Как привидение, Маура тихонечко спустилась по лестнице и через оранжерею выскользнула в сад. Она не стала зажигать свечу или возиться в поисках лампы. Девушка прекрасно знала расположение дома и сада, а если приходилось выбирать дорогу, ей помогали редкие вспышки молний.
Выйдя из дому, Маура огляделась кругом, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Ветер ласкал ее призрачными пальцами, будто уговаривая поиграть. Разряд молнии озарил небо прямо у нее над головой и осветил беседку слева. Маура неспешным шагом направилась к деревянному строению. Отсюда можно будет наблюдать грозу, не намочив при этом красивый плащ. Первые крупные капли упали ей на лицо, когда она была на полпути между домом и беседкой. Девушка натянула капюшон и закрепила его под подбородком, чтобы ветер не сбросил легкую ткань. Еще несколько шагов – и небеса разверзлись и внезапный ливень ослепил ее, усилив сплошную тьму вокруг.
– Ну и умница ты, Маура Кигли, – пробормотала она, вытягивая правую руку вперед и стараясь не споткнуться о порог беседки. – Вышла в сад поздно ночью, а в небе вспыхивают молнии. На грозу тебе захотелось поглядеть, надо же! Тетушка скажет: «Да ты ума решилась, дитя мое!»
Она все же споткнулась о первую ступеньку беседки. Промокший плащ сковывал движения, и Маура упала, приземлившись на четвереньки.
Девушка застонала от боли, проползла оставшиеся три ступеньки, села и с опаской дотронулась до левого локтя.
– Ну если я сломала кость, то так и не узнаю, чем все закончится.
– Да уж, поверьте, вошли вы не самым изящным образом, мне приходилось видеть и более изысканные манеры, – задумчиво проговорил Эверод, напугав ее до полусмерти; Маура крутнулась на месте и завизжала. – На ваше счастье, я человек добросердечный.
Виконт говорил, словно бестелесный дух, пока новая вспышка молнии не осветила его на мгновение. Он склонился на перила справа от Мауры, голова его была не покрыта, черные волосы блестели от дождя. Если он смеется над ее унизительным положением, она убьет его на месте!
– Вы храбрая девушка, Маура Кигли, – произнес Эверод, протягивая ей руку. – Насколько храбрая – это мы еще увидим. Приди ко мне, красавица! Если подойдешь, я излечу все твои раны поцелуями.
Эвероду в приятных мечтах рисовалось, как Маура выходит ночью к нему на свидание, но он и подумать не мог, что она и вправду это сделает. Особенно после того, как Килби, Фэйр и Пэйшенс предприняли благородную попытку настроить ее против него. Он был крайне изумлен, когда увидел их вчетвером на прогулке в парке. Другой мужчина, возможно, был бы польщен, что жены его друзей проявляют такой интерес к его связям.
Эверод не увидел в этом ничего хорошего.
Когда же он немного поработал своими ленивыми мозгами, то смог догадаться, что Килби подслушала часть его беседы с Солити.
Боже правый, стоит мужчине жениться – и конец секретам! Когда Эверод придет к другу в следующий раз, он собственноручно закроет не в меру любопытную герцогиню в спальне на замок, чтобы не вмешивалась в его личную жизнь.
Маура вздрогнула и поднялась на ноги. Немного смущенная и очень недовольная, она откинула капюшон. Выглядела она великолепно. Ее белая, как сливки, кожа продолжала светиться даже после того, как затухала вспышка молнии. Капюшон не защитил от ливня длинные вьющиеся локоны. Влажные волосы обрамляли ее лицо будто темная сеть, сплетенная из тонких нитей. Маура провела рукой по щекам, убирая прилипшие пряди.
Уловив его движение, она вытянула руку.
– Не приближайтесь, милорд. Никто не целовал мне сбитые коленки с тех пор, как мне было… – Она посмотрела на свои руки, и ее длинные ресницы отбросили на щеки тень, словно иглы из черного обсидиана.
Маура не закончила фразу. Эверод скрестил руки на груди, и полузабытые картины вдруг ожили в его памяти.
– С тех пор как тебе было десять лет, – подсказал он, и Маура удивленно вскинула голову. – Я тогда стал дразнить тебя, и ты согласилась забраться на большой дуб. Ты так разозлилась на меня, что даже не подумала ухватиться за самую нижнюю ветку. Но когда пришло время спускаться, вот тут ты растерялась и испугалась. Ты содрала со старого дуба половину коры, прежде чем шлепнулась наземь.
– Святые угодники, с деревом-то как раз ничего не случилось! Зато я, пытаясь не сломать себе шею, жутко исцарапала обе ноги и левую руку до локтя. – На ее лице мелькнула слабая улыбка, но Маура была слишком сердита на Эверода и не собиралась ему улыбаться. – А ты так хохотал, что толку от тебя вообще не было.
– Ты меня обижаешь, Маура, – заявил Эверод, придвигаясь чуть ближе. – Я вел себя по-рыцарски, особенно если учесть мой юный возраст. Пока ты сидела под деревом и ревела в три ручья…
– Ничего подобного!
На самом деле девочка тогда расплакалась. Большинство девчонок хлебом не корми, дай только пореветь. Но спорить с ней сейчас было бы невежливо, и Эверод не стал настаивать на своем.
– Так вот, я побежал к ручью и намочил платок. И не кто иной, как я, обмыл самые большие царапины и…
– И поцеловал обе коленки. – Маура высвободила из-под плаща обнаженные руки и показала пятнышко на левой руке, возле самого локтя. – И вот здесь. – Девушка наградила его загадочной печальной улыбкой. – В тот день ты был моим героем.
Наверное, то был последний раз, когда он был героем в ее глазах. Через две или три недели Эверод пал жертвой своего любопытства и уловок Жоржетты и жизнь его несказанно изменилась в худшую сторону. Правда, он не склонен был жаловаться на судьбу – не такой у него был характер. Да и изгнание не повлекло за собой борьбы за выживание. Уоррингтон ни за что не позволил бы своему наследнику умереть с голоду. Через своего стряпчего Эверод получил достаточные средства на текущие расходы при одном-единственном условии – держаться подальше от членов своей семьи.
Что ж, тогда это была честная сделка.
Кроме того, Эверод был слишком обижен, чтобы искать примирения со своей ненаглядной семейкой.
– Зачем вы здесь? – спросила Маура, к которой начало возвращаться самообладание по мере того, как проходили испуг и смущение.
Эверод подозревал, что его ответ лишь напутает ее еще больше. Поэтому вместо того, чтобы отвечать на ее вопрос, он задал свой:
– А вам-то отчего не спится?
Маура беспомощно указала на сплошную завесу из ливня, отгородившую ее от уюта и безопасности особняка.
– Я спала. Меня разбудил гром.
– А-а… Так вы боитесь грозы, – в голосе Эверода слышалась снисходительность к тому, что он считал женской слабостью. Ну раз они оказались в беседке вместе, он охотно предложит ей руку помощи и плечо, на которое она сможет опереться.
– Ну конечно же нет! – Маура произнесла это с такой горячностью, что Эверод даже заморгал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Выйдя из дому, Маура огляделась кругом, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Ветер ласкал ее призрачными пальцами, будто уговаривая поиграть. Разряд молнии озарил небо прямо у нее над головой и осветил беседку слева. Маура неспешным шагом направилась к деревянному строению. Отсюда можно будет наблюдать грозу, не намочив при этом красивый плащ. Первые крупные капли упали ей на лицо, когда она была на полпути между домом и беседкой. Девушка натянула капюшон и закрепила его под подбородком, чтобы ветер не сбросил легкую ткань. Еще несколько шагов – и небеса разверзлись и внезапный ливень ослепил ее, усилив сплошную тьму вокруг.
– Ну и умница ты, Маура Кигли, – пробормотала она, вытягивая правую руку вперед и стараясь не споткнуться о порог беседки. – Вышла в сад поздно ночью, а в небе вспыхивают молнии. На грозу тебе захотелось поглядеть, надо же! Тетушка скажет: «Да ты ума решилась, дитя мое!»
Она все же споткнулась о первую ступеньку беседки. Промокший плащ сковывал движения, и Маура упала, приземлившись на четвереньки.
Девушка застонала от боли, проползла оставшиеся три ступеньки, села и с опаской дотронулась до левого локтя.
– Ну если я сломала кость, то так и не узнаю, чем все закончится.
– Да уж, поверьте, вошли вы не самым изящным образом, мне приходилось видеть и более изысканные манеры, – задумчиво проговорил Эверод, напугав ее до полусмерти; Маура крутнулась на месте и завизжала. – На ваше счастье, я человек добросердечный.
Виконт говорил, словно бестелесный дух, пока новая вспышка молнии не осветила его на мгновение. Он склонился на перила справа от Мауры, голова его была не покрыта, черные волосы блестели от дождя. Если он смеется над ее унизительным положением, она убьет его на месте!
– Вы храбрая девушка, Маура Кигли, – произнес Эверод, протягивая ей руку. – Насколько храбрая – это мы еще увидим. Приди ко мне, красавица! Если подойдешь, я излечу все твои раны поцелуями.
Эвероду в приятных мечтах рисовалось, как Маура выходит ночью к нему на свидание, но он и подумать не мог, что она и вправду это сделает. Особенно после того, как Килби, Фэйр и Пэйшенс предприняли благородную попытку настроить ее против него. Он был крайне изумлен, когда увидел их вчетвером на прогулке в парке. Другой мужчина, возможно, был бы польщен, что жены его друзей проявляют такой интерес к его связям.
Эверод не увидел в этом ничего хорошего.
Когда же он немного поработал своими ленивыми мозгами, то смог догадаться, что Килби подслушала часть его беседы с Солити.
Боже правый, стоит мужчине жениться – и конец секретам! Когда Эверод придет к другу в следующий раз, он собственноручно закроет не в меру любопытную герцогиню в спальне на замок, чтобы не вмешивалась в его личную жизнь.
Маура вздрогнула и поднялась на ноги. Немного смущенная и очень недовольная, она откинула капюшон. Выглядела она великолепно. Ее белая, как сливки, кожа продолжала светиться даже после того, как затухала вспышка молнии. Капюшон не защитил от ливня длинные вьющиеся локоны. Влажные волосы обрамляли ее лицо будто темная сеть, сплетенная из тонких нитей. Маура провела рукой по щекам, убирая прилипшие пряди.
Уловив его движение, она вытянула руку.
– Не приближайтесь, милорд. Никто не целовал мне сбитые коленки с тех пор, как мне было… – Она посмотрела на свои руки, и ее длинные ресницы отбросили на щеки тень, словно иглы из черного обсидиана.
Маура не закончила фразу. Эверод скрестил руки на груди, и полузабытые картины вдруг ожили в его памяти.
– С тех пор как тебе было десять лет, – подсказал он, и Маура удивленно вскинула голову. – Я тогда стал дразнить тебя, и ты согласилась забраться на большой дуб. Ты так разозлилась на меня, что даже не подумала ухватиться за самую нижнюю ветку. Но когда пришло время спускаться, вот тут ты растерялась и испугалась. Ты содрала со старого дуба половину коры, прежде чем шлепнулась наземь.
– Святые угодники, с деревом-то как раз ничего не случилось! Зато я, пытаясь не сломать себе шею, жутко исцарапала обе ноги и левую руку до локтя. – На ее лице мелькнула слабая улыбка, но Маура была слишком сердита на Эверода и не собиралась ему улыбаться. – А ты так хохотал, что толку от тебя вообще не было.
– Ты меня обижаешь, Маура, – заявил Эверод, придвигаясь чуть ближе. – Я вел себя по-рыцарски, особенно если учесть мой юный возраст. Пока ты сидела под деревом и ревела в три ручья…
– Ничего подобного!
На самом деле девочка тогда расплакалась. Большинство девчонок хлебом не корми, дай только пореветь. Но спорить с ней сейчас было бы невежливо, и Эверод не стал настаивать на своем.
– Так вот, я побежал к ручью и намочил платок. И не кто иной, как я, обмыл самые большие царапины и…
– И поцеловал обе коленки. – Маура высвободила из-под плаща обнаженные руки и показала пятнышко на левой руке, возле самого локтя. – И вот здесь. – Девушка наградила его загадочной печальной улыбкой. – В тот день ты был моим героем.
Наверное, то был последний раз, когда он был героем в ее глазах. Через две или три недели Эверод пал жертвой своего любопытства и уловок Жоржетты и жизнь его несказанно изменилась в худшую сторону. Правда, он не склонен был жаловаться на судьбу – не такой у него был характер. Да и изгнание не повлекло за собой борьбы за выживание. Уоррингтон ни за что не позволил бы своему наследнику умереть с голоду. Через своего стряпчего Эверод получил достаточные средства на текущие расходы при одном-единственном условии – держаться подальше от членов своей семьи.
Что ж, тогда это была честная сделка.
Кроме того, Эверод был слишком обижен, чтобы искать примирения со своей ненаглядной семейкой.
– Зачем вы здесь? – спросила Маура, к которой начало возвращаться самообладание по мере того, как проходили испуг и смущение.
Эверод подозревал, что его ответ лишь напутает ее еще больше. Поэтому вместо того, чтобы отвечать на ее вопрос, он задал свой:
– А вам-то отчего не спится?
Маура беспомощно указала на сплошную завесу из ливня, отгородившую ее от уюта и безопасности особняка.
– Я спала. Меня разбудил гром.
– А-а… Так вы боитесь грозы, – в голосе Эверода слышалась снисходительность к тому, что он считал женской слабостью. Ну раз они оказались в беседке вместе, он охотно предложит ей руку помощи и плечо, на которое она сможет опереться.
– Ну конечно же нет! – Маура произнесла это с такой горячностью, что Эверод даже заморгал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67