«Как это схоже с реальностью», — горько подумала Александра. В футляре лежало ожерелье из крупных изумрудов, окруженных бриллиантами — оно сверкало и переливалось на фоне черного бархата.
— Это прекрасно, ваша светлость, — без какого-либо выражения произнесла Александра. — Но я, разумеется, не могу это надеть. — Она хотела протянуть футляр Хоуку, но герцог остановил ее руку.
— Робби, ты не мог бы пойти и напомнить Хедли о мороженом? — обратился Хоук к сыну. И через мгновение они с Александрой остались вдвоем.
Глаза Хоука внимательно присмотрелись к бледному лицу Александры. Потом он молча взял ожерелье и надел его на шею девушки.
— Оно вполне подходит женщине, которая станет моей женой.
Александра, застыв, смотрела в зеркало, где отражались они оба — серебро платья сливалось с серебром жилета, и бездонные серые глаза герцога всматривались в аквамарины глаз Александры… Пальцы Хоука скользнули по ключице Александры, и девушка вздрогнула, ощутив их холодную силу.
В глазах Хоука вспыхнула насмешка.
— Да, уже скоро состоится наша счастливая помолвка, — саркастически сообщил Хоук. — А потом мы вернемся в Суссекс. Робби уже извел меня напоминаниями о пони, которого я ему пообещал, да и вообще дела имения требуют моего внимания. — Он не отводил глаз от отражения Александры в зеркале, ожидая возражений, но их не последовало.
«Как она прекрасна сегодня, — думал Хоук, — ее красота причиняет боль… Она кажется прозрачной и хрупкой, как безупречный хрусталь, который может разлететься на мельчайшие осколки от одного неосторожного прикосновения. Впрочем, нет, — тут же подумал Хоук, — это не то, она скорее похожа на бриллиант, способный разрезать самое твердое стекло…»
Александра, ощутив на шее холод ожерелья, вздрогнула. Хоук не отводил от нее глаз, и она заставила себя ответить с той небрежной жестокостью, которой он ожидал:
— Да, не против… куда угодно, лишь бы подальше от Лондона. Мне бы не хотелось показываться людям с испорченной фигурой.
Глаза Хоука вспыхнули, и Александра поняла, что сумела задеть его. Язвительно улыбнувшись, она подала ему руку.
Рука об руку, но оставаясь невероятно далеко друг от друга, они прошествовали по коридору к широкой полукруглой лестнице.
Из холла послышался стук. Начали прибывать гости…
Благодаря усилиям герцога вечер начался весьма удачно. Робби вел себя безупречно, и даже премьер-министр заявил, что на него произвела впечатление уверенность мальчика. Едва раздался последний удар часов, пробивших девять, как Хедли возвестил, что обед подан, и гости направились в парадную столовую, освещенную множеством мигающих свечей. Они расселись за столом, на котором красовались фарфор и серебро, и скоро их беспечный смех заполнил комнату, взлетая к сводчатому потолку.
Обед начался с супа из морской черепахи и пряного миндального бульона; затем был подан лосось, зажаренная до хруста треска и карпы, тушенные в остром соусе. В соответствии с французской модой за ними последовала вторая перемена — седло барашка и мясное блюдо с пряностями (которое переволновавшийся повар-француз чуть не сжег), а потом были поданы пирожки с омаром, филе кролика, жареные перепела и голуби.
Леди Ливерпуль и леди Уоллингфорд осмотрительно, но неоднократно удостаивали своим вниманием пирожки с омарами, обильно орошая их шампанским. Глухая тетушка Хоука, леди Баббингтон, ела очень мало, а говорила и того меньше. Миндальный бульон был принят гостями благосклонно, а мясо с пряностями объявлено необычным; жареные голуби понравились всем своей сочностью.
В общем и целом вечер, похоже, обещал быть успешным. Но Александра погрузилась в странное оцепенение. Ливрейные лакеи внесли очередную перемену — жареных фазанов, яблочное и лимонное суфле, и тут Хедли доложил о прибытии запоздавшего гостя.
— Сэр Стэнфорд Раффлс, — возвестил дворецкий, и в его тоне послышался легкий упрек по поводу такого непростительного промедления.
Александра от неожиданности чуть привстала. Хоук не предупредил ее, что среди гостей будет и старый друг ее отца!..
Но, к счастью, никто не заметил реакции девушки, потому что общее внимание обратилось на умное лицо Раффлса, недавно произведенного в рыцари. От него ожидали интересных рассказов о жизни на Востоке, где он провел десять лет. Все знали, что он уже говорил на других обедах о странных и непонятных обычаях восточных людей, о флоре и фауне Востока, о загадочных скульптурах, таящихся в джунглях…
Александра снова опустилась на стул. Ее сердце отчаянно колотилось, пока сэр Стэнфорд приносил свои извинения за опоздание. Его срочно пригласили в Карлтон-Хаус, сказал он, потому что с ним хотел поговорить наследный принц. Ничто другое не смогло бы задержать его, сказал он мягко. И он надеется, что герцог Хоуксворт и его гости простят его.
Не важно, ответил Хоук со светской небрежностью. Он просто счастлив, что такой выдающийся человек принял его приглашение, отправленное, пожалуй, слишком поздно. В конце концов, они едва приступили ко второй перемене, и весь обед еще впереди. А знаком ли сэр Стэнфорд с гостями Хоукс-ворта?..
— Ну, с леди и лордом Ливерпуль вы, безусловно, встречались, а это леди Уоллингфорд и ее очаровательная дочь. Земли Уоллингфордов граничат с моими землями в Суссексе. Моего друга графа Морлэнда вы тоже должны знать — его репутация такова, что забыть его непросто. — Все рассмеялись, очарованные ленивой грацией Хоуксворта. Все, кроме Александры. — И, думаю, вы не могли также забыть Джорджа Каннинга. Он вполне согласен с вашими взглядами на восточную политику, в особенности теперь, когда Ява вот-вот может попасть в руки Голландии. Но, думаю, вам не приходилось встречаться…
— Нет, меня вы не знаете, сэр Стэнфорд, — перебила герцога Александра, весело смеясь… слишком весело. — Но я должна признать, что просто в восторге от того, что могу наконец познакомиться с вами. Мне очень хочется послушать ваши рассказы о Яве. И я даже надеюсь, что смогу обсудить с вами кое-какие темы, которые меня лично очень интересуют.
Сэр Стэнфорд, кланяясь Александре, удивленно приподнял брови, но все же постарался скрыть свое недоумение по поводу того, что дочь его старого друга делает вид, что они незнакомы.
— С огромным удовольствием. Но, боюсь, я не расслышал вашего имени.
— Мисс Мэйфилд, — холодно произнес Хоук.
— Мисс Мэйфилд, — повторил сэр Стэнфорд. — Я с нетерпением буду ждать возможности ответить на все ваши вопросы. И, может быть, потом вы сумеете ответить на те вопросы, которые появятся у меня…
— А правда ли, что вы прислали принцессе Шарлотте очаровательных пони для ее фаэтона, сэр Стэнфорд? — с придыханием заговорила леди Уоллингфорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Это прекрасно, ваша светлость, — без какого-либо выражения произнесла Александра. — Но я, разумеется, не могу это надеть. — Она хотела протянуть футляр Хоуку, но герцог остановил ее руку.
— Робби, ты не мог бы пойти и напомнить Хедли о мороженом? — обратился Хоук к сыну. И через мгновение они с Александрой остались вдвоем.
Глаза Хоука внимательно присмотрелись к бледному лицу Александры. Потом он молча взял ожерелье и надел его на шею девушки.
— Оно вполне подходит женщине, которая станет моей женой.
Александра, застыв, смотрела в зеркало, где отражались они оба — серебро платья сливалось с серебром жилета, и бездонные серые глаза герцога всматривались в аквамарины глаз Александры… Пальцы Хоука скользнули по ключице Александры, и девушка вздрогнула, ощутив их холодную силу.
В глазах Хоука вспыхнула насмешка.
— Да, уже скоро состоится наша счастливая помолвка, — саркастически сообщил Хоук. — А потом мы вернемся в Суссекс. Робби уже извел меня напоминаниями о пони, которого я ему пообещал, да и вообще дела имения требуют моего внимания. — Он не отводил глаз от отражения Александры в зеркале, ожидая возражений, но их не последовало.
«Как она прекрасна сегодня, — думал Хоук, — ее красота причиняет боль… Она кажется прозрачной и хрупкой, как безупречный хрусталь, который может разлететься на мельчайшие осколки от одного неосторожного прикосновения. Впрочем, нет, — тут же подумал Хоук, — это не то, она скорее похожа на бриллиант, способный разрезать самое твердое стекло…»
Александра, ощутив на шее холод ожерелья, вздрогнула. Хоук не отводил от нее глаз, и она заставила себя ответить с той небрежной жестокостью, которой он ожидал:
— Да, не против… куда угодно, лишь бы подальше от Лондона. Мне бы не хотелось показываться людям с испорченной фигурой.
Глаза Хоука вспыхнули, и Александра поняла, что сумела задеть его. Язвительно улыбнувшись, она подала ему руку.
Рука об руку, но оставаясь невероятно далеко друг от друга, они прошествовали по коридору к широкой полукруглой лестнице.
Из холла послышался стук. Начали прибывать гости…
Благодаря усилиям герцога вечер начался весьма удачно. Робби вел себя безупречно, и даже премьер-министр заявил, что на него произвела впечатление уверенность мальчика. Едва раздался последний удар часов, пробивших девять, как Хедли возвестил, что обед подан, и гости направились в парадную столовую, освещенную множеством мигающих свечей. Они расселись за столом, на котором красовались фарфор и серебро, и скоро их беспечный смех заполнил комнату, взлетая к сводчатому потолку.
Обед начался с супа из морской черепахи и пряного миндального бульона; затем был подан лосось, зажаренная до хруста треска и карпы, тушенные в остром соусе. В соответствии с французской модой за ними последовала вторая перемена — седло барашка и мясное блюдо с пряностями (которое переволновавшийся повар-француз чуть не сжег), а потом были поданы пирожки с омаром, филе кролика, жареные перепела и голуби.
Леди Ливерпуль и леди Уоллингфорд осмотрительно, но неоднократно удостаивали своим вниманием пирожки с омарами, обильно орошая их шампанским. Глухая тетушка Хоука, леди Баббингтон, ела очень мало, а говорила и того меньше. Миндальный бульон был принят гостями благосклонно, а мясо с пряностями объявлено необычным; жареные голуби понравились всем своей сочностью.
В общем и целом вечер, похоже, обещал быть успешным. Но Александра погрузилась в странное оцепенение. Ливрейные лакеи внесли очередную перемену — жареных фазанов, яблочное и лимонное суфле, и тут Хедли доложил о прибытии запоздавшего гостя.
— Сэр Стэнфорд Раффлс, — возвестил дворецкий, и в его тоне послышался легкий упрек по поводу такого непростительного промедления.
Александра от неожиданности чуть привстала. Хоук не предупредил ее, что среди гостей будет и старый друг ее отца!..
Но, к счастью, никто не заметил реакции девушки, потому что общее внимание обратилось на умное лицо Раффлса, недавно произведенного в рыцари. От него ожидали интересных рассказов о жизни на Востоке, где он провел десять лет. Все знали, что он уже говорил на других обедах о странных и непонятных обычаях восточных людей, о флоре и фауне Востока, о загадочных скульптурах, таящихся в джунглях…
Александра снова опустилась на стул. Ее сердце отчаянно колотилось, пока сэр Стэнфорд приносил свои извинения за опоздание. Его срочно пригласили в Карлтон-Хаус, сказал он, потому что с ним хотел поговорить наследный принц. Ничто другое не смогло бы задержать его, сказал он мягко. И он надеется, что герцог Хоуксворт и его гости простят его.
Не важно, ответил Хоук со светской небрежностью. Он просто счастлив, что такой выдающийся человек принял его приглашение, отправленное, пожалуй, слишком поздно. В конце концов, они едва приступили ко второй перемене, и весь обед еще впереди. А знаком ли сэр Стэнфорд с гостями Хоукс-ворта?..
— Ну, с леди и лордом Ливерпуль вы, безусловно, встречались, а это леди Уоллингфорд и ее очаровательная дочь. Земли Уоллингфордов граничат с моими землями в Суссексе. Моего друга графа Морлэнда вы тоже должны знать — его репутация такова, что забыть его непросто. — Все рассмеялись, очарованные ленивой грацией Хоуксворта. Все, кроме Александры. — И, думаю, вы не могли также забыть Джорджа Каннинга. Он вполне согласен с вашими взглядами на восточную политику, в особенности теперь, когда Ява вот-вот может попасть в руки Голландии. Но, думаю, вам не приходилось встречаться…
— Нет, меня вы не знаете, сэр Стэнфорд, — перебила герцога Александра, весело смеясь… слишком весело. — Но я должна признать, что просто в восторге от того, что могу наконец познакомиться с вами. Мне очень хочется послушать ваши рассказы о Яве. И я даже надеюсь, что смогу обсудить с вами кое-какие темы, которые меня лично очень интересуют.
Сэр Стэнфорд, кланяясь Александре, удивленно приподнял брови, но все же постарался скрыть свое недоумение по поводу того, что дочь его старого друга делает вид, что они незнакомы.
— С огромным удовольствием. Но, боюсь, я не расслышал вашего имени.
— Мисс Мэйфилд, — холодно произнес Хоук.
— Мисс Мэйфилд, — повторил сэр Стэнфорд. — Я с нетерпением буду ждать возможности ответить на все ваши вопросы. И, может быть, потом вы сумеете ответить на те вопросы, которые появятся у меня…
— А правда ли, что вы прислали принцессе Шарлотте очаровательных пони для ее фаэтона, сэр Стэнфорд? — с придыханием заговорила леди Уоллингфорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112