Все осталось на месте, на Ватерлоо-роуд.
– Но какой-то юноша сказал мне, что там больше нет вашей лаборатории.
– Конечно, сказал, поскольку ему за это заплатил герцог Боллсбридж.
– Отец Филипа? Он бросил свои туннели и приехал в Лондон?
– Взяв ключ у Филипа, он отправился с той же целью, что и вы. От своих слуг герцог узнал, что меня арестовали. Внук его садовника работает в Балморале. Вы знаете, какие отношения у герцога с его слугами? Они рассказывают ему все, хотя я сам раньше не знал, что это так. Он сложил краски и полотна Филипа и, к счастью, полюбопытствовал, чем занимаюсь я. Ему удалось найти мои записи, журнал, который я вел. Это было хорошим доказательством в мою пользу, но недостаточно для моего освобождения. Как оказалось, мне понадобилась помощь герцога… и ваша. Вы оба встали на мою защиту. Я навсегда у вас в долгу.
– Джозеф, – наконец улыбнулась Констанс, все еще не веря тому, что видит его перед собой.
– У меня оказались хорошие друзья, я даже представить себе этого не мог. Друзья, которых я едва ли заслуживаю или смогу когда-нибудь заслужить.
Итак, он здесь из чувства благодарности, подумала Констанс, и вспомнила Абигайль Мерримид. Вот и все. Он остановился в Нью-Йорке по делам службы, а заодно чтобы поблагодарить ее.
– Как я понимаю, вас можно поздравить?
– Спасибо, – расцвел в улыбке Джозеф. – Я очень тронут. Не каждому, с кого снято обвинение в государственной измене, удается избежать внимания прессы. Мне повезло даже при аресте, ибо все лондонские репортеры были заняты другим громким скандалом…
– Нет, я поздравляю вас с будущей женитьбой. Поздравляю.
– И за это спасибо, хотя я считаю, что это несколько не по правилам.
– Что вы хотите сказать?
– Мне кажется, что будущий жених должен сначала сделать предложение невесте, а потом принимать поздравления от друзей и знакомых, но никак не от своей невесты. И тем не менее благодарю за поздравление.
У Констанс голова пошла кругом.
– Я имела в виду Абигайль Мерримид. Разве вы с ней не помолвлены?
Улыбка исчезла с лица Джозефа.
– Абигайль Мерримид? Как у вас возникла подобная дикая мысль?
– Виола написала мне письмо.
– Виола?
– Да.
– Нет, моя дорогая. Это не так. Очаровательная вдовушка Мерримид готовится выйти замуж за нашего дорогого Кавендиша.
– Диши! – снова не удержавшись, громко воскликнула Констанс.
Джозеф повернулся к удивленному обществу.
– Боюсь, еще одна английская игра. Теперь надо быстро назвать что-нибудь из кухонной утвари. – Все с недоумением смотрели на него. – Игра особенно популярна в дождливую погоду.
Кажется, гости перестали уже удивляться разговорам этой парочки.
– Итак, Констанс, вы согласны?
– Согласна на что? – переспросила она.
– Выйти за меня замуж? – шепотом спросил он. – Прошу вас. Прошу вас спасти меня в последний раз. Очень прошу, выходите за меня замуж.
– Я согласна! – приглушенно воскликнула она. Джозеф обнял ее. – Согласна. Но вы ошибаетесь.
Отпустив Констанс, он погладил ее по щеке. Она закрыла глаза и поцеловала гладившую ее руку, прежде чем он успел что-то сказать.
– Вы ошибаетесь, – повторила она. – Это вы все время спасаете меня.
Краем глаза Констанс видела в огромном зеркале отражение мужчины и женщины. Они держатся за руки, их лица так близки, они соприкасаются лбами и, кажется, готовы поцеловаться.
Это была хорошая пара. Впрочем, они всегда хорошо смотрелись вместе.
На следующий день все, кто присутствовал вчера на ужине в доме полковника Маккензи, были возбуждены новостями. Не каждый день семья, потеряв гувернантку, тут же за столом, перед супом, получает от нее приглашение на свадьбу.
– Когда он обещал здесь быть? – спросила Лидия Маккензи.
Ее мать улыбнулась.
– Мистер Смит сказал, что приедет за мисс Ллойд ровно в десять утра, часы только пробили десять. Я уверена, он сейчас войдет.
Лидия уселась в кресло у окна.
– О, мисс Ллойд, он так красив! Настоящий принц.
Констанс рассмеялась:
– Лидия, можешь поверить мне, что я видела настоящего принца, но благодарю Бога, что Джозеф не похож на него.
Миссис Маккензи снова взяла в руки рукоделие.
– Мне надо бы огорчаться, Констанс. Вы лучшая гувернантка, какая у нас когда-либо была.
– Мне очень жаль, миссис Маккензи. Я чувствую себя очень виноватой.
– Глупости! Вы будете счастливой женой и матерью, я в этом уверена. Это куда лучший выбор, чем быть гувернанткой. Мне ли этого не знать.
– Неужели? – удивленно спросила Констанс.
– Это правда, мама? – Лидия перекинула ноги через подлокотники кресла.
– Правда, – ответила ее мать. – Кем, ты думаешь, я была до того, как встретила полковника? О, я слышу звук колес экипажа.
– Он опоздал на целых две минуты. – Констанс улыбнулась и приколола шляпку.
– Тут же откажите ему! – заявила миссис Маккензи.
Кэтлин доложила о приезде Джозефа, а вслед за ней вошел и он сам. Лицо его было смертельно бледным.
– Джозеф, что-то случилось? – Констанс тут же подбежала к нему и встала рядом.
Он обнял ее, но все еще молчал.
– Кэтлин, – приказала миссис Маккензи, – принеси мистеру Смиту стакан воды, или вы предпочитаете виски?
– Воды, – еле слышно произнес Джозеф.
– Джозеф, ты пугаешь меня, – промолвила Констанс, увидев вспухшую жилку на его виске. – Ты чем-то расстроен?
Он кивнул, затем молча вынул из кармана телеграмму.
– О нет, – воскликнула Лидия. – Кто-то умер? Телеграммы посылают только тогда, когда кто-то умирает. Неожиданно, в ужасной катастрофе или от болезней.
– Замолчи, Лидия! – прикрикнула на дочь миссис Маккензи.
– Прочти. – Голос Джозефа чуть окреп. – Прочти, Констанс, вслух.
– Хорошо, – неуверенно произнесла Констанс, чувствуя, как тревожно забилось сердце. – «Мистеру Джозефу Смиту, Юнион-клуб».
– Дальше и погромче.
Глаза Констанс торопливо пробежали начало текста на бланке телеграммы.
– «Уведомляем вас о смерти герцога Миллингтона». Кто такой герцог Миллингтон? Джозеф, ты знаешь его?
Джозеф покачал головой и с благодарностью принял из рук горничной стакан воды.
– Читай дальше, – отпив глоток, промолвил он.
– Посмотрим, что дальше. Что-то о наследовании… или преследовании… Здесь стерто. А вот дальше: «…уведомляем мистера Джозефа Смита из…» – я не могу даже произнести это длинное слово.
– Это город в Уэльсе, где я родился. Читай дальше.
– «…мистера Джозефа Смита из города с длинным названием… в Уэльсе, о том, что он является единственным наследником титула, поместья и всех обязанностей и привилегий…» – Голос Констанс прервался. – Джозеф, – пробормотала она растерянно, – ты герцог.
– Кэтлин, принеси мисс Ллойд воды, – крикнула горничной миссис Маккензи.
Маленькая Лидия была в полном восторге.
– Воображаю, что будет с Эми ван дер Брюн, когда я ей скажу, что наша гувернантка герцогиня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Но какой-то юноша сказал мне, что там больше нет вашей лаборатории.
– Конечно, сказал, поскольку ему за это заплатил герцог Боллсбридж.
– Отец Филипа? Он бросил свои туннели и приехал в Лондон?
– Взяв ключ у Филипа, он отправился с той же целью, что и вы. От своих слуг герцог узнал, что меня арестовали. Внук его садовника работает в Балморале. Вы знаете, какие отношения у герцога с его слугами? Они рассказывают ему все, хотя я сам раньше не знал, что это так. Он сложил краски и полотна Филипа и, к счастью, полюбопытствовал, чем занимаюсь я. Ему удалось найти мои записи, журнал, который я вел. Это было хорошим доказательством в мою пользу, но недостаточно для моего освобождения. Как оказалось, мне понадобилась помощь герцога… и ваша. Вы оба встали на мою защиту. Я навсегда у вас в долгу.
– Джозеф, – наконец улыбнулась Констанс, все еще не веря тому, что видит его перед собой.
– У меня оказались хорошие друзья, я даже представить себе этого не мог. Друзья, которых я едва ли заслуживаю или смогу когда-нибудь заслужить.
Итак, он здесь из чувства благодарности, подумала Констанс, и вспомнила Абигайль Мерримид. Вот и все. Он остановился в Нью-Йорке по делам службы, а заодно чтобы поблагодарить ее.
– Как я понимаю, вас можно поздравить?
– Спасибо, – расцвел в улыбке Джозеф. – Я очень тронут. Не каждому, с кого снято обвинение в государственной измене, удается избежать внимания прессы. Мне повезло даже при аресте, ибо все лондонские репортеры были заняты другим громким скандалом…
– Нет, я поздравляю вас с будущей женитьбой. Поздравляю.
– И за это спасибо, хотя я считаю, что это несколько не по правилам.
– Что вы хотите сказать?
– Мне кажется, что будущий жених должен сначала сделать предложение невесте, а потом принимать поздравления от друзей и знакомых, но никак не от своей невесты. И тем не менее благодарю за поздравление.
У Констанс голова пошла кругом.
– Я имела в виду Абигайль Мерримид. Разве вы с ней не помолвлены?
Улыбка исчезла с лица Джозефа.
– Абигайль Мерримид? Как у вас возникла подобная дикая мысль?
– Виола написала мне письмо.
– Виола?
– Да.
– Нет, моя дорогая. Это не так. Очаровательная вдовушка Мерримид готовится выйти замуж за нашего дорогого Кавендиша.
– Диши! – снова не удержавшись, громко воскликнула Констанс.
Джозеф повернулся к удивленному обществу.
– Боюсь, еще одна английская игра. Теперь надо быстро назвать что-нибудь из кухонной утвари. – Все с недоумением смотрели на него. – Игра особенно популярна в дождливую погоду.
Кажется, гости перестали уже удивляться разговорам этой парочки.
– Итак, Констанс, вы согласны?
– Согласна на что? – переспросила она.
– Выйти за меня замуж? – шепотом спросил он. – Прошу вас. Прошу вас спасти меня в последний раз. Очень прошу, выходите за меня замуж.
– Я согласна! – приглушенно воскликнула она. Джозеф обнял ее. – Согласна. Но вы ошибаетесь.
Отпустив Констанс, он погладил ее по щеке. Она закрыла глаза и поцеловала гладившую ее руку, прежде чем он успел что-то сказать.
– Вы ошибаетесь, – повторила она. – Это вы все время спасаете меня.
Краем глаза Констанс видела в огромном зеркале отражение мужчины и женщины. Они держатся за руки, их лица так близки, они соприкасаются лбами и, кажется, готовы поцеловаться.
Это была хорошая пара. Впрочем, они всегда хорошо смотрелись вместе.
На следующий день все, кто присутствовал вчера на ужине в доме полковника Маккензи, были возбуждены новостями. Не каждый день семья, потеряв гувернантку, тут же за столом, перед супом, получает от нее приглашение на свадьбу.
– Когда он обещал здесь быть? – спросила Лидия Маккензи.
Ее мать улыбнулась.
– Мистер Смит сказал, что приедет за мисс Ллойд ровно в десять утра, часы только пробили десять. Я уверена, он сейчас войдет.
Лидия уселась в кресло у окна.
– О, мисс Ллойд, он так красив! Настоящий принц.
Констанс рассмеялась:
– Лидия, можешь поверить мне, что я видела настоящего принца, но благодарю Бога, что Джозеф не похож на него.
Миссис Маккензи снова взяла в руки рукоделие.
– Мне надо бы огорчаться, Констанс. Вы лучшая гувернантка, какая у нас когда-либо была.
– Мне очень жаль, миссис Маккензи. Я чувствую себя очень виноватой.
– Глупости! Вы будете счастливой женой и матерью, я в этом уверена. Это куда лучший выбор, чем быть гувернанткой. Мне ли этого не знать.
– Неужели? – удивленно спросила Констанс.
– Это правда, мама? – Лидия перекинула ноги через подлокотники кресла.
– Правда, – ответила ее мать. – Кем, ты думаешь, я была до того, как встретила полковника? О, я слышу звук колес экипажа.
– Он опоздал на целых две минуты. – Констанс улыбнулась и приколола шляпку.
– Тут же откажите ему! – заявила миссис Маккензи.
Кэтлин доложила о приезде Джозефа, а вслед за ней вошел и он сам. Лицо его было смертельно бледным.
– Джозеф, что-то случилось? – Констанс тут же подбежала к нему и встала рядом.
Он обнял ее, но все еще молчал.
– Кэтлин, – приказала миссис Маккензи, – принеси мистеру Смиту стакан воды, или вы предпочитаете виски?
– Воды, – еле слышно произнес Джозеф.
– Джозеф, ты пугаешь меня, – промолвила Констанс, увидев вспухшую жилку на его виске. – Ты чем-то расстроен?
Он кивнул, затем молча вынул из кармана телеграмму.
– О нет, – воскликнула Лидия. – Кто-то умер? Телеграммы посылают только тогда, когда кто-то умирает. Неожиданно, в ужасной катастрофе или от болезней.
– Замолчи, Лидия! – прикрикнула на дочь миссис Маккензи.
– Прочти. – Голос Джозефа чуть окреп. – Прочти, Констанс, вслух.
– Хорошо, – неуверенно произнесла Констанс, чувствуя, как тревожно забилось сердце. – «Мистеру Джозефу Смиту, Юнион-клуб».
– Дальше и погромче.
Глаза Констанс торопливо пробежали начало текста на бланке телеграммы.
– «Уведомляем вас о смерти герцога Миллингтона». Кто такой герцог Миллингтон? Джозеф, ты знаешь его?
Джозеф покачал головой и с благодарностью принял из рук горничной стакан воды.
– Читай дальше, – отпив глоток, промолвил он.
– Посмотрим, что дальше. Что-то о наследовании… или преследовании… Здесь стерто. А вот дальше: «…уведомляем мистера Джозефа Смита из…» – я не могу даже произнести это длинное слово.
– Это город в Уэльсе, где я родился. Читай дальше.
– «…мистера Джозефа Смита из города с длинным названием… в Уэльсе, о том, что он является единственным наследником титула, поместья и всех обязанностей и привилегий…» – Голос Констанс прервался. – Джозеф, – пробормотала она растерянно, – ты герцог.
– Кэтлин, принеси мисс Ллойд воды, – крикнула горничной миссис Маккензи.
Маленькая Лидия была в полном восторге.
– Воображаю, что будет с Эми ван дер Брюн, когда я ей скажу, что наша гувернантка герцогиня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72