Если не ответишь, я перережу ему глотку!
Брейс рассмеялся:
– Как вам угодно, милостивая госпожа! Кстати, ты раздобыла что-нибудь съестное? Я вполне могу есть и разговаривать.
– Мужчины только и думают, как бы поесть! – воскликнула Марисса. – Я оставила мешок снаружи.
Она направилась к выходу из пещеры.
– Нет, Марисса, – возразил Брейс, положив руку ей на плечо. – Мы, мужчины, думаем не только об этом. Но всегда готовы поделиться едой.
В глазах Брейса светилась улыбка, но за ней таилось что-то напряженное, тревожащее и алчное.
Марисса покраснела, обдумывая ответы и отвергая их. К тому, что она сказала прежде, ей нечего было добавить.
– Я пойду за мешком. – С этими словами Марисса вышла из пещеры.
Когда она вернулась, Брейс стоял на том же месте. Марисса присела у огня и достала из мешка сверток с нечерствеющим хлебом и вяленое мясо.
– Держи, это тебе понравится. – Она протянула Брейсу свертки.
Он развернул их и, увидев мясо, расплылся в улыбке:
– Спасибо тебе, Марисса.
Его бархатный голос обволакивал и успокаивал ее. Мариссе хотелось улыбнуться ему в ответ, но она изобразила обычную суровость:
– Ты считаешь, упрямец, что не сможешь окрепнуть без мяса. Я стянула для тебя то, что ты так хотел.
Брейс впился зубами в мясо, с удовольствием ощутив вкус острых приправ. Прожевав кусок, он вздохнул.
– А ты не хочешь попробовать? – спросил он. Марисса проглотила слюну:
– Нет, спасибо, не хочу.
Брейс заметил, что Марисса внезапно побледнела. Он отрезал себе тонкий ломтик хрустящего хлеба.
– Я жду, когда ты посвятишь меня в свои планы относительно симианина, – напомнила Марисса.
– Это все очень просто. Я предложил ему больше того, на что он может рассчитывать.
– Неужели? – удивилась Марисса. – И как тебе это удалось? Может, у тебя где-то неподалеку припрятан клад?
– В известном смысле да. Я знаю, где на Беллаторе хранятся имперские ценности. Вентиляционная шахта этого здания ведет прямо к Сокровищнице, а я отключу систему сигнализации в Хранилище.
– Это все как-то слишком просто.
Брейс усмехнулся:
– Напротив, система крайне сложная, но я был поблизости, когда она забарахлила, и наблюдал, как ее чинили. Имперская Академия готовит специалистов не только для военных дел, ты же знаешь. В Академии я специализировался в области механической технологии.
– Как кстати! И все-таки мне кажется, что это чересчур просто.
– Если тебе очень хочется пострелять, там есть пара постов охраны. Разумеется, когда система сигнализации выйдет из строя, то связи между постами тоже не будет. Не могу обещать, что обойдется без драки, но об остальном позабочусь.
Марисса пристально посмотрела на него:
– Надо как следует об этом подумать. А пока расскажи мне, почему ты оказался поблизости, когда эту систему чинили?
Брейс покраснел.
– Я возглавлял несколько военных экспедиций в другие миры, получив задание «позаимствовать» тамошние драгоценности. Сейчас они хранятся в Сокровищнице. Я лично доставил туда самые ценные из трофеев, когда там ремонтировали систему сигнализации.
Марисса усмехнулась:
– Да, ты жил полной жизнью, правда, за счет других, не так ли, Брейс? Странно, как это твоему императору пришло в голову упрятать такой талант за решетку!
– Послушание завело меня слишком далеко, – с раскаянием пробормотал он. – Но даже у меня были свои пределы.
– Сомневаюсь, – презрительно заметила Марисса. – Безоговорочное подчинение не знает пределов! Неповиновение – неслыханное дело на Беллаторе! Такое может случиться только из-за трусости. Уж не трус ли ты, Брейс Ардейн? Чем же ты провинился?
– Поосторожнее, госпожа. С моим заключением все обстоит куда сложнее.
– Неужто? Может, ты все же скажешь мне, трус мой партнер или нет?
Еще не закончив эту фразу, Марисса уже поняла, что не следовало говорить ему такие колкости. Он все равно не сможет убедить ее в своей храбрости, ибо беллаторцы имеют репутацию отчаянных лжецов. Только жизнь покажет, каков Брейс на самом деле. Если он так же жесток, как и другие беллаторцы, это ничуть не лучше трусости. И то, и другое одинаково разочаровало бы Мариссу.
А впрочем, не все ли ей равно, что он собой представляет, подумала она. Важна лишь стоящая перед ней задача. Брейс не более чем товар, на который она должна обменять жизнь Кандры.
И все же, несмотря на благие намерения, Марисса не удержалась:
– Так как же? Ты все-таки трус или нет?
Брейс вздрогнул, как от удара. Трус! О боги! В глазах его вспыхнул гнев.
– Если ты смеешь спрашивать об этом, лучше забудь о своем деле! Ведь тебе для него не нужен трус?
Марисса прикусила язык. И зачем только она его дразнила? Ведь из-за ее подозрений Брейс может отказаться от участия в задуманном ею предприятии. Необходимо поскорее успокоить его, иначе она рискует всем. Абсолютно всем!
Марисса смущенно потупилась:
– Прости меня. Я просто зла на многих беллаторцев за их оскорбления и выместила раздражение на тебе.
Он ответил ей гневным взглядом.
– Но почему ты оказался в тюрьме? Расскажи мне хоть об этом, – попросила она.
– Отчего это так интересует тебя? – спросил Брейс.
– Партнеры лучше работают, если понимают друг друга. И кроме того, ты вовсе не так неприятен, как я думала сначала.
Это признание сопровождалось мягкой улыбкой, и гнев Брейса тут же улетучился.
– Все произошло из-за моего брата, – начал он. – Я был осужден потому, что осмелился предстать перед Высшим Советом Беллатора и опротестовать приговор, вынесенный моему брату.
– Твой брат? А что он сделал?
– Отправленный со специальным заданием на планету Агрика, Тирен отказался выполнить приказ командования и уничтожить беззащитную деревню. За эту свою «трусость» его приговорили к пожизненному заключению на планете Карцер.
– Но на Карцере ни один человек не способен выжить больше шести месяцев, – воскликнула Марисса, – а ты провел в тюрьме более двух циклов!
– О, мне дали знать, что он мертв, – печально ответил Брейс. – Впрочем, это уже не имело отношения к моему приговору. Как только я отказался повиноваться и публично потребовал простить брата в присутствии моего дяди, короля Фолькена, мне пришлось разделить судьбу Тирена. И если бы ты – весьма вовремя – не спасла меня, я очень скоро умер бы от мучений или сошел с ума.
Марисса преисполнилась восхищением к Брейсу.
– Значит, я нашла тебя в таком ужасающем виде – голодным и избитым до полусмерти – потому, что ты заступился за брата?
Брейс молча кивнул.
– Да, Брейс Ардейн, ты не трус. Упрямый дурак и романтический мечтатель, возможно, но никак не трус!
«Когда-то я и в самом деле был мечтателем, – подумал он, – но… только не сейчас».
– Осторожно, Марисса, твои похвалы могут испортить меня, – пошутил Брейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Брейс рассмеялся:
– Как вам угодно, милостивая госпожа! Кстати, ты раздобыла что-нибудь съестное? Я вполне могу есть и разговаривать.
– Мужчины только и думают, как бы поесть! – воскликнула Марисса. – Я оставила мешок снаружи.
Она направилась к выходу из пещеры.
– Нет, Марисса, – возразил Брейс, положив руку ей на плечо. – Мы, мужчины, думаем не только об этом. Но всегда готовы поделиться едой.
В глазах Брейса светилась улыбка, но за ней таилось что-то напряженное, тревожащее и алчное.
Марисса покраснела, обдумывая ответы и отвергая их. К тому, что она сказала прежде, ей нечего было добавить.
– Я пойду за мешком. – С этими словами Марисса вышла из пещеры.
Когда она вернулась, Брейс стоял на том же месте. Марисса присела у огня и достала из мешка сверток с нечерствеющим хлебом и вяленое мясо.
– Держи, это тебе понравится. – Она протянула Брейсу свертки.
Он развернул их и, увидев мясо, расплылся в улыбке:
– Спасибо тебе, Марисса.
Его бархатный голос обволакивал и успокаивал ее. Мариссе хотелось улыбнуться ему в ответ, но она изобразила обычную суровость:
– Ты считаешь, упрямец, что не сможешь окрепнуть без мяса. Я стянула для тебя то, что ты так хотел.
Брейс впился зубами в мясо, с удовольствием ощутив вкус острых приправ. Прожевав кусок, он вздохнул.
– А ты не хочешь попробовать? – спросил он. Марисса проглотила слюну:
– Нет, спасибо, не хочу.
Брейс заметил, что Марисса внезапно побледнела. Он отрезал себе тонкий ломтик хрустящего хлеба.
– Я жду, когда ты посвятишь меня в свои планы относительно симианина, – напомнила Марисса.
– Это все очень просто. Я предложил ему больше того, на что он может рассчитывать.
– Неужели? – удивилась Марисса. – И как тебе это удалось? Может, у тебя где-то неподалеку припрятан клад?
– В известном смысле да. Я знаю, где на Беллаторе хранятся имперские ценности. Вентиляционная шахта этого здания ведет прямо к Сокровищнице, а я отключу систему сигнализации в Хранилище.
– Это все как-то слишком просто.
Брейс усмехнулся:
– Напротив, система крайне сложная, но я был поблизости, когда она забарахлила, и наблюдал, как ее чинили. Имперская Академия готовит специалистов не только для военных дел, ты же знаешь. В Академии я специализировался в области механической технологии.
– Как кстати! И все-таки мне кажется, что это чересчур просто.
– Если тебе очень хочется пострелять, там есть пара постов охраны. Разумеется, когда система сигнализации выйдет из строя, то связи между постами тоже не будет. Не могу обещать, что обойдется без драки, но об остальном позабочусь.
Марисса пристально посмотрела на него:
– Надо как следует об этом подумать. А пока расскажи мне, почему ты оказался поблизости, когда эту систему чинили?
Брейс покраснел.
– Я возглавлял несколько военных экспедиций в другие миры, получив задание «позаимствовать» тамошние драгоценности. Сейчас они хранятся в Сокровищнице. Я лично доставил туда самые ценные из трофеев, когда там ремонтировали систему сигнализации.
Марисса усмехнулась:
– Да, ты жил полной жизнью, правда, за счет других, не так ли, Брейс? Странно, как это твоему императору пришло в голову упрятать такой талант за решетку!
– Послушание завело меня слишком далеко, – с раскаянием пробормотал он. – Но даже у меня были свои пределы.
– Сомневаюсь, – презрительно заметила Марисса. – Безоговорочное подчинение не знает пределов! Неповиновение – неслыханное дело на Беллаторе! Такое может случиться только из-за трусости. Уж не трус ли ты, Брейс Ардейн? Чем же ты провинился?
– Поосторожнее, госпожа. С моим заключением все обстоит куда сложнее.
– Неужто? Может, ты все же скажешь мне, трус мой партнер или нет?
Еще не закончив эту фразу, Марисса уже поняла, что не следовало говорить ему такие колкости. Он все равно не сможет убедить ее в своей храбрости, ибо беллаторцы имеют репутацию отчаянных лжецов. Только жизнь покажет, каков Брейс на самом деле. Если он так же жесток, как и другие беллаторцы, это ничуть не лучше трусости. И то, и другое одинаково разочаровало бы Мариссу.
А впрочем, не все ли ей равно, что он собой представляет, подумала она. Важна лишь стоящая перед ней задача. Брейс не более чем товар, на который она должна обменять жизнь Кандры.
И все же, несмотря на благие намерения, Марисса не удержалась:
– Так как же? Ты все-таки трус или нет?
Брейс вздрогнул, как от удара. Трус! О боги! В глазах его вспыхнул гнев.
– Если ты смеешь спрашивать об этом, лучше забудь о своем деле! Ведь тебе для него не нужен трус?
Марисса прикусила язык. И зачем только она его дразнила? Ведь из-за ее подозрений Брейс может отказаться от участия в задуманном ею предприятии. Необходимо поскорее успокоить его, иначе она рискует всем. Абсолютно всем!
Марисса смущенно потупилась:
– Прости меня. Я просто зла на многих беллаторцев за их оскорбления и выместила раздражение на тебе.
Он ответил ей гневным взглядом.
– Но почему ты оказался в тюрьме? Расскажи мне хоть об этом, – попросила она.
– Отчего это так интересует тебя? – спросил Брейс.
– Партнеры лучше работают, если понимают друг друга. И кроме того, ты вовсе не так неприятен, как я думала сначала.
Это признание сопровождалось мягкой улыбкой, и гнев Брейса тут же улетучился.
– Все произошло из-за моего брата, – начал он. – Я был осужден потому, что осмелился предстать перед Высшим Советом Беллатора и опротестовать приговор, вынесенный моему брату.
– Твой брат? А что он сделал?
– Отправленный со специальным заданием на планету Агрика, Тирен отказался выполнить приказ командования и уничтожить беззащитную деревню. За эту свою «трусость» его приговорили к пожизненному заключению на планете Карцер.
– Но на Карцере ни один человек не способен выжить больше шести месяцев, – воскликнула Марисса, – а ты провел в тюрьме более двух циклов!
– О, мне дали знать, что он мертв, – печально ответил Брейс. – Впрочем, это уже не имело отношения к моему приговору. Как только я отказался повиноваться и публично потребовал простить брата в присутствии моего дяди, короля Фолькена, мне пришлось разделить судьбу Тирена. И если бы ты – весьма вовремя – не спасла меня, я очень скоро умер бы от мучений или сошел с ума.
Марисса преисполнилась восхищением к Брейсу.
– Значит, я нашла тебя в таком ужасающем виде – голодным и избитым до полусмерти – потому, что ты заступился за брата?
Брейс молча кивнул.
– Да, Брейс Ардейн, ты не трус. Упрямый дурак и романтический мечтатель, возможно, но никак не трус!
«Когда-то я и в самом деле был мечтателем, – подумал он, – но… только не сейчас».
– Осторожно, Марисса, твои похвалы могут испортить меня, – пошутил Брейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67