Каждая упаковка содержала две дюжины зубочисток. Он ухитрился продать их по два доллара за упаковку, получив чистую прибыль, так как ничего не платил за них!
В сущности, это означает: те, кому посчастливилось найти золото, готовы потратить его на все, что продается. Если, конечно, у них остается что-то после салунов, карточных игр и борделей…
При звуке громких голосов у бара Оуэн снова поднял голову. Опять скандалил Райли! На этот раз оппонентом художника был огромный мужчина, превышающий его в весе по крайней мере фунтов на пятьдесят. Они стояли вплотную друг к другу с покрасневшими, лицами.
Оуэн видел, как Райли качнулся и нанес удар наотмашь с правой руки, но здоровяк легко блокировал его, подставив плечо. Затем ударил сам. Удар кулака сбил Райли с ног, и тот проскользил по полу до середины салуна. Соперник бросился за ним.
Оуэн уже вскочил на ноги и с тростью в руке широким шагом пересек салун. Он подошел к незнакомцу как раз в тот момент, когда тот занес ногу, чтобы ударить сапогом упавшего Райли. Подобное часто приходилось наблюдать во время драк в салунах.
Оуэн ткнул мужчину в спину концом своей трости. Тот повернулся с пьяным мычанием.
– Советую опустить ногу на землю, приятель, – тихо проговорил Оуэн.
– Что ты лезешь не в свое дело?
– Это касается меня. Понимаешь, человек, лежащий на земле, – мой друг.
– Следует быть осторожней при выборе друзей. – Здоровяк дико ухмыльнулся. – Сейчас я врежу и тебе, а потом потопчу вас обоих. – Он сделал шаг вперед, поднимая кулак.
– Я так не думаю, – спокойно ответил Тэзди. Он нажал кнопку на ручке трости, и на конце с легким шумом появилось лезвие. – Еще шаг, и я выпотрошу тебя, как рыбу, готовую к жаренью на сковородке.
Незнакомец замер, не отводя взгляда от сверкающего лезвия.
– Это нечестно.
– Нечестно? – произнес Оуэн, растягивая слова. – Ты весишь почти столько же, сколько Райли и я, вместе взятые. Полагаю, я имею право уравнять шансы. – Он взмахнул тростью. – А теперь почему бы тебе не убраться отсюда и не поискать другое место?
Здесь богатый выбор салунов. И мы забудем все, что произошло.
Здоровяк сердито посмотрел в лицо Оуэну, затем развернулся и вышел. Спрятав лезвие, Оуэн оглядел салун. Остальные посетители сидели, уткнувшись в свою выпивку, не считая происшедшее чем-то из ряда вон выходящим. Подобные сцены происходили почти каждый день, и в них не было ничего нового.
Оуэн повернулся к Джону Райли. Южанин приподнялся на одном локте, полубессознательно оглядываясь вокруг.
Оуэн склонился над ним.
– Пошли, чемпион, ты снова победил, – сухо сказал он. – Думаю, тебе пора прилечь.
Он протянул Райли руку и, поддерживая его, повел к выходу из салуна.
Художник попытался вернуться назад.
– Мне надо еще выпить, – пробормотал он.
– Сейчас тебе требуется совсем другое. Кроме того, у меня остались деньги только на еду в течение недели или около того. Если газета не пришлет мне денег в ближайшее время, мы вынуждены будем сами искать золото или умрем от голода.
Снаружи уже царствовала весна. Деревья стояли в зеленом убранстве, на склонах холмов появились первые цветы. Снежные шапки на вершинах отдаленных гор сжались.
Казалось, свежий воздух немного отрезвил Райли. Через минуту он освободился от поддерживающей руки Оуэна и без труда зашагал сам.
– Не понимаю, почему ты возишься со мной, Оуэн, – проговорил он.
– Порой сам удивляюсь, – с улыбкой сказал Оуэн. – Думаю, я не стал бы делать этого, если бы ты не был таким талантливым ублюдком.
– Я же говорил, что немного выпиваю.
– Немного! – Оуэн разразился смехом. – Это все равно что сказать: в реке Сакраменто немного воды!
– В любом случае, Оуэн, прошу прощения за причиненное тебе беспокойство.
Тэзди уже потерял счет подобным извинениям, зная, что постоянно кающийся Райли снова примется за свое еще до окончания недели.
– Ты часто участвовал в ссорах, живя на востоке? – спросил Оуэн.
– Боюсь, что частенько, – застенчиво ответил Райли.
– Тогда неясно, как ты до сих пор не попал в тюрьму! Здесь, конечно, мало порядка, и ты можешь позволять себе подобные выходки.
– Это одна из причин, почему я приехал сюда. Мне не очень хочется возвращаться на восток.
Они пришли к своей хижине, которую нашли по прибытии в Колому. Хижина никем не была занята, и друзья поселились в ней. Оуэн вошел внутрь вместе с Райли, проследил, чтобы тот лег, укрывшись одеялами, затем оставил его одного.
Когда Оуэн вышел наружу, уже начинало темнеть, и большинство золотоискателей прервали свою работу. Некоторые купались в реке, другие толпой направились в город, готовые к ночным попойкам, но только те, кому посчастливилось сегодня найти золотой песок.
Вдоль улицы вытянулись разнообразные жилища, какие только можно вообразить: круглые и квадратные палатки, дощатые лачуги, бревенчатые хижины. Имелись даже постройки из сосновых веток, покрытые рваными ситцевыми юбками. Мужчины, толкаясь, брели по улице. Здесь можно было увидеть людей всех рас, самых различных национальностей: негров, испанцев, азиатов, немцев, французов и многих других.
Он остановился недалеко от мужчин, собравшихся вокруг стола прямо на улице. За столом стоял карточный дилер, зазывая:
– Сыграем, джентльмены! Ставка – три унции! Мужчины выкладывали золотой песок.
Чуть поодаль, на ящике, другой человек держал пару сапог в руке.
– Джентльмены, продаю новые сапоги! Из воловьей кожи, с двойной подметкой, водонепроницаемые! Годятся для любой дороги! Что я прошу за них? Всего четыре с половиной унции. Разве это цена? Подходите, подходите, всего четыре с половиной унции! Продаю! Доставайте ваш песок, сэр. Клянусь Богом, взвешиваю без обмана!
Оуэн прошел мимо, направляясь в конец улицы. Там находилась хижина, приткнувшаяся к склону холма. Передняя стенка была из парусины с грубой дверью, висящей на кривой раме. Деревянная вывеска с выжженными буквами гласила: «Миранда Кент. Принадлежности для золотоискателей».
Внутри горела лампа, отбрасывая на стены желтый свет. Оуэн увидел на парусине мелькающие тени фигур, движущихся внутри. Он подождал немного, размышляя, не вернуться ли назад.
На золотых приисках было очень мало женщин – они составляли только пять процентов населения Калифорнии, а в лагерях золотоискателей их было еще меньше. Подавляющее большинство из них занималось сомнительными делами. Порядочные женщины пользовались здесь уважением, и к ним редко приставали охотники до женского пола. Миранда Кент, миловидная вдова, относилась именно к ним.
Тэзди улыбнулся, вспомнив ссору, от которой он спас Райли. Среди мужчин часто возникали пьяные потасовки. Он припомнил также рисунок Райли, запечатлевший одну из таких сцен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
В сущности, это означает: те, кому посчастливилось найти золото, готовы потратить его на все, что продается. Если, конечно, у них остается что-то после салунов, карточных игр и борделей…
При звуке громких голосов у бара Оуэн снова поднял голову. Опять скандалил Райли! На этот раз оппонентом художника был огромный мужчина, превышающий его в весе по крайней мере фунтов на пятьдесят. Они стояли вплотную друг к другу с покрасневшими, лицами.
Оуэн видел, как Райли качнулся и нанес удар наотмашь с правой руки, но здоровяк легко блокировал его, подставив плечо. Затем ударил сам. Удар кулака сбил Райли с ног, и тот проскользил по полу до середины салуна. Соперник бросился за ним.
Оуэн уже вскочил на ноги и с тростью в руке широким шагом пересек салун. Он подошел к незнакомцу как раз в тот момент, когда тот занес ногу, чтобы ударить сапогом упавшего Райли. Подобное часто приходилось наблюдать во время драк в салунах.
Оуэн ткнул мужчину в спину концом своей трости. Тот повернулся с пьяным мычанием.
– Советую опустить ногу на землю, приятель, – тихо проговорил Оуэн.
– Что ты лезешь не в свое дело?
– Это касается меня. Понимаешь, человек, лежащий на земле, – мой друг.
– Следует быть осторожней при выборе друзей. – Здоровяк дико ухмыльнулся. – Сейчас я врежу и тебе, а потом потопчу вас обоих. – Он сделал шаг вперед, поднимая кулак.
– Я так не думаю, – спокойно ответил Тэзди. Он нажал кнопку на ручке трости, и на конце с легким шумом появилось лезвие. – Еще шаг, и я выпотрошу тебя, как рыбу, готовую к жаренью на сковородке.
Незнакомец замер, не отводя взгляда от сверкающего лезвия.
– Это нечестно.
– Нечестно? – произнес Оуэн, растягивая слова. – Ты весишь почти столько же, сколько Райли и я, вместе взятые. Полагаю, я имею право уравнять шансы. – Он взмахнул тростью. – А теперь почему бы тебе не убраться отсюда и не поискать другое место?
Здесь богатый выбор салунов. И мы забудем все, что произошло.
Здоровяк сердито посмотрел в лицо Оуэну, затем развернулся и вышел. Спрятав лезвие, Оуэн оглядел салун. Остальные посетители сидели, уткнувшись в свою выпивку, не считая происшедшее чем-то из ряда вон выходящим. Подобные сцены происходили почти каждый день, и в них не было ничего нового.
Оуэн повернулся к Джону Райли. Южанин приподнялся на одном локте, полубессознательно оглядываясь вокруг.
Оуэн склонился над ним.
– Пошли, чемпион, ты снова победил, – сухо сказал он. – Думаю, тебе пора прилечь.
Он протянул Райли руку и, поддерживая его, повел к выходу из салуна.
Художник попытался вернуться назад.
– Мне надо еще выпить, – пробормотал он.
– Сейчас тебе требуется совсем другое. Кроме того, у меня остались деньги только на еду в течение недели или около того. Если газета не пришлет мне денег в ближайшее время, мы вынуждены будем сами искать золото или умрем от голода.
Снаружи уже царствовала весна. Деревья стояли в зеленом убранстве, на склонах холмов появились первые цветы. Снежные шапки на вершинах отдаленных гор сжались.
Казалось, свежий воздух немного отрезвил Райли. Через минуту он освободился от поддерживающей руки Оуэна и без труда зашагал сам.
– Не понимаю, почему ты возишься со мной, Оуэн, – проговорил он.
– Порой сам удивляюсь, – с улыбкой сказал Оуэн. – Думаю, я не стал бы делать этого, если бы ты не был таким талантливым ублюдком.
– Я же говорил, что немного выпиваю.
– Немного! – Оуэн разразился смехом. – Это все равно что сказать: в реке Сакраменто немного воды!
– В любом случае, Оуэн, прошу прощения за причиненное тебе беспокойство.
Тэзди уже потерял счет подобным извинениям, зная, что постоянно кающийся Райли снова примется за свое еще до окончания недели.
– Ты часто участвовал в ссорах, живя на востоке? – спросил Оуэн.
– Боюсь, что частенько, – застенчиво ответил Райли.
– Тогда неясно, как ты до сих пор не попал в тюрьму! Здесь, конечно, мало порядка, и ты можешь позволять себе подобные выходки.
– Это одна из причин, почему я приехал сюда. Мне не очень хочется возвращаться на восток.
Они пришли к своей хижине, которую нашли по прибытии в Колому. Хижина никем не была занята, и друзья поселились в ней. Оуэн вошел внутрь вместе с Райли, проследил, чтобы тот лег, укрывшись одеялами, затем оставил его одного.
Когда Оуэн вышел наружу, уже начинало темнеть, и большинство золотоискателей прервали свою работу. Некоторые купались в реке, другие толпой направились в город, готовые к ночным попойкам, но только те, кому посчастливилось сегодня найти золотой песок.
Вдоль улицы вытянулись разнообразные жилища, какие только можно вообразить: круглые и квадратные палатки, дощатые лачуги, бревенчатые хижины. Имелись даже постройки из сосновых веток, покрытые рваными ситцевыми юбками. Мужчины, толкаясь, брели по улице. Здесь можно было увидеть людей всех рас, самых различных национальностей: негров, испанцев, азиатов, немцев, французов и многих других.
Он остановился недалеко от мужчин, собравшихся вокруг стола прямо на улице. За столом стоял карточный дилер, зазывая:
– Сыграем, джентльмены! Ставка – три унции! Мужчины выкладывали золотой песок.
Чуть поодаль, на ящике, другой человек держал пару сапог в руке.
– Джентльмены, продаю новые сапоги! Из воловьей кожи, с двойной подметкой, водонепроницаемые! Годятся для любой дороги! Что я прошу за них? Всего четыре с половиной унции. Разве это цена? Подходите, подходите, всего четыре с половиной унции! Продаю! Доставайте ваш песок, сэр. Клянусь Богом, взвешиваю без обмана!
Оуэн прошел мимо, направляясь в конец улицы. Там находилась хижина, приткнувшаяся к склону холма. Передняя стенка была из парусины с грубой дверью, висящей на кривой раме. Деревянная вывеска с выжженными буквами гласила: «Миранда Кент. Принадлежности для золотоискателей».
Внутри горела лампа, отбрасывая на стены желтый свет. Оуэн увидел на парусине мелькающие тени фигур, движущихся внутри. Он подождал немного, размышляя, не вернуться ли назад.
На золотых приисках было очень мало женщин – они составляли только пять процентов населения Калифорнии, а в лагерях золотоискателей их было еще меньше. Подавляющее большинство из них занималось сомнительными делами. Порядочные женщины пользовались здесь уважением, и к ним редко приставали охотники до женского пола. Миранда Кент, миловидная вдова, относилась именно к ним.
Тэзди улыбнулся, вспомнив ссору, от которой он спас Райли. Среди мужчин часто возникали пьяные потасовки. Он припомнил также рисунок Райли, запечатлевший одну из таких сцен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79