— Ненавижу тебя, — прошептала Эльф, отвесив ему шутливую пощечину.
Ранульф рассмеялся и, поймав ее руку, поцеловал ладонь.
— Неужели не подозреваешь, как я ревную к нашему сыну?
— С чего бы это вдруг? — выпалила она, но тут же осеклась и вспыхнула. — Ой!
— Спи, малышка, — велел он, — и довольствуйся тем, что ожидание так же тяжело для меня, как и для тебя.
— Вот и хорошо, — фыркнула Эльф, проведя кончиками пальцев по его истомившейся плоти, прежде чем повернуться к нему спиной.
Ранульф снова рассмеялся.
— Ведьма, — прошипел он и привлек ее к себе, накрыв ладонью набухшую молоком грудь.
— Это несправедливо! — запротестовала Эльф, — Что именно? — делая вид, что не понимает, осведомился Ранульф.
В ответ Эльф потерлась ягодицами о его чресла. Желание, охватившее Ранульфа, было столь нестерпимым, что он громко застонал.
— Это несправедливо, — пожаловался он, в свою очередь.
— Забыл, что в эту игру могут играть двое? — ангельским голоском спросила Эльф.
— Спи, Элинор, — процедил он хрипловато.
— Да, милорд, — с притворной покорностью согласилась Эльф, с наслаждением ощущая тяжесть его руки. Как она хотела слиться с ним воедино! Но сестра Уинифред права. Она совсем недавно родила и еще слишком слаба. Где же то терпение, которым всегда так гордилась Эльф? Нужно немедленно вспомнить о нем, иначе она просто умрет от желания.
Эльф ощутила нежное прикосновение губ Ранульфа к чувствительному местечку на шее и со вздохом закрыла глаза.
Глава 13
В следующие несколько недель их жизнь снова обрела подобие порядка. Ранульф каждый день объезжал поместье, полный тревоги за безопасность Эшлина. И с каждым часом убеждался, что его земли будут подвергаться набегам, пока на месте дома не вырастет замок. Ограда, окружающая владения, была высока, но внутри оказывалось слишком много построек: дом, церковь, хижины крепостных, лачуги слуг и вольноотпущенников. Все вместе походило на большую деревню. Любой серьезный враг вполне способен прорвать оборону и оставить Эшлин без всякой защиты. Да и в доме нельзя долго укрываться. Он выстроен на равнине: стоит взломать дверь — и пощады не жди. Все же сейчас Эшлин укреплен немного лучше, чем прежде: ограда надстроена, стражи обучены. Придется доверять Фулку и его соглашению с валлийцами. Может, они и вправду оставят Эшлин в покое.
Размышляя над всем этим, Ранульф еще раз подумал, что поручение герцога Генриха крайне важно для будущего всей его семьи. Возможно, позже удастся отдать Симона на воспитание ко двору новой королевы, как мечтала Эльф. Владелец замка — лицо куда более влиятельное, чем хозяин поместья.
Ранульф рассмеялся, сообразив, что слишком высоко метит. Прежде всего необходимо получить разрешение, а потом думать, что делать дальше.
Урожай обещал быть неплохим. Дожди лили часто, но града не выпадало. Дни держались теплые, ночи — прохладные, но без заморозков. Пшеница вымахала высокая. Обитатели Эшлина с нетерпением ожидали сухой погоды, чтобы накосить сена на зиму. Сад трав тоже процветал. Овцы и коровы жирели на подножном корму.
Вскоре настал и День святого Иоанна, который по обычаю широко праздновался в стране. Хозяин отменил все работы, и обитатели Эшлина встали рано, чтобы встретить рассвет. Зрелище было изумительным. Небо светлело медленно, синева ночи уступала место голубизне, на горизонте протянулись полосы сначала лимонного, потом золотого, пурпурного и оранжевого цветов. Зачирикали, запели птицы, приветствуя огромный красный шар солнца. День обещал быть чудесным.
Из лекарни доносился запах хлебцев Святого Иоанна, испеченных из сладких рожков, перемолотых в муку. Такое лакомство подавалось только в этот день, на пиру, устраиваемом господином и госпожой Эшлина. Овцы, выбранные для заклания, стояли у двух ям, вырытых на лугу, где их и зажарят. Мясо крепостным редко доводилось есть, но сегодня Эльф собиралась подать поросят, фаршированных сыром, хлебом, орехами и специями, а также жареную оленину, эн-трайяль, овечий желудок, набитый яйцами, овощи, печеную свинину, блюдо из цыплят, риса, миндаля и сахара. Повар обещал также приготовить угрей, треску в сливках и лососину, а на десерт — яблочный пудинг с пряностями, сахаром и молоком. Стоило ли упоминать о сыре, масле и печенье в виде птичек, животных, домиков, кораблей и домашней утвари! И все это предстояло запивать медовым напитком, сдобренным мятой, и имбирным элем с добавкой базилика и аниса.
Накануне в дом явились бродячие музыканты и попросили ночлега. Сегодня они пообещали развлечь жителей Эшлина. Оказалось, что они играют на всех мыслимых инструментах: ребеке, барабанах, свирелях, рожках, тростниковой дудочке, колокольчиках и тамбурине. Танцоры весело подпрыгивали под задорные мелодии. На другом конце поля установили мишени для состязаний в стрельбе из лука. Наиболее резвые соревновались в беге. Девушки гадали на зверобое, стараясь определить по количеству желтых цветов, встретят ли они свою любовь, и разразились громким смехом, когда Вилла оторвала последний бутон со словом» любит «. Немало многозначительных взглядов было брошено в сторону молодого оруженосца Пэкса, а Вилла залилась краской до самых корней волос. Устроили настоящую охоту за цветущим папоротником, обладающим, по слухам, способностью делать человека невидимым, но, увы, так ничего и не нашли.
— Идите загадывать желания! — позвал Артур, когда настал вечер.
Обитатели поместья отправились к реке, где уже были приготовлены деревянные лодочки с вырезанными на бортах пожеланиями. В них осторожно поместили зажженные свечки и пустили по воде. Мельничное колесо вращалось, вызывая рябь и легкие волны на ее поверхности. Крохотные суденышки беспомощно болтались на воде. Некоторые, слишком близко подплывшие к колесу, тонули, на других ветерком гасило огонь. Но те, которые благополучно достигли другого берега, были верным знаком, что желание владельца исполнится.
— Обе наши лодочки целы, — улыбнулась Эльф. — Ты что загадал?
— Поскорее вернуться к тебе. А ты, малышка?
— Чтобы ты побыстрее приехал, — прошептала она, потянувшись к нему.
— Костры зажигают! — закричал, кто-то, и супруги рука об руку вернулись на луг. Вокруг и в самом деле загорались огни, и они снова уселись за стол.
Долгий день заканчивался. Остатки еды исчезли вместе с элем и медовым напитком. Закатные лучи радугой расцветили вечернее небо. Музыканты снова заиграли, и по знаку Седрика господа встали и сцепили пальцы. Свободную руку Эльф протянула Вилле, та, в свою очередь, подозвала Пэкса. Постепенно образовалась длинная линия, она, извиваясь, медленно ползла между кострами в древнем танце, который так и назывался —» Продень нитку в иглу «.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94