Всем известна его склонность увлекаться, но все-таки я никогда раньше не видела, чтобы он так открыто проявлял свой интерес к женщине.
Недовольное ворчание Юфимии со всей очевидностью свидетельствовало о ее мнении относительно замечания девушки.
– Опыт Дру очень невелик. Она всего лишь год как вышла в свет из своей классной комнаты и не бывала в обществе, когда внимание принца было захвачено сначала Дженни Черчилль, потом леди Консуэло Мэндевиль, Минни Пейджет и другими, – все американки!
Лиз поняла оскорбительный намек на ее происхождение, но решила не отвечать на него даже взглядом и продолжала рассматривать красиво переливавшиеся оттенки разных варений в хрустальных вазочках.
Дру смело продолжала, как будто ее приемная мать не произнесла ни слова. Она наклонилась через стол к Лиз и громко зашептала, как бы сообщая особо пикантный секрет:
– Я почти была уверена, что дядя Грэй взорвется, когда Берти назвал тебя Лиззи, а ты?
Лиз и не заметила, что Дру была тогда настолько близко, что могла слышать разговор, но, впрочем, когда Грэй был рядом, остальные просто не существовали. Несмотря на суровую холодность Юфимии, широкая улыбка Дру была настолько заразительна, что Лиз мягко рассмеялась своим сочным смехом, который несколько ослабил напряжение в комнате и подбодрил говорившую.
– А потом, когда дядя Грэй назвал тебя Лилибет, я была просто сражена. – Дру неделикатно прищелкнула пальцами, чем заслужила недовольное шипение Юфимии. – Так он называл свою любимую бабушку.
Поскольку Лиз уже знала это от Грэя, она просто кивнула.
Дру снова громко зашептала:
– Она была милая старая ворчунья, которая терпеть не могла, когда ее называли бабушкой. Говорила, что это заставляет ее чувствовать каждый год своего возраста, и ей это не нравилось. – Снова сев прямо и подняв блестящую серебряную ложку, Дру рассеянно добавила: – Она умерла два года назад, до конца полная жизнерадостности, и я никак не думала, что дядя Грэй снова произнесет это имя. Правда, я не ожидала когда-либо снова услышать его.
Лиз озадаченно нахмурилась:
– Грэй сказал мне, что это распространенное уменьшительное для Элизабет.
Борясь с неподдающейся скорлупой вареного яйца, которая никак не хотела разрезаться, Дру слегка встряхнула темными кудрями:
– Не знаю, почему он так сказал. Лизабет достаточно распространенная форма, но я никогда не слышала, чтобы еще кого-нибудь называли Лилибет.
Чтобы скрыть свое удивление и трепетное удовольствие, Лиз тоже сосредоточилась над хрупким яйцом, восседавшим в ее собственной фарфоровой яичной рюмке.
Беседа молодых женщин никак не улучшила настроение Юфимии. Более того, восхищение принца новой женой Грэя напомнило ей еще об одном серьезном вопросе, в котором эта американка должна быть бдительна.
– Некоторое время назад вы признали мое знание общества. – Юфимия прямо посмотрела в синие глаза. – Опираясь на многолетний опыт, я чувствую себя обязанной серьезно предостеречь вас. Хотя принц Алберт может быть очаровательным, когда ему это выгодно, он и его друзья-кутилы из Мальборо – тот круг людей, чье предложение более тесной дружбы вы просто не должны поощрять! Всякого рода… – И без того тонкие губы поджались еще крепче, прежде чем Юфимия снова продолжила: – Всякого рода «неупоминаемые» опасности кроются за их скромным фасадом.
Брови Лиз поднялись, и ложка на секунду замерла над яйцом. Неупоминаемые? Что под этим можно подразумевать? Опущенный взгляд леди Юфимии и ее румянец только подчеркивали серьезность предостережения. Лиз была заинтригована и нашла, что дела становятся, по словам Алисы из любимой детской книжки, «все более и более любопытными».
Что бы ни означало это странное предупреждение, оно объясняло вежливый, но немедленный отказ Грэя от приглашения принца на домашнюю вечеринку. Это также объясняло, возможно, и лекцию, прочитанную ей Грэем по прибытии в Брандт Хаус. В отличие от юных, оберегаемых от жизни англичанок, Лиз не была настолько наивна или глупа, чтобы не прислушаться к такому наставлению. Однако она также не собиралась ничего делать, чтобы отклонить интерес принца, раз это явно раздражало ее надменного мужа.
Исполнив свой долг, чтобы ограничить возможный ущерб со стороны американки доброму имени семьи, Юфимия переключила свое внимание на обещанное и недавно доставленное приглашение.
– Полдень уже миновал, и если мы собираемся на чайный прием у леди Холсон, нам надо либо поспешить с завтраком, либо обойтись без ванны.
Все три дамы нашли неприятной перспективу пропустить свою ванну и, не тратя времени на разговоры, быстро закончили еду.
Лиз вышла из своих комнат в коридор, разгладив руками талию облегающего костюма «полонез». Для нее, когда-то пренебрежительно относившейся к прелестям моды, было необычайным удовольствием прикасаться к тонкому батисту оттенка морской воды и слушать, как шуршат нижние юбки под кремовой атласной юбкой при каждом ее движении.
Кто-то шел по коридору. Лиз боязливо подняла глаза и узнала, кто была проходившая женщина, по слабому позвякиванию связки ключей, свисавших на цепочке с пояса, почти утонувшего между пышной грудью и полными бедрами.
– Миссис Эллисон? – тихо окликнула Лиз удаляющуюся прямую спину, не желая упустить эту неожиданную возможность.
Женщина повернулась, явив приятное округлое лицо, почти лишенное морщин, свидетельствовавшее, что аккуратно уложенные под крахмальной шапочкой волосы побелели преждевременно.
– Ваша светлость? – Женщина ответила с положенным легким поклоном, который сошел за реверанс. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Вы не уделите мне минутку? Мне хотелось бы обсудить с вами одно дело. – В ответе на такой вопрос со стороны герцогини сомневаться не приходилось, и Лиз снова открыла свою только что закрытую дверь.
Обладая многолетним опытом службы, миссис Эллисон сумела скрыть свое любопытство, входя в апартаменты новой герцогини. Ее муж, обычно сдержанный и после многих лет службы в качестве дворецкого не склонный к похвалам в адрес господ, был на удивление щедр на похвалы этой американской жене. Пораженная его расточительными комплиментами, миссис Эллисон с нетерпением ждала возможности самой познакомиться с этой женщиной и сейчас с интересом была готова выслушать причину этого приглашения.
Лиз тщательно закрыла дверь, оставаясь наедине с домоправительницей и давая себе возможность собраться с мыслями. Рано или поздно – вероятнее всего, очень скоро – леди Юфимия попытается навязать ей какую-нибудь камеристку, такую же чопорную и правильную, как ее миссис Симс. Лиз предпочитала сама выбрать себе служанку.
– Как я понимаю, Анни, помогавшая мне одеваться со дня моего приезда, является горничной верхнего этажа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Недовольное ворчание Юфимии со всей очевидностью свидетельствовало о ее мнении относительно замечания девушки.
– Опыт Дру очень невелик. Она всего лишь год как вышла в свет из своей классной комнаты и не бывала в обществе, когда внимание принца было захвачено сначала Дженни Черчилль, потом леди Консуэло Мэндевиль, Минни Пейджет и другими, – все американки!
Лиз поняла оскорбительный намек на ее происхождение, но решила не отвечать на него даже взглядом и продолжала рассматривать красиво переливавшиеся оттенки разных варений в хрустальных вазочках.
Дру смело продолжала, как будто ее приемная мать не произнесла ни слова. Она наклонилась через стол к Лиз и громко зашептала, как бы сообщая особо пикантный секрет:
– Я почти была уверена, что дядя Грэй взорвется, когда Берти назвал тебя Лиззи, а ты?
Лиз и не заметила, что Дру была тогда настолько близко, что могла слышать разговор, но, впрочем, когда Грэй был рядом, остальные просто не существовали. Несмотря на суровую холодность Юфимии, широкая улыбка Дру была настолько заразительна, что Лиз мягко рассмеялась своим сочным смехом, который несколько ослабил напряжение в комнате и подбодрил говорившую.
– А потом, когда дядя Грэй назвал тебя Лилибет, я была просто сражена. – Дру неделикатно прищелкнула пальцами, чем заслужила недовольное шипение Юфимии. – Так он называл свою любимую бабушку.
Поскольку Лиз уже знала это от Грэя, она просто кивнула.
Дру снова громко зашептала:
– Она была милая старая ворчунья, которая терпеть не могла, когда ее называли бабушкой. Говорила, что это заставляет ее чувствовать каждый год своего возраста, и ей это не нравилось. – Снова сев прямо и подняв блестящую серебряную ложку, Дру рассеянно добавила: – Она умерла два года назад, до конца полная жизнерадостности, и я никак не думала, что дядя Грэй снова произнесет это имя. Правда, я не ожидала когда-либо снова услышать его.
Лиз озадаченно нахмурилась:
– Грэй сказал мне, что это распространенное уменьшительное для Элизабет.
Борясь с неподдающейся скорлупой вареного яйца, которая никак не хотела разрезаться, Дру слегка встряхнула темными кудрями:
– Не знаю, почему он так сказал. Лизабет достаточно распространенная форма, но я никогда не слышала, чтобы еще кого-нибудь называли Лилибет.
Чтобы скрыть свое удивление и трепетное удовольствие, Лиз тоже сосредоточилась над хрупким яйцом, восседавшим в ее собственной фарфоровой яичной рюмке.
Беседа молодых женщин никак не улучшила настроение Юфимии. Более того, восхищение принца новой женой Грэя напомнило ей еще об одном серьезном вопросе, в котором эта американка должна быть бдительна.
– Некоторое время назад вы признали мое знание общества. – Юфимия прямо посмотрела в синие глаза. – Опираясь на многолетний опыт, я чувствую себя обязанной серьезно предостеречь вас. Хотя принц Алберт может быть очаровательным, когда ему это выгодно, он и его друзья-кутилы из Мальборо – тот круг людей, чье предложение более тесной дружбы вы просто не должны поощрять! Всякого рода… – И без того тонкие губы поджались еще крепче, прежде чем Юфимия снова продолжила: – Всякого рода «неупоминаемые» опасности кроются за их скромным фасадом.
Брови Лиз поднялись, и ложка на секунду замерла над яйцом. Неупоминаемые? Что под этим можно подразумевать? Опущенный взгляд леди Юфимии и ее румянец только подчеркивали серьезность предостережения. Лиз была заинтригована и нашла, что дела становятся, по словам Алисы из любимой детской книжки, «все более и более любопытными».
Что бы ни означало это странное предупреждение, оно объясняло вежливый, но немедленный отказ Грэя от приглашения принца на домашнюю вечеринку. Это также объясняло, возможно, и лекцию, прочитанную ей Грэем по прибытии в Брандт Хаус. В отличие от юных, оберегаемых от жизни англичанок, Лиз не была настолько наивна или глупа, чтобы не прислушаться к такому наставлению. Однако она также не собиралась ничего делать, чтобы отклонить интерес принца, раз это явно раздражало ее надменного мужа.
Исполнив свой долг, чтобы ограничить возможный ущерб со стороны американки доброму имени семьи, Юфимия переключила свое внимание на обещанное и недавно доставленное приглашение.
– Полдень уже миновал, и если мы собираемся на чайный прием у леди Холсон, нам надо либо поспешить с завтраком, либо обойтись без ванны.
Все три дамы нашли неприятной перспективу пропустить свою ванну и, не тратя времени на разговоры, быстро закончили еду.
Лиз вышла из своих комнат в коридор, разгладив руками талию облегающего костюма «полонез». Для нее, когда-то пренебрежительно относившейся к прелестям моды, было необычайным удовольствием прикасаться к тонкому батисту оттенка морской воды и слушать, как шуршат нижние юбки под кремовой атласной юбкой при каждом ее движении.
Кто-то шел по коридору. Лиз боязливо подняла глаза и узнала, кто была проходившая женщина, по слабому позвякиванию связки ключей, свисавших на цепочке с пояса, почти утонувшего между пышной грудью и полными бедрами.
– Миссис Эллисон? – тихо окликнула Лиз удаляющуюся прямую спину, не желая упустить эту неожиданную возможность.
Женщина повернулась, явив приятное округлое лицо, почти лишенное морщин, свидетельствовавшее, что аккуратно уложенные под крахмальной шапочкой волосы побелели преждевременно.
– Ваша светлость? – Женщина ответила с положенным легким поклоном, который сошел за реверанс. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Вы не уделите мне минутку? Мне хотелось бы обсудить с вами одно дело. – В ответе на такой вопрос со стороны герцогини сомневаться не приходилось, и Лиз снова открыла свою только что закрытую дверь.
Обладая многолетним опытом службы, миссис Эллисон сумела скрыть свое любопытство, входя в апартаменты новой герцогини. Ее муж, обычно сдержанный и после многих лет службы в качестве дворецкого не склонный к похвалам в адрес господ, был на удивление щедр на похвалы этой американской жене. Пораженная его расточительными комплиментами, миссис Эллисон с нетерпением ждала возможности самой познакомиться с этой женщиной и сейчас с интересом была готова выслушать причину этого приглашения.
Лиз тщательно закрыла дверь, оставаясь наедине с домоправительницей и давая себе возможность собраться с мыслями. Рано или поздно – вероятнее всего, очень скоро – леди Юфимия попытается навязать ей какую-нибудь камеристку, такую же чопорную и правильную, как ее миссис Симс. Лиз предпочитала сама выбрать себе служанку.
– Как я понимаю, Анни, помогавшая мне одеваться со дня моего приезда, является горничной верхнего этажа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77