Она и без того позволила себе слишком много — отдалась бушующему пламени, которое он зажег. Но она не станет выставлять напоказ свою слабость перед всем Хьюстоном.
Выйдя из-под душа, она стала растираться пушистым голубым полотенцем, затем стянула с себя купальную шапочку с рюшами, и золотисто-рыжие волосы волнами легли ей на плечи.
Она все еще беспокоилась о том, как ей объяснить свое пребывание в этом доме Джону, когда тот вернется из Денвера. Она знала о его отношениях с Доналдом — хотя и не совсем ясно понимала причину их вражды — и поэтому осознавала, как трудно будет ей найти оправдание своим действиям. Хотя, конечно, она достаточно взрослая. И несмотря на свою растущую… привязанность… к Джону, она еще не стала его собственностью. И никогда не станет.
Привязанность. Она остановилась с полотенцем в руках и задумалась над значением этого слова. Оно не имело отношения к ее настойчивому желанию доставить ему радость, что-то дать ему, разделить с ним — она никогда еще не испытывала ничего подобного.
Нахмурившись, она откинула назад свои длинные волосы. Это все равно ни к чему ее не приведет.
В глубокой задумчивости она, как была обнаженная, вошла в спальню-гостиную, волоча за собой полотенце. Внезапно раздался стук, затем шаги, и, прежде чем до нее дошло, что она не одна, дверь распахнулась и в комнату ворвался Джон Дуранго с лицом, искаженным от бешенства.
Глава 7
Мадлен смотрела на него широко раскрытыми глазами, забыв на мгновенье, что на ней ничего нет.
— Ждешь моего кузена? — спросил он ледяным тоном, оценивающе смерив ее взглядом.
Застигнутая врасплох, она похолодевшими дрожащими руками попыталась завернуться в полотенце.
— Я… Я никого не жду, — нервно пробормотала она.
— Тогда какого дьявола ты здесь делаешь? — осведомился он тоном, которым, очевидно, разговаривал на собраниях правления акционеров, когда хотел грубо обрезать кого-либо из подчиненных.
Она гордо выпрямилась — волосы рассыпались по плечам, глаза загорелись зеленым огнем.
— А какого дьявола тебя это касается?
— И ты можешь об этом спрашивать после того, что между нами было? — Он задыхался от негодования.
Она, вспыхнув, отвела глаза.
— По-твоему, достаточно одной ночи, чтобы я стала твоей собственностью? — спросила она возмущенно.
— Перестань отвечать вопросом на вопрос. — Он потянулся за сигаретой и, обнаружив, что карман пуст, произнес нечто, чего она, к счастью, не разобрала.
— Ты знаешь, что с моим домом? — спросила она, плотнее закутываясь в полотенце. — Ты видел, что произошло?
— Да. Я заезжал к тебе, — сказал он тихо, и она впервые заметила, что он непривычно бледен. — Могла бы оставить на двери записку. Я вынужден был поднять с постели мисс Роуз, чтобы узнать, жива ли ты, чем привел ее в изумление. — Голос все еще был злой. — Она, похоже, была уверена, что мы собирались сбежать и тайно обвенчаться.
Мадлен старалась не смотреть на него.
— Мисс Роуз безнадежный романтик, — проговорила она.
По его тону можно было решить, что их свадьба — вещь совершенно немыслимая, и это оскорбило ее.
— Ты что, не могла найти минуту, чтобы позвонить и рассказать обо всем Хосито?
— Я виновата, прости меня. Я была слишком расстроена, чтобы о чем-либо думать. Мне пришлось купить новую машину и договориться о ремонте… И еще найти место, где жить, — добавила она, взглянув на него. — Дерево пробило крышу.
— Но никакого дерева там не было.
— Естественно, не было. Аварийная служба уже увезла его.
— В твоем объяснении все равно черт ногу сломит, — заметил он и добавил:
— И все-таки ты мне так и не сказала, как ты очутилась здесь.
— А почему я должна перед тобой отчитываться? Я свободна, не замужем, и поэтому никто, слышишь, никто не может мне указывать, как мне поступать.
— Ты так думаешь? — Он холодно улыбнулся.
— Я это знаю. — Ей был неприятен этот разговор. — Джон, я не хочу ссориться с тобой.
— Ты живешь с ним? Это взбесило ее.
— Что еще тебе взбредет в голову? Разумеется, нет — что обо мне тогда подумают!
— Уже думают, — сказал он сухо. — Или ты воображаешь, что никто ничего не замечает? От растерянности она невольно закрыла глаза.
— Должна же я была где-то жить, — сказала она едва слышно.
— А чем тебя не устраивал дом мисс Роуз?
— Тем, что там Историческое общество военных вдов.
— Ты могла бы переехать ко мне. Она побледнела от одной только мысли об этом. Находиться с ним под одной крышей, сидеть рядом с ним за столом, проводить с ним все свободное время, жить с ним одной жизнью…
Он придвинулся ближе, и, хотя лицо его было по-прежнему суровым, глаза, пристально вглядывающиеся в нее, чуть-чуть смягчились. Большие теплые руки легли на ее обнаженные плечи.
— Нет… не надо, — прошептала она обеспокоенно. Его мускулистые руки творили волшебство, лаская ее.
— Живи со мной, — прошептал он в ответ. Он наклонился, отыскивая ее губы и мягко целуя ее, в то время как она пыталась вырваться, боясь потерять самообладание.
— Не могу, — почти выкрикнула она, задыхаясь.
— Но ты же хочешь, разве нет? — Он схватил ее на руки, приник в страстном поцелуе к ее раскрывшимся губам и понес к постели. — Ты ведь помнишь, как было в прошлый раз, Мадлен? — шептал он сладострастно. — Помнишь, как ты просила меня…
— Нет! — Она продолжала вырываться, ненавидя себя за слабость, за его легкую победу. Стоило ему лишь дотронуться, как она сдалась.
— Да, — настаивал он. Она почувствовала постель под спиной, всей массой тела он вдавил ее в матрац, его жадный рот приник к ее рту, лишив ее возможности сопротивляться.
Она ощутила приятную слабость, когда его руки отбросили полотенце и принялись медленно и нежно выводить узоры на ее обнаженной спине, бедрах, ягодицах.
— Ты… тяжелый, — прошептала она застенчиво, когда он наконец оторвался от ее припухших губ.
— Это все проклятая одежда, — он слегка улыбнулся, — вовсе не я. — Он целовал ее закрытые веки, нос, щеки, уголки губ. — Ты пахнешь полевыми цветами, — прошептал он, — а на вкус ты слаще меда. — Дыхание его участилось, его губы ласкали ее шею, ключицы, шелковистую кожу плеч, спускаясь все ниже — к округлой плоти, которая предательски напряглась от его ласки. — Помоги мне раздеться, — прошептал он дрожащим от страсти голосом.
Она дотянулась до его лица и повернула так, чтобы видеть его глаза. Они были темны от разгорающегося желания.
— Нам надо поговорить, — сказала она срывающимся голосом, тело ее мучительно трепетало от его близости.
— Мы можем с успехом обойтись и без слов, — проговорил он хрипло. Его длинные пальцы прошлись вдоль нежной линии ее рта. — Господи, как я истосковался по тебе! Все это время я не мог думать ни о чем другом, кроме как о нас с тобой, о твоем теле рядом с моим, о том, как ты вскрикивала…
— Не надо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Выйдя из-под душа, она стала растираться пушистым голубым полотенцем, затем стянула с себя купальную шапочку с рюшами, и золотисто-рыжие волосы волнами легли ей на плечи.
Она все еще беспокоилась о том, как ей объяснить свое пребывание в этом доме Джону, когда тот вернется из Денвера. Она знала о его отношениях с Доналдом — хотя и не совсем ясно понимала причину их вражды — и поэтому осознавала, как трудно будет ей найти оправдание своим действиям. Хотя, конечно, она достаточно взрослая. И несмотря на свою растущую… привязанность… к Джону, она еще не стала его собственностью. И никогда не станет.
Привязанность. Она остановилась с полотенцем в руках и задумалась над значением этого слова. Оно не имело отношения к ее настойчивому желанию доставить ему радость, что-то дать ему, разделить с ним — она никогда еще не испытывала ничего подобного.
Нахмурившись, она откинула назад свои длинные волосы. Это все равно ни к чему ее не приведет.
В глубокой задумчивости она, как была обнаженная, вошла в спальню-гостиную, волоча за собой полотенце. Внезапно раздался стук, затем шаги, и, прежде чем до нее дошло, что она не одна, дверь распахнулась и в комнату ворвался Джон Дуранго с лицом, искаженным от бешенства.
Глава 7
Мадлен смотрела на него широко раскрытыми глазами, забыв на мгновенье, что на ней ничего нет.
— Ждешь моего кузена? — спросил он ледяным тоном, оценивающе смерив ее взглядом.
Застигнутая врасплох, она похолодевшими дрожащими руками попыталась завернуться в полотенце.
— Я… Я никого не жду, — нервно пробормотала она.
— Тогда какого дьявола ты здесь делаешь? — осведомился он тоном, которым, очевидно, разговаривал на собраниях правления акционеров, когда хотел грубо обрезать кого-либо из подчиненных.
Она гордо выпрямилась — волосы рассыпались по плечам, глаза загорелись зеленым огнем.
— А какого дьявола тебя это касается?
— И ты можешь об этом спрашивать после того, что между нами было? — Он задыхался от негодования.
Она, вспыхнув, отвела глаза.
— По-твоему, достаточно одной ночи, чтобы я стала твоей собственностью? — спросила она возмущенно.
— Перестань отвечать вопросом на вопрос. — Он потянулся за сигаретой и, обнаружив, что карман пуст, произнес нечто, чего она, к счастью, не разобрала.
— Ты знаешь, что с моим домом? — спросила она, плотнее закутываясь в полотенце. — Ты видел, что произошло?
— Да. Я заезжал к тебе, — сказал он тихо, и она впервые заметила, что он непривычно бледен. — Могла бы оставить на двери записку. Я вынужден был поднять с постели мисс Роуз, чтобы узнать, жива ли ты, чем привел ее в изумление. — Голос все еще был злой. — Она, похоже, была уверена, что мы собирались сбежать и тайно обвенчаться.
Мадлен старалась не смотреть на него.
— Мисс Роуз безнадежный романтик, — проговорила она.
По его тону можно было решить, что их свадьба — вещь совершенно немыслимая, и это оскорбило ее.
— Ты что, не могла найти минуту, чтобы позвонить и рассказать обо всем Хосито?
— Я виновата, прости меня. Я была слишком расстроена, чтобы о чем-либо думать. Мне пришлось купить новую машину и договориться о ремонте… И еще найти место, где жить, — добавила она, взглянув на него. — Дерево пробило крышу.
— Но никакого дерева там не было.
— Естественно, не было. Аварийная служба уже увезла его.
— В твоем объяснении все равно черт ногу сломит, — заметил он и добавил:
— И все-таки ты мне так и не сказала, как ты очутилась здесь.
— А почему я должна перед тобой отчитываться? Я свободна, не замужем, и поэтому никто, слышишь, никто не может мне указывать, как мне поступать.
— Ты так думаешь? — Он холодно улыбнулся.
— Я это знаю. — Ей был неприятен этот разговор. — Джон, я не хочу ссориться с тобой.
— Ты живешь с ним? Это взбесило ее.
— Что еще тебе взбредет в голову? Разумеется, нет — что обо мне тогда подумают!
— Уже думают, — сказал он сухо. — Или ты воображаешь, что никто ничего не замечает? От растерянности она невольно закрыла глаза.
— Должна же я была где-то жить, — сказала она едва слышно.
— А чем тебя не устраивал дом мисс Роуз?
— Тем, что там Историческое общество военных вдов.
— Ты могла бы переехать ко мне. Она побледнела от одной только мысли об этом. Находиться с ним под одной крышей, сидеть рядом с ним за столом, проводить с ним все свободное время, жить с ним одной жизнью…
Он придвинулся ближе, и, хотя лицо его было по-прежнему суровым, глаза, пристально вглядывающиеся в нее, чуть-чуть смягчились. Большие теплые руки легли на ее обнаженные плечи.
— Нет… не надо, — прошептала она обеспокоенно. Его мускулистые руки творили волшебство, лаская ее.
— Живи со мной, — прошептал он в ответ. Он наклонился, отыскивая ее губы и мягко целуя ее, в то время как она пыталась вырваться, боясь потерять самообладание.
— Не могу, — почти выкрикнула она, задыхаясь.
— Но ты же хочешь, разве нет? — Он схватил ее на руки, приник в страстном поцелуе к ее раскрывшимся губам и понес к постели. — Ты ведь помнишь, как было в прошлый раз, Мадлен? — шептал он сладострастно. — Помнишь, как ты просила меня…
— Нет! — Она продолжала вырываться, ненавидя себя за слабость, за его легкую победу. Стоило ему лишь дотронуться, как она сдалась.
— Да, — настаивал он. Она почувствовала постель под спиной, всей массой тела он вдавил ее в матрац, его жадный рот приник к ее рту, лишив ее возможности сопротивляться.
Она ощутила приятную слабость, когда его руки отбросили полотенце и принялись медленно и нежно выводить узоры на ее обнаженной спине, бедрах, ягодицах.
— Ты… тяжелый, — прошептала она застенчиво, когда он наконец оторвался от ее припухших губ.
— Это все проклятая одежда, — он слегка улыбнулся, — вовсе не я. — Он целовал ее закрытые веки, нос, щеки, уголки губ. — Ты пахнешь полевыми цветами, — прошептал он, — а на вкус ты слаще меда. — Дыхание его участилось, его губы ласкали ее шею, ключицы, шелковистую кожу плеч, спускаясь все ниже — к округлой плоти, которая предательски напряглась от его ласки. — Помоги мне раздеться, — прошептал он дрожащим от страсти голосом.
Она дотянулась до его лица и повернула так, чтобы видеть его глаза. Они были темны от разгорающегося желания.
— Нам надо поговорить, — сказала она срывающимся голосом, тело ее мучительно трепетало от его близости.
— Мы можем с успехом обойтись и без слов, — проговорил он хрипло. Его длинные пальцы прошлись вдоль нежной линии ее рта. — Господи, как я истосковался по тебе! Все это время я не мог думать ни о чем другом, кроме как о нас с тобой, о твоем теле рядом с моим, о том, как ты вскрикивала…
— Не надо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39