— А если ты будешь немножко бояться, это лишь усилит вожделение, вот увидишь! Может быть, мне даже придется связать тебя!
— Прекратите! — завизжала Александра, ужаснувшись тому, как быстро его нежность превратилась в безумное скотство. Она рвалась изо всех сил, но это привело лишь к тому, что одна из ее лент намертво зацепилась за пуговицы его брюк.
Хоук, видя затруднительность ее положения, нагло улыбнулся. Его длинные пальцы медленно скользнули по ленте, поднимаясь к груди. И глаза его смотрели твердо и уверенно, когда он почувствовал, как от его прикосновения напрягся ее сосок…
У Александры сжалось горло, ей не хватало дыхания… ее чудесные глаза блестели от готовых пролиться слез.
— Прекратите, Хоук, прошу вас! — с трудом произнесла она.
— Скажи, почему ты не хочешь выйти за меня замуж? — хриплым голосом потребовал он, безжалостно терзая ее затвердевший сосок.
Александра не ответила. Что-то темное, мрачное промелькнуло в ее полных боли сине-зеленых глазах, и она начала вырываться яростно, как дикая кошка.
«Что это, — гадал Хоук, недоуменно хмурясь, — чувство вины? Но чего ей стыдиться?»
— Черт побери, только не говори, что ты уже замужем! — прорычал он.
— Нет! — огрызнулась Александра. — И никогда не выйду замуж! Я не стану рабыней мужчины!
— Похоже, я потерял Изабель только для того, чтобы найти ее снова — в тебе!
У двери послышался какой-то шум.
— Отец? — Это был голос Робби, сонный и неуверенный. — Я слышал что-то… — Мальчик остановился на пороге, потирая заспанные глаза. — Что ты делаешь с мисс Мэйфилд? Почему она плачет?
Хоук проглотил готовое сорваться проклятие и быстро отцепил ленту от своих брюк, мгновенно отпустив Александру.
— Для мальчика, которому давным-давно положено спать в своей постели, ты задаешь слишком много вопросов! — Хоук быстро пересек комнату, подхватил сына на руки и из-за плеча сына бросил на Александру яростный взгляд.
— Если тебе так хочется знать, мы с мисс Мэйфилд говорили об исполнении обещаний, о том, как важно держать данное слово. — Потемневшие глаза Хоука предостерегающе глянули на Александру. — Если ты что-то пообещал, ты должен это сделать, нравится тебе это или нет. Всегда помни об этом, Робби. Я уверен, и мисс Мэйфилд этого не забудет.
И, еще раз окинув девушку ледяным взглядом, грозящим возмездием, он вышел из гостиной, унося сына.
— Черта с два! — прошипела Александра, спотыкаясь о забытую на полу книгу. И через мгновение томик с громким стуком врезался в дверь, закрывшуюся за Хоуком.
Глава 28
Утром следующего дня, чуть свет, Хоук отослал торопливо нацарапанную записку мадам Грез, знаменитой лондонской портнихе. Он улыбнулся, представив удивление и любопытство, которые должно было вызвать его приглашение. Мадам Грез высоко поднялась под протекцией герцога, одолев множество нелегких ступеней, и Хоуксворт, большой знаток и ценитель женской красоты и нарядов, был для нее желанным заказчиком — и весьма щедрым.
Но мадам Грез не сумела бы стать модной портнихой, не имеющей себе равных, будь у нее за душой лишь помощь герцога и ничего больше. Нет, мадам Грез — или мисс Грэй, как ее звали, когда Хоук нашел ее в маленьком прибрежном городке возле Брайтона и увез в Лондон, — была по-настоящему талантлива.
И никаких признаков вульгарного любопытства нельзя было обнаружить в ее ответе, присланном на Бедфорд-сквер менее чем через час: «Мадам Грез будет счастлива встретиться с герцогом Хоуксвортом в одиннадцать часов».
«Да, мисс Грэй многому научилась», — подумал Хоук, пробежав записку глазами. И на его губах проскользнула улыбка.
Ровно в одиннадцать Хедли проводил в роскошную дневную гостиную маленькую стройную женщину с гладкой кожей и черными как смоль волосами. Александра неохотно спустилась вниз, чтобы встретиться с портнихой.
Мадам Грез в скромном платье из серого кашемира с брошью у ворота выглядела совсем не так, как ожидала Александра.
— Так вы и есть моя клиентка, oui? — улыбаясь, спросила маленькая женщина. В ее речи слышался легкий французский акцент. — Но вы так похожи на… — Она смущенно умолкла и порозовела.
«Опять эта чертова Изабель», — подумала Александра, а потом вдруг вспомнила, что Изабель умерла, и чуть заметно содрогнулась.
— Я Александра Мэйфилд… э-э… родственница герцогини Хоуксворт. — При этом Александра подумала, что ей бы следовало научиться врать как следует. — Герцог весьма высоко ценит ваше искусство, — добавила она, приглашая портниху сесть у окна.
— Месье герцог очень добр. Для меня будет большой честью шить наряды для такой прекрасной женщины, как вы. — Маленькая головка портнихи по-птичьи склонилась набок, и мастерица внимательно оглядела Александру с головы до ног. — У вас очень яркая внешность, так что мы должны отказаться от пастельных тонов, принятых для дебютанток. Ваши огненные волосы требуют красок сочных и дерзких — для вечерних туалетов это может быть цвет ляпис-лазури или, например, изумрудно-зеленый.
— Боюсь, тут какое-то недоразумение, — встревожилась Александра. — Мне вообще-то не нужны туалеты, о которых вы говорите. Я…
Дверь гостиной распахнулась, и на пороге появился герцог Хоуксворт. Он благодушно оглядел сидевших рядышком женщин.
— О, мисс Мэйфилд, мадам Грез, — боюсь, я опоздал. Битва при Гастингсе заняла куда больше времени, чем я предполагал. Но я вижу, вы уже познакомились.
Хоук подошел к холодному камину, прислонился плечом к золоченой полке и оперся ногой о решетку. Он заметил раздражение Александры, и его глаза насмешливо блеснули.
— Вы понимаете, мадам, ничего слишком эффектного, вызывающего. Мисс Мэйфилд не хочет привлекать к себе лишнего внимания. Несколько платьев для улицы, костюм для верховой езды, два-три вечерних туалета — ну, я думаю, для начала этого достаточно.
Глаза маленькой женщины удивленно расширились, но она мгновенно совладала с собой.
— Mais oui, мсье герцог, — как говорится, соответственно обстоятельствам, но не выходя за рамки, так? Однако при внешности мадемуазель она, я думаю, будет иметь успех в любом наряде. Я понимаю, все должно быть comme il faut.
— Совершенно верно, — согласился герцог. — При ее волосах и цвете кожи о пастельных тонах не может быть речи, само собой. Богатые краски — это то, что нужно. Лазурь, нефрит… Даже красновато-коричневый, я думаю. Вы принесли образцы?
Чтоб им обоим! Они говорили о ней так, словно она была безмозглой куклой! Александра кипела гневом, а мадам Грез, кивнув герцогу, вышла на секунду, чтобы позвать двух своих помощниц. Они появились, нагруженные тканями, куклами, одетыми в образцы платьев, с различными отделками… И вскоре вокруг Александры все сверкало и переливалось разными оттенками атласа, бархата и тафты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Прекратите! — завизжала Александра, ужаснувшись тому, как быстро его нежность превратилась в безумное скотство. Она рвалась изо всех сил, но это привело лишь к тому, что одна из ее лент намертво зацепилась за пуговицы его брюк.
Хоук, видя затруднительность ее положения, нагло улыбнулся. Его длинные пальцы медленно скользнули по ленте, поднимаясь к груди. И глаза его смотрели твердо и уверенно, когда он почувствовал, как от его прикосновения напрягся ее сосок…
У Александры сжалось горло, ей не хватало дыхания… ее чудесные глаза блестели от готовых пролиться слез.
— Прекратите, Хоук, прошу вас! — с трудом произнесла она.
— Скажи, почему ты не хочешь выйти за меня замуж? — хриплым голосом потребовал он, безжалостно терзая ее затвердевший сосок.
Александра не ответила. Что-то темное, мрачное промелькнуло в ее полных боли сине-зеленых глазах, и она начала вырываться яростно, как дикая кошка.
«Что это, — гадал Хоук, недоуменно хмурясь, — чувство вины? Но чего ей стыдиться?»
— Черт побери, только не говори, что ты уже замужем! — прорычал он.
— Нет! — огрызнулась Александра. — И никогда не выйду замуж! Я не стану рабыней мужчины!
— Похоже, я потерял Изабель только для того, чтобы найти ее снова — в тебе!
У двери послышался какой-то шум.
— Отец? — Это был голос Робби, сонный и неуверенный. — Я слышал что-то… — Мальчик остановился на пороге, потирая заспанные глаза. — Что ты делаешь с мисс Мэйфилд? Почему она плачет?
Хоук проглотил готовое сорваться проклятие и быстро отцепил ленту от своих брюк, мгновенно отпустив Александру.
— Для мальчика, которому давным-давно положено спать в своей постели, ты задаешь слишком много вопросов! — Хоук быстро пересек комнату, подхватил сына на руки и из-за плеча сына бросил на Александру яростный взгляд.
— Если тебе так хочется знать, мы с мисс Мэйфилд говорили об исполнении обещаний, о том, как важно держать данное слово. — Потемневшие глаза Хоука предостерегающе глянули на Александру. — Если ты что-то пообещал, ты должен это сделать, нравится тебе это или нет. Всегда помни об этом, Робби. Я уверен, и мисс Мэйфилд этого не забудет.
И, еще раз окинув девушку ледяным взглядом, грозящим возмездием, он вышел из гостиной, унося сына.
— Черта с два! — прошипела Александра, спотыкаясь о забытую на полу книгу. И через мгновение томик с громким стуком врезался в дверь, закрывшуюся за Хоуком.
Глава 28
Утром следующего дня, чуть свет, Хоук отослал торопливо нацарапанную записку мадам Грез, знаменитой лондонской портнихе. Он улыбнулся, представив удивление и любопытство, которые должно было вызвать его приглашение. Мадам Грез высоко поднялась под протекцией герцога, одолев множество нелегких ступеней, и Хоуксворт, большой знаток и ценитель женской красоты и нарядов, был для нее желанным заказчиком — и весьма щедрым.
Но мадам Грез не сумела бы стать модной портнихой, не имеющей себе равных, будь у нее за душой лишь помощь герцога и ничего больше. Нет, мадам Грез — или мисс Грэй, как ее звали, когда Хоук нашел ее в маленьком прибрежном городке возле Брайтона и увез в Лондон, — была по-настоящему талантлива.
И никаких признаков вульгарного любопытства нельзя было обнаружить в ее ответе, присланном на Бедфорд-сквер менее чем через час: «Мадам Грез будет счастлива встретиться с герцогом Хоуксвортом в одиннадцать часов».
«Да, мисс Грэй многому научилась», — подумал Хоук, пробежав записку глазами. И на его губах проскользнула улыбка.
Ровно в одиннадцать Хедли проводил в роскошную дневную гостиную маленькую стройную женщину с гладкой кожей и черными как смоль волосами. Александра неохотно спустилась вниз, чтобы встретиться с портнихой.
Мадам Грез в скромном платье из серого кашемира с брошью у ворота выглядела совсем не так, как ожидала Александра.
— Так вы и есть моя клиентка, oui? — улыбаясь, спросила маленькая женщина. В ее речи слышался легкий французский акцент. — Но вы так похожи на… — Она смущенно умолкла и порозовела.
«Опять эта чертова Изабель», — подумала Александра, а потом вдруг вспомнила, что Изабель умерла, и чуть заметно содрогнулась.
— Я Александра Мэйфилд… э-э… родственница герцогини Хоуксворт. — При этом Александра подумала, что ей бы следовало научиться врать как следует. — Герцог весьма высоко ценит ваше искусство, — добавила она, приглашая портниху сесть у окна.
— Месье герцог очень добр. Для меня будет большой честью шить наряды для такой прекрасной женщины, как вы. — Маленькая головка портнихи по-птичьи склонилась набок, и мастерица внимательно оглядела Александру с головы до ног. — У вас очень яркая внешность, так что мы должны отказаться от пастельных тонов, принятых для дебютанток. Ваши огненные волосы требуют красок сочных и дерзких — для вечерних туалетов это может быть цвет ляпис-лазури или, например, изумрудно-зеленый.
— Боюсь, тут какое-то недоразумение, — встревожилась Александра. — Мне вообще-то не нужны туалеты, о которых вы говорите. Я…
Дверь гостиной распахнулась, и на пороге появился герцог Хоуксворт. Он благодушно оглядел сидевших рядышком женщин.
— О, мисс Мэйфилд, мадам Грез, — боюсь, я опоздал. Битва при Гастингсе заняла куда больше времени, чем я предполагал. Но я вижу, вы уже познакомились.
Хоук подошел к холодному камину, прислонился плечом к золоченой полке и оперся ногой о решетку. Он заметил раздражение Александры, и его глаза насмешливо блеснули.
— Вы понимаете, мадам, ничего слишком эффектного, вызывающего. Мисс Мэйфилд не хочет привлекать к себе лишнего внимания. Несколько платьев для улицы, костюм для верховой езды, два-три вечерних туалета — ну, я думаю, для начала этого достаточно.
Глаза маленькой женщины удивленно расширились, но она мгновенно совладала с собой.
— Mais oui, мсье герцог, — как говорится, соответственно обстоятельствам, но не выходя за рамки, так? Однако при внешности мадемуазель она, я думаю, будет иметь успех в любом наряде. Я понимаю, все должно быть comme il faut.
— Совершенно верно, — согласился герцог. — При ее волосах и цвете кожи о пастельных тонах не может быть речи, само собой. Богатые краски — это то, что нужно. Лазурь, нефрит… Даже красновато-коричневый, я думаю. Вы принесли образцы?
Чтоб им обоим! Они говорили о ней так, словно она была безмозглой куклой! Александра кипела гневом, а мадам Грез, кивнув герцогу, вышла на секунду, чтобы позвать двух своих помощниц. Они появились, нагруженные тканями, куклами, одетыми в образцы платьев, с различными отделками… И вскоре вокруг Александры все сверкало и переливалось разными оттенками атласа, бархата и тафты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112