— Я специально купил этот жемчуг, чтобы носить его с цепью.
— А король прибыл? — заволновалась Филиппа.
— Разумеется, нет, дорогая девочка! Мы с тобой должны приветствовать его у входа! Вряд ли он когда-нибудь бывал в Болтон-Хаусе. Хорошо, что дом у меня маленький и скромный, иначе мне, подобно кардиналу, в один прекрасный день пришлось бы дарить его монарху, чтобы утолить его зависть.
— Дядюшка Томас, — усмехнулась Филиппа, — что за злой у вас язык! И это с самого утра! Ты уже накормил трещоток?
— Считаешь, что твой язык менее остер? — хмыкнул Том. — Да, они успели набить себе животы плодами трудов моего замечательного повара и уже спустились в зал. Обе вне себя от восторга при мысли о встрече с королем. Ни одна не была ему представлена. А мне приходится во всеуслышание хвастаться прочными и долгими связями Болтонов с Тюдорами. И чем больше я сплетничаю, тем выгоднее кажется им этот брак.
Филиппа только головой покачала:
— Можно подумать, они действительно имеют к нему какое-то отношение. Криспин хочет Мелвил, и будь я даже одноглазой и беззубой, мы все равно поженились бы. Нет, лично я не желаю иметь никаких иллюзий относительно этого брака. В таком случае меня не ждет разочарование.
— Ты несправедлива к графу, дорогая. Он человек чести. Да, именно Мелвил привлек к тебе его внимание, но я уверен, что он никогда не женился бы на тебе только ради земли. Неужели не заметила, как он смотрит на тебя, когда думает, что рядом никого нет?
— Тебе кажется, — отмахнулась Филиппа.
В дверь снова постучали, и Люси поспешила открыть. На пороге стоял Уильям Смайт в скромном черном костюме.
— Милорд, королевская барка пристает к причалу, — с поклоном сообщил он.
— Спасибо, Уилл. Пойдем, дорогая, — велел лорд Кембридж, беря Филиппу под руку. — В зале все готово, Уилл? Очевидно, сестры вот-вот лишатся чувств?
— Совершенно верно, милорд, — усмехнулся секретарь. — Думаю, только ваше прибытие успокоит их. Графу тоже не по себе. Он явно нервничает и переминается с ноги на ногу.
Филиппа и Томас поспешили вниз и, пройдя коридором, остановились у открытой двери, ведущей в сад. Отсюда можно было наблюдать, как швартуется королевская барка и на причал выходит сам король. Повернувшись, он помог жене, и королевская чета, защищенная от дождя переносным балдахином, который держали слуги лорда Кембриджа, направилась к дому, где их уже ожидали хозяин и его молодая родственница. Их величества сопровождал один из духовников королевы.
Томас Болтон учтиво поклонился, Филиппа опустилась в низком реверансе. Широкая юбка раскинулась вокруг цветочными лепестками.
— Мой повелитель, не могу и передать, какую честь вы нам оказали! — воскликнул лорд Кембридж, провожая короля и королеву.
— С реки этот особняк кажется настоящим сокровищем, Том, пусть и невеликим. Тебе он подходит! — загремел король и, окинув Филиппу одобрительным взглядом, добавил: — Твоя мать гордилась бы тобой, девочка! Ты сумела возвысить свою семью из безвестности и вошла в круг аристократов! Это огромное достижение, особенно если вспомнить твоего отчима, но, впрочем, ни в тебе, ни в твоих сестрах не течет ни капли шотландской крови. Я слышал, что твоя сестра собирается замуж за Невилла.
— Да, ваше величество, Бэнон и Роберт Невилл обвенчаются осенью. Его дед и моя бабка были родственниками.
— А у вас есть разрешение церкви? — нахмурился король.
— Да, повелитель, — поспешил заверить Томас Болтон. — Сам кардинал получил разрешение из Рима.
— Превосходно! — кивнул король. — Итак, начнем церемонию. У нас с ее величеством еще много дел. Завтра мы отправляемся в Гринвич.
Лорд Кембридж и Филиппа повели королевскую чету в зал, где ожидали граф Уиттон с сестрами. Леди Марджори и леди Сюзанну представили монарху и его супруге. Обе были потрясены таким великим событием, и поэтому король, как человек проницательный, отнесся к ним со снисходительной добротой, слегка подшучивая над обеими и наградив поцелуями в розовые щечки. Королева Екатерина тоже была благосклонна к ним, и сестры графа не знали, как ее благодарить.
Слуги немедленно принесли вино. Все, от последнего поваренка до самого мажордома, собрались в глубине зала, чтобы посмотреть на короля и королеву. Уильям Смайт принес брачный контракт и осторожно разложил на высоком столе. Поставил рядом чернильницу с пером, песочницу и два высоких золотых подсвечника с толстыми восковыми свечами. Огонь в камине ярко горел, и увядающие цветы наполняли воздух тонким ароматом. А на улице по-прежнему шел дождь.
— Пора, милорд, — объявил секретарь. Лорд Кембридж кивнул.
— Прошу вас, — пригласил он, — за высокий стол, где мы заключим официальную помолвку между моей родственницей Филиппой Мередит и Криспином Сент-Клером.
Все собрались вокруг стола, и Смайт, показав контракт графу, вручил ему перо. Священник выступил вперед.
— Криспин Сент-Клер, — спросил он, — ты согласен обручиться с Филиппой Мередит?
— Да, святой отец.
— Подпишите здесь, — показал секретарь.
Граф Уиттон поставил подпись и отдал перо Уильяму.
— Филиппа Мередит, — снова заговорил священник, — ты согласна обручиться с Криспином Сент-Клером?
— Да, святой отец, — кивнула Филиппа и, с трудом сглотнув, расписалась.
Секретарь немедленно посыпал песком обе подписи, чтобы не размазались чернила, и снова поклонился. Священник сделал парочке знак встать на колени и благословил.
— Вот и все! — радостно воскликнул король, когда граф помог Филиппе подняться. — Тост за жениха и невесту!
Тут же принесли вино и пожелали молодым людям долгой жизни и много детей.
— Ее мать весьма плодовита, — сказал король, многозначительно глядя на жену.
Королева в расстройстве прикусила губу, но тут же оживилась:
— Я попросила отца Фелипе обвенчать их в моей ричмондской часовне тридцатого апреля. А потом молодые могут присоединиться к нам в Гринвиче.
— Вздор! — пробасил король. — Мы отправляемся во Францию только в начале июня. Несколько недель ты вполне можешь обойтись без одной фрейлины, Кейт, а Филиппа с мужем пусть едут в Оксфордшир, а потом присоединятся к нам в Дувре двадцать четвертого мая. Они почти не были вдвоем с тех пор, как решили пожениться. И разве у нас с тобой не было чудесного медового месяца?
И он поцеловал жену в губы, отчего желтоватая кожа королевы мгновенно порозовела.
— Да, — согласилась она. — Конечно, Генрих. Почему я сама об этом не подумала?
— Но, ваше величество, — слабо запротестовала Филиппа, — разве вы не нуждаетесь во мне?
— Видите! — довольно усмехнулся король. — Она предана своему долгу. Совсем как когда-то ее отец Оуэн Мередит, упокой Господь его благородную душу. Знаете ли вы, леди, что сэр Оуэн служил Тюдорам с шести лет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— А король прибыл? — заволновалась Филиппа.
— Разумеется, нет, дорогая девочка! Мы с тобой должны приветствовать его у входа! Вряд ли он когда-нибудь бывал в Болтон-Хаусе. Хорошо, что дом у меня маленький и скромный, иначе мне, подобно кардиналу, в один прекрасный день пришлось бы дарить его монарху, чтобы утолить его зависть.
— Дядюшка Томас, — усмехнулась Филиппа, — что за злой у вас язык! И это с самого утра! Ты уже накормил трещоток?
— Считаешь, что твой язык менее остер? — хмыкнул Том. — Да, они успели набить себе животы плодами трудов моего замечательного повара и уже спустились в зал. Обе вне себя от восторга при мысли о встрече с королем. Ни одна не была ему представлена. А мне приходится во всеуслышание хвастаться прочными и долгими связями Болтонов с Тюдорами. И чем больше я сплетничаю, тем выгоднее кажется им этот брак.
Филиппа только головой покачала:
— Можно подумать, они действительно имеют к нему какое-то отношение. Криспин хочет Мелвил, и будь я даже одноглазой и беззубой, мы все равно поженились бы. Нет, лично я не желаю иметь никаких иллюзий относительно этого брака. В таком случае меня не ждет разочарование.
— Ты несправедлива к графу, дорогая. Он человек чести. Да, именно Мелвил привлек к тебе его внимание, но я уверен, что он никогда не женился бы на тебе только ради земли. Неужели не заметила, как он смотрит на тебя, когда думает, что рядом никого нет?
— Тебе кажется, — отмахнулась Филиппа.
В дверь снова постучали, и Люси поспешила открыть. На пороге стоял Уильям Смайт в скромном черном костюме.
— Милорд, королевская барка пристает к причалу, — с поклоном сообщил он.
— Спасибо, Уилл. Пойдем, дорогая, — велел лорд Кембридж, беря Филиппу под руку. — В зале все готово, Уилл? Очевидно, сестры вот-вот лишатся чувств?
— Совершенно верно, милорд, — усмехнулся секретарь. — Думаю, только ваше прибытие успокоит их. Графу тоже не по себе. Он явно нервничает и переминается с ноги на ногу.
Филиппа и Томас поспешили вниз и, пройдя коридором, остановились у открытой двери, ведущей в сад. Отсюда можно было наблюдать, как швартуется королевская барка и на причал выходит сам король. Повернувшись, он помог жене, и королевская чета, защищенная от дождя переносным балдахином, который держали слуги лорда Кембриджа, направилась к дому, где их уже ожидали хозяин и его молодая родственница. Их величества сопровождал один из духовников королевы.
Томас Болтон учтиво поклонился, Филиппа опустилась в низком реверансе. Широкая юбка раскинулась вокруг цветочными лепестками.
— Мой повелитель, не могу и передать, какую честь вы нам оказали! — воскликнул лорд Кембридж, провожая короля и королеву.
— С реки этот особняк кажется настоящим сокровищем, Том, пусть и невеликим. Тебе он подходит! — загремел король и, окинув Филиппу одобрительным взглядом, добавил: — Твоя мать гордилась бы тобой, девочка! Ты сумела возвысить свою семью из безвестности и вошла в круг аристократов! Это огромное достижение, особенно если вспомнить твоего отчима, но, впрочем, ни в тебе, ни в твоих сестрах не течет ни капли шотландской крови. Я слышал, что твоя сестра собирается замуж за Невилла.
— Да, ваше величество, Бэнон и Роберт Невилл обвенчаются осенью. Его дед и моя бабка были родственниками.
— А у вас есть разрешение церкви? — нахмурился король.
— Да, повелитель, — поспешил заверить Томас Болтон. — Сам кардинал получил разрешение из Рима.
— Превосходно! — кивнул король. — Итак, начнем церемонию. У нас с ее величеством еще много дел. Завтра мы отправляемся в Гринвич.
Лорд Кембридж и Филиппа повели королевскую чету в зал, где ожидали граф Уиттон с сестрами. Леди Марджори и леди Сюзанну представили монарху и его супруге. Обе были потрясены таким великим событием, и поэтому король, как человек проницательный, отнесся к ним со снисходительной добротой, слегка подшучивая над обеими и наградив поцелуями в розовые щечки. Королева Екатерина тоже была благосклонна к ним, и сестры графа не знали, как ее благодарить.
Слуги немедленно принесли вино. Все, от последнего поваренка до самого мажордома, собрались в глубине зала, чтобы посмотреть на короля и королеву. Уильям Смайт принес брачный контракт и осторожно разложил на высоком столе. Поставил рядом чернильницу с пером, песочницу и два высоких золотых подсвечника с толстыми восковыми свечами. Огонь в камине ярко горел, и увядающие цветы наполняли воздух тонким ароматом. А на улице по-прежнему шел дождь.
— Пора, милорд, — объявил секретарь. Лорд Кембридж кивнул.
— Прошу вас, — пригласил он, — за высокий стол, где мы заключим официальную помолвку между моей родственницей Филиппой Мередит и Криспином Сент-Клером.
Все собрались вокруг стола, и Смайт, показав контракт графу, вручил ему перо. Священник выступил вперед.
— Криспин Сент-Клер, — спросил он, — ты согласен обручиться с Филиппой Мередит?
— Да, святой отец.
— Подпишите здесь, — показал секретарь.
Граф Уиттон поставил подпись и отдал перо Уильяму.
— Филиппа Мередит, — снова заговорил священник, — ты согласна обручиться с Криспином Сент-Клером?
— Да, святой отец, — кивнула Филиппа и, с трудом сглотнув, расписалась.
Секретарь немедленно посыпал песком обе подписи, чтобы не размазались чернила, и снова поклонился. Священник сделал парочке знак встать на колени и благословил.
— Вот и все! — радостно воскликнул король, когда граф помог Филиппе подняться. — Тост за жениха и невесту!
Тут же принесли вино и пожелали молодым людям долгой жизни и много детей.
— Ее мать весьма плодовита, — сказал король, многозначительно глядя на жену.
Королева в расстройстве прикусила губу, но тут же оживилась:
— Я попросила отца Фелипе обвенчать их в моей ричмондской часовне тридцатого апреля. А потом молодые могут присоединиться к нам в Гринвиче.
— Вздор! — пробасил король. — Мы отправляемся во Францию только в начале июня. Несколько недель ты вполне можешь обойтись без одной фрейлины, Кейт, а Филиппа с мужем пусть едут в Оксфордшир, а потом присоединятся к нам в Дувре двадцать четвертого мая. Они почти не были вдвоем с тех пор, как решили пожениться. И разве у нас с тобой не было чудесного медового месяца?
И он поцеловал жену в губы, отчего желтоватая кожа королевы мгновенно порозовела.
— Да, — согласилась она. — Конечно, Генрих. Почему я сама об этом не подумала?
— Но, ваше величество, — слабо запротестовала Филиппа, — разве вы не нуждаетесь во мне?
— Видите! — довольно усмехнулся король. — Она предана своему долгу. Совсем как когда-то ее отец Оуэн Мередит, упокой Господь его благородную душу. Знаете ли вы, леди, что сэр Оуэн служил Тюдорам с шести лет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98