Горячая штучка! Уж лучше бы она согревала его постель!
— Сюда! — рявкнул Саймон и сунул ее голову себе под мышку, повернул соблазнительно округлой попкой к отцу и с силой опустил палку.
На четвертом ударе она захныкала. На шестом — взвыла. К десятому стала молить о пощаде. Саймон глянул на отца, но тот покачал головой.
— Мало, — бросил он. — Она вынесет и больше. Если хочешь, я сам возьму палку.
Он даже облизнулся в предвкушении удовольствия.
— Нет, я сам закончу, что начал, — отказался Саймон и снова принялся бить Джунию. На тринадцатом ударе она жалобно заплакала, заклиная его остановиться.
— Дай ей двадцать, — велел Хьюго.
— Нет, пятнадцати будет достаточно, иначе я не получу от нее желаемого наслаждения, — возразил Саймон. — Эти рубцы на ее ягодицах будут гореть дня три, не меньше.
Он еще дважды ударил ее, прежде чем столкнуть на пол.
— Ну, девка, надеюсь, ты усвоила свой урок. Впредь ты будешь выказывать моему господину отцу всяческое почтение, ясно?
— Да, господин мой, — всхлипнула Джуния.
— А теперь целуй орудие наказания и благодари меня. Джуния поспешно повиновалась, прошептав:
— Спасибо, господин Саймон. Хьюго тяжело поднялся.
— Клянусь своим мужским достоинством, сын мой, не думал, что у тебя хватит духу избить женщину, но ты доказал, что я ошибся. Отымей ее хорошенько, а ты, девка… — он нагнулся и поднял Джунию за длинные черные волосы, — дай своему хозяину наслаждение, которое тот заслуживает. Он все сделал как надо.
Отпустив Джунию, он пошел к выходу. Саймон поспешно захлопнул дверь и задвинул засов. И услышал понимающий смех отца в коридоре. Когда шаги удалились, Саймон подскочил к Джунии и обнял.
— Почему ты так сильно бил меня? — обиженно спросила она.
— А ты хотела, чтобы это сделал он? Поверь, было бы куда хуже, и он дал бы тебе двадцать ударов. Ты ведь знаешь, как я раскаиваюсь! Сейчас найду успокаивающую мазь для твоих рубцов.
— Если бы ты с самого начала не предложил побить меня, — не унималась Джуния, — ничего бы не было.
— Я не думал, что он вознамерится сам наблюдать за поркой, — вздохнул Саймон. — Останься он за дверью, и я бы выбивал перину, а ты для пущей убедительности орала бы во всю мочь.
— Стоило только вовремя вспомнить, как меня изнасиловали, — раздраженно бросила Джуния, — и сразу бы стало ясно, что этот человек наслаждается, причиняя боль.
— Нагнись, — велел он, — я смажу ушибы мазью.
Он стал втирать мазь, и Джуния, не выдержав боли, громко закричала.
— Прости, Джуния. О черт! Я хотел любить тебя. Жениться и зажить своей семьей. Откуда взялся этот кошмар, в котором мы внезапно оказались?
— Больше ни слова, — прошептала она, выпрямляясь и сжимая ладонями его лицо. — Я чувствую то же самое. И всего лишь хотела стать твоей женой. Ничего больше. А теперь между нашими семьями снова начнется война, и мы не сможем ее остановить.
— Он алчный человек, Джуния, а лорд Мортимер сделал ему выгодное предложение. Кто его спутник, этот лорд Фицхью?
— Муж моей сестры Аверил. Я бы хотела поговорить с Рисом. Ты видел сегодня моего брата?
— Да. Он в прекрасном состоянии, учитывая, что уже несколько дней не получал ни еды, ни воды. Вчера отец хорошенько выпорол его своим любимым кожаным ремнем, но твой брат все еще сохранил силы.
— Он всегда был храбрым парнишкой, — заметила она.
— Джуния, — прошептал Саймон, привлекая ее к себе.
— Нет. Я не вынесу. Прости, любимый, но ты должен дать мне больше времени. И у меня все саднит после избиения. Думаю, сегодня я буду спать без камизы. Не хотелось бы измазать ее жиром.
Саймон со вздохом отпустил ее.
— Тебе придется спать на животе.
С того ужасного дня у Мриддин-Уотер они ни разу не любили друг друга. Джуния твердила, что не выносит прикосновений, и Саймон смирялся, хотя отчаянно желал ее. Но понимал, что взять девушку — означает дальнейшее бесчестье для нее и ее семьи. Джуния не его жена и, если не случится чуда, никогда женой не будет. Каким бы презрением облил его отец, узнай он обо всем. Но Саймон все еще помнил выражение ее прелестного лица, когда его в тот день толкнули между ее раздвинутых бедер. Крик боли, вырвавшийся у нее, когда он сокрушил ее девственность, останется в его памяти навечно. Он больше не мог принуждать ее, тем более что она все еще его любила. Он видел это в ее глазах. Но если Джуния не хочет его как любовника, он должен смириться с ее решением.
Саймон лег рядом с ней и отодвинулся подальше, чтобы не потревожить девушку.
Утром Хьюго снова встретился с лордом Мортимером.
— Заключим соглашение, — предложил он. — Ты можешь взять земли, которые граничат с твоими, но я хочу все остальное, включая «Драконье логово». Если Мирин Пендрагон согласится, я верну его детей.
— Живыми и здоровыми, — резко бросил лорд Мортимер. — Ты не причинишь им зла.
— Живыми и здоровыми, — согласился де Боун, — и я не причиню им зла.
— Это означает, что ты будешь кормить парня и освободишь из темницы, — настаивал лорд Мортимер.
— Я буду кормить его, но он останется в темнице, пока я не получу известия от Пендрагона, — возразил Хьюго.
— И его сестра сможет видеть парня.
— Почему бы нет? — рассмеялся де Боун.
— Значит, по рукам?
— По рукам.
— Я возвращаюсь в «Драконье логово», чтобы передать ему твои условия, — объявил лорд Мортимер.
— Он не согласится, — покачал головой Хьюго.
— А я думаю, согласится, — запротестовал лорд Мортимер. — Он очень любит детей.
— В таком случае он еще больший глупец, чем я всегда считал, — ухмыльнулся хозяин Аграманта. — Ты позавтракаешь с нами, Мортимер? Кстати, где твой спутник?
— Решил проверить лошадей перед отъездом. Кажется, моему коню попал камешек в подкову. Рис пообещал взглянуть на животных и вынуть камешек, — не колеблясь пояснил лорд Мортимер, гадая про себя, куда подевался Рис.
А лорд Эверли был у Джунии, в комнате Саймона. Его привела Кейди, и Саймон оставил их наедине.
— Отец приедет? — спросила Джуния.
— Обязательно, но пробить бреши в этих стенах — задача нелегкая. Какого дьявола ты ослушалась отца и побежала на свидание к молодому де Боуну? Неужели не понимаешь, сколько бед натворила своим непослушанием? Тебя изнасиловали и обесчестили. Что же теперь с тобой делать? Даже в монастырь тебя не примут!
— Я только хотела попрощаться, — оправдывалась Джуния. — И надеялась, что его отец согласен покончить с враждой между нашими семьями.
— Твой любовник — хороший парень, но слишком слаб. Он не защитил тебя от своего отца и его людей. Позволил захватить в плен Бринна. Очень боится отца, и тут нет ничего удивительного. Хьюго де Боун — чудовище, и только очень сильный человек способен выстоять против него. У молодого Саймона нет ни мужества, ни стойкости это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Сюда! — рявкнул Саймон и сунул ее голову себе под мышку, повернул соблазнительно округлой попкой к отцу и с силой опустил палку.
На четвертом ударе она захныкала. На шестом — взвыла. К десятому стала молить о пощаде. Саймон глянул на отца, но тот покачал головой.
— Мало, — бросил он. — Она вынесет и больше. Если хочешь, я сам возьму палку.
Он даже облизнулся в предвкушении удовольствия.
— Нет, я сам закончу, что начал, — отказался Саймон и снова принялся бить Джунию. На тринадцатом ударе она жалобно заплакала, заклиная его остановиться.
— Дай ей двадцать, — велел Хьюго.
— Нет, пятнадцати будет достаточно, иначе я не получу от нее желаемого наслаждения, — возразил Саймон. — Эти рубцы на ее ягодицах будут гореть дня три, не меньше.
Он еще дважды ударил ее, прежде чем столкнуть на пол.
— Ну, девка, надеюсь, ты усвоила свой урок. Впредь ты будешь выказывать моему господину отцу всяческое почтение, ясно?
— Да, господин мой, — всхлипнула Джуния.
— А теперь целуй орудие наказания и благодари меня. Джуния поспешно повиновалась, прошептав:
— Спасибо, господин Саймон. Хьюго тяжело поднялся.
— Клянусь своим мужским достоинством, сын мой, не думал, что у тебя хватит духу избить женщину, но ты доказал, что я ошибся. Отымей ее хорошенько, а ты, девка… — он нагнулся и поднял Джунию за длинные черные волосы, — дай своему хозяину наслаждение, которое тот заслуживает. Он все сделал как надо.
Отпустив Джунию, он пошел к выходу. Саймон поспешно захлопнул дверь и задвинул засов. И услышал понимающий смех отца в коридоре. Когда шаги удалились, Саймон подскочил к Джунии и обнял.
— Почему ты так сильно бил меня? — обиженно спросила она.
— А ты хотела, чтобы это сделал он? Поверь, было бы куда хуже, и он дал бы тебе двадцать ударов. Ты ведь знаешь, как я раскаиваюсь! Сейчас найду успокаивающую мазь для твоих рубцов.
— Если бы ты с самого начала не предложил побить меня, — не унималась Джуния, — ничего бы не было.
— Я не думал, что он вознамерится сам наблюдать за поркой, — вздохнул Саймон. — Останься он за дверью, и я бы выбивал перину, а ты для пущей убедительности орала бы во всю мочь.
— Стоило только вовремя вспомнить, как меня изнасиловали, — раздраженно бросила Джуния, — и сразу бы стало ясно, что этот человек наслаждается, причиняя боль.
— Нагнись, — велел он, — я смажу ушибы мазью.
Он стал втирать мазь, и Джуния, не выдержав боли, громко закричала.
— Прости, Джуния. О черт! Я хотел любить тебя. Жениться и зажить своей семьей. Откуда взялся этот кошмар, в котором мы внезапно оказались?
— Больше ни слова, — прошептала она, выпрямляясь и сжимая ладонями его лицо. — Я чувствую то же самое. И всего лишь хотела стать твоей женой. Ничего больше. А теперь между нашими семьями снова начнется война, и мы не сможем ее остановить.
— Он алчный человек, Джуния, а лорд Мортимер сделал ему выгодное предложение. Кто его спутник, этот лорд Фицхью?
— Муж моей сестры Аверил. Я бы хотела поговорить с Рисом. Ты видел сегодня моего брата?
— Да. Он в прекрасном состоянии, учитывая, что уже несколько дней не получал ни еды, ни воды. Вчера отец хорошенько выпорол его своим любимым кожаным ремнем, но твой брат все еще сохранил силы.
— Он всегда был храбрым парнишкой, — заметила она.
— Джуния, — прошептал Саймон, привлекая ее к себе.
— Нет. Я не вынесу. Прости, любимый, но ты должен дать мне больше времени. И у меня все саднит после избиения. Думаю, сегодня я буду спать без камизы. Не хотелось бы измазать ее жиром.
Саймон со вздохом отпустил ее.
— Тебе придется спать на животе.
С того ужасного дня у Мриддин-Уотер они ни разу не любили друг друга. Джуния твердила, что не выносит прикосновений, и Саймон смирялся, хотя отчаянно желал ее. Но понимал, что взять девушку — означает дальнейшее бесчестье для нее и ее семьи. Джуния не его жена и, если не случится чуда, никогда женой не будет. Каким бы презрением облил его отец, узнай он обо всем. Но Саймон все еще помнил выражение ее прелестного лица, когда его в тот день толкнули между ее раздвинутых бедер. Крик боли, вырвавшийся у нее, когда он сокрушил ее девственность, останется в его памяти навечно. Он больше не мог принуждать ее, тем более что она все еще его любила. Он видел это в ее глазах. Но если Джуния не хочет его как любовника, он должен смириться с ее решением.
Саймон лег рядом с ней и отодвинулся подальше, чтобы не потревожить девушку.
Утром Хьюго снова встретился с лордом Мортимером.
— Заключим соглашение, — предложил он. — Ты можешь взять земли, которые граничат с твоими, но я хочу все остальное, включая «Драконье логово». Если Мирин Пендрагон согласится, я верну его детей.
— Живыми и здоровыми, — резко бросил лорд Мортимер. — Ты не причинишь им зла.
— Живыми и здоровыми, — согласился де Боун, — и я не причиню им зла.
— Это означает, что ты будешь кормить парня и освободишь из темницы, — настаивал лорд Мортимер.
— Я буду кормить его, но он останется в темнице, пока я не получу известия от Пендрагона, — возразил Хьюго.
— И его сестра сможет видеть парня.
— Почему бы нет? — рассмеялся де Боун.
— Значит, по рукам?
— По рукам.
— Я возвращаюсь в «Драконье логово», чтобы передать ему твои условия, — объявил лорд Мортимер.
— Он не согласится, — покачал головой Хьюго.
— А я думаю, согласится, — запротестовал лорд Мортимер. — Он очень любит детей.
— В таком случае он еще больший глупец, чем я всегда считал, — ухмыльнулся хозяин Аграманта. — Ты позавтракаешь с нами, Мортимер? Кстати, где твой спутник?
— Решил проверить лошадей перед отъездом. Кажется, моему коню попал камешек в подкову. Рис пообещал взглянуть на животных и вынуть камешек, — не колеблясь пояснил лорд Мортимер, гадая про себя, куда подевался Рис.
А лорд Эверли был у Джунии, в комнате Саймона. Его привела Кейди, и Саймон оставил их наедине.
— Отец приедет? — спросила Джуния.
— Обязательно, но пробить бреши в этих стенах — задача нелегкая. Какого дьявола ты ослушалась отца и побежала на свидание к молодому де Боуну? Неужели не понимаешь, сколько бед натворила своим непослушанием? Тебя изнасиловали и обесчестили. Что же теперь с тобой делать? Даже в монастырь тебя не примут!
— Я только хотела попрощаться, — оправдывалась Джуния. — И надеялась, что его отец согласен покончить с враждой между нашими семьями.
— Твой любовник — хороший парень, но слишком слаб. Он не защитил тебя от своего отца и его людей. Позволил захватить в плен Бринна. Очень боится отца, и тут нет ничего удивительного. Хьюго де Боун — чудовище, и только очень сильный человек способен выстоять против него. У молодого Саймона нет ни мужества, ни стойкости это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91