Черт возьми, старушка Кейт очень удачно наняла эту танцовщицу, исполняющую танец живота. Фатима так трясла бедрами, что, казалось, стены ходили ходуном. Мужчины столпились у баров, все столики были заняты.
Известная на Западе исполнительница танца живота была самой жаркой приманкой «Золотой Колючки». Когда женщина выступила в первый раз, зрители пораженно молчали, и Кейт подумала, что мужчинам она не понравилась. Но когда изящные, томные движения и сладострастные вращения замерли, раздался такой громоподобный рев толпы, что беспокойство Кейт сменилось на страх, что эта толпа просто разнесет дом.
Пытаясь отыскать Моник, Джейк осматривал переполненный салон. Он не видел ее уже целую неделю, хотя хотел бы встречаться почаще. Однако это было бы признанием его особого интереса к ней, что выходило за рамки просто хорошего знакомства. Джейк совсем не хотел каких-либо обязательств. Хотя Джейк этого не поощрял, Моник иногда переходила улицу и сама приходила к нему в комнату, обычно после закрытия «Милого Ангела», и уходила всегда перед рассветом.
Заметив ее за одним из столиков около сцены, развлекающей двух городских чиновников, Джейк направился туда. Так как он был выше всех мужчин в салоне, Моник сразу же увидела его.
— Bonjour, cheri, — приветствовала она его со своим милым французским акцентом, целуя в щеку и слегка прижимаясь грудью к его груди, — познакомься с советником Петерсоном и судьей Фендерманом, вы не знакомы?
— Джентльмены, — Джейк пожал руки обоим мужчинам, и, подчиняясь правилам своей профессии, сделал вид, что не знает их, хотя Фендерман был одним из его постоянных клиентов.
— Вы будете долго заняты, Моник? Нам нужно… обсудить кое-что.
— Нет, cheri. Я просто хотела убедиться, что у джентльменов хорошие места. Почему бы тебе пока не выпить в баре, я присоединюсь к тебе, как только начнется представление.
— Джентльмены, — Джейк поклонился и стал пробираться через толпу к бару. Его совсем не удивляло и не оскорбляло внимание Моник к этим двум клиентам. От голосов советников и власти судей зависело существование Тендерлона. Было нелегко сохранить их расположение, так как чиновники испытывали постоянное давление городских церквей, требующих разогнать Тендерлон.
По салону разнеслись звуки восточных струнных музыкальных инструментов, голоса за столиками стихли, и все внимание сосредоточилось на сцене. Украшенная блестящими браслетами и разноцветным шелком, из-за занавеса появилась рука, двигающаяся, как завороженная змея, в такт музыке. Занавес раздвинулся, и Фатима закружилась по сцене. Ее вращения становились все быстрее, и даже Джейк не мог оторвать глаз. Он едва не пропустил, как Моник подошла к нему.
— Cheri, — недовольно сказала Моник, — я вижу, ты слишком увлекся прелестями Фатимы.
— Хорошенькая толстушка, — поддразнил ее Джейк, переводя взгляд на красивую француженку. — По сравнению с тобой, она выглядит, как погонщик мулов.
— Правда? — хотя она доверчиво улыбнулась, выражение лица сохраняло некоторое сомнение.
Джейк смотрел в бирюзовые глаза Моник, и думал, что Фатима выглядит по сравнению с ней обычной ресторанной девушкой, хотя очень и очень немногие смогли бы соперничать с Фатимой в танце. Неожиданно он вдруг представил себе большие зеленые глаза Джесси, в которых светились боль и укор. Джейк прогнал ее образ. Разве Джессике не все равно, что он делает? А если даже и не все равно, почему это должно волновать его?
— У меня в комнате есть бутылка прекрасного шампанского со льдом. Я ждала, что ты сегодня придешь.
«Ты надеялась, что один из двух или трех мужчин, к которым ты благоволишь, навестят тебя», — подумал Джейк, но принял ее предложение.
— Давай, пойдем посмотрим, так ли уж оно прекрасно.
Поднимаясь по лестнице, он оглянулся на зал. Сегодня его не сопровождали завистливые взгляды мужчин, так как их внимание было поглощено Фатимой.
— Она двигается так только на сцене, — капризно сказала Моник, заметив его взгляд, — но если ты предпочитаешь смотреть на нее…
Она хотела уйти, но Джейк схватил ее за руку.
— Нет, ты не уйдешь, француженка, — обняв ее, он крепко поцеловал девушку. Ее рот открылся навстречу его губам, и Джейк заметил, что губы у нее были прохладными и тонкими, а у Джесси полными и теплыми. Как очень опытная женщина, Моник раздвинула языком его губы, проникла внутрь, лаская его язык, одновременно ее пальцы поглаживали его шею.
Ему всегда нравились ее опытные прикосновения, но по сравнению с искренним и невинным ответным чувством Джесси, в поцелуе Моник чего-то не хватало. Внезапно он почувствовал неуверенность, действительно ли он хочет заниматься с ней любовью. Он отстранился от девушки. Моник улыбнулась ему, переплела свои пальцы с пальцами его руки и подтолкнула в свою комнату. Он неуверенно последовал за ней.
Джейк лежал удовлетворенный, его головная боль прошла, но в мыслях царил беспорядок. Когда он занимался с девушкой любовью, то представлял себе, что целует не Моник, а Джесси. Ему казалось, что это тело Джесси изгибается под ним, что это ее грудь он ласкает. Он пришел к Моник, чтобы забыть зеленоглазую девушку, но все время думал только о ней.
Пальцы Моник скользили по его шее и груди. Когда она заговорила, в ее голосе звучала какая-то непонятная нотка.
— Когда мы занимались любовью, дорогой, ты что-то произнес.
Джейк внутренне напрягся. Неужели он вслух произнес имя Джесси?
— Я не помню.
— Каким именем ты меня назвал? — Моник повернулась набок, голос звучал холодно.
— Милая. Я назвал тебя милой.
Моник встала на колени рядом с ним, она взволнованно дышала, ее грудь то опускалась, то поднималась.
— Кто такая Джесси?
Джейк почувствовал, что краснеет.
— Тебе, наверно, послышалось. Ты же знаешь, я люблю шутить.
Моник встала и надела красивый шелковый халат.
— Кто такая Джесси? — настойчиво повторила она.
— Я уверен, что не произносил имени Джесси, Моник.
Та покраснела. Несмотря на все свои достоинства, у Моник был один хорошо известный недостаток — ее слишком вспыльчивый характер.
— Ты… сказал… Джесси… — она потянулась за бокалом шампанского у кровати. Джейк надеялся, что напиток успокоит ее. Но вместо того, чтобы выпить, он запустила бокалом в него. Джейк увернулся, бокал ударился в стену позади него и разбился.
— Моник, это было такое хорошее шампанское.
— Ты ублюдок, — ее губы скривились. Джейк схватил бриджи. Он успел надеть их на одну ногу, когда она запустила в него флакончиком духов. Его движения были скованы, он не успел увернуться, флакончик пролетел мимо плеча и ударился ему в щеку.
— Прекрати, Моник, — Джейк тоже начинал злиться.
— Ты сукин сын, — плюнула она и пошла за бутылкой шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Известная на Западе исполнительница танца живота была самой жаркой приманкой «Золотой Колючки». Когда женщина выступила в первый раз, зрители пораженно молчали, и Кейт подумала, что мужчинам она не понравилась. Но когда изящные, томные движения и сладострастные вращения замерли, раздался такой громоподобный рев толпы, что беспокойство Кейт сменилось на страх, что эта толпа просто разнесет дом.
Пытаясь отыскать Моник, Джейк осматривал переполненный салон. Он не видел ее уже целую неделю, хотя хотел бы встречаться почаще. Однако это было бы признанием его особого интереса к ней, что выходило за рамки просто хорошего знакомства. Джейк совсем не хотел каких-либо обязательств. Хотя Джейк этого не поощрял, Моник иногда переходила улицу и сама приходила к нему в комнату, обычно после закрытия «Милого Ангела», и уходила всегда перед рассветом.
Заметив ее за одним из столиков около сцены, развлекающей двух городских чиновников, Джейк направился туда. Так как он был выше всех мужчин в салоне, Моник сразу же увидела его.
— Bonjour, cheri, — приветствовала она его со своим милым французским акцентом, целуя в щеку и слегка прижимаясь грудью к его груди, — познакомься с советником Петерсоном и судьей Фендерманом, вы не знакомы?
— Джентльмены, — Джейк пожал руки обоим мужчинам, и, подчиняясь правилам своей профессии, сделал вид, что не знает их, хотя Фендерман был одним из его постоянных клиентов.
— Вы будете долго заняты, Моник? Нам нужно… обсудить кое-что.
— Нет, cheri. Я просто хотела убедиться, что у джентльменов хорошие места. Почему бы тебе пока не выпить в баре, я присоединюсь к тебе, как только начнется представление.
— Джентльмены, — Джейк поклонился и стал пробираться через толпу к бару. Его совсем не удивляло и не оскорбляло внимание Моник к этим двум клиентам. От голосов советников и власти судей зависело существование Тендерлона. Было нелегко сохранить их расположение, так как чиновники испытывали постоянное давление городских церквей, требующих разогнать Тендерлон.
По салону разнеслись звуки восточных струнных музыкальных инструментов, голоса за столиками стихли, и все внимание сосредоточилось на сцене. Украшенная блестящими браслетами и разноцветным шелком, из-за занавеса появилась рука, двигающаяся, как завороженная змея, в такт музыке. Занавес раздвинулся, и Фатима закружилась по сцене. Ее вращения становились все быстрее, и даже Джейк не мог оторвать глаз. Он едва не пропустил, как Моник подошла к нему.
— Cheri, — недовольно сказала Моник, — я вижу, ты слишком увлекся прелестями Фатимы.
— Хорошенькая толстушка, — поддразнил ее Джейк, переводя взгляд на красивую француженку. — По сравнению с тобой, она выглядит, как погонщик мулов.
— Правда? — хотя она доверчиво улыбнулась, выражение лица сохраняло некоторое сомнение.
Джейк смотрел в бирюзовые глаза Моник, и думал, что Фатима выглядит по сравнению с ней обычной ресторанной девушкой, хотя очень и очень немногие смогли бы соперничать с Фатимой в танце. Неожиданно он вдруг представил себе большие зеленые глаза Джесси, в которых светились боль и укор. Джейк прогнал ее образ. Разве Джессике не все равно, что он делает? А если даже и не все равно, почему это должно волновать его?
— У меня в комнате есть бутылка прекрасного шампанского со льдом. Я ждала, что ты сегодня придешь.
«Ты надеялась, что один из двух или трех мужчин, к которым ты благоволишь, навестят тебя», — подумал Джейк, но принял ее предложение.
— Давай, пойдем посмотрим, так ли уж оно прекрасно.
Поднимаясь по лестнице, он оглянулся на зал. Сегодня его не сопровождали завистливые взгляды мужчин, так как их внимание было поглощено Фатимой.
— Она двигается так только на сцене, — капризно сказала Моник, заметив его взгляд, — но если ты предпочитаешь смотреть на нее…
Она хотела уйти, но Джейк схватил ее за руку.
— Нет, ты не уйдешь, француженка, — обняв ее, он крепко поцеловал девушку. Ее рот открылся навстречу его губам, и Джейк заметил, что губы у нее были прохладными и тонкими, а у Джесси полными и теплыми. Как очень опытная женщина, Моник раздвинула языком его губы, проникла внутрь, лаская его язык, одновременно ее пальцы поглаживали его шею.
Ему всегда нравились ее опытные прикосновения, но по сравнению с искренним и невинным ответным чувством Джесси, в поцелуе Моник чего-то не хватало. Внезапно он почувствовал неуверенность, действительно ли он хочет заниматься с ней любовью. Он отстранился от девушки. Моник улыбнулась ему, переплела свои пальцы с пальцами его руки и подтолкнула в свою комнату. Он неуверенно последовал за ней.
Джейк лежал удовлетворенный, его головная боль прошла, но в мыслях царил беспорядок. Когда он занимался с девушкой любовью, то представлял себе, что целует не Моник, а Джесси. Ему казалось, что это тело Джесси изгибается под ним, что это ее грудь он ласкает. Он пришел к Моник, чтобы забыть зеленоглазую девушку, но все время думал только о ней.
Пальцы Моник скользили по его шее и груди. Когда она заговорила, в ее голосе звучала какая-то непонятная нотка.
— Когда мы занимались любовью, дорогой, ты что-то произнес.
Джейк внутренне напрягся. Неужели он вслух произнес имя Джесси?
— Я не помню.
— Каким именем ты меня назвал? — Моник повернулась набок, голос звучал холодно.
— Милая. Я назвал тебя милой.
Моник встала на колени рядом с ним, она взволнованно дышала, ее грудь то опускалась, то поднималась.
— Кто такая Джесси?
Джейк почувствовал, что краснеет.
— Тебе, наверно, послышалось. Ты же знаешь, я люблю шутить.
Моник встала и надела красивый шелковый халат.
— Кто такая Джесси? — настойчиво повторила она.
— Я уверен, что не произносил имени Джесси, Моник.
Та покраснела. Несмотря на все свои достоинства, у Моник был один хорошо известный недостаток — ее слишком вспыльчивый характер.
— Ты… сказал… Джесси… — она потянулась за бокалом шампанского у кровати. Джейк надеялся, что напиток успокоит ее. Но вместо того, чтобы выпить, он запустила бокалом в него. Джейк увернулся, бокал ударился в стену позади него и разбился.
— Моник, это было такое хорошее шампанское.
— Ты ублюдок, — ее губы скривились. Джейк схватил бриджи. Он успел надеть их на одну ногу, когда она запустила в него флакончиком духов. Его движения были скованы, он не успел увернуться, флакончик пролетел мимо плеча и ударился ему в щеку.
— Прекрати, Моник, — Джейк тоже начинал злиться.
— Ты сукин сын, — плюнула она и пошла за бутылкой шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86