— Главное, что пружины почти не скрипят!
Гарриетта густо покраснела и прыснула со смеху. Чарли разразился громким хохотом, от которого кровать заходила ходуном.
Случайный прохожий, выгуливавший собаку на площади, покачал головой и, улыбнувшись, подумал, что так смеются только над очень славной шуткой.
Глава 16
Джек Робсон курил, лежа на верхнем ярусе барачной кровати, и перечитывал письмо от Мейвис, стряхивая пепел в банку из-под консервов.
«…Жаль, что тебя не было на свадьбе. Видел бы ты своего папашу! Это было нечто! Они с Дэниелом украсили лацканы пиджаков белыми гвоздиками, а остатки своих шевелюр намазали бриллиантином так, что стали похожи на двух старых аферистов. Гарриетта Годфри выглядела великолепно. Впервые в жизни я видела ее не в твидовом костюме и грубых башмаках, а в наряде из тонкой темно-синей ткани с белой отделкой, в синих изящных туфельках и в шикарной шляпе с широкими полями. А ведь когда-то она была директрисой школы, в которой вы с Джерри учились, и вы называли ее „селедкой“. Бьюсь об заклад, что ты вряд ли когда-нибудь предполагал возможность заполучить ее в мачехи.
Еще одна новость: Дэнни и Леон подружились. Теперь они вместе водят по воскресеньям детей в бассейн, а по пятницам посещают баню. Подозреваю, что Леон учит Дэнни плавать. Да, самое главное! Дэнни и Керри переехали в дом номер семнадцать. Теперь мама сможет наконец спокойно слушать по радио новости без комментариев Дэнни, считающего себя умнее нашего премьер-министра. Я как-то раз посоветовала ему уволиться с кондитерской фабрики и пойти в политики. Он почему-то на меня обиделся».
Джек усмехнулся, живо представив себе своего школьного приятеля, признанного умника и хвастунишку. Наверняка он чувствует себя не в своей тарелке, сменив мундир сержанта на рабочий комбинезон. Джек жадно затянулся и положил недокуренную сигарету на край жестяной банки. Для живой натуры Дэнни лучше подошла бы работа, требующая воображения и инициативы. Ничего, как только его, Джека, демобилизуют, он найдет для старого приятеля подходящее занятие.
«…Другая новость: в восьмом доме поселилась весьма странная особа. Поначалу все над ней посмеивались, но Керри и Кейт привели ее в божеский вид, и постепенно Анна у нас прижилась. Даже дети не обращают внимания на ее грубый голос. По сравнению с Уилфредом Шарки Анна вполне нормальная. А вот бедняжка Дорис прячется от муженька у сестры. Пру поселилась у Эммерсонов и открыто гуляет по улице под ручку с Малкомом Льюисом. А Уилфред целыми днями торчит в Льюишеме под часами и сулит прохожим адские муки и конец света».
Джек снова улыбнулся: с обитателями площади Магнолий не соскучишься!
«…Что еще? Бабуля приспособила свой металлический шлем под супницу. Нелли использует каску как вазу для цветов, а Эмили Хеллиуэлл устроила из своей купальницу для птичек. Билли натаскал в палисадник столько разного хлама, что одному Господу известно, как от него избавиться. Вчера утром Уилфред Шарки заявил, что гора мусора перед моим домом угрожает здоровью нации и что на меня следует пожаловаться в муниципалитет. Когда об этом узнала Пруденция, она обрадовалась, потому что уже давно не слышала от отца ничего разумного. Нужно отметить, что свое глубокомысленное замечание он сделал, направляясь в Льюишем с таким плакатом: „Дом ее — вход в ад!“»
Джек перевернул очередную страницу длинного письма Мейвис, написанного на светло-розовой бумаге.
«…Кейт, как всегда, безмятежна и весела. Билли и Берил почти ежедневно забегают к ней после школы полакомиться домашней выпечкой. Кейт взяла Анну под свою опеку, как когда-то Нелли Миллер. Ты, наверное, не помнишь, но было время, когда Кейт регулярно мыла и перебинтовывала Нелли ее больные ноги. Карл Фойт женился на своей подружке, женщине неприметной наружности и среднего возраста, и теперь живет в ее доме. Джосс Харви каждую неделю присылает за Мэтью шофера, и тот катает мальчишку на лимузине. Не знаю, как относится к этому Кейт, она ни с кем это не обсуждает, даже с Керри. Мне бы тоже хотелось разок прокатиться в „бентли“. Я все еще работаю кондуктором автобуса и порой скучаю по лихим военным денечкам, когда приходилось постоянно рисковать жизнью. Конечно, я не хочу, чтобы люди снова гибли от бомб и пожаров, но тогда мне жилось веселее. И все же я предпочитаю компостировать билеты, а не торговать с отцом овощами на рынке.
До свидания, твоя любящая Мейвис.
Да, чуть было не забыла! Вчера Нелли получила известие, что Гарольд Миллер скоро вернется домой. И еще вот что: Тед тоже возвращается. Похоже, тебя демобилизуют самым последним из парней с нашей площади. Что же ты не торопишься? Боишься оговориться и по старой привычке обозвать мачеху «селедкой»?»
Джек рассмеялся и сунул окурок в банку. Он надеялся, что никогда не напьется до такой степени, чтобы оскорбить свою бывшую директрису обидным словечком, но про себя, конечно, по-прежнему будет называть ее этим школьным прозвищем. Интересно, будь сейчас Джерри жив, как он отнесся бы к женитьбе папаши? Вспомнив о брате, погибшем в Испании много лет назад, Джек помрачнел. Ему явственно вспомнился один из последних дней, который они провели вместе. Стояла чудесная летняя погода. Все жители площади Магнолий собрались на благотворительной ярмарке, ежегодно устраиваемой на пустоши церковью Святого Марка. Помимо распродажи недорогих товаров, кустарных изделий и домашних заготовок, на ней были организованы различные состязания, турниры и аттракционы. Весь день Джерри не отходил от Кейт, шутил и смеялся. А он, Джек, тогда впервые увидел Кристину.
Он достал из-под подушки пачку сигарет. В Кристину он влюбился с первого взгляда, ни к одной девушке его не влекло так, как к ней. Джек извлек из пачки сигарету. Но была ли эта любовь взаимной? Он приподнялся, потянулся к гимнастерке, висевшей на крючке, достал из кармана ее письмо, написанное всего на двух страничках, и пробежал некоторые абзацы, увы, лишенные забавных подробностей:
«…Свадьба получилась довольно милой. На Куини был надет белый атласный ошейник, а Дэниел Коллинз делал фотоснимки… Керри и Дэнни переселились в семнадцатый дом, Керри беременна… Октябрь выдался теплым, Альберт утверждает, что это к суровой зиме… Надеюсь, что ты здоров и скоро демобилизуешься…»
В этих строках не было ничего личного. Жена ни словом не обмолвилась о том, как она проводит свободное время, не написала, скучает ли она по нему. Не удосужилась Кристина и сообщить мужу, переехала ли она в их дом после того, как Чарли перебрался к Гарриетте. Не упомянула жена и о свадьбе Карла Фойта. Джек закурил и выпустил струйку дыма к потолку. Что означают эти недомолвки? Мейвис написала, что Карл Фойт больше не живет на площади Магнолий, значит, их с Кристиной долгие таинственные разговоры прекратились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Гарриетта густо покраснела и прыснула со смеху. Чарли разразился громким хохотом, от которого кровать заходила ходуном.
Случайный прохожий, выгуливавший собаку на площади, покачал головой и, улыбнувшись, подумал, что так смеются только над очень славной шуткой.
Глава 16
Джек Робсон курил, лежа на верхнем ярусе барачной кровати, и перечитывал письмо от Мейвис, стряхивая пепел в банку из-под консервов.
«…Жаль, что тебя не было на свадьбе. Видел бы ты своего папашу! Это было нечто! Они с Дэниелом украсили лацканы пиджаков белыми гвоздиками, а остатки своих шевелюр намазали бриллиантином так, что стали похожи на двух старых аферистов. Гарриетта Годфри выглядела великолепно. Впервые в жизни я видела ее не в твидовом костюме и грубых башмаках, а в наряде из тонкой темно-синей ткани с белой отделкой, в синих изящных туфельках и в шикарной шляпе с широкими полями. А ведь когда-то она была директрисой школы, в которой вы с Джерри учились, и вы называли ее „селедкой“. Бьюсь об заклад, что ты вряд ли когда-нибудь предполагал возможность заполучить ее в мачехи.
Еще одна новость: Дэнни и Леон подружились. Теперь они вместе водят по воскресеньям детей в бассейн, а по пятницам посещают баню. Подозреваю, что Леон учит Дэнни плавать. Да, самое главное! Дэнни и Керри переехали в дом номер семнадцать. Теперь мама сможет наконец спокойно слушать по радио новости без комментариев Дэнни, считающего себя умнее нашего премьер-министра. Я как-то раз посоветовала ему уволиться с кондитерской фабрики и пойти в политики. Он почему-то на меня обиделся».
Джек усмехнулся, живо представив себе своего школьного приятеля, признанного умника и хвастунишку. Наверняка он чувствует себя не в своей тарелке, сменив мундир сержанта на рабочий комбинезон. Джек жадно затянулся и положил недокуренную сигарету на край жестяной банки. Для живой натуры Дэнни лучше подошла бы работа, требующая воображения и инициативы. Ничего, как только его, Джека, демобилизуют, он найдет для старого приятеля подходящее занятие.
«…Другая новость: в восьмом доме поселилась весьма странная особа. Поначалу все над ней посмеивались, но Керри и Кейт привели ее в божеский вид, и постепенно Анна у нас прижилась. Даже дети не обращают внимания на ее грубый голос. По сравнению с Уилфредом Шарки Анна вполне нормальная. А вот бедняжка Дорис прячется от муженька у сестры. Пру поселилась у Эммерсонов и открыто гуляет по улице под ручку с Малкомом Льюисом. А Уилфред целыми днями торчит в Льюишеме под часами и сулит прохожим адские муки и конец света».
Джек снова улыбнулся: с обитателями площади Магнолий не соскучишься!
«…Что еще? Бабуля приспособила свой металлический шлем под супницу. Нелли использует каску как вазу для цветов, а Эмили Хеллиуэлл устроила из своей купальницу для птичек. Билли натаскал в палисадник столько разного хлама, что одному Господу известно, как от него избавиться. Вчера утром Уилфред Шарки заявил, что гора мусора перед моим домом угрожает здоровью нации и что на меня следует пожаловаться в муниципалитет. Когда об этом узнала Пруденция, она обрадовалась, потому что уже давно не слышала от отца ничего разумного. Нужно отметить, что свое глубокомысленное замечание он сделал, направляясь в Льюишем с таким плакатом: „Дом ее — вход в ад!“»
Джек перевернул очередную страницу длинного письма Мейвис, написанного на светло-розовой бумаге.
«…Кейт, как всегда, безмятежна и весела. Билли и Берил почти ежедневно забегают к ней после школы полакомиться домашней выпечкой. Кейт взяла Анну под свою опеку, как когда-то Нелли Миллер. Ты, наверное, не помнишь, но было время, когда Кейт регулярно мыла и перебинтовывала Нелли ее больные ноги. Карл Фойт женился на своей подружке, женщине неприметной наружности и среднего возраста, и теперь живет в ее доме. Джосс Харви каждую неделю присылает за Мэтью шофера, и тот катает мальчишку на лимузине. Не знаю, как относится к этому Кейт, она ни с кем это не обсуждает, даже с Керри. Мне бы тоже хотелось разок прокатиться в „бентли“. Я все еще работаю кондуктором автобуса и порой скучаю по лихим военным денечкам, когда приходилось постоянно рисковать жизнью. Конечно, я не хочу, чтобы люди снова гибли от бомб и пожаров, но тогда мне жилось веселее. И все же я предпочитаю компостировать билеты, а не торговать с отцом овощами на рынке.
До свидания, твоя любящая Мейвис.
Да, чуть было не забыла! Вчера Нелли получила известие, что Гарольд Миллер скоро вернется домой. И еще вот что: Тед тоже возвращается. Похоже, тебя демобилизуют самым последним из парней с нашей площади. Что же ты не торопишься? Боишься оговориться и по старой привычке обозвать мачеху «селедкой»?»
Джек рассмеялся и сунул окурок в банку. Он надеялся, что никогда не напьется до такой степени, чтобы оскорбить свою бывшую директрису обидным словечком, но про себя, конечно, по-прежнему будет называть ее этим школьным прозвищем. Интересно, будь сейчас Джерри жив, как он отнесся бы к женитьбе папаши? Вспомнив о брате, погибшем в Испании много лет назад, Джек помрачнел. Ему явственно вспомнился один из последних дней, который они провели вместе. Стояла чудесная летняя погода. Все жители площади Магнолий собрались на благотворительной ярмарке, ежегодно устраиваемой на пустоши церковью Святого Марка. Помимо распродажи недорогих товаров, кустарных изделий и домашних заготовок, на ней были организованы различные состязания, турниры и аттракционы. Весь день Джерри не отходил от Кейт, шутил и смеялся. А он, Джек, тогда впервые увидел Кристину.
Он достал из-под подушки пачку сигарет. В Кристину он влюбился с первого взгляда, ни к одной девушке его не влекло так, как к ней. Джек извлек из пачки сигарету. Но была ли эта любовь взаимной? Он приподнялся, потянулся к гимнастерке, висевшей на крючке, достал из кармана ее письмо, написанное всего на двух страничках, и пробежал некоторые абзацы, увы, лишенные забавных подробностей:
«…Свадьба получилась довольно милой. На Куини был надет белый атласный ошейник, а Дэниел Коллинз делал фотоснимки… Керри и Дэнни переселились в семнадцатый дом, Керри беременна… Октябрь выдался теплым, Альберт утверждает, что это к суровой зиме… Надеюсь, что ты здоров и скоро демобилизуешься…»
В этих строках не было ничего личного. Жена ни словом не обмолвилась о том, как она проводит свободное время, не написала, скучает ли она по нему. Не удосужилась Кристина и сообщить мужу, переехала ли она в их дом после того, как Чарли перебрался к Гарриетте. Не упомянула жена и о свадьбе Карла Фойта. Джек закурил и выпустил струйку дыма к потолку. Что означают эти недомолвки? Мейвис написала, что Карл Фойт больше не живет на площади Магнолий, значит, их с Кристиной долгие таинственные разговоры прекратились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76