Она уселась напротив Констанс и, положив руки на подлокотники кресла, в упор уставилась на нее.
– Я хорошо знаю Джозефа. Очень хорошо. Но я никогда не слышала, чтобы он так говорил. Настоящий фонтан красноречия, не правда ли, леди Коллинз?
– Ты права, дорогая. Мисс Ллойд, вы участвовали в вашей войне?
Констанс почувствовала дурноту.
– Я… Это было так давно.
– Отнюдь нет, – возразила леди Мерримид. – Всего несколько лет назад. Но вернемся к нашему разговору. Джозеф был потрясен вашим талантом, мисс Ллойд. Когда я вижу его в таком состоянии, я всегда вспоминаю о его происхождении.
– Что вы хотите этим сказать, леди Мерримид? – спросила ее принцесса.
Абигайль заколебалась, но все же продолжила:
– Я хочу сказать, ваше высочество, что мистер Смит был сегодня сам не свой. Если можно так сказать, манерам он не обучен с самого детства.
– Мой муж очень ценит его общество, – возразила принцесса. – Мистер Смит весьма осведомлен в науках, что всегда интересовало принца, да и его отца, принца Альберта, тоже.
– Не говоря уже о том, ваше высочество, что мистер Смит – мастер рассказывать интересные истории, – добавила леди Баррингтон. – К тому же он очень красив. Я считаю, что мужчина прежде всего должен быть красивым, а лорд Гастингс и мистер Смит, на мой взгляд, – эталоны мужской красоты.
– К тому же они очень близкие друзья. – Виола, сказав это, ободряюще подмигнула Констанс, давая ей понять, что тему разговора наконец-то удачно сменили. – Я знаю мистера Смита очень и очень давно, еще с тех школьных лет, когда Филип привозил его на каникулы в поместье. Даже тогда они были удивительно дружны.
Дамы выразили свое одобрение невнятным бормотанием. Но Абигайль не собиралась сдаваться. Констанс на мгновение стало не по себе.
В глазах леди Мерримид застала неприкрытая злоба.
– Мисс Ллойд, вернемся к нашим пушкам. Вы непременно должны участвовать завтра утром в охоте и защищать честь прекрасного пола.
– О нет!..
Но принцесса, услышав ее возражение, поддержала эту мысль:
– Это прекрасная идея! Пожалуйста, мисс Ллойд, покажите всем, что значит стрелять.
– А что, если она действительно плохой стрелок и ненароком попадет, в кого-нибудь из наших мужчин? – встревожилась одна из леди.
– Это было бы неплохо, – заметила Абигайль Мерримид тоном, казалось бы, легкой шутки, которая должна была вызвать смех, но от нее повеяло могильным холодом.
Констанс ждала, понимая, что не сможет уйти, пока мужчины не присоединятся к дамам и принц с принцессой не уйдут в свои апартаменты.
– Я, собственно говоря… – начала было одна из дам, но тут же воскликнула: – Господи, я слышу, мужчины уже возвращаются!
– Почему? Прошло ведь совсем немного времени, – удивилась принцесса.
Леди Трент была единственной, кого приход мужчин не потревожил. Она почтительно касалась рукой ткани портьер, а затем принялась рассматривать фаянсовую птицу на книжной полке.
Мужчины вошли, попахивая дымом сигар, хотя никто из них уже не курил. После прощальной глубокой, затяжки сигарой они достаточно втянули в себя табачного дыма, чтобы выдыхать его потом в гостиной в течение пятнадцати минут.
Принцесса тут же предложила игру в покер, вист, бридж или лото для желающих, но многие уже разбрелись по углам, чтобы поговорить с друзьями, полистать книгу или просто отдохнуть, в уютном, уголке этой просторной комнаты.
Филип, усевшись рядом с уже спавшим лордом Мерримидом, составил ему компанию и тоже задремал..
– Констанс, – услышала она голос Джозефа за спиной, – простите меня, прошу вас.
Констанс, сделав глубокий вдох, продолжала, разглядывать корешки книг на полках. Она не знала, что ответить, и потому промолчала.
– Вы тоже, считаете, что завтра я должна стрелять? Я никогда раньше…
– Пожалуйста, Констанс.
В его голосе было столько мольбы, что она повернулась к нему. У него было мучительно напряженное лицо, шрам на лице стал заметнее, чем обычно. Возможно, от яркого света свечей. Или от того, что он словно окаменел.
Ей хотелось расспросить, откуда у него этот шрам. С детства? Или совсем недавно? Видимо, случилось что-то ужасное, но сейчас он бывает почти невидим, все зависит от того, как падает свет.
– Констанс, посмотрите на меня.
– Я смотрю.
– Нет. Ваши мысли где-то далеко. Я пытаюсь извиниться перед вами за мой рассказ о нашем приключении. Вы знаете, что я никогда не причиню вам вреда, никогда. Но здесь я увлекся, поверил сам своим словам. Вы меня слушаете?
– Джозеф, мне плохо.
Он мгновенно поддержал ее, очень осторожно и так, чтобы не привлечь внимания.
– Что с вами?
Констанс чувствовала, что при одной мысли о том, что произошло очень давно, она готова потерять сознание.
– Дамы хотят, чтобы я участвовала в охоте наравне с мужчинами. Но я не могу, не могу. После того, что я пережила во время войны… Случилось это на дороге в жаркий полдень. Это был солдат-янки. Все произошло так быстро. Я никогда не возьму в руки ружье и не стану стрелять даже ради спорта, никогда, Джозеф. Потому что однажды я убила человека…
– Все будет хорошо, – успокаивал он ее, страстно желая утешить и обнять.
Ее признание не удивило его, будто он заведомо знал, что она хранит в себе какую-то тайну. У каждого есть своя глубоко запрятанная тайна, и лучше не извлекать ее на свет.
– Я придумаю, как избавить вас от участия в охоте.
Констанс выпрямилась, словно наконец вспомнила, где они. Она опять слышала гул голосов и, как бы приходя в себя, слегка тряхнула головой.
– Простите, – промолвила она.
– Не надо. Мы дадим зверюшкам шанс уцелеть.
Наконец вечер приблизился к завершению.
Абигайль и принцесса яростно сражались в лото, но это не мешало Абигайль следить за разговором Джозефа и Констанс, и от ее внимания не ускользнули все его детали, хотя она была слишком далеко, чтобы слышать, о чем именно они говорили. Но она успела заметить взволнованность этой пары, их притяжение, особое отношение друг к другу, чего между Констанс и ее женихом Филипом не было и в помине.
Когда наконец принц и принцесса весьма неохотно покинули гостей, Констанс подошла к Джозефу, одиноко стоявшему у камина.
– Спокойной ночи, – тихо прошептала она.
Он посмотрел в зеркало над камином, и глаза его встретились с ее отражением. Констанс стояла так близко, что почти касалась его плеча. Они смотрели друг на друга в зеркало, стоя рядом, и это было похоже на семейный портрет. В их взгляде было что-то похожее на безмолвную надежду, которая превратила это мгновение в вечность.
Что бы ни произошло плохого в этот вечер, в том, что Констанс и Джозеф оказались рядом, была какая-то высшая справедливость.
И это было хорошо.
Глава 9
На завтрак полагалось приходить всем если не точно в половине девятого, то обязательно до половины десятого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Я хорошо знаю Джозефа. Очень хорошо. Но я никогда не слышала, чтобы он так говорил. Настоящий фонтан красноречия, не правда ли, леди Коллинз?
– Ты права, дорогая. Мисс Ллойд, вы участвовали в вашей войне?
Констанс почувствовала дурноту.
– Я… Это было так давно.
– Отнюдь нет, – возразила леди Мерримид. – Всего несколько лет назад. Но вернемся к нашему разговору. Джозеф был потрясен вашим талантом, мисс Ллойд. Когда я вижу его в таком состоянии, я всегда вспоминаю о его происхождении.
– Что вы хотите этим сказать, леди Мерримид? – спросила ее принцесса.
Абигайль заколебалась, но все же продолжила:
– Я хочу сказать, ваше высочество, что мистер Смит был сегодня сам не свой. Если можно так сказать, манерам он не обучен с самого детства.
– Мой муж очень ценит его общество, – возразила принцесса. – Мистер Смит весьма осведомлен в науках, что всегда интересовало принца, да и его отца, принца Альберта, тоже.
– Не говоря уже о том, ваше высочество, что мистер Смит – мастер рассказывать интересные истории, – добавила леди Баррингтон. – К тому же он очень красив. Я считаю, что мужчина прежде всего должен быть красивым, а лорд Гастингс и мистер Смит, на мой взгляд, – эталоны мужской красоты.
– К тому же они очень близкие друзья. – Виола, сказав это, ободряюще подмигнула Констанс, давая ей понять, что тему разговора наконец-то удачно сменили. – Я знаю мистера Смита очень и очень давно, еще с тех школьных лет, когда Филип привозил его на каникулы в поместье. Даже тогда они были удивительно дружны.
Дамы выразили свое одобрение невнятным бормотанием. Но Абигайль не собиралась сдаваться. Констанс на мгновение стало не по себе.
В глазах леди Мерримид застала неприкрытая злоба.
– Мисс Ллойд, вернемся к нашим пушкам. Вы непременно должны участвовать завтра утром в охоте и защищать честь прекрасного пола.
– О нет!..
Но принцесса, услышав ее возражение, поддержала эту мысль:
– Это прекрасная идея! Пожалуйста, мисс Ллойд, покажите всем, что значит стрелять.
– А что, если она действительно плохой стрелок и ненароком попадет, в кого-нибудь из наших мужчин? – встревожилась одна из леди.
– Это было бы неплохо, – заметила Абигайль Мерримид тоном, казалось бы, легкой шутки, которая должна была вызвать смех, но от нее повеяло могильным холодом.
Констанс ждала, понимая, что не сможет уйти, пока мужчины не присоединятся к дамам и принц с принцессой не уйдут в свои апартаменты.
– Я, собственно говоря… – начала было одна из дам, но тут же воскликнула: – Господи, я слышу, мужчины уже возвращаются!
– Почему? Прошло ведь совсем немного времени, – удивилась принцесса.
Леди Трент была единственной, кого приход мужчин не потревожил. Она почтительно касалась рукой ткани портьер, а затем принялась рассматривать фаянсовую птицу на книжной полке.
Мужчины вошли, попахивая дымом сигар, хотя никто из них уже не курил. После прощальной глубокой, затяжки сигарой они достаточно втянули в себя табачного дыма, чтобы выдыхать его потом в гостиной в течение пятнадцати минут.
Принцесса тут же предложила игру в покер, вист, бридж или лото для желающих, но многие уже разбрелись по углам, чтобы поговорить с друзьями, полистать книгу или просто отдохнуть, в уютном, уголке этой просторной комнаты.
Филип, усевшись рядом с уже спавшим лордом Мерримидом, составил ему компанию и тоже задремал..
– Констанс, – услышала она голос Джозефа за спиной, – простите меня, прошу вас.
Констанс, сделав глубокий вдох, продолжала, разглядывать корешки книг на полках. Она не знала, что ответить, и потому промолчала.
– Вы тоже, считаете, что завтра я должна стрелять? Я никогда раньше…
– Пожалуйста, Констанс.
В его голосе было столько мольбы, что она повернулась к нему. У него было мучительно напряженное лицо, шрам на лице стал заметнее, чем обычно. Возможно, от яркого света свечей. Или от того, что он словно окаменел.
Ей хотелось расспросить, откуда у него этот шрам. С детства? Или совсем недавно? Видимо, случилось что-то ужасное, но сейчас он бывает почти невидим, все зависит от того, как падает свет.
– Констанс, посмотрите на меня.
– Я смотрю.
– Нет. Ваши мысли где-то далеко. Я пытаюсь извиниться перед вами за мой рассказ о нашем приключении. Вы знаете, что я никогда не причиню вам вреда, никогда. Но здесь я увлекся, поверил сам своим словам. Вы меня слушаете?
– Джозеф, мне плохо.
Он мгновенно поддержал ее, очень осторожно и так, чтобы не привлечь внимания.
– Что с вами?
Констанс чувствовала, что при одной мысли о том, что произошло очень давно, она готова потерять сознание.
– Дамы хотят, чтобы я участвовала в охоте наравне с мужчинами. Но я не могу, не могу. После того, что я пережила во время войны… Случилось это на дороге в жаркий полдень. Это был солдат-янки. Все произошло так быстро. Я никогда не возьму в руки ружье и не стану стрелять даже ради спорта, никогда, Джозеф. Потому что однажды я убила человека…
– Все будет хорошо, – успокаивал он ее, страстно желая утешить и обнять.
Ее признание не удивило его, будто он заведомо знал, что она хранит в себе какую-то тайну. У каждого есть своя глубоко запрятанная тайна, и лучше не извлекать ее на свет.
– Я придумаю, как избавить вас от участия в охоте.
Констанс выпрямилась, словно наконец вспомнила, где они. Она опять слышала гул голосов и, как бы приходя в себя, слегка тряхнула головой.
– Простите, – промолвила она.
– Не надо. Мы дадим зверюшкам шанс уцелеть.
Наконец вечер приблизился к завершению.
Абигайль и принцесса яростно сражались в лото, но это не мешало Абигайль следить за разговором Джозефа и Констанс, и от ее внимания не ускользнули все его детали, хотя она была слишком далеко, чтобы слышать, о чем именно они говорили. Но она успела заметить взволнованность этой пары, их притяжение, особое отношение друг к другу, чего между Констанс и ее женихом Филипом не было и в помине.
Когда наконец принц и принцесса весьма неохотно покинули гостей, Констанс подошла к Джозефу, одиноко стоявшему у камина.
– Спокойной ночи, – тихо прошептала она.
Он посмотрел в зеркало над камином, и глаза его встретились с ее отражением. Констанс стояла так близко, что почти касалась его плеча. Они смотрели друг на друга в зеркало, стоя рядом, и это было похоже на семейный портрет. В их взгляде было что-то похожее на безмолвную надежду, которая превратила это мгновение в вечность.
Что бы ни произошло плохого в этот вечер, в том, что Констанс и Джозеф оказались рядом, была какая-то высшая справедливость.
И это было хорошо.
Глава 9
На завтрак полагалось приходить всем если не точно в половине девятого, то обязательно до половины десятого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72