Иуда, обманщик, лжец. Или еще хуже.
Он направился в салун. Чтобы забыться. Чтобы стереть из памяти слова и лица сегодняшнего вечера. Чтобы отвлечься от мыслей о том, какой он сделал выбор, — но выбирать на самом деле ему не пришлось. О боже, как ему тоскливо. Тоскливо и одиноко. Он и до этого не раз в жизни чувствовал себя одиноко, но никогда у него не было так чертовски пусто на душе.
У него никого нет — ни семьи, ни друзей, кроме Дэйви. Не к кому обратиться, некому выплакаться, не с кем посоветоваться. И все же по какой-то отвратительной прихоти судьбы он сделался ответственным за жизнь столь многих людей.
Он хотел бы доверять Ники, но не мог. Она сказала, что любит его, но что было бы, если б она знала, что он явился погубить ее дядю?
У Кейна не было ни малейшей надежды на жизнь с Ники — он не мог даже вообразить, на что это будет похоже. Но все же он знал, что ему придется найти способ выполнить долг по отношению к Дэйви, не причинив Ники вреда и не погубив ее.
Черт, надо выпить.
Салун был переполнен, там собрались все гости до одного. Кейн заметил новое лицо, возможно, это был тот человек, что приехал с Ситцевым. Вид у него был усталый. Он еще не побрился, и ему, видимо, не терпелось залезть в ванну. От незнакомца неприятно пахло.
Кейн подошел к стойке. Разговаривать ему ни с кем не хотелось.
— Виски, — попросил он. — Бутылку.
Бармен оглядел его измененную прическу и едва заметный шрам.
— Уезжать собираетесь?
Кейн кивнул.
К нему подошел Хильдебранд.
— Сыграешь перед отъездом в покер?
Кейн пожал плечами. Все, что угодно, только бы отвлечься от мыслей о Ники. Он последнее время постоянно проигрывал, но это его ничуть не волновало. Это были деньги Мастерса. Игра шла для него из рук вон плохо, но, с другой стороны, полезно было заручиться симпатией других гостей. Победителей здесь не любили.
Возможно, чем больше информации он раздобудет для Мастерса, тем больше времени тот ему даст. Месяца два. Проклятые два месяца, и тогда, возможно, он передаст шерифу Логовище без единого выстрела.
Хильдебранд нашел для игры еще трех человек, и они сели за стол. Кейн обнаружил, что удача вернулась к нему. Карта к нему шла такая, что можно было только мечтать. Что бы он ни делал, как бы ни рисковал, он продолжал выигрывать. Игроки один за другим вышли из-за стола, все, за исключением Хильдебранда.
— Давай сыграем на все, — предложил он, прищурившись. — Откроешь карту.
Неприязнь Кейна к Хильдебранду все росла, но зачем ему еще один враг — видит бог, что их у него достаточно, — а чутье подсказывало ему, что он снова выиграет. Раз уж ему привалила удача, то она его не оставит. Во всяком случае, в картах.
— Ты с ума сошел, — ответил он. — Мне нельзя сегодня проигрывать.
— Значит, у тебя кишка тонка, — сказал Хильдебранд. — Испугался?
— Здесь не меньше двух тысяч долларов, — возразил Кейн. — У тебя лишние деньги завелись?
— Денег у меня хватит. И я хочу заполучить еще, — сказал Хильдебранд. — В чем же дело, Дьявол? Я думал, что ты — человек рисковый.
Это был вызов. Кейну бросали наживку, и он это знал. Догадывался он и о том, по какой причине это делалось. Никто не произнес ни слова о его визитах к Томпсону, но он чувствовал, что неприязнь к нему других гостей с каждым днем растет. Они хоть и не знали наверняка, но подозревали, что его выбрали для того, чтобы остаться в Логовище. И это им не нравилось.
— Учти — ты рискуешь, — пожал плечами Кейн.
Хильдебранд слегка понизил голос:
— Как я понял, от моего предложения ты решил отказаться.
— Не люблю банки, — ответил Кейн, вспомнив о предложении Хильдебранда.
— Я передумал, — сказал Хильдебранд. — Я нашел более близкую цель.
В голове у Кейна снова раздался предупредительный тревожный сигнал. Он уже становился знакомым. Знакомым и узнаваемым. Как будто Кейн бежал по бранному полю под обстрелом тысячи пушек. Уклонившись от одного ядра, он попадал под другое.
Кейн безразлично пожал плечами:
— У меня свои планы.
— И не скажешь, какие?
— Не скажу. Так ты собираешься играть или нет?
Хильдебранд сжал губы в холодной улыбке:
— Мешай. Я тебе доверяю.
Он не доверял ему ни на грош, но Кейну это было неважно. Он перемешал колоду и положил ее на стол.
— Ты первый.
Хильдебранд взялся пальцами за колоду, затем снял приблизительно треть и, усмехаясь, показал короля червей.
Кейн поднял несколько карт от оставшихся двух третей. Они увидели ее одновременно. Туз пик.
— Тебе сам дьявол помогает, — сказал Хильдебранд.
— Иногда.
Кейн сгреб деньги в кучу и попросил бармена отнести их к нему в гостиницу. Случись такое полгода назад, он бы ликовал. Но сейчас ему было все равно. Там, куда он собирался, эти деньги не пригодятся. Но Хильдебранду он этого не покажет. Он улыбнулся такой же ледяной, как и у Хильдебранда, улыбкой.
Теперь их окружили другие гости, привлеченные высокими ставками. Кейн отодвинулся от стола и поднялся на ноги.
— Рад был провести с тобой время, Хильдебранд.
Тот улыбнулся. У более слабого человека от этой улыбки кровь застыла бы в жилах.
— Счастливого пути, Дьявол.
Кейн кивнул и двинулся к двери. Зря он сюда пришел. Несмотря на выпитые им во время игры несколько стаканов виски, он был трезв, как стеклышко. Что-то назревало. Он чувствовал это. Его подвергли какой-то проверке, и он не понял, прошел он ее или нет.
Он подумал, как бы провести остаток вечера — выбора у него особого не было, — и направился к конюшне. По крайней мере, конем своим он еще в состоянии управлять. Это единственное, над чем он еще властен.
Энди на конюшне не было, и, седлая серого, Кейн подумал, что лошади своей он тоже скоро лишится. Конь принадлежал Мастерсу — так же, как и он сам.
Серый, которому, очевидно, так же не стоялось на месте, как и Кейну, взял галопом. Они вместе направились прочь от Логовища, навстречу, как надеялся Кейн, нескольким часам относительного спокойствия. Ведь через несколько дней он, скорее всего, снова окажется в камере, ожидая вместе с Дэйви смертного приговора. Он не выполнил данного ему поручения; он до сих пор не знает, где находится Логовище. Он сделал ставку на то, что Мастерс еще немного подождет, однако Мастерс, видимо, не тот человек, который склонен удлинять цепь, на которой держит человека.
* * *
Ники напряженно смотрела в окно. Она была в отчаянии. Кейн уже несколько часов торчал в салуне. Она готова была задернуть занавеску и отойти от окна, когда увидела его. Он даже не взглянул ни в сторону дома, ни в сторону Розиты, а с легкой грацией направился прямиком в конюшню.
Подождав, пока он выедет оттуда, Ники тихо вышла из своей комнаты. В гостиной было пусто и темно. Дядя после того, как вышел из-за стола, больше не показывался, а Робин, должно быть, уже спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Он направился в салун. Чтобы забыться. Чтобы стереть из памяти слова и лица сегодняшнего вечера. Чтобы отвлечься от мыслей о том, какой он сделал выбор, — но выбирать на самом деле ему не пришлось. О боже, как ему тоскливо. Тоскливо и одиноко. Он и до этого не раз в жизни чувствовал себя одиноко, но никогда у него не было так чертовски пусто на душе.
У него никого нет — ни семьи, ни друзей, кроме Дэйви. Не к кому обратиться, некому выплакаться, не с кем посоветоваться. И все же по какой-то отвратительной прихоти судьбы он сделался ответственным за жизнь столь многих людей.
Он хотел бы доверять Ники, но не мог. Она сказала, что любит его, но что было бы, если б она знала, что он явился погубить ее дядю?
У Кейна не было ни малейшей надежды на жизнь с Ники — он не мог даже вообразить, на что это будет похоже. Но все же он знал, что ему придется найти способ выполнить долг по отношению к Дэйви, не причинив Ники вреда и не погубив ее.
Черт, надо выпить.
Салун был переполнен, там собрались все гости до одного. Кейн заметил новое лицо, возможно, это был тот человек, что приехал с Ситцевым. Вид у него был усталый. Он еще не побрился, и ему, видимо, не терпелось залезть в ванну. От незнакомца неприятно пахло.
Кейн подошел к стойке. Разговаривать ему ни с кем не хотелось.
— Виски, — попросил он. — Бутылку.
Бармен оглядел его измененную прическу и едва заметный шрам.
— Уезжать собираетесь?
Кейн кивнул.
К нему подошел Хильдебранд.
— Сыграешь перед отъездом в покер?
Кейн пожал плечами. Все, что угодно, только бы отвлечься от мыслей о Ники. Он последнее время постоянно проигрывал, но это его ничуть не волновало. Это были деньги Мастерса. Игра шла для него из рук вон плохо, но, с другой стороны, полезно было заручиться симпатией других гостей. Победителей здесь не любили.
Возможно, чем больше информации он раздобудет для Мастерса, тем больше времени тот ему даст. Месяца два. Проклятые два месяца, и тогда, возможно, он передаст шерифу Логовище без единого выстрела.
Хильдебранд нашел для игры еще трех человек, и они сели за стол. Кейн обнаружил, что удача вернулась к нему. Карта к нему шла такая, что можно было только мечтать. Что бы он ни делал, как бы ни рисковал, он продолжал выигрывать. Игроки один за другим вышли из-за стола, все, за исключением Хильдебранда.
— Давай сыграем на все, — предложил он, прищурившись. — Откроешь карту.
Неприязнь Кейна к Хильдебранду все росла, но зачем ему еще один враг — видит бог, что их у него достаточно, — а чутье подсказывало ему, что он снова выиграет. Раз уж ему привалила удача, то она его не оставит. Во всяком случае, в картах.
— Ты с ума сошел, — ответил он. — Мне нельзя сегодня проигрывать.
— Значит, у тебя кишка тонка, — сказал Хильдебранд. — Испугался?
— Здесь не меньше двух тысяч долларов, — возразил Кейн. — У тебя лишние деньги завелись?
— Денег у меня хватит. И я хочу заполучить еще, — сказал Хильдебранд. — В чем же дело, Дьявол? Я думал, что ты — человек рисковый.
Это был вызов. Кейну бросали наживку, и он это знал. Догадывался он и о том, по какой причине это делалось. Никто не произнес ни слова о его визитах к Томпсону, но он чувствовал, что неприязнь к нему других гостей с каждым днем растет. Они хоть и не знали наверняка, но подозревали, что его выбрали для того, чтобы остаться в Логовище. И это им не нравилось.
— Учти — ты рискуешь, — пожал плечами Кейн.
Хильдебранд слегка понизил голос:
— Как я понял, от моего предложения ты решил отказаться.
— Не люблю банки, — ответил Кейн, вспомнив о предложении Хильдебранда.
— Я передумал, — сказал Хильдебранд. — Я нашел более близкую цель.
В голове у Кейна снова раздался предупредительный тревожный сигнал. Он уже становился знакомым. Знакомым и узнаваемым. Как будто Кейн бежал по бранному полю под обстрелом тысячи пушек. Уклонившись от одного ядра, он попадал под другое.
Кейн безразлично пожал плечами:
— У меня свои планы.
— И не скажешь, какие?
— Не скажу. Так ты собираешься играть или нет?
Хильдебранд сжал губы в холодной улыбке:
— Мешай. Я тебе доверяю.
Он не доверял ему ни на грош, но Кейну это было неважно. Он перемешал колоду и положил ее на стол.
— Ты первый.
Хильдебранд взялся пальцами за колоду, затем снял приблизительно треть и, усмехаясь, показал короля червей.
Кейн поднял несколько карт от оставшихся двух третей. Они увидели ее одновременно. Туз пик.
— Тебе сам дьявол помогает, — сказал Хильдебранд.
— Иногда.
Кейн сгреб деньги в кучу и попросил бармена отнести их к нему в гостиницу. Случись такое полгода назад, он бы ликовал. Но сейчас ему было все равно. Там, куда он собирался, эти деньги не пригодятся. Но Хильдебранду он этого не покажет. Он улыбнулся такой же ледяной, как и у Хильдебранда, улыбкой.
Теперь их окружили другие гости, привлеченные высокими ставками. Кейн отодвинулся от стола и поднялся на ноги.
— Рад был провести с тобой время, Хильдебранд.
Тот улыбнулся. У более слабого человека от этой улыбки кровь застыла бы в жилах.
— Счастливого пути, Дьявол.
Кейн кивнул и двинулся к двери. Зря он сюда пришел. Несмотря на выпитые им во время игры несколько стаканов виски, он был трезв, как стеклышко. Что-то назревало. Он чувствовал это. Его подвергли какой-то проверке, и он не понял, прошел он ее или нет.
Он подумал, как бы провести остаток вечера — выбора у него особого не было, — и направился к конюшне. По крайней мере, конем своим он еще в состоянии управлять. Это единственное, над чем он еще властен.
Энди на конюшне не было, и, седлая серого, Кейн подумал, что лошади своей он тоже скоро лишится. Конь принадлежал Мастерсу — так же, как и он сам.
Серый, которому, очевидно, так же не стоялось на месте, как и Кейну, взял галопом. Они вместе направились прочь от Логовища, навстречу, как надеялся Кейн, нескольким часам относительного спокойствия. Ведь через несколько дней он, скорее всего, снова окажется в камере, ожидая вместе с Дэйви смертного приговора. Он не выполнил данного ему поручения; он до сих пор не знает, где находится Логовище. Он сделал ставку на то, что Мастерс еще немного подождет, однако Мастерс, видимо, не тот человек, который склонен удлинять цепь, на которой держит человека.
* * *
Ники напряженно смотрела в окно. Она была в отчаянии. Кейн уже несколько часов торчал в салуне. Она готова была задернуть занавеску и отойти от окна, когда увидела его. Он даже не взглянул ни в сторону дома, ни в сторону Розиты, а с легкой грацией направился прямиком в конюшню.
Подождав, пока он выедет оттуда, Ники тихо вышла из своей комнаты. В гостиной было пусто и темно. Дядя после того, как вышел из-за стола, больше не показывался, а Робин, должно быть, уже спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95