– Господи. Не хочешь ли ты сказать…
– Я беременна, тетя Флоу.
Не прошло и месяца, как они выехали в Бостон. Глори начала уже немного поправляться в талии. Сначала ее мучила мысль, что Николас сыграл с ней злую шутку. Но шло время, ребенок стал шевелиться, и нелюбовь к нему стала понемногу утихать. Этот ребенок и ее тоже. Он сам – жертва, и не должен отвечать за ошибки своих родителей.
Флоренс владела в Бостоне прекрасным особняком. Ее последний муж, Леонард, унаследовал этот дом от своих родителей, и был так к нему привязан, что даже после смерти мужа Флоренс не решилась продать его. Теперь она радовалась, что не сделала этого.
– Мы изменим твое имя. Все будут считать тебя молодой вдовой, муж которой погиб в результате несчастного случая на охоте. И, поскольку у тебя практически нет мягкого южного акцента, ты станешь моей племянницей из Саванны. Это будет выглядеть достаточно достоверно. Отныне тебя зовут миссис Хаттерас, – произнесла Флоренс тоном, не терпящим возражений. – Теперь ты – миссис Глория Хаттерас. – На лице тетушки Флоу мелькнула едва заметная одобрительная улыбка.
Глори понравился Бостон, хотя там было довольно холодно. Дни стояли прохладные и ясные, а осенний воздух приятно бодрил. Проходили недели, становилось все холоднее, но настроение молодой женщины улучшалось день ото дня. Теперь она с нетерпением ждала рождения ребенка, слегка обеспокоенная предупреждением доктора о том, что плод занимает несколько странное положение.
– Это может быть связано с тем, что ваш организм несколько ослаблен, нужно отдыхать и беречь себя, – предупредил он. – Следите за своим здоровьем. Отныне вы должны есть не менее трех раз в день и побольше спать.
Глори в точности следовала предписаниям доктора, а тетушка Флоу неустанно о ней заботилась.
Первые несколько недель беременности были самыми сложными. Каждое утро Глори просыпалась с тошнотой, быстро уставала и сильно теряла в весе. Да и потом, хотя утренние недомогания прошли, она не чувствовала себя так хорошо, как до беременности.
Как-то утром девушка сидела в гостиной, одетая в черное платье из крепа, и вышивала крючком. За окном раздавались голоса детей, играющих в мяч. В мраморном камине уютно потрескивали дрова.
– Здравствуй, дорогая. – В гостиную вошла тетушка Флоу под руку с высоким темноволосым мужчиной, одетым в элегантный темно-серый сюртук, красный жилет и синие брюки. – Глори, это Джордж Макмиллан, старый друг дядюшки Леонарда.
Мужчине было на вид около тридцати пяти. Его возраст выдавала лишь легкая проседь, но и она не портила его, а делала более интересным. Он был худощав, строен и очень красив, его улыбка казалась теплой и доброжелательной. Впервые за последнее время Глори почувствовала, что в ней просыпается интерес.
– Здравствуйте, мистер Макмиллан.
Он галантно поднес к губам пальчики Глори, и она невольно улыбнулась. Как давно с ней не обращались, как с женщиной! Нет – как с леди. Глори только сейчас почувствовала, как ей этого не хватало.
– Пожалуйста, – сказал Макмиллан низким приятным голосом, – если можно, зовите меня просто Джордж.
Они долго сидели в гостиной, разговаривая обо всем, начиная с погоды и заканчивая политикой.
Когда у Глори появилось много свободного времени, она стала регулярно читать «Бостон Трэнскрипт» и «Либерэйтор» – издания, откровенно выступающие против рабства. В поместье Саммерфилд главной заботой девушки было, какое платье надеть на очередной бал. Однако теперь, после всего случившегося, это казалось ей пустым и несерьезным. Глори, как и раньше, не оставалась равнодушной к судьбе чернокожего населения. Особенно ее заинтересовала деятельность группы, возглавляемой Уильямом Ллойдом Гаррисоном и Фредериком Дуглассом, которая называлась «Подземной железной дорогой». Члены этой организации помогали беглым рабам пробираться на Север и устраивали там их жизнь. Как оказалось, Джордж Макмиллан выступал за те же идеи, что и Глори.
– Буду рад, миссис Хаттерас, если вы согласитесь сопровождать меня на следующее собрание. Оно состоится в Парк Стрит Черч. Идея помощи беглым рабам не слишком-то приветствуется сегодня, но если у вас есть смелость, это дело нуждается в таких людях, как вы. Тем более, если они южане. Приятно сознавать, что не все жители Юга придерживаются консервативных взглядов.
С этого дня Джордж стал приходить к Глори часто, и они вместе побывали на нескольких собраниях. Но беременным женщинам было не принято появляться в обществе, да и Глори не испытывала особого желания навещать кого-то в Бостоне так же, как и в Нью-Йорке. Вскоре она прекратила выходить в свет.
Несмотря на это, молодая женщина часто прогуливалась в экипаже по улицам Бостона. Особняк ее тетушки стоял на Бикон Стрит. Оттуда маршрут прогулки обычно проходил мимо Тримонта, Королевской церкви, к реке. Но на пристани Глори была лишь однажды. Легкий морской бриз покачивал высокие мачты шхун, вызывая в ее памяти болезненные воспоминания. Как ни старалась она забыть Николаса, его образ постоянно стоял перед глазами: капитан или расхаживал по палубе, или стоял у штурвала, с тревогой вглядываясь в неспокойное море.
Девушка спрашивала себя, где сейчас Николас, что он делает, вспоминает ли о ней, скучает ли так же, как она? И только один раз Глори призналась себе, как сильно любит, что думает о нем постоянно, не забывая ни на минуту. Сердце Глори стремилось к любимому.
Но, любя, она ненавидела. С каждым днем ненависть нарастала. Глори чувствовала, что становится жестокой. И злой. Душу ее заполнила пустота. И девушка молила, чтобы с рождением ребенка все изменилось.
Глава 15
– Господин Брэд! Как я рад видеть вас снова! Входите же, входите. – Старый, морщинистый черный слуга впустил Брэдфорда Сент Джона в прихожую изысканно обставленной квартиры, располагавшейся недалеко от Бродвея.
– Здравствуй, Айзек.
– Капитан так вам обрадуется. – Опустив глаза, старик укоризненно покачал головой. – В последнее время он сам не свой. – Обеспокоенное выражение на его морщинистом лице говорило о многом.
– Я слышал об этом. – Брэда беспокоило состояние его сводного брата. Николас вернулся в Нью-Йорк всего несколько недель назад и стал с того момента настоящим отшельником. Немногочисленные друзья, которых Николас принимал у себя, рассказывали, что он постоянно пребывает в мрачном расположении духа.
– Где он?
– У себя в кабинете. Я доложу о вас. – Старик собрался уходить.
Брэдфорд остановил слугу, коснувшись его морщинистой руки.
– Я знаю, куда пройти. Спасибо, Айзек. – Сколько себя помнил Брэдфорд, старый негр был слугой Николаса. Этот старик, как никто другой, был знаком с его темпераментом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79