— Я готова, милорд, — объявила Люси, уже успевшая нацепить на простое черное шелковое платье нарядный батистовый передник с кружевами.
— Тогда в путь! — воскликнул Томас.
Все остальные уже собрались в зале. Взгляды графа и Филиппы встретились, и девушка смущенно улыбнулась. Леди Марджори и леди Сюзанна принялись громко восхищаться нарядом невесты.
— Барки уже ждут, милорд, — сказал Уильям Смайт, подходя к лорду Кембриджу.
— Дорогие, я беру невесту и служанку в меньшую барку. Остальные поплывут в большой. Поторопитесь. Нельзя заставлять священника ждать, — потребовал лорд Кембридж. Он, как всегда, идеально все распланировал. Сейчас, между приливом и отливом, на реке было спокойно, и барки без труда за короткое время доплыли до Ричмондского дворца. На каменном причале стоял всего один слуга: почти все уехали в Гринвич вместе с королевской четой. Он помог им выйти, и вся процессия поспешила во дворец. Еще один слуга встретил их у выходивших на причал дверей и с поклоном провел по опустевшим коридорам к любимой маленькой часовне королевы, где должно было состояться венчание. Один из священников королевы, сухощавый испанец неопределенного возраста, уже стоял у алтаря. Филиппа узнала в нем отца Фелипе и, отойдя от своей компании, направилась к нему.
— Спасибо, отец Фелипе, что остались ради нас.
— Для меня это большая честь, миледи, — ответил он по-английски с сильным акцентом. — Вы дороги сердцу ее величества и, как и ваша матушка, верно ей служили. — И, слегка поклонившись, спросил: — Можно начинать?
Граф Уиттон выступил вперед, взял руку Филиппы и, чуть сжав, улыбнулся ей. Лорд Кембридж стал справа от невесты, вместе с Бэнон, Робертом Невиллом, сестрами жениха и Люси. Тишину в часовне нарушало только негромкое бормотание священника, повторявшего латинские фразы свадебной церемонии. Окна часовни выходили на реку, и отражавшийся от неспокойной воды солнечный свет плясал на каменном полу. На алтаре был постлан кружевной покров, на котором стояли золотые подсвечники с восковыми свечами. В центре красовалось резное, усыпанное драгоценными камнями распятие. У ног жениха и невесты лежали алые бархатные подушечки, на которых полагалось преклонять колени. Отцу Фелипе помогал маленький причетник в тонком белом полотняном с кружевами стихаре.
Филиппе происходящее вдруг показалось сном.
Вдыхая тяжелый запах ладана, она была ни жива ни мертва, но машинально произносила латинские слова, которым научил ее отец Мата из Фрайарсгейта. Ее охватила паника. Еще не поздно передумать? Убежать?
Но тут она ощутила пожатие его руки. Теплой, надежной руки. Да дышит ли она?
Филиппа бессознательно раскрыла рот, чтобы принять облатку, и стала послушно повторять за священником длинные фразы. Граф надел ей на палец толстое золотое, усеянное рубинами кольцо. Священник связал им руки шелковой лентой в знак неразрывности союза, благословил, и церемония подошла к концу. Филиппа Мередит — отныне замужняя женщина, по законам Англии и святой матери-церкви. И теперь она не обыкновенная девушка, какая-то мистрис Мередит, а Филиппа, графиня Уиттон.
Граф приподнял ее подбородок и нежно коснулся мягких губ своими, под общий смех и хлопанье в ладоши.
— Теперь можешь дышать, — тихо прошептал он ей на ухо. — Все кончено, скреплено и подписано, и мы, как полагается, скованы одной цепью, пока смерть не разлучит нас, малышка.
Филиппа слабо улыбнулась.
— Я словно во сне, — призналась она, когда он уводил ее из часовни. — Девушки всю жизнь ждут этого дня, а он слишком быстро проходит.
Лорд Кембридж задержался, чтобы сунуть в руку священника маленький мешочек с монетами.
— Прошу, поблагодарите ее величество за великодушие к моей юной родственнице, — улыбнулся он.
— Моя госпожа всегда рада видеть своих фрейлин удачно пристроенными, а эта партия была особенно выгодной для девушки. Она заслужила это, милорд, поскольку всегда была чиста, набожна и предана своей повелительнице. Куда больше многих, — признал отец Фелипе.
— Плоть слаба, добрый отче. А человек еще бессильнее, но и короли тоже люди, — вздохнул лорд Кембридж.
— Совершенно верно, — сухо обронил священник и с поклоном добавил: — Доброго вам дня, милорд.
Он широкими шагами направился к боковой двери. Томас Болтон, глядя ему вслед, снова вздохнул.
Пусть Бесси Блаунт удалили от двора, но ни для кого не было секретом, что она со дня на день должна родить королевского бастарда. Боже, помоги королеве, если Бесси произведет на свет здорового мальчика! Среди придворных ползли слухи, а Томас всегда был в курсе последних сплетен. Говорили, что король несчастлив в браке и особенно расстроен отсутствием наследников мужского пола. Втайне Томас был рад, что возвращается в Оттерли.
Поспешив к большой барке, он поднялся на борт.
— Вижу, что наши влюбленные уже плывут к Болтон-Хаус. Я устраиваю небольшое празднество в честь столь важного события. И у меня для вас всех великолепный сюрприз.
— О, дядюшка, расскажите! — взмолилась Бэнон, сгорая от любопытства.
— Ни за что, дорогая, — со смешком покачал головой Томас. — Филиппа и Криспин тоже должны все услышать.
— О, когда он вот так фыркает, значит, нас ждет настоящее чудо, — обрадовалась Бэнон. — Он самый добрый и щедрый на свете, Роб, уж поверь мне!
Начался отлив, увлекший оба суденышка вверх по реке, что значительно облегчило труд гребцов. Филиппа и Криспин уже сошли на землю, когда вторая барка остановилась у причала. Слуги лорда Кембриджа помогли дамам выйти. Все, весело болтая, направились по садовым дорожкам к дому, где расселись за длинным столом. Слуги принялись носить блюда: свежих устриц, только что выловленных из моря, треску под сливочным соусом с сельдереем и укропом, целую форель на ложе из кресс-салата, в окружении нарезанных лимонов и больших, жирных, сваренных в вине креветок, утку в сливовом соусе, горячие пироги с жаворонками, жареного павлина в полном оперении и целый окорок деревенской ветчины, блюда с артишоками в белом вине, тушеным латуком, жареным луком-пореем. Хлеб был испечен в виде причудливых фигурок и подан на стол прямо из печи. К нему полагались сливочное масло и сыры: французский бри и твердый английский чеддер.
— В жизни не видала такого пиршества, — шепнула леди Марджори сестре. — И пусть Томас Болтон, на мой взгляд, немного странный, но хозяин превосходный.
Еда так свежа и хорошо приготовлена, что не нуждается в специях.
Леди Сюзанна кивнула:
— Интересно, что это за сюрприз?
Слуги убрали основные блюда и принесли десерт: засахаренные фиалки, чаши с земляникой и взбитыми девонскими сливками, сахарные вафли и сладкие вина. Несколько тостов были произнесены за здоровье и счастье молодой пары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98