— Ну, сейчас он как раз к тому и подбирается. И нам с тобой лучше поторопиться. Скоро лакеи выйдут из столовой, и если нас с тобой тут застукают, а постельное белье мы еще не сменили… Миссис Бэрроуз нас уж точно выгонит!
Горничные торопливо ушли к узкой лестнице для прислуги. Лишь тогда Александра перевела дыхание. Так он еще и пьяница! Боже! Но может быть, он допьется до полного одурения? Хотя ей, конечно, хотелось бы, чтобы он упился до смерти!
Мгновение-другое Александра всматривалась в коридоры, ведущие из холла. Чтоб им пусто было! Какой же выбрать? Этот чертов дом — настоящий лабиринт!
Откуда-то справа донесся звук открывшейся двери, и это решило выбор Александры. Она скользнула в противоположный коридор. Он скоро сузился и резко повернул вправо, и девушка обнаружила, что находится в задней части дома. Она уловила запахи свежеиспеченного хлеба, жарящегося мяса — значит, где-то неподалеку была кухня.
Впереди открылась дверь, перед Александрой мелькнула аккуратная, одетая в черное фигура Дэвиса, и девушка бросилась в ближайший закуток, в котором тоже была дверь. Она легко открылась. Спрятавшись за ней, Александра вслушивалась в шаркающие шаги Дэвиса. Потом повернулась и увидела, что находится в кладовой, где стоят ящики с картофелем, турнепсом и луком. А в глубине помещения девушка обнаружила другую дверь — большую, тяжелую, с металлической решеткой в верхней части.
«Может быть, отсюда я выберусь к конюшням», — с надеждой подумала Александра. Она толкнула тяжелую створку и вздрогнула от охватившего ее холода. Каменные ступени за дверью вели в темную глубину подвала.
Черт побери! Она услышала, как возвращается Дэвис, причем на этот раз он шел настолько быстро, насколько вообще может себе позволить благовоспитанный лакей… собственно, он почти бежал. И с ним была Лили, что-то быстро, испуганно говорившая.
Александра бросилась вперед и захлопнула за собой дверь — как раз в то мгновение, когда в коридоре за кладовой зазвучало множество возбужденных голосов.
Охваченная паникой, Александра поспешила вниз по грубо высеченным гранитным ступеням, ежась от холода и сырости. Путь ей освещали факелы, укрепленные на стенах; их пламя непрестанно колебалось в потоках воздуха. Добравшись до конца лестницы, Александра остановилась, внимательно разглядывая обширный подвал. Все здесь было каменным — пол, стены, потолок. Под высокими арочными сводами рядами стояли тяжелые дубовые бочонки. «Пивоварня, — сообразила Александра, — здесь варят пиво и приготовляют сидр».
Девушка направилась дальше; ее босые ноги ступали совершенно бесшумно. Впереди находилось другое, более узкое помещение, в котором через каждые три фута возвышались деревянные стеллажи. На этих стеллажах, достигавших потолка, громоздились сотни бутылок.
Винный погреб. Отсюда нет выхода. Она в ловушке!
Александра содрогнулась; влажный холодный воздух почти без задержек проникал сквозь пеньюар. Позади нее открылась дверь… послышались тяжелые шаги.
— Осмотрите все комнаты и оранжерею. Я загляну в погреб.
Он шел сюда! Прижав к губам ладонь, Александра скользнула в тень, чтобы спрятаться между каменной стеной подвала и стеллажом с бутылками. Гневные шаги прогремели по тому месту, где она стояла минуту назад, и их звуки эхом отдались от высокого сводчатого потолка.
Александра изо всех сил сдерживала дыхание, стараясь не производить никаких звуков. Шаги замерли. В дальнем конце подвала Александра вдруг увидела еще одну дверь и решила, что та скорее всего ведет в какую-нибудь дополнительную кладовую или подсобное помещение. И стала медленно, осторожно продвигаться в ту сторону.
Но длинный кружевной рукав ее пеньюара зацепился за металлическое крепление стеллажа. Александра дернулась, разорвав рукав, но тут же почувствовала, что и пола пеньюара тоже натянулась… Наплевав на осторожность, девушка яростно рванулась, потому что до нее уже доносилось тяжелое дыхание преследователя. Но она добилась лишь того, что крепление сорвалось, и стеллаж закачался.
— Да где ты там, черт тебя побери?!
В ответ послышался оглушительный грохот — деревянный стеллаж рухнул на каменный пол, и десятки бутылок разлетелись вдребезги.
Александра, в ушах которой звучали яростные проклятия, бросилась бежать между стеллажами, содрогаясь, когда ее лица касались липкие нити паутины. В дальнем конце подвала на полу лежал толстый слой пыли, и Александра, вздымавшая эту пыль босыми ногами, время от времени начинала кашлять. Но ее цель была уже рядом. Девушка вцепилась в ручку маленькой двери, но дверь не поддалась. С расширенными от страха глазами Александра повернулась и прижалась спиной к деревянной створке. Она слышала, как под башмаками герцога хрустело разбитое стекло; она ощутила сладкий запах пролитого вина…
— Ну, черт побери, когда я до тебя доберусь…
Сердце Александры отчаянно заколотилось, когда она увидела напряженное лицо Хоука. Его глаза горели серебряным пламенем.
— Сначала ты атаковала мою крышу, а теперь надумала уничтожить винный погреб? Ну, я тебя заставлю заплатить за каждую разбитую бутылку, черт побери!
— Не подходите! — закричала Александра неестественно высоким голосом.
Но Хоук не остановился. Впрочем, Александра на это и не рассчитывала. Она повернулась и в отчаянии дернула стойку ближайшего стеллажа, заполненного пыльными бутылками. Деревянная конструкция угрожающе покачнулась.
— Прекрати! Этим бутылкам сорок лет!
Стеллаж наклонился, и Хоук едва успел отскочить назад до того, как бутылки обрушились на пол. Стоя по другую сторону горы осколков и обломков, Хоук, сжав губы, смотрел на Александру.
— Ах ты, маленькая сучка, — мягко проговорил он, и эта мягкость показалась ей страшнее любых гневных криков.
Медленно, осторожно герцог перешагнул через груду стекла. Александра вжалась спиной в стену, снова пойманная в ловушку. Сильные руки обхватили ее талию и оторвали от стены.
— Да что же ты за чертова кошка? Да, Александра, я тебя заставлю заплатить за все, — хрипло сказал Хоук, и его огненный взгляд скользнул по узким плечам и тяжело вздымающейся груди девушки. — И это доставит мне почти такое же наслаждение, как хорошее вино.
Он грубо притиснул ее к камням стены, навалившись своей мускулистой грудью. Не отводя глаз от лица девушки, Хоук протянул руку и взял бутылку с одного из ближайших уцелевших стеллажей. Бросив короткий взгляд на этикетку, он сказал:
— 1776 год… плохой год для английского суверенитета, отличный год для бренди. — Прижав Александру бедрами к стене, он поднял бутылку и зубами выдернул пробку. — Попробуйте-ка, мисс Мэйфилд!
Когда он приблизил горлышко бутылки к ее губам, Александра смертельно побледнела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112