Лиз смотрела, любуясь совершенством его сильного тела, игрой мощных мускулов, пока он зажигал новую свечу и потом что-то искал в небольшой дорожной сумке.
Грэй поднялся, не подумав, что женщина, совсем еще недавно девственница, может испытывать неловкость при виде мужчины, расхаживающего нагим. Внезапная напряженность в комнате и ощущение ее взгляда напомнили ему об этом, и, зажав что-то в руке, он повернулся к ней с тревожной нерешительностью.
Горячее восхищение в чуть потемневших глазах вытеснило его страхи. Улыбнувшись, он подошел, сел рядом, мощной рукой притянул ее к себе для поцелуя. Ее губы мгновенно откликнулись, и прошло несколько минут, прежде чем он слегка отодвинулся, торжественно поднял руку и раскрыл пальцы. На его ладони лежала очаровательная камея угольно-черного цвета. В оправленном в затейливую серебряную филигрань овале было изысканно вырезанное изображение обнимающейся пары.
– Денежная стоимость этого талисмана не так велика, как сапфиров Эшли, но для меня он бесценен. Кроме того, в отличие от фамильных драгоценностей, которые переходят к будущим поколениям, это отныне – только твое.
Лиз почти боялась прикоснуться к изящной вещице, но Грэй взял ее руку и вложил в нее талисман, рассказав его историю:
– Мой дед подарил его бабушке, первой Лилибет, во время их свадебного путешествия в Венецию.
Лиз услышала любовь в его голосе и подняла к нему глаза, в которых было ее сердце, желая, чтобы он чувствовал к ней то же самое.
– Как видишь, – сказал он, переворачивая вещицу, – их инициалы переплетены на обороте.
Лиз взглянула и увидела на угольно-черном ониксе крошечные буквы Г и Л.
– Наши инициалы, – Грэй иронически улыбнулся. – Может быть, это судьба послала второму Грэйсону его собственную Лилибет. – Хотя Грэй сказал эти слова в шутку, глаза его затуманились, и, несмотря на самоиронию, вызванную ими, ему серьезно подумалось, не правда ли то, что он сказал.
У Лиз от мысли, что Грэй подарил ей то, что когда-то принадлежало его любимой бабушке, так сжало горло, что она не смогла говорить. Ведь это значило – у них есть шанс, возможно, он почувствует к ней малую толику того, что, не в силах больше отрицать этого, чувствовала к нему она. Осторожно сомкнув пальцы вокруг подарка, талисмана надежды, она поднесла его к губам.
Грэй увидел блестящий в золотистом свете свечи след от маленькой кристальной слезинки. Он всегда носил камею бабушки с собой как личный амулет против опасности, с тех пор как она, умирая, вложила ее ему в руку. Поддавшись порыву передать ее на хранение своей жене, он менее всего ожидал слез. При виде их губы его тронула улыбка. Его Лилибет, как всегда, оказалась непредсказуемой.
– Эй, ну же! – Он нежно провел пальцем по следу слезы. – Что это?
Встряхнув локонами, Лиз закусила губу, но говорить не могла, и смущающий ее дождь новых соленых капель полился вслед за первой. Грэй искренне хотел понять причину слез и, осторожно взяв из ее руки талисман, аккуратно положил его на прикроватный столик, а потом ласково обнял Лиз. Намерение утешить вскоре уступило место желанию, и когда роскошное тело, которое он сначала привлек к себе жестом нежного утешения, прижалось к нему крепче, это движение оживило прежнее наслаждение от ощущения прикосновения ее атласной кожи к его груди. Порывисто притянув ее еще ближе, Грэй с вновь разгоревшейся страстью прильнул к ее губам.
Тлевшие угольки вспыхнули снова, и пламя взметнулось огненным вихрем, еще более горячим от нежности. Прежде чем занялась заря, Грэй при безраздельном содействии Лиз сделал все, что было в его силах, чтобы был зачат наследник, которого она пришла предложить в качестве его защиты.
Глава 12
– Несчастный случай на охоте? – Юфимия буквально фыркнула. – В самом деле, Грэй, не говори чепухи!
Стоя рядом с мужем, Лиз почувствовала, как он напрягся. Едва открылась передняя дверь Брантд Хаус, его сестра набросилась на них подобно строгой матери, отчитывающей своих провинившихся детей.
– Мне сказали, к вашей охотничьей партии присоединилась женщина.
В сообщении Юфимии звучало отвращение. На следующий день после отъезда пары сплетничающие визитеры рассказали ей, кто была эта женщина.
– Несомненно, это осложнило обстановку… и, возможно, привело к опасным отвлечениям.
Жесткий взгляд слюдяных глаз впился в американку, чей разговор с Хейтоном был передан почти слово в слово. Из него следовало, что она фактически выудила приглашение участвовать в мужском предприятии.
Лиз поняла обвинение, прозвучавшее в язвительных словах. Уже и без того чувствуя себя виноватой за то, что предложила стиль охоты, из-за которого они остались одни в лесу, она отшатнулась, но Грэй, обняв ее за плечи, притянул к себе.
– Достаточно, Юфимия! – Под силой горящего взгляда Грэя сестра отступила. Он ужаснулся глубине ее злобы. – Сначала Тимоти, теперь Лилибет? Этого не только достаточно, но и слишком.
Хотя взгляд Юфимии был устремлен в пол, глаза по-прежнему выражали непреклонность. По тому, как Грэй немедленно бросился на защиту этой женщины и назвал ее именем бабушки, она поняла, как в точности обстоят дела между супругами. Ей это не доставило удовольствия.
– Я думал, у тебя хватит разума не начинать подобного разговора в менее чем конфиденциальной обстановке. – В суровых словах Грэя звучало раздражение.
Он сделал движение головой в сторону почтительно стоявшего поодаль Эллисона. Исполнительный дворецкий все еще держал открытой дверь, через которую пара еще только собиралась пройти, хотя за ними дождь лил стеной.
Мрачное лицо Юфимии пошло пятнами. Она резко развернулась и, громко стуча каблуками, поднялась по лестнице. Она допустила такую ошибку впервые на своей памяти… и винила американку за эту сцену.
– Эллисон, кроме наших обычных дорожных сундуков, скажи Гаррису отнести в наши комнаты и личные чемоданы.
Внешне Грэй был спокоен, но Лиз чувствовала не остывшее в нем раздражение, когда он повел ее к пустой гостиной.
– Прости, – пробормотала Лиз, когда за ними закрылась дверь в комнату, освещенную только водянистым солнечным светом, падавшим через высокие окна. Они уехали из охотничьего домика Хейтона на рассвете и добрались до Брандт Хаус, когда утро было еще в разгаре.
– За что? – В коротком вопросе еще звучало раздражение на Юфимию.
– За то, что подбила Хейтона охотиться по моим правилам, которые облегчили нападение на тебя.
Она нервно сняла маленькую элегантную шляпку и положила на стол для семейных игр, не заботясь о том, что это нанесет урон прическе. Опираясь спиной на стол, она крепко ухватилась пальцами за его края.
То, что она назвала графа Хейтоном, а не Лоренсом, несколько улучшило настроение Грэя, и он улыбнулся, отрицательно покачивая головой по поводу необходимости ее извинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Грэй поднялся, не подумав, что женщина, совсем еще недавно девственница, может испытывать неловкость при виде мужчины, расхаживающего нагим. Внезапная напряженность в комнате и ощущение ее взгляда напомнили ему об этом, и, зажав что-то в руке, он повернулся к ней с тревожной нерешительностью.
Горячее восхищение в чуть потемневших глазах вытеснило его страхи. Улыбнувшись, он подошел, сел рядом, мощной рукой притянул ее к себе для поцелуя. Ее губы мгновенно откликнулись, и прошло несколько минут, прежде чем он слегка отодвинулся, торжественно поднял руку и раскрыл пальцы. На его ладони лежала очаровательная камея угольно-черного цвета. В оправленном в затейливую серебряную филигрань овале было изысканно вырезанное изображение обнимающейся пары.
– Денежная стоимость этого талисмана не так велика, как сапфиров Эшли, но для меня он бесценен. Кроме того, в отличие от фамильных драгоценностей, которые переходят к будущим поколениям, это отныне – только твое.
Лиз почти боялась прикоснуться к изящной вещице, но Грэй взял ее руку и вложил в нее талисман, рассказав его историю:
– Мой дед подарил его бабушке, первой Лилибет, во время их свадебного путешествия в Венецию.
Лиз услышала любовь в его голосе и подняла к нему глаза, в которых было ее сердце, желая, чтобы он чувствовал к ней то же самое.
– Как видишь, – сказал он, переворачивая вещицу, – их инициалы переплетены на обороте.
Лиз взглянула и увидела на угольно-черном ониксе крошечные буквы Г и Л.
– Наши инициалы, – Грэй иронически улыбнулся. – Может быть, это судьба послала второму Грэйсону его собственную Лилибет. – Хотя Грэй сказал эти слова в шутку, глаза его затуманились, и, несмотря на самоиронию, вызванную ими, ему серьезно подумалось, не правда ли то, что он сказал.
У Лиз от мысли, что Грэй подарил ей то, что когда-то принадлежало его любимой бабушке, так сжало горло, что она не смогла говорить. Ведь это значило – у них есть шанс, возможно, он почувствует к ней малую толику того, что, не в силах больше отрицать этого, чувствовала к нему она. Осторожно сомкнув пальцы вокруг подарка, талисмана надежды, она поднесла его к губам.
Грэй увидел блестящий в золотистом свете свечи след от маленькой кристальной слезинки. Он всегда носил камею бабушки с собой как личный амулет против опасности, с тех пор как она, умирая, вложила ее ему в руку. Поддавшись порыву передать ее на хранение своей жене, он менее всего ожидал слез. При виде их губы его тронула улыбка. Его Лилибет, как всегда, оказалась непредсказуемой.
– Эй, ну же! – Он нежно провел пальцем по следу слезы. – Что это?
Встряхнув локонами, Лиз закусила губу, но говорить не могла, и смущающий ее дождь новых соленых капель полился вслед за первой. Грэй искренне хотел понять причину слез и, осторожно взяв из ее руки талисман, аккуратно положил его на прикроватный столик, а потом ласково обнял Лиз. Намерение утешить вскоре уступило место желанию, и когда роскошное тело, которое он сначала привлек к себе жестом нежного утешения, прижалось к нему крепче, это движение оживило прежнее наслаждение от ощущения прикосновения ее атласной кожи к его груди. Порывисто притянув ее еще ближе, Грэй с вновь разгоревшейся страстью прильнул к ее губам.
Тлевшие угольки вспыхнули снова, и пламя взметнулось огненным вихрем, еще более горячим от нежности. Прежде чем занялась заря, Грэй при безраздельном содействии Лиз сделал все, что было в его силах, чтобы был зачат наследник, которого она пришла предложить в качестве его защиты.
Глава 12
– Несчастный случай на охоте? – Юфимия буквально фыркнула. – В самом деле, Грэй, не говори чепухи!
Стоя рядом с мужем, Лиз почувствовала, как он напрягся. Едва открылась передняя дверь Брантд Хаус, его сестра набросилась на них подобно строгой матери, отчитывающей своих провинившихся детей.
– Мне сказали, к вашей охотничьей партии присоединилась женщина.
В сообщении Юфимии звучало отвращение. На следующий день после отъезда пары сплетничающие визитеры рассказали ей, кто была эта женщина.
– Несомненно, это осложнило обстановку… и, возможно, привело к опасным отвлечениям.
Жесткий взгляд слюдяных глаз впился в американку, чей разговор с Хейтоном был передан почти слово в слово. Из него следовало, что она фактически выудила приглашение участвовать в мужском предприятии.
Лиз поняла обвинение, прозвучавшее в язвительных словах. Уже и без того чувствуя себя виноватой за то, что предложила стиль охоты, из-за которого они остались одни в лесу, она отшатнулась, но Грэй, обняв ее за плечи, притянул к себе.
– Достаточно, Юфимия! – Под силой горящего взгляда Грэя сестра отступила. Он ужаснулся глубине ее злобы. – Сначала Тимоти, теперь Лилибет? Этого не только достаточно, но и слишком.
Хотя взгляд Юфимии был устремлен в пол, глаза по-прежнему выражали непреклонность. По тому, как Грэй немедленно бросился на защиту этой женщины и назвал ее именем бабушки, она поняла, как в точности обстоят дела между супругами. Ей это не доставило удовольствия.
– Я думал, у тебя хватит разума не начинать подобного разговора в менее чем конфиденциальной обстановке. – В суровых словах Грэя звучало раздражение.
Он сделал движение головой в сторону почтительно стоявшего поодаль Эллисона. Исполнительный дворецкий все еще держал открытой дверь, через которую пара еще только собиралась пройти, хотя за ними дождь лил стеной.
Мрачное лицо Юфимии пошло пятнами. Она резко развернулась и, громко стуча каблуками, поднялась по лестнице. Она допустила такую ошибку впервые на своей памяти… и винила американку за эту сцену.
– Эллисон, кроме наших обычных дорожных сундуков, скажи Гаррису отнести в наши комнаты и личные чемоданы.
Внешне Грэй был спокоен, но Лиз чувствовала не остывшее в нем раздражение, когда он повел ее к пустой гостиной.
– Прости, – пробормотала Лиз, когда за ними закрылась дверь в комнату, освещенную только водянистым солнечным светом, падавшим через высокие окна. Они уехали из охотничьего домика Хейтона на рассвете и добрались до Брандт Хаус, когда утро было еще в разгаре.
– За что? – В коротком вопросе еще звучало раздражение на Юфимию.
– За то, что подбила Хейтона охотиться по моим правилам, которые облегчили нападение на тебя.
Она нервно сняла маленькую элегантную шляпку и положила на стол для семейных игр, не заботясь о том, что это нанесет урон прическе. Опираясь спиной на стол, она крепко ухватилась пальцами за его края.
То, что она назвала графа Хейтоном, а не Лоренсом, несколько улучшило настроение Грэя, и он улыбнулся, отрицательно покачивая головой по поводу необходимости ее извинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77