ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Она проскользнула в толпу гостей, прокладывая дорогу к своим родственникам. Но отделаться от Эверода было не так-то просто, тем более что он еще не все ей сказал. Пробиваясь сквозь толпу, он уловил нарастающее веселье в той стороне, куда стремилась Маура.
Над морем причудливых перьев, драгоценностей и шелковых нарядов Эверод увидел двух джентльменов, которые высоко над окружающими вздымали на своих плечах Роуэна. У брата в одной руке была бутылка вина, в другой – бокал. Призывая всех к молчанию, он звякнул бокалом о бутылку.
– Прошу соблюдать тишину! – крикнул Роуэн, заглушая реплики заинтригованных гостей. – И слушать. – Его красивое лицо озарилось вдохновением, когда он заметил Мауру справа от небольшой группы людей, привлеченных его возгласами. – А вот и ты, дорогая! Иди же, иди ко мне! – И он простер к ней руку.
Эверод двинулся вперед, но замедлил шаг, когда увидел, как Маура озадачена и растеряна из-за того, что к ней привлечено всеобщее внимание. Он так сосредоточенно смотрел на Мауру, что не заметил двух джентльменов, намеренно загородивших ему дорогу.
То были Солити и Кэдд.
Оба они выглядели мрачными, что не предвещало ему ничего хорошего.
– Не надо! – От просьбы герцога, произнесенной очень тихо, волосы на затылке виконта зашевелились.
Его друзья что-то узнали. Что удалось им подслушать еще раньше, чем Мауру позвали к тетушке?
– Прочь с дороги! – прорычал Эверод, пытаясь обойти их. Если им так хочется подраться с ним в переполненном гостями зале, он к их услугам. Скандал, который неминуемо за этим последует, не слишком его заботил.
– Дело уже решено, – твердо сказал Кэдд, хватая Эверода за руку. Он мог бы дать маркизу пощечину за такую дерзость, если бы земля не ушла у него из-под ног от слов Роуэна.
– У меня есть новость, которой я хочу поделиться, и я не могу ждать, пока появится официальное объявление, – сказал брат, не сводя глаз с Мауры. – Поднимите же бокалы, друзья, и выпейте от всего сердца, ибо новость у меня радостная. С благословения обеих наших семей через четыре недели от сего дня мисс Кигли станет моей женой!
При этом возгласе Роуэна мисс Кигли, о которой шла речь, покраснела от гнева. Маура пыталась что-то сказать, но ее голос потонул в общем шуме. Со всех сторон слышались радостные восклицания и тосты, десятки доброжелателей торопились поздравить молодых.
Эверод стряхнул с себя удерживающие его руки Кэдда. Его огненный взгляд сверлил прекрасное лживое личико Мауры. Всего несколько часов назад она лежала в постели, утомленная и обессиленная их любовными играми. Раздвигая ноги, извиваясь и умоляя его утолить ее жажду, она шептала, что принадлежит только ему одному. Всего несколько минут назад там, в нише, она поклялась, что Роуэн не добьется ее согласия.
Она лгала.
Эверод не мог не заметить сходства между Маурой и ее тетушкой. Словно почувствовав его приближение, леди Уоррингтон подняла глаза, увидела ярость на его лице и улыбнулась.
Графиня торжествовала свою победу.
Стальные руки схватили его сзади. Эверод обернулся и набросился на Солити.
– Руки прочь!
– Ты же отомстил, – сказал ему герцог тихим напряженным голосом. – Отпусти ее. Она заслуживает того, чтобы устроить свою жизнь, выйти замуж за достойного джентльмена, который подарит ей дюжину детишек и постарается сделать ее счастливой. Если в тебе есть хоть капля нежности к этой молодой леди, ты уйдешь с ее дороги.
Нежности? Его чувства к Мауре были темными и изменчивыми, они возникали и тут же испарялись. При мысли о ней виконтом овладела тоска. В груди клокотало так, что он думал, легкие вот-вот разорвутся, а в мозгу роились обрывки лихорадочных, безумных мыслей. Солити полагал, что он отомстил Мауре и всему семейству. Друг ошибался. Измена Мауры вновь покачнула стрелку весов, и Эверод был преисполнен решимости ответить любезностью на любезность.
– Мы уйдем после того, как я провозглашу тост в честь будущих жениха и невесты, – сказал он, и губы его искривились в пугающем подобии улыбки. Ловко выскользнув из цепких рук Солити, виконт отошел в сторону, не обращая внимания на приглушенные ругательства друга.
Оказавшись лицом к лицу с Роуэном и Маурой, Эверод выхватил бутылку у одного из пирующих и поднял ее.
– Я тоже хочу предложить тост.
Лорд Уоррингтон незаметно приблизился и встал между сыновьями. Этот маневр свидетельствовал о том, что отец считает Эверода грубияном и драчуном.
– Эверод, у нас радостное событие, и нам не нужны твои пьяные разглагольствования.
Недобрый, пылающий ревностью взгляд виконта обратился на Мауру. Она, единственная среди присутствующих, смотрела ему прямо в глаза сквозь застилающие ее взор слезы. Упрямо вздернув подбородок, она изо всех сил старалась держать себя в руках. В ее лице читалось отчаяние обреченности, словно она знала, что он собирается сделать, но была бессильна ему помешать.
– Ладно, пусть скажет свой тост, – произнес любимчик отца Роуэн, и пальцы Эверода сами собой сжались в кулак, готовый наградить брата за проявленную им щедрость. – У тебя нашлись для меня добрые слова?
Доблестный победитель, окруженный родными и друзьями, не страшился никого, а уж меньше всего – своего отверженного брата. Эверод набрал в грудь побольше воздуха, наслаждаясь мгновением. Роуэн очень сильно недооценил своего противника.
– Не стоит тебе этого делать, – прошептал на ухо виконту Кэдд.
Эверод не был согласен с ним.
Ни Кэдд, ни Солити не понимали его: они думали, что им движет ревность. Нет, его чувства были сложнее. Друзья не осознавали до конца, чего ему стоили дьявольские козни Жоржетты. За свою невинность он и гроша ломаного не дал бы. Будь его воля, он истратил бы эту невинность на какую-нибудь коровницу или на первую приглянувшуюся ему шлюху из тех, что продают свои пышные телеса в кабаках.
Жоржетта совратила его отчасти из похоти и жажды власти. Ее подлинная цель, однако, была столь отвратительна по своей безжалостной жестокости, что даже он мог так никогда и не разгадать глубоко скрытых пружин поведения этой женщины. Многие годы Эверод обдумывал зловещие действия своей мачехи.
Теперь, задним числом, ответ напрашивался сам собой. Жоржетта считала, что он представляет угрозу для нее. В те первые месяцы Эверод интересовался новой женой отца и осторожно подглядывал за нею. Однажды он увидел, как она целовалась с конюхом. Двенадцать лет назад Эверод был на стороне своего отца, и с годами эта связь только окрепла бы. Из боязни, что он может рассказать отцу об увиденном, Жоржетта обратила свои неуемные аппетиты на самого Эверода. Она играла на его гордости и проснувшихся желаниях, и юноша поддался ее сладким чарам, позволил графине втянуть себя в предательство, которого отец ни за что не простил бы ему и которое едва не стоило Эвероду жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67