И это после единственного короткого поцелуя и столь же недолгих ласк! Но она знала, что готова покориться этому мужчине. Пусть он еще не отдал ей ни любви, ни доверия, но она сумела возбудить его вожделение.
— Выходи, муж мой, — позвала она наконец. — Надеюсь, ты позволишь мне тебя вытереть.
— Да, — кивнул он, ступив на пол. — Я сумел успокоить своего большого мальчика, но, боюсь, ненадолго. Наш союз должен быть осуществлен на деле.
Его достоинство все еще выглядело опасно живым.
— Ты прав, — признала она, ловко вытирая его. Она все больше нервничала. В ее жизни не было других мужчин, кроме отца, брата, слуг и воинов. Никто не взирал на нее с желанием. Аверил была старшей дочерью лорда Дракона, и ни один кавалер не смел приблизиться к ней до того дня, как явился Рис Фицхью, погубивший все шансы на удачный брак. Ей следовало бы сердиться на этого человека, но он возбуждал ее, позволив заглянуть в будущее, которое ждало Аверил в брачной постели. Трудно устоять перед искушением!
Он взял полотенце и вытер ее лицо.
— О чем ты думаешь?
Аверил, погруженная в свои мысли, не сразу вернулась к действительности.
— Тебе нужно побриться, Рис Фицхью. А то ты похож на медведя, только что вылезшего из берлоги. Найдешь все, что нужно, на этой полке. А я пойду одеваться и пришлю мать с чистой одеждой.
И Аверил поспешила из купальни.
— Ему нужна чистая одежда, — объявила она, отыскав мать.
— А ты куда, дочка?
— В спальню, одеваться.
— Твои вещи перенесли в другое помещение. Теперь тебе надлежит спать с мужем. Иди в маленькую комнату на верху западной башни. Там уже прибрано. Надень новое платье и возвращайся в зал. Отпразднуем вашу свадьбу.
Аверил кивнула и неожиданно поняла, что язык ей не повинуется. Больше она никогда не ляжет в одну постель с Майей и Джунией. Придется спать с мужем, так внезапно возникшим в ее жизни.
Она почти взбежала по узкой лестнице, ведущей в башню. В комнате уже находились ее одежда, и щетки, и сундук с приданым. Аверил вытащила из него чистую камизу и, сбросив полотенце, принялась одеваться. Ее платье было из оливково-зеленого шелка с длинными узкими рукавами. Сверху она натянула тунику того же оттенка, расшитую золотой нитью. Она впервые видела этот наряд и предположила, что это свадебный подарок матери. У Горауин был превосходный вкус, а ее щедрость была общеизвестна.
Сев на постель, Аверил распустила волосы, взяла щетку и принялась расчесывать густую влажную массу, пока она не подсохла. Потом заплела косы, обвила вокруг головы и заколола шпильками из полированной кости. Раньше она никогда так не причесывалась, но сейчас дело другое. Она стала замужней женщиной.
Аверил нашла туфли в тон, натянула и поискала взглядом одежду Риса, но ничего не обнаружила. Пришлось вновь бежать к матери.
— В нашей комнате нет чистой одежды для Риса, — сообщила она.
— У него только та, что на нем. Разве не заметила, что он ни разу не сменил корта с тех пор, как вы уехали в Аберфро? Ты его жена. И отныне твоя обязанность — следить за тем, чтобы муж ни в чем не нуждался.
— Ему необходимы шоссы и чистая камиза, иначе получится, что я зря его мыла.
— Верно, — согласилась Горауин. — У меня есть камизы и шоссы твоего отца. Тогда он был моложе и не таким грузным. Я хранила их для Бринна, но мы можем выделить кое-что и твоему мужу. Пойдем со мной.
— Лучше я предупрежу его, а то он опять натянет грязную одежду, — возразила Аверил и побежала в купальню.
— Не одевайтесь, господин, — попросила она Риса, который в это время старательно сбривал бороду. — Я принесу вам одежду и велю слугам почистить котт и башмаки.
И не успел он ответить, как она уже исчезла. Башмаки Аверил отдала слуге с наказом хорошенько почистить, смазать жиром и отнести в купальню, котт поручила служанке, а сама поспешила к матери, улыбаясь при мысли о том, что скажет муж, когда слуги без стука ворвутся в купальню.
А Горауин тем временем отправилась в солар, где любили собираться женщины, и из стоявшего в нише сундука вынула прекрасную льняную камизу.
— Думаю, это подойдет Рису, — заметила она и, нагнувшись, вытащила шоссы.
— Отдай его старую одежду в стирку, а это можешь тоже взять.
— Спасибо, мама, — шепнула Аверил и вернулась в купальню, чтобы помочь мужу одеться.
Слуги еще не принесли ни башмаков, ни котта. Рис уже успел побриться.
— Ты красив, — выпалила Аверил. — Сестры говорили мне, а теперь я вижу сама. Возьми чистую камизу и шоссы. Теперь они твои. Надевай, пока мы ждем слуг.
Она позволила себе украдкой скользнуть по нему взглядом. До чего же огромен! Настоящий великан. Мускулистый, стройный, с красивым, гордым лицом.
Рис натянул камизу и сел на трехногий табурет, чтобы надеть шоссы.
— Где ты это нашла? — удивился он.
— Когда-то их носил мой отец, но они стали ему малы. Вот матушка и приберегала их для Бринна. Но сказала, что, поскольку ты теперь ее сын, дарит их тебе.
— Твоя мать ослепительно красива. А ты очень на нее похожа. Она из дома Тьюдров?
— Да. Я происхожу из хорошего рода. Тебе нет причин стыдиться меня. По правде говоря, по рождению я стою выше своей законнорожденной сестры Майи, хотя никогда не упомяну об этом вслух, — объяснила Аверил.
Рис хотел что-то ответить, но тут дверь отворилась и вошла служанка с коттом и башмаками. Протянув их Аверил, она присела и удалилась.
Аверил отдала мужу башмаки.
— Надевай. Вижу теперь, что они не из такой уж грубой кожи, как мне показалось. И котт голубой. Раньше я не могла различить цвет из-за пыли. Но он очень поношенный, господин. Есть ли у вас в Эверли ткани? Тогда я могла бы сшить новый. Ты управитель обширного поместья. Не пристало такому человеку выглядеть жалким бедняком.
— Но я и есть бедняк, — напомнил он. — Эверли принадлежит моей сестре.
— Но за мной дают скот, овец и пятнадцать серебряных пенни! Так что теперь ты не бедняк и должен получить новый котт.
Рис засмеялся:
— Удивительно, что, несмотря на свою поразительную красоту, жена, ты наверняка будешь заботиться обо мне и наших детях. В тебе нет ни излишней гордости, ни надменности. Моей сестре есть чему у тебя поучиться. Рон, ее старая няня, не сможет сделать из Мэри настоящую леди, зато ты сможешь.
— Но я действительно высокомерна, господин, только когда это требуется, — призналась она.
Он снова засмеялся и одернул котт. И в самом деле ткань уже просвечивает. Неплохо бы иметь новый.
— В Эверли много материй, моя красавица валлийка. И пока в тебе будет зреть наш первый ребенок, ты успеешь сшить мне новую одежду.
— Даже хорошо воспитанная девственница знает, что для того, чтобы получить ребенка, недостаточно одного желания, — чопорно заметила Аверил, хотя на губах играла легкая улыбка.
Рис схватил ее в объятия и принялся целовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Выходи, муж мой, — позвала она наконец. — Надеюсь, ты позволишь мне тебя вытереть.
— Да, — кивнул он, ступив на пол. — Я сумел успокоить своего большого мальчика, но, боюсь, ненадолго. Наш союз должен быть осуществлен на деле.
Его достоинство все еще выглядело опасно живым.
— Ты прав, — признала она, ловко вытирая его. Она все больше нервничала. В ее жизни не было других мужчин, кроме отца, брата, слуг и воинов. Никто не взирал на нее с желанием. Аверил была старшей дочерью лорда Дракона, и ни один кавалер не смел приблизиться к ней до того дня, как явился Рис Фицхью, погубивший все шансы на удачный брак. Ей следовало бы сердиться на этого человека, но он возбуждал ее, позволив заглянуть в будущее, которое ждало Аверил в брачной постели. Трудно устоять перед искушением!
Он взял полотенце и вытер ее лицо.
— О чем ты думаешь?
Аверил, погруженная в свои мысли, не сразу вернулась к действительности.
— Тебе нужно побриться, Рис Фицхью. А то ты похож на медведя, только что вылезшего из берлоги. Найдешь все, что нужно, на этой полке. А я пойду одеваться и пришлю мать с чистой одеждой.
И Аверил поспешила из купальни.
— Ему нужна чистая одежда, — объявила она, отыскав мать.
— А ты куда, дочка?
— В спальню, одеваться.
— Твои вещи перенесли в другое помещение. Теперь тебе надлежит спать с мужем. Иди в маленькую комнату на верху западной башни. Там уже прибрано. Надень новое платье и возвращайся в зал. Отпразднуем вашу свадьбу.
Аверил кивнула и неожиданно поняла, что язык ей не повинуется. Больше она никогда не ляжет в одну постель с Майей и Джунией. Придется спать с мужем, так внезапно возникшим в ее жизни.
Она почти взбежала по узкой лестнице, ведущей в башню. В комнате уже находились ее одежда, и щетки, и сундук с приданым. Аверил вытащила из него чистую камизу и, сбросив полотенце, принялась одеваться. Ее платье было из оливково-зеленого шелка с длинными узкими рукавами. Сверху она натянула тунику того же оттенка, расшитую золотой нитью. Она впервые видела этот наряд и предположила, что это свадебный подарок матери. У Горауин был превосходный вкус, а ее щедрость была общеизвестна.
Сев на постель, Аверил распустила волосы, взяла щетку и принялась расчесывать густую влажную массу, пока она не подсохла. Потом заплела косы, обвила вокруг головы и заколола шпильками из полированной кости. Раньше она никогда так не причесывалась, но сейчас дело другое. Она стала замужней женщиной.
Аверил нашла туфли в тон, натянула и поискала взглядом одежду Риса, но ничего не обнаружила. Пришлось вновь бежать к матери.
— В нашей комнате нет чистой одежды для Риса, — сообщила она.
— У него только та, что на нем. Разве не заметила, что он ни разу не сменил корта с тех пор, как вы уехали в Аберфро? Ты его жена. И отныне твоя обязанность — следить за тем, чтобы муж ни в чем не нуждался.
— Ему необходимы шоссы и чистая камиза, иначе получится, что я зря его мыла.
— Верно, — согласилась Горауин. — У меня есть камизы и шоссы твоего отца. Тогда он был моложе и не таким грузным. Я хранила их для Бринна, но мы можем выделить кое-что и твоему мужу. Пойдем со мной.
— Лучше я предупрежу его, а то он опять натянет грязную одежду, — возразила Аверил и побежала в купальню.
— Не одевайтесь, господин, — попросила она Риса, который в это время старательно сбривал бороду. — Я принесу вам одежду и велю слугам почистить котт и башмаки.
И не успел он ответить, как она уже исчезла. Башмаки Аверил отдала слуге с наказом хорошенько почистить, смазать жиром и отнести в купальню, котт поручила служанке, а сама поспешила к матери, улыбаясь при мысли о том, что скажет муж, когда слуги без стука ворвутся в купальню.
А Горауин тем временем отправилась в солар, где любили собираться женщины, и из стоявшего в нише сундука вынула прекрасную льняную камизу.
— Думаю, это подойдет Рису, — заметила она и, нагнувшись, вытащила шоссы.
— Отдай его старую одежду в стирку, а это можешь тоже взять.
— Спасибо, мама, — шепнула Аверил и вернулась в купальню, чтобы помочь мужу одеться.
Слуги еще не принесли ни башмаков, ни котта. Рис уже успел побриться.
— Ты красив, — выпалила Аверил. — Сестры говорили мне, а теперь я вижу сама. Возьми чистую камизу и шоссы. Теперь они твои. Надевай, пока мы ждем слуг.
Она позволила себе украдкой скользнуть по нему взглядом. До чего же огромен! Настоящий великан. Мускулистый, стройный, с красивым, гордым лицом.
Рис натянул камизу и сел на трехногий табурет, чтобы надеть шоссы.
— Где ты это нашла? — удивился он.
— Когда-то их носил мой отец, но они стали ему малы. Вот матушка и приберегала их для Бринна. Но сказала, что, поскольку ты теперь ее сын, дарит их тебе.
— Твоя мать ослепительно красива. А ты очень на нее похожа. Она из дома Тьюдров?
— Да. Я происхожу из хорошего рода. Тебе нет причин стыдиться меня. По правде говоря, по рождению я стою выше своей законнорожденной сестры Майи, хотя никогда не упомяну об этом вслух, — объяснила Аверил.
Рис хотел что-то ответить, но тут дверь отворилась и вошла служанка с коттом и башмаками. Протянув их Аверил, она присела и удалилась.
Аверил отдала мужу башмаки.
— Надевай. Вижу теперь, что они не из такой уж грубой кожи, как мне показалось. И котт голубой. Раньше я не могла различить цвет из-за пыли. Но он очень поношенный, господин. Есть ли у вас в Эверли ткани? Тогда я могла бы сшить новый. Ты управитель обширного поместья. Не пристало такому человеку выглядеть жалким бедняком.
— Но я и есть бедняк, — напомнил он. — Эверли принадлежит моей сестре.
— Но за мной дают скот, овец и пятнадцать серебряных пенни! Так что теперь ты не бедняк и должен получить новый котт.
Рис засмеялся:
— Удивительно, что, несмотря на свою поразительную красоту, жена, ты наверняка будешь заботиться обо мне и наших детях. В тебе нет ни излишней гордости, ни надменности. Моей сестре есть чему у тебя поучиться. Рон, ее старая няня, не сможет сделать из Мэри настоящую леди, зато ты сможешь.
— Но я действительно высокомерна, господин, только когда это требуется, — призналась она.
Он снова засмеялся и одернул котт. И в самом деле ткань уже просвечивает. Неплохо бы иметь новый.
— В Эверли много материй, моя красавица валлийка. И пока в тебе будет зреть наш первый ребенок, ты успеешь сшить мне новую одежду.
— Даже хорошо воспитанная девственница знает, что для того, чтобы получить ребенка, недостаточно одного желания, — чопорно заметила Аверил, хотя на губах играла легкая улыбка.
Рис схватил ее в объятия и принялся целовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91