— Джеффри говорит, что она привела его в свою комнату, они выпили вина и затем она его соблазнила.
Доминик злобно прищурился.
— Неужели ему поверили?
— Поверили.
— Но почему? — резко спросил Доминик.
— В сосуде с благовониями, принадлежащем Ариане, было дурманящее зелье, а сам сосуд нашли в ее постели, среди окровавленных простыней.
— Это тебе рассказала Ариана?
— Она сказала мне только то, что потеряла девственность по вине Джеффри, а уж он расписал мне все подробности — с превеликим… удовольствием.
Доминик выругался: он ни минуты не сомневался, что Джеффри попросту нравилось дразнить Саймона.
— А что сама Ариана говорит в свое оправдание?
— Мы с ней не говорим о прошлом. Никогда.
— Клянусь преисподней! — прошипел Доминик, еле сдерживая гнев. — Да все это и впрямь напоминает корзину с угрями!
— Да, ты прав.
— Как ты думаешь, что произошло между Джеффри и Арианой на самом деле?
Саймон не проронил ни слова.
— Во имя всего святого, — тихо произнес Доминик, — ты что же, поверил Джеффри?
В напряженном молчании Доминик изучал лицо Саймона серыми проницательными глазами, мерцающими, как серебряная глендруидская пряжка у него па плече. Затем ои негромко выругался и отвел взгляд.
— Даже если я и убью Джеффри, это никак не изменит то обстоятельство, что у Арианы я был не первый, — ровным голосом произнес наконец Саймон. — Значит, я не имею никакого права подвергать опасности будущее всех обитателей Блэкторна, пытаясь исправить то, что невозможно исправить.
На некоторое время между братьями установилось тяжелое молчание — слышны были только крики рыцарей, занимающих оборонительные позиции по всему замку, да завывания ветра.
— И что же, ты с этим смиришься? — наконец промолвил Доминик.
Саймон на мгновение прикрыл глаза, но, когда он вновь обернулся к брату, в его взгляде уже ничего нельзя было прочесть.
— Ариана была и останется моей женой — другой жены у меня не будет, — твердо сказал он.
Доминик сжал губы.
— То же самое говорила и Мэг.
Саймон поморщился.
— Опять эти глендруидские прозрения!
— Да, ты угадал. Ей открылось, что ты скорее примешь Ариану, чем невинную невесту, которой ты, без сомнения, заслуживаешь. Только ее слова и удержали меня от того, чтобы в тот же день послать за Эмбср и с помощью ее волшебного дара вколотить правду в твою упрямую башку.
— Премного тебе благодарен. Я бы не хотел, чтобы Ариана подверглась такому унижению на глазах всего замка.
— А ты? А твоя честь?
— Ей приходилось выносить и не такие удары.
— Какие же, позволь полюбопытствовать?
— А ты разве забыл? Ты ведь чуть было не лишился жизни из-за моей связи с замужней шлюхой.
Нахмурившись, Доминик бросил взгляд ца убранные поля и гуманные холмы.
— И что ты намерен предпринять, когда Джеффри обвинит Ариану в супружеской измене? — спросил Доминик. — Ты ведь знаешь, что он это непременно сделает — только и ждет повода, чтобы заставить тебя вызвать его на поединок.
— Свен докажет всем и каждому, что он лжет.
— Свен следит за Джеффри лишь с того момента, как тот вошел в ворота нашего замка. Но, как мне известно, Ариана и Джеффри перед этим уже успели встретиться.
— Свену следовало бы быть осторожнее и не болтать чего не следует, — промолвил Саймон с убийственным хладнокровием. — А то ведь я могу ненароком и убить — его-то смерть не приведет к войне.
— Но он же твой друг.
— А Ариана — моя жена.
Доминик внимательно посмотрел в глаза брату и снова обратил взгляд вдаль.
— Если бы Блэкторн был достаточно силен, чтобы выстоять в войне с бароном Дегерром. — произнес Доминик, — скажи, где был бы сейчас Джеффри?
— Он бы уже десять дней гнил в земле, — коротко ответил Саймон.
Доминик почувствовал, как комок подступил у него к горлу. Он прищурил глаза — то ли от холодного ветра, то ли потому, что хотел скрыть охватившее его волнение. Прошло некоторое время, прежде чем он опять заговорил:
— Ты не вытаскиваешь меч из ножен и сносишь все оскорбления от этого подонка только из преданности мне, — произнес он дрогнувшим голосом.
— Я делаю это для тебя и для Мэг. Ради вашего ребенка, которому еще только суждено родиться. И ради моих детей, которых я теперь тоже надеюсь иметь.
— Если бы мы были на Святой Земле, ты бы так не поступил.
— В то время я был просто глупец — мною правила страсть, а не здравый смысл. Теперь все изменилось — страсть больше не имеет надо мной власти. Я сам направляю ее в нужное мне русло.
Доминик молча стиснул руки в кулаки. Снова и снова он спрашивал себя, имеет ли право принять жертву Саймона. Его брат, как никто другой, понимал, как уязвим сейчас Блэкторн. Они не смогли бы отразить атаки Дегерра, если бы тот пошел на штурм замка вместе со своими рыцарями.
Волк Глеидруидов закрыл глаза и склонил голову в безмолвной молитве. Потом поднял голову и взглянул на младшего брата, которого он любил так, как не любил никого в своей жизни, — кроме Мэг.
— Я навеки у тебя в долгу, — произнес он наконец, глаза его блестели. — В неоплатном долгу.
— Нет, — промолвил Саймон. — Это я у тебя в долгу.
Но Доминик уже повернулся и направился к часовому, и слова Саймона услышал только ветер.
— Я вижу их, милорд! — крикнул дозорный. — Они приближаются, как ураган!
Доминик поднес руку к глазам, всматриваясь вдаль. Саймон поспешно подошел и вновь встал с ним рядом.
Дозорный не ошибся — всадники неслись во весь опор.
— У них боевые копи, — произнес Саймон.
— Да, я вижу.
— Смотри! — воскликнул вдруг Саймон. — Это же леди Эмбер!
— Ты уверен?
— Конечно. Когда я впервые ее увидел, ее волосы горели золотистым пламенем — как сейчас. Силы небесные, да с ней и Эрик! Видишь? Стагкиллср бежит рядом с конем.
— Он прав, — послышался сзади голос Свена. — А вон тот гнедой конь принадлежит Дункану. Я хорошо запомнил его масть — я ведь сам привел его в Блэкторн этим летом.
— Слава Богу, — выдохнул Доминик.
Он обернулся и подозвал к себе Джона.
— Объяви всем жителям замка, что они могут вернуться к своим делам, — сказал Доминик. — И дай знать леди Маргарет, что у нас будут гости.
— Будет исполнено, милорд, — с готовностью ответил паренек. Он повернулся и со всех ног помчался выполнять приказание.
— Мы встретим их у ворот, — продолжал Доминик. Затем прибавил, обращаясь к Свену: — Где этот возлюбленный рыцарь барона Дегерра?
— Я услышал колокол и оставил свой наблюдательный пост.
— Он еще почивает?
— Нет, уже встал.
Доминик хмыкнул.
— Ну, как он там, пришел в себя?
— Да, к несчастью.
— Это после чего он пришел в себя? — недоуменно спросил Саймон.
Свен и Доминик как-то странно посмотрели на пего, и Доминик небрежно ответил:
— Джеффри нашли вчера утром в свином загоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Доминик злобно прищурился.
— Неужели ему поверили?
— Поверили.
— Но почему? — резко спросил Доминик.
— В сосуде с благовониями, принадлежащем Ариане, было дурманящее зелье, а сам сосуд нашли в ее постели, среди окровавленных простыней.
— Это тебе рассказала Ариана?
— Она сказала мне только то, что потеряла девственность по вине Джеффри, а уж он расписал мне все подробности — с превеликим… удовольствием.
Доминик выругался: он ни минуты не сомневался, что Джеффри попросту нравилось дразнить Саймона.
— А что сама Ариана говорит в свое оправдание?
— Мы с ней не говорим о прошлом. Никогда.
— Клянусь преисподней! — прошипел Доминик, еле сдерживая гнев. — Да все это и впрямь напоминает корзину с угрями!
— Да, ты прав.
— Как ты думаешь, что произошло между Джеффри и Арианой на самом деле?
Саймон не проронил ни слова.
— Во имя всего святого, — тихо произнес Доминик, — ты что же, поверил Джеффри?
В напряженном молчании Доминик изучал лицо Саймона серыми проницательными глазами, мерцающими, как серебряная глендруидская пряжка у него па плече. Затем ои негромко выругался и отвел взгляд.
— Даже если я и убью Джеффри, это никак не изменит то обстоятельство, что у Арианы я был не первый, — ровным голосом произнес наконец Саймон. — Значит, я не имею никакого права подвергать опасности будущее всех обитателей Блэкторна, пытаясь исправить то, что невозможно исправить.
На некоторое время между братьями установилось тяжелое молчание — слышны были только крики рыцарей, занимающих оборонительные позиции по всему замку, да завывания ветра.
— И что же, ты с этим смиришься? — наконец промолвил Доминик.
Саймон на мгновение прикрыл глаза, но, когда он вновь обернулся к брату, в его взгляде уже ничего нельзя было прочесть.
— Ариана была и останется моей женой — другой жены у меня не будет, — твердо сказал он.
Доминик сжал губы.
— То же самое говорила и Мэг.
Саймон поморщился.
— Опять эти глендруидские прозрения!
— Да, ты угадал. Ей открылось, что ты скорее примешь Ариану, чем невинную невесту, которой ты, без сомнения, заслуживаешь. Только ее слова и удержали меня от того, чтобы в тот же день послать за Эмбср и с помощью ее волшебного дара вколотить правду в твою упрямую башку.
— Премного тебе благодарен. Я бы не хотел, чтобы Ариана подверглась такому унижению на глазах всего замка.
— А ты? А твоя честь?
— Ей приходилось выносить и не такие удары.
— Какие же, позволь полюбопытствовать?
— А ты разве забыл? Ты ведь чуть было не лишился жизни из-за моей связи с замужней шлюхой.
Нахмурившись, Доминик бросил взгляд ца убранные поля и гуманные холмы.
— И что ты намерен предпринять, когда Джеффри обвинит Ариану в супружеской измене? — спросил Доминик. — Ты ведь знаешь, что он это непременно сделает — только и ждет повода, чтобы заставить тебя вызвать его на поединок.
— Свен докажет всем и каждому, что он лжет.
— Свен следит за Джеффри лишь с того момента, как тот вошел в ворота нашего замка. Но, как мне известно, Ариана и Джеффри перед этим уже успели встретиться.
— Свену следовало бы быть осторожнее и не болтать чего не следует, — промолвил Саймон с убийственным хладнокровием. — А то ведь я могу ненароком и убить — его-то смерть не приведет к войне.
— Но он же твой друг.
— А Ариана — моя жена.
Доминик внимательно посмотрел в глаза брату и снова обратил взгляд вдаль.
— Если бы Блэкторн был достаточно силен, чтобы выстоять в войне с бароном Дегерром. — произнес Доминик, — скажи, где был бы сейчас Джеффри?
— Он бы уже десять дней гнил в земле, — коротко ответил Саймон.
Доминик почувствовал, как комок подступил у него к горлу. Он прищурил глаза — то ли от холодного ветра, то ли потому, что хотел скрыть охватившее его волнение. Прошло некоторое время, прежде чем он опять заговорил:
— Ты не вытаскиваешь меч из ножен и сносишь все оскорбления от этого подонка только из преданности мне, — произнес он дрогнувшим голосом.
— Я делаю это для тебя и для Мэг. Ради вашего ребенка, которому еще только суждено родиться. И ради моих детей, которых я теперь тоже надеюсь иметь.
— Если бы мы были на Святой Земле, ты бы так не поступил.
— В то время я был просто глупец — мною правила страсть, а не здравый смысл. Теперь все изменилось — страсть больше не имеет надо мной власти. Я сам направляю ее в нужное мне русло.
Доминик молча стиснул руки в кулаки. Снова и снова он спрашивал себя, имеет ли право принять жертву Саймона. Его брат, как никто другой, понимал, как уязвим сейчас Блэкторн. Они не смогли бы отразить атаки Дегерра, если бы тот пошел на штурм замка вместе со своими рыцарями.
Волк Глеидруидов закрыл глаза и склонил голову в безмолвной молитве. Потом поднял голову и взглянул на младшего брата, которого он любил так, как не любил никого в своей жизни, — кроме Мэг.
— Я навеки у тебя в долгу, — произнес он наконец, глаза его блестели. — В неоплатном долгу.
— Нет, — промолвил Саймон. — Это я у тебя в долгу.
Но Доминик уже повернулся и направился к часовому, и слова Саймона услышал только ветер.
— Я вижу их, милорд! — крикнул дозорный. — Они приближаются, как ураган!
Доминик поднес руку к глазам, всматриваясь вдаль. Саймон поспешно подошел и вновь встал с ним рядом.
Дозорный не ошибся — всадники неслись во весь опор.
— У них боевые копи, — произнес Саймон.
— Да, я вижу.
— Смотри! — воскликнул вдруг Саймон. — Это же леди Эмбер!
— Ты уверен?
— Конечно. Когда я впервые ее увидел, ее волосы горели золотистым пламенем — как сейчас. Силы небесные, да с ней и Эрик! Видишь? Стагкиллср бежит рядом с конем.
— Он прав, — послышался сзади голос Свена. — А вон тот гнедой конь принадлежит Дункану. Я хорошо запомнил его масть — я ведь сам привел его в Блэкторн этим летом.
— Слава Богу, — выдохнул Доминик.
Он обернулся и подозвал к себе Джона.
— Объяви всем жителям замка, что они могут вернуться к своим делам, — сказал Доминик. — И дай знать леди Маргарет, что у нас будут гости.
— Будет исполнено, милорд, — с готовностью ответил паренек. Он повернулся и со всех ног помчался выполнять приказание.
— Мы встретим их у ворот, — продолжал Доминик. Затем прибавил, обращаясь к Свену: — Где этот возлюбленный рыцарь барона Дегерра?
— Я услышал колокол и оставил свой наблюдательный пост.
— Он еще почивает?
— Нет, уже встал.
Доминик хмыкнул.
— Ну, как он там, пришел в себя?
— Да, к несчастью.
— Это после чего он пришел в себя? — недоуменно спросил Саймон.
Свен и Доминик как-то странно посмотрели на пего, и Доминик небрежно ответил:
— Джеффри нашли вчера утром в свином загоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98