– Я тоже пока не могу уехать из Лондона. У меня свои дела, и мне придется задержаться недельки на две.
– Снова какое-то поручение Веллингтона? – поинтересовался Люк. – Не смотри на меня так сердито. Обещаю, что не стану выпытывать твои секреты.
– Да что же вы все так стараетесь мне помочь? – Индия села. – Зачем? У меня все будет хорошо. Мне просто надо немного побыть одной.
Но это было неправдой. Хорошо ей уже никогда не будет. Все они такие добрые и заботливые, но она никогда не сможет рассказать им, что на самом деле произошло в те месяцы, когда она была в Бельгии. Поэтому она, как и раньше, просто запрятала поглубже свою боль и притворно улыбнулась.
– Что касается моего отъезда, пусть будет завтра, – спокойно сказала она.
Любящие родственники закивали и немного успокоились.
Однако, принимая из рук Айана рюмку миндального ликера, она уже обдумывала, какие вещи положит в единственную дорожную сумку, чтобы сегодня же ночью покинуть Лондон.
Индия тихо спускалась по лестнице мимо шести поколений надменных Деламеров, взиравших на нее с портретов с молчаливым неодобрением. Под мышкой она держала плащ и потрепанную шляпу.
В доме было тихо. Гости, вдоволь посплетничав, разъехались по домам. В который раз Деламеры подтвердили свою репутацию: светское общество Лондона может целую неделю упиваться потрясающим скандалом.
Именно это заставило Индию принять решение покинуть Лондон. Она была слишком расстроена и не смогла бы вынести любопытные взгляды, которыми ее наверняка встречали бы везде, где бы она ни появилась. Она засунула в сумку одно платье и две пары бриджей и надела старый, вышедший из моды наряд, только потому, что под пышную юбку, закрывающую сапоги, можно было надеть бриджи.
Она была почти у выхода, когда дверь кабинета неожиданно распахнулась. Отпрянув в тень за статую Дианы, которую отец привез когда-то из Греции, Индия увидела, как из кабинета вышли Айан и Люк и направились к лестнице.
– К сожалению, – сказал Айан, – все не так просто. О нем уже заговорили. Такое впечатление, что с тех пор, как вернулся, он не в себе.
– Странно. До Ватерлоо он был совершенно нормален.
Индия нахмурилась. Ей не терпелось уйти, а братья явно не спешили.
– А что думает Веллингтон?
– Кто знает, о чем думает этот человек? Он ничем себя не выдаст, если захочет.
– Ты полагаешь, что его история правдива?
«Что еще за история?» – раздраженно подумала Индия. Айан пожал плечами.
– Хотелось бы мне знать. Там был такой хаос, Люк. До сих пор существуют всякие заговоры и повсюду шныряют шпионы. Возможно все, и в последнее время я пришел к выводу, что там, где дело касается французов, отсутствие новостей означает плохие новости.
– Но ведь после поражения Наполеона все изменилось.
Айан невесело рассмеялся:
– Разве? Расскажи это людям, которые считают, что с корсиканцем поступили нечестно после того, как он сдался. Расскажи это принцессе Шарлотте, которая принимает самое горячее участие в судьбе Наполеона.
– Я этого не знал. Я могу чем-нибудь помочь?
Айан положил руку на плечо брата.
– Даже если бы ты и мог, я не стал бы тебя об этом просить, Люк. У тебя хватает собственных забот. Кроме того, если есть способ узнать правду, Веллингтон сумеет это сделать. Уверяю тебя, он все еще под впечатлением мрачных воспоминаний о битве при Ватерлоо. Также как наша Индия.
Девушка насторожилась.
– Она скучает по нему, хотя никогда в этом и не признается. Она любила его, Люк. Я уже говорил тебе, что однажды видел их вдвоем в Брюсселе. Я должен был передать донесение и очень спешил, иначе бы остановился. Но это ничего не могло изменить. Они с Торнвудом были словно где-то далеко, в другом мире, и ничего и никого не замечали вокруг.
Значит, Айан знал. Он видел их вдвоем. У нее закружилась голова.
– Я не хочу, чтобы до нее это дошло, Люк. Это было бы жестоко. Сделай так, чтобы она поскорее уехала из Лондона в наше поместье. А я тем временем отправлюсь на Белгрейв-сквер и разузнаю, за каким чертом Торн вернулся в Лондон.
Торн? Вернулся в Лондон?
Индия зажала рот ладонью. Он здесь? Человек, которого она любит, не умер на поле сражений? Значит, он сейчас где-то совсем рядом – возможно, в своем роскошном особняке на Белгрейв-сквер?
У Индии так зашумело в ушах, что она почти не слышала конец разговора.
– Когда ты собираешься ей все рассказать?
– Пока не буду. Сначала разузнаю, что намерен делать Торн. Я не допущу, чтобы Индия страдала. Если он предпочтет все забыть, нам придется найти не слишком болезненный способ сказать ей об этом. Но если дело в другом и Торн в опасности, я хочу оградить Индию, чтобы и она не стала мишенью. Впрочем, нашу озорницу это не слишком расстроит. Опасность ее только подстегивает.
В этот момент Индия оступилась и стукнулась ногой о колено мраморной Дианы.
Мужчины обернулись. Нахмурив брови, Айан подошел к статуе и увидел скорчившуюся в тени Индию. Но он не успел ничего сказать, потому что с лестницы раздался голос герцогини:
– Айан? Люк?
Люк схватил Айана за руку.
– Ты же не станешь ничего рассказывать герцогине? Будет страшный скандал, потому что бабушка захочет узнать все в мельчайших подробностях. Я вообще удивлен, что она до сих пор ничего не выудила у Индии. Случись все в Лондоне, ей давно бы обо всем доложили. Но если Индия не хочет ничего рассказывать, я считаю, что мы не вправе раскрывать ее секреты.
Айан кивнул:
– Согласен. Но если состояние Индии и не улучшится, я не ручаюсь, что смогу долго сдерживать свое обещание. Как ты думаешь, не следует ли написать отцу, чтобы они с мамой вернулись домой?
– Не сейчас, – ответил Люк. – Пусть пройдет еще немного времени. Но я тебя понимаю, Айан. У меня просто сердце разрывается, когда я смотрю на нее. Она совсем не похожа на себя прежнюю. Мне самому хочется прижать как следует Торнвуда и узнать, что происходит.
– Лучше предоставь это мне, Люк.
Айан умолк, услышав, как герцогиня Крэнфорд, сердито стуча тростью, спускается вниз.
Индия видела из своего укрытия, как все трое удалились. У нее снова закружилась голова, и она прислонилась к холодному мрамору статуи.
Торн жив? Но если это так, почему он разыскал ее? Может быть, он болен? Или забыл свои клятвы?
Индия знала, что не успокоится, пока не услышит ответы на свои вопросы от него самого.
Низко надвинув капюшон бархатного плаща, Индия быстро шла по пустынным улицам. Лишь несколько извозчиков дремали на козлах наемных экипажей да пара загулявших денди брела, качаясь, по булыжной мостовой.
Обуреваемая эмоциями, она едва замечала, что происходит вокруг.
Что случилось с Девом? Он болен или страдает от ран? Даже если это и так, почему он не послал ей хотя бы записку? Она шла, спотыкаясь, не замечая восхищенных взглядов и не слыша замечаний, отпускаемых в ее адрес мальчишками-факельщиками или каким-нибудь дворецким, стоявшим у дверей особняка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75