Тор был третьим. Они мчались по треку – вытянутые тела, жаркое дыхание. Толпа невольно напряглась. Какой-то возбужденный человек толкнул Каллиопу: он пыхтел и выкрикивал: «Поддай, Чемпион!»
Каллиопа тоже вся кипела. Тор передвинулся на второе место. Давай, Тор! Оставалось полтрека. Жокей прильнул к шее Тора, тот вырвался за последний поворот и устремился к финишу, ровно стуча копытами.
– Держись, Чемпион, – пробормотал сосед Каллиопы. Тор и Чемпион шли ноздря в ноздрю. Стивен улыбался. Люди в первом ряду повскакали со своих мест. Тор оторвался от преследователей и пересек линию финиша. Каллиопа была готова запрыгать на месте. Кто-то выругался, одна дама упала в обморок. Толпа ликовала.
– Мы выиграли! Мы выиграли! – Каллиопа пылко обняла Стивена.
– Я так и знал. Я всегда ставлю на лошадей Джеймса. Ты посиди, я схожу за выигрышем.
Стивен убежал, и Каллиопа вздохнула. Приветствовать лошадь Энджелфорда – это ли не лицемерие! Она посмотрела вслед Стивену и увидела, что он стоит с Ротом и Энджелфордом. Стеллы нигде не было видно.
Зрители покидали свои места, и Каллиопа возобновила наблюдения. Даже известие о том, что Тор принадлежит Энджелфорду, не омрачило ее радость. Окружающее послужит очень милой декорацией к ее рисункам. Вот бы сюда этюдник! Она заметила, что какой-то человек смотрит на нее мерзким взглядом, но как только она подняла глаза, он растворился в толпе. Это показалось ей странным.
– Держи выигрыш. – Стивен протянул ей тридцать фунтов.
– Только тридцать? Я думала, ты поставил все деньги.
– Так и есть. Но когда бежит одна из лошадей Джеймса, расценки бывают не лучшими.
Каллиопа с торжеством положила деньги в кошелек. Она начала с двух фунтов и, когда деньги удвоились, отложила первые два – не хотела рисковать.
– Я кое-кого пригласил на обед.
– Надеюсь, речь идет о Роте. И не говори, что он не один, не поверю.
– Но в последнее время Рот действительно ходит один, хотя это на него не похоже – он очень компанейский малый.
Каллиопа взяла Стивена под руку, и они пошли к выходу.
– Еще я пригласил Джеймса со Стеллой. Рядом стояла чета Петтигрю, так что пришлось распространить приглашение и на них – они тоже придут.
Граф явно проявлял повышенный интерес к Эсмеральде. Она слышала, что чета Петтигрю обожает приемы и приглашает к себе пары. Эта пара – первостатейный образчик высшего света, моральный центр всего христианского мира. Петтигрю часто намекал ей, что желал бы видеть ее на своих приемах. Что ж, как только у нее закончатся идеи для карикатур, она примет его приглашение.
Стивен скорее всего впадет в истерику. Он становится таким же несносно заботливым, как Роберт, и оставляет ее только с Ротом и Энджелфордом. Разумеется, Стивен знает, что она рисует карикатуры на Энджелфорда, и радуется, когда видит их вдвоем; если у них бывают стычки, он ухмыляется и говорит, что ему нравится смотреть, «как летят искры». Иногда он бывает просто несносным. На него нельзя положиться, он может подставить ее этому чудовищу, с досадой подумала Каллиопа.
Он подставил ее за обедом.
Они последними вошли в столовую, и ей пришлось сесть на единственное свободное место, напротив Энджелфорда.
За столом царило оживление, поскольку все выиграли на скачках. Чета Петтигрю и Рот болтали втроем, Стелла и Стивен о чем-то горячо спорили.
Только Каллиопа и сидящий напротив мужчина молчали. Энджелфорд потягивал скотч и смотрел на остальных. И на нее.
Он откинулся на стуле и коснулся ботинком носка ее туфли, нарочно вытянув ноги, чтобы она поджала свои. Тогда Каллиопа откинулась на стуле и ударила его ногой по голени. Его глаза сверкнули.
Каллиопа тут же устроила представление: широко раскрыла глаза, заглянула под стол и простонала:
– Ой, какая я неловкая.
Стивен посмотрел на нее; она улыбнулась, и он продолжил разговор со Стеллой.
– Эсмеральда, скажите, что вы делаете в свободное время? – Это было первое, что Энджелфорд сказал ей за весь день. – У вас есть хобби?
– Я люблю читать.
Она всадила вилку в кусок нежного мяса и отправила его в рот. Стивен уже вытирал салфеткой рот, а она все возила свое мясо по тарелке.
– Что же вы любите читать?
– Шекспира.
– «Леди Макбет»?
– «Двенадцатую ночь».
– Как интересно!
Она заставила себя сунуть в рот еще один кусок мяса, надеясь, что Джеймс наконец замолчит. Мясо показалось ей безвкусным, похожим на кусок кожи.
– А музыку вы любите?
Каллиопа проглотила застрявший в горле ком.
– Моцарта, Россини и Бетховена. – Вышло грубо, но ей было все равно.
– Джеймс, я рассказывал Эсмеральде про Милан и «Ла Скала». Помнишь тот вечер?
Насмешка сбежала с лица Энджелфорда; он искренне улыбнулся Стивену, и Каллиопа неожиданно обрадовалась, что он никогда так не улыбается ей.
– Да, но я удивляюсь, что ты это помнишь. – Энджелфорд посмотрел на Стеллу. – Стивен тогда перепил вина и принял графиню за трактирную девку.
– Она и была трактирной девкой.
– Как все мы? – Стелла рассмеялась. Каллиопа тоже нехотя улыбнулась – ей трудно было противиться ее обаянию. При других обстоятельствах они могли бы подружиться.
– Говорю тебе – трактирная девка. Можешь спросить у Рота, он тоже там присутствовал.
– О чем меня надо спросить?
– О дешевой проститутке, изображавшей из себя графиню, – пояснил Энджелфорд.
– Насколько я помню, она чуть не кастрировала нашего друга.
Стивен оскорбился.
– Кажется, один я запомнил, что там произошло. Графиня чуть не кастрировала Джеймса! Трактирной девке я понравился.
– К сожалению, парень, женщина была одна, а не две, и на земле оказался ты, а не я.
Рот тут же это подтвердил, и Стивен негодующе воззрился на него:
– Ну, держись. Насколько я помню, под конец Рот...
О голову Стивена шмякнулся кусок хлеба.
– Эй, прекратите, а то мы растеряем последнее, что осталось от нашей репутации, – потребовал Рот.
Все трое вдруг заулыбались, и тут Каллиопа вспомнила, что мадам Жизель назвала их троицей. Легкомысленная перепалка продолжалась, и незаметно для себя Каллиопа тоже подключилась к ней.
Каллиопа вышла из гостиницы «Ньюмаркет» в прохладу весенней ночи. Она отсидела ногу, из-за неудобной позы болела спина. Почему Стивен не пригласил одного Рота? Или Стеллу без Энджелфорда?
После воспоминаний о Милане обед оживился, но на боли в спине это никак не отразилось.
Безоблачное небо было усыпано звездами – здесь, вдали от лондонского смога, они сияли ярче. Как приятно вырваться за город! Как жаль, что завтра нужно возвращаться.
Она пошла в сад при гостинице. Еще днем Каллиопа заметила скамейку, с которой удобно смотреть на звезды: скамейка находилась недалеко от входа, так что, если из трактира вывалится пьяная компания, можно будет легко скрыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Каллиопа тоже вся кипела. Тор передвинулся на второе место. Давай, Тор! Оставалось полтрека. Жокей прильнул к шее Тора, тот вырвался за последний поворот и устремился к финишу, ровно стуча копытами.
– Держись, Чемпион, – пробормотал сосед Каллиопы. Тор и Чемпион шли ноздря в ноздрю. Стивен улыбался. Люди в первом ряду повскакали со своих мест. Тор оторвался от преследователей и пересек линию финиша. Каллиопа была готова запрыгать на месте. Кто-то выругался, одна дама упала в обморок. Толпа ликовала.
– Мы выиграли! Мы выиграли! – Каллиопа пылко обняла Стивена.
– Я так и знал. Я всегда ставлю на лошадей Джеймса. Ты посиди, я схожу за выигрышем.
Стивен убежал, и Каллиопа вздохнула. Приветствовать лошадь Энджелфорда – это ли не лицемерие! Она посмотрела вслед Стивену и увидела, что он стоит с Ротом и Энджелфордом. Стеллы нигде не было видно.
Зрители покидали свои места, и Каллиопа возобновила наблюдения. Даже известие о том, что Тор принадлежит Энджелфорду, не омрачило ее радость. Окружающее послужит очень милой декорацией к ее рисункам. Вот бы сюда этюдник! Она заметила, что какой-то человек смотрит на нее мерзким взглядом, но как только она подняла глаза, он растворился в толпе. Это показалось ей странным.
– Держи выигрыш. – Стивен протянул ей тридцать фунтов.
– Только тридцать? Я думала, ты поставил все деньги.
– Так и есть. Но когда бежит одна из лошадей Джеймса, расценки бывают не лучшими.
Каллиопа с торжеством положила деньги в кошелек. Она начала с двух фунтов и, когда деньги удвоились, отложила первые два – не хотела рисковать.
– Я кое-кого пригласил на обед.
– Надеюсь, речь идет о Роте. И не говори, что он не один, не поверю.
– Но в последнее время Рот действительно ходит один, хотя это на него не похоже – он очень компанейский малый.
Каллиопа взяла Стивена под руку, и они пошли к выходу.
– Еще я пригласил Джеймса со Стеллой. Рядом стояла чета Петтигрю, так что пришлось распространить приглашение и на них – они тоже придут.
Граф явно проявлял повышенный интерес к Эсмеральде. Она слышала, что чета Петтигрю обожает приемы и приглашает к себе пары. Эта пара – первостатейный образчик высшего света, моральный центр всего христианского мира. Петтигрю часто намекал ей, что желал бы видеть ее на своих приемах. Что ж, как только у нее закончатся идеи для карикатур, она примет его приглашение.
Стивен скорее всего впадет в истерику. Он становится таким же несносно заботливым, как Роберт, и оставляет ее только с Ротом и Энджелфордом. Разумеется, Стивен знает, что она рисует карикатуры на Энджелфорда, и радуется, когда видит их вдвоем; если у них бывают стычки, он ухмыляется и говорит, что ему нравится смотреть, «как летят искры». Иногда он бывает просто несносным. На него нельзя положиться, он может подставить ее этому чудовищу, с досадой подумала Каллиопа.
Он подставил ее за обедом.
Они последними вошли в столовую, и ей пришлось сесть на единственное свободное место, напротив Энджелфорда.
За столом царило оживление, поскольку все выиграли на скачках. Чета Петтигрю и Рот болтали втроем, Стелла и Стивен о чем-то горячо спорили.
Только Каллиопа и сидящий напротив мужчина молчали. Энджелфорд потягивал скотч и смотрел на остальных. И на нее.
Он откинулся на стуле и коснулся ботинком носка ее туфли, нарочно вытянув ноги, чтобы она поджала свои. Тогда Каллиопа откинулась на стуле и ударила его ногой по голени. Его глаза сверкнули.
Каллиопа тут же устроила представление: широко раскрыла глаза, заглянула под стол и простонала:
– Ой, какая я неловкая.
Стивен посмотрел на нее; она улыбнулась, и он продолжил разговор со Стеллой.
– Эсмеральда, скажите, что вы делаете в свободное время? – Это было первое, что Энджелфорд сказал ей за весь день. – У вас есть хобби?
– Я люблю читать.
Она всадила вилку в кусок нежного мяса и отправила его в рот. Стивен уже вытирал салфеткой рот, а она все возила свое мясо по тарелке.
– Что же вы любите читать?
– Шекспира.
– «Леди Макбет»?
– «Двенадцатую ночь».
– Как интересно!
Она заставила себя сунуть в рот еще один кусок мяса, надеясь, что Джеймс наконец замолчит. Мясо показалось ей безвкусным, похожим на кусок кожи.
– А музыку вы любите?
Каллиопа проглотила застрявший в горле ком.
– Моцарта, Россини и Бетховена. – Вышло грубо, но ей было все равно.
– Джеймс, я рассказывал Эсмеральде про Милан и «Ла Скала». Помнишь тот вечер?
Насмешка сбежала с лица Энджелфорда; он искренне улыбнулся Стивену, и Каллиопа неожиданно обрадовалась, что он никогда так не улыбается ей.
– Да, но я удивляюсь, что ты это помнишь. – Энджелфорд посмотрел на Стеллу. – Стивен тогда перепил вина и принял графиню за трактирную девку.
– Она и была трактирной девкой.
– Как все мы? – Стелла рассмеялась. Каллиопа тоже нехотя улыбнулась – ей трудно было противиться ее обаянию. При других обстоятельствах они могли бы подружиться.
– Говорю тебе – трактирная девка. Можешь спросить у Рота, он тоже там присутствовал.
– О чем меня надо спросить?
– О дешевой проститутке, изображавшей из себя графиню, – пояснил Энджелфорд.
– Насколько я помню, она чуть не кастрировала нашего друга.
Стивен оскорбился.
– Кажется, один я запомнил, что там произошло. Графиня чуть не кастрировала Джеймса! Трактирной девке я понравился.
– К сожалению, парень, женщина была одна, а не две, и на земле оказался ты, а не я.
Рот тут же это подтвердил, и Стивен негодующе воззрился на него:
– Ну, держись. Насколько я помню, под конец Рот...
О голову Стивена шмякнулся кусок хлеба.
– Эй, прекратите, а то мы растеряем последнее, что осталось от нашей репутации, – потребовал Рот.
Все трое вдруг заулыбались, и тут Каллиопа вспомнила, что мадам Жизель назвала их троицей. Легкомысленная перепалка продолжалась, и незаметно для себя Каллиопа тоже подключилась к ней.
Каллиопа вышла из гостиницы «Ньюмаркет» в прохладу весенней ночи. Она отсидела ногу, из-за неудобной позы болела спина. Почему Стивен не пригласил одного Рота? Или Стеллу без Энджелфорда?
После воспоминаний о Милане обед оживился, но на боли в спине это никак не отразилось.
Безоблачное небо было усыпано звездами – здесь, вдали от лондонского смога, они сияли ярче. Как приятно вырваться за город! Как жаль, что завтра нужно возвращаться.
Она пошла в сад при гостинице. Еще днем Каллиопа заметила скамейку, с которой удобно смотреть на звезды: скамейка находилась недалеко от входа, так что, если из трактира вывалится пьяная компания, можно будет легко скрыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64