маркизой Помпадур и прусским королем шли переговоры о покупке Невшательского княжества. В случае разрыва с королем, своим обожателем, или в случае его смерти она хотела иметь за границей – против врагов, которых она нажила себе во Франции, – убежище, где могла бы жить спокойно не только за счет своих наличных капиталов, но и за счет тех капиталов невидимых, о которых никто не знал и которые были размещены по генуэзским, венецианским, лондонским и амстердамским банкам. Но эти переговоры кончились ничем.
Все эти покупки, все это царское богатство, с которыми она не знала что делать, были полезны для художников: надобно было украшать все эти дворцы, надобно было писать в различных видах то портреты, то прихотливые заказы фаворитки. Художества составляют единственное дворянское сословие, для которого мещанство не существует. Верцеты, Латуры, Пигали сделались обыкновенными застольными собеседниками маркизы Помпадур; им досталась большая доля того богатства, в прощении за приобретение которого нуждалась фаворитка. С того времени художество вошло в материальную жизнь и преобразовалось, чтобы сделаться не только приятным, но и полезным, – оно снизошло до малейших подробностей меблировки. Эти тысячи безделушек, которыми женщина себя окружает, тысячи выдумок, которыми она услаждает свои взоры, тысячи прихотей, которыми она забавляет свое воображение, сделались художественными произведениями, и теперь еще наши модные женщины удостаивают покровительством своего вкуса те бесполезные, но дорогие вещи, которым маркиза Помпадур дала свое имя.
Впрочем, надобно сказать правду, никогда подделка малейших подробностей не простиралась так далеко, как в эпоху, о которой мы говорим. Тогда во всем старались природу заменить искусством. Например, цветы, это блистательнейшее украшение природы, с удивительным сходством воспроизводились иглой, кистью, фарфором. Однажды маркиза Помпадур принимала Людовика XV в своем очаровательном замке Бельвю, стоившем ей миллионы. Она повела его в комнату, из которой видна была обширная оранжерея. В этой оранжерее цвели самые свежие, самые не свойственные этому времени года цветы: розы, лилии, гвоздики были рассеяны в таком изобилии, как бывает только во время весны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90