И так огромен был небесный синий купол над головой, так просторно лежала внизу и вокруг зеленая земля, так сладок был чистый ветер, что Андрею вдруг на мгновение почудилось: это небыль, сон какой-то. Но это была явь, прекрасная явь. Всего лишь несколько дней назад - город. Тесные улицы, окоем с воробьиный нос, от дома до дома, шум, гул, бензиновая вонь. А теперь этот простор, это небо и тайга, этот ветер...
А поселок, лежащий внизу, под ногами, с его десятком домов и кучей вагончиков, был малым и жалким, и казалось, что тайга только снисходительно терпит его, разрешает жить, но стоит ей осерчать, заволноваться - и смахнет она эту букашку с лица земли, и сомкнется над ней вершинами - будто и не было ее никогда.
Андрей подался вперед, напрягая зрение и слух. Было тихо, и только звуки непрекращающейся человеческой жизни слабо доносились снизу, из поселка. Но, минуту спустя, слух обострился, и вместе с порывом чистого ветра пришел новый звук. Это было легкое, еле слышное гудение, словно где-то вдали, взаперти, находился огромный рой пчел, или тысячи веретен согласно делали свою работу, или хор многих людей тянул вполголоса однообразную мелодию.
Володя внизу недолго выдержал.
- Чего там! А?! - прокричал он.
Ему не ответили, и он полез наверх.
- Вот это да... - выдохнула Зоя и завороженно проговорила. - Ведь она тянется, тянется... Аж до самого океана... Ну, пусть до тундры, все равно.
- Чего здесь, а? - выбираясь на площадку, спросил Володя.
- Медведь, - ответил Славик.
- Где... Как всегда треплешься, баламут.
- Был, - сказал Славик. - Тебя увидел - сбежал. Опять, говорит, начнет про морскую пехоту рассказывать.
- Ты, салага, доболтаешься...
- Не надо, ребята, - попросила Зоя. - Ведь она вот сюда, - показала она рукой, - тянется, тянется... аж до самого Охотского моря. Даже страшно...
- Студенты! Студенты! - послышалось снизу. - Кровати забирайте!
Пришлось спускаться.
Два тягача с кроватями они разгрузили быстро. А потом разбежались по вагончикам, осмотреться. Хлопали двери, скрипели опускаемые окна. То там, то здесь слышалось:
- А грязи-то!
- Бульдозером выгребать!
Лишь Андрей никуда не пошел, уселся на ступенях вагончика, ждал, когда ребята вернутся.
Вдруг откуда-то снизу, из-под вагончика послышался шорох, и на свет выбрался на четвереньках чумазый мальчишка лет десяти, голопузый, в просторных штанах, которые непременно свалились бы с него, когда бы их не поддерживала лямка, прилаженная наискось, через плечо. В руках он держал пучок птичьих перьев.
Андрей с удивлением глядел на мальчишку:
- Ты откуда?
- Оттуда, - показал мальчишка под вагон.
- Чего ты там делал?
- Вот, - протянул он перья.
- А зачем?
- Шапку делать, индейскую. "Чингачгук - Большой Змей" видал?
- Видал.
- Ну вот...
Пока они так переговаривались, подошел Славик.
- Это кто такой? - строго спросил он, глядя на мальчишку. - Шпион небось?
- Индеец, - посмеиваясь, ответил Андрей.
Мальчишка их шутки не принял.
- Не шпион я, и не индеец, а Колька, - серьезно сказал он. - А вы студенты.
- О! - воскликнул Славик. - Взаправду шпион. Все знает.
- А чего не знать, - так же без улыбки и даже несколько мрачно ответил Колька. - Мы вас какой день ждем.
- Ну как? - спросил Андрей у Славика. - Насмотрелся на вагончики?
- Туши свет! - махнул тот рукой. - Там грести не выгрести. Веники надо.
- Точно, - подтвердил подошедший Григорий. - Надо выгребать сначала, потом мыть.
Колька снова нырнул под вагончик и тут же вылез обратно, уже без перьев.
- Пошли, - сказал он, дернув Андрея за штанину.
- Куда?
- Веники вязать. Куда же еще?! Есть тут одно место.
- Идем, - улыбнулся Колькиной серьезности Андрей и крикнул: - Ребята! Поехали за вениками.
А Колька уже пошел вперед решительно, не оглядываясь.
Веники, какие-то метельчатые кусты, наломали быстро. Связали их и принялись за уборку. Колька увязался за Андреем.
По металлической лесенке они поднялись в вагончик. В нем было три отделения: коридор с железной печкой, а справа и слева от него по комнатке, когда-то, видно, уютной. Стены тисненым линолеумом покрыты, салатным, и на полу линолеум, коричневый. Но сейчас здесь мусору было по колено: какое-то тряпье, хлам, битое бутылочное стекло, высохшие ошметки грязи.
- Всякие здесь жили, - неодобрительно сказал Колька. - Насвинячили, и, вытащив из-под печки какую-то жестянку, принялся выправлять ее.
- Кольк, - сказал Андрей. - А может, мы сами, а? Вымажешься. Мать заругает.
Колька не удостоил его ответом, лишь покосился и принялся сгребать жестянкой мусор. Работал он молча, с недетской сноровкой. Ходуном ходили по его спине хрупкие крылышки лопаток.
Понемногу серое тяжелое облако пыли затопило тесные комнатки, лениво вытягиваясь из них через отворенные окна и дверь. Андрей и Колька, конечно, управились со своим первым вагончиком раньше других и, отойдя в сторону, прокашливались, чихали. А из окна соседнего вагончика высунулся Славик, далеко, по пояс. Грива волос, покрытая слоем пыли, посерела.
- Атмосфера, смею заметить, не наша, - сообщил он. - Удушающая! - И, шумно дыхнув несколько раз, исчез.
Скоро подъехала машина-водовозка, и Андрей с Колькой занялись делом более приятным, даже веселым. Через окно вагончика втаскивали они шланг и полоскали из брандспойта стены, потолок, пол. Сначала мутные ручьи текли к порогу, а потом они светлели и светлели. И комната начинала поблескивать свежевымытой чистотой.
Конечно, они и сами вымокли сразу же. Сначала Колька нечаянно Андрея струей задел и глянул вопросительно: не обидится ли? Но тот лишь рассмеялся. Потом и Кольке досталось. А когда терять уже было нечего - обоих хоть выжимай - началась откровенная война.
- Тра-та-та-та! - закричал Колька и погнал Андрея водяной струей, пока тот из вагончика не выкатился.
Прокравшись в окно, Андрей неожиданно выдернул из Колькиных рук брандспойт, и теперь уж тому пришлось улепетывать.
Так, с криком и визгом, полуголые, - одежонку-то сушить развесили перебирались они из одной комнаты в другую, от вагончика - к следующему, пока не позвали их:
- Хлопцы, кончай! В столовую пора.
Колька было вздумал уйти. Штаны свои подсохшие натянул, сказал:
- Приду потом, - и, поправив лямку, зашагал прочь.
- Ты куда?! - окликнул его Славик. - Поехали с нами.
- У меня чего... дома есть, что ли, нечего, - хмуро произнес Колька.
Но когда он мимо кузова машины проходил, перед ним вдруг Григорий неожиданно вырос.
- Вагоны убирал? - строго спросил он.
- Ну, убирал...
- Хорошо убирал? - серьезно допытывался Григорий.
- Иди да проверь, - огрызнулся Колька.
- А у нас, казаков, не положено работать вместе, а табачок курить врозь, - развел руками Григорий. - Нет у нас такого закона. Так что давай, и, подхватив Кольку под мышки, поднял его в кузов тягача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45