Если это не дает нам права говорить о нем, я уж не знаю, у кого есть такие права. В конце концов, мы обе хотим ему добра?
Джейн уловила вопросительную интонацию в последней фразе и поняла, что Линн нуждается в подтверждении ее любви к Кэлу. Но она молчала, ее лицо оставалось бесстрастным. Кэл прав: Линн и Джим уже столько пережили, зачем им скорбеть о неудачной женитьбе старшего сына. Пусть вместо этого празднуют освобождение Кэла от ненавистной невестки. Может, это их даже сблизит.
Линн застыла в печали, и у Джейн заныло сердце. Она сожалела о той боли, что причиняла сейчас свекрови, но знала, что так оно честнее. Зачем убеждать новых родственников, что в новой семье царят мир и покой? Чтобы потом они острее переживали разрыв?
— Кэл во многом похож на отца, — вновь заговорила Линн. — Они оба петушатся на людях, но на самом деле их так легко ранить. — Тень пробежала по лицу Линн.
Может, короткий выход из роли как-то успокоит свекровь и позволит закруглить разговор?
— Кэл — незаурядная личность. Я поняла это, как только увидела его.
Джейн тут же прикусила язык, но в глазах Линн уже зажглась искорка надежды. Она ухватилась за соломинку: а вдруг эта холодная, высокомерная невестка, которую ее старший сын привел в дом, не так уж плоха?
Джейн сцепила руки на коленях. Ей не хотелось причинять этой женщине боль. В Линн оставалось что-то от простой крестьянской девушки, волею судеб заброшенной в непривычный для нее мир. Но еще больше Джейн не хотелось внушать свекрови беспочвенные надежды. Хуже ничего быть не могло.
Она заставила губы изогнуться в легкой улыбке.
— Если кто сомневается в незаурядности Кэла, достаточно спросить его об этом. Самомнение у него — хоть куда.
Линн вскинула подбородок, ее пальцы сжали ручку кресла.
— Вроде бы он не очень тебе нравится.
— Разумеется, нравится, но идеальных людей нет. — Слова давались Джейн с трудом. Никогда она не была такой жестокой. Она ненавидела себя, хотя и знала, что выбора у нее нет.
— Не понимаю, почему ты стала его женой.
Джейн осознала, что ей надо как можно быстрее выметаться отсюда, иначе она не выдержит. Вскочила.
— Он богат, умен и не лезет в мою работу. Вас интересует что-то еще?
— Да. — Линн отпустила ручку кресла-качалки, поднялась. — Какого черта он женился на тебе?
Джейн знала, что должна вбить последний гвоздь в гроб надежд Линн.
— Все просто. Я умна, я не сую нос в его дела, я хороша в постели. Знаете, Линн, не впутывайтесь вы в наши отношения. И я, и Кэл руководствовались скорее рассудком, а не эмоциями. Мы надеемся, что семья у нас сложится, а если нет, мы оба это переживем. А теперь, если вы меня извините, мне пора возвращаться к компьютеру. Скажите Энни, если ей что-нибудь нужно, пусть позвонит Кэлу.
— Я хочу, чтобы он докрасил мой дом.
Джейн резко обернулась и увидела Энни, стоящую на пороге двери, ведущей в спальню. Как долго она там стояла, много ли услышала? Энни непредсказуема. Очевидно, она не сказала Линн, что Джейн беременна, но что, если сказала? Во взгляде старухи читалось сострадание.
— Я ему передам.
— Передай. — Энни коротко кивнула и прошла на кухню. Джейн поспешила к автомобилю, слезы жгли глаза. Черт бы побрал этого Кэла, притащившего ее в Солвейшен! Черт бы его побрал за то, что заставил выйти за него замуж и убедил, что держать на дистанции его родственников — проще простого.
Но, вгоняя ключ в замок зажигания, Джейн знала, что вина лежит не на Кэле. Во всем виновата она одна. За все надо винить только ее, и сотворенное ею зло распространялось вширь, захватывая новых и новых людей.
Тыльной стороной ладони она вытерла глаза и вырулила на уходящую вниз дорогу. Думала она об эффекте бабочки. Идею эту предложили ученые, работающие над теорией хаоса. Речь шла о том, что колебания воздуха, вызванные крыльями бабочки где-нибудь в Сингапуре, могут вызвать ураган в Денвере. Эффект бабочки мог проявляться и в вопросах морали. Помнится, она говорила студентам-третьекурсникам, что любое доброе дело, пусть и самое маленькое, может множиться, пока не изменит весь мир к лучшему.
В ее случае все так и вышло, только не с добрым делом, а со злым. Ее эгоизм выходил боком все большему числу ни в чем не повинных людей. И конца этому не было видно. Эффект бабочки срабатывал, зло набирало силу. Она причинила боль Кэлу, причиняла боль его родителям и, что хуже всего, своим неудачным выбором несла страдания и будущему ребенку.
Она так расстроилась, что не могла работать, поэтому, въехав в город, остановила машину у аптеки. Выходя с покупками, услышала знакомый голос:
— Эй, красотка. Не меня ищешь?
Обернувшись, увидела пару нахальных зеленых глаз. Непонятно почему, настроение у нее разом улучшилось.
— Привет, мистер Такер. — Вот уж не ожидала встретить вас здесь.
— Почему бы не звать меня Кевин? А еще лучше — сладенький. Может, плюнешь на своего старикана?
Джейн улыбнулась. Он напоминал ей молодого петушка, красивого, с бьющей через край энергией, беспредельно самоуверенного.
— Попробую угадать. Ты объявился в Солвейшене, чтобы попортить нервы Кэлу.
— Я? С какой стати? Я люблю старика.
— Если кто-то в самое ближайшее время не поставит тебя на место, значит, в мире нет справедливости.
— Мое место — на скамейке запасных, и оно мне совсем не нравится.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Позволь угостить тебя ленчем, Джейн… Я могу называть тебя Джейн, не так ли? Почему ты ездишь на такой колымаге? Вот уж не думал, что такие машины выпускают на дорогу. Чья она?
Она открыла дверцу «эскорта», положила пакеты на сиденье.
— Моя, и не надо так говорить, ты ее обидишь.
— Не может она быть твоей. Бомбер не позволил бы тебе ездить на такой рухляди. Ладно, пошли в «Горец». Только там можно прилично поесть.
Он схватил ее за руку и потащил за угол, к маленькому аккуратненькому дому с деревянной резной вывеской над крыльцом — клубу, о котором она столько слышала. Пока они шли, Кевин говорил без умолку:
— Ты знаешь, что здесь «сухая» страна? Баров нет. Выпить можно только в «Горце». А чтобы попасть туда, мне пришлось купить клубную карточку. Тебе не кажется, что это дискриминация? Пить можно, но только тем, у кого есть членская карточка. Прямо-таки: пиво — только членам профсоюза.
Он увлек ее на ступени, они пересекли крыльцо, вошли в холл, где увидели молодую женщину в джинсах, стоявшую рядом с возвышением, на котором лежала регистрационная книга.
— Привет, красотка. Нам нужен столик на двоих. Что-нибудь поуютнее. — И Кевин помахал своей членской карточкой.
Хостесса улыбнулась и провела их в небольшой зал, стилизованный под гостиную жилого дома, середину которой занимали полдюжины квадратных деревянных столиков. Все как один пустовали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86