Погруженные в свои мысли, они долго не нарушали молчания.
На другом склоне холма расположилось на пикник семейство одного из лондонских торговцев. Расстелив на траве одеяло, взрослые разложили на нем многочисленные съестные припасы. Вокруг них с криком и визгом бегали трое детей.
Джесинда почувствовала на себе взгляд Рэкфорда и повернула голову. Мягкий свет заходящего солнца сглаживал резкие черты его смуглого лица. В таинственной глубине зеленых глаз лорда мерцали золотистые искорки.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Со мной все в порядке. Ведь у меня есть ты, не так ли? Она с грустной улыбкой пожала ему руку. Слова Джесинды удивили его.
— Конечно, — сказал он, и его лицо залилось краской смущения.
Растерянность Рэкфорда тронула сердце Джесинды. В порыве чувств она нежно погладила его по щеке.
— Мой милый Рэкфорд. Огромное спасибо тебе.
— За что?
— Ты хочешь, чтобы я сказала, за что я тебя благодарю? — спросила Джесинда, смущенно улыбаясь.
— А-а, ты вспомнила события той ночи?
И, вынув из кармана яблоко, лорд впился зубами в его сочную мякоть. Леди Найт покраснела до корней волос.
— Нет… хотя то, о чем ты говоришь, было великолепно, — промолвила она. — Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты помешал мне бежать из дома.
Перестав жевать, Рэкфорд изумленно посмотрел на девушку.
— Повтори, что ты сказала.
Джесинда опустила голову и сорвала травинку. Упавшие со лба кудри закрыли ее лицо.
— Ты поступил тогда совершенно правильно. Мне было нелегко признать это. Теперь я понимаю, что ты спас меня. — Джесинда подняла голову и взглянула в глаза Рэкфорда. Ее лицо хранило серьезное выражение. — Мой побег из дома привел бы к катастрофе. Я навсегда испортила бы отношения со своими родными, а для меня нет ничего важнее семьи. — Джесинда вдруг осеклась и с раскаянием посмотрела на Рэкфорда. — О, прости, прости меня! — воскликнула она.
— За что?
— Я обмолвилась о своей любви к семье, не подумав о том, что у тебя с отцом, мягко говоря, натянутые отношения. Я ведь знаю, как много зла причинили тебе твои близкие.
— Труро и его жена? — хмыкнув, спросил он и, откинувшись на траву, оперся локтями о землю. — Мы действительно кровные родственники, но я не считаю их своей семьей. — И, помолчав, Рэкфорд добавил: — Моя семья — это ты.
И он снова с хрустом стал есть сочное яблоко. От его слов у Джесинды перехватило дыхание. Она не знала, как реагировать на это признание. Внезапно девушка поняла, что им опасно оставаться наедине. Их влечение друг к другу было слишком сильным.
Рэкфорд внимательно наблюдал за выражением лица Джесинды. Увидев, что она испугалась, он протянул ей недоеденное яблоко. С учащенно бьющимся сердцем она наклонилась и откусила немного. Рэкфорд не сводил глаз с ее губ. Как только она проглотила кусочек, он приподнялся и поцеловал ее. И сразу же окружающий мир перестал существовать для Джесинды. Погрузившись в полузабытье, она положила Рэкфорду руки на плечи. У нее кружилась голова, как во время вальса, который они однажды танцевали.
Потом в порыве страсти ее руки обвили его шею, и Джесинда стала жадно отвечать на поцелуй Рэкфорда. Он уложил ее на мягкую траву — на постель из маргариток, первоцветов и лютиков — и стал ласкать. От его нежных прикосновений Джесинду бросало в жар.
Неужели она действительно хочет быть похожей на леди Кэмпион? Неужели она мечтает жить ради удовольствий, эгоистических наслаждений, не заботясь о чувствах и желаниях того, кто рядом с ней? Так, как жила ее мама? — Джесинда погрузила пальцы в густые волосы Рэкфорда.
— О-о! — внезапно застонал он.
— Что с тобой? — с тревогой спросила она.
— Ничего. Поцелуй меня.
Он хотел вновь припасть к ее губам, но она остановила его.
— Милый, нам не следует заходить так далеко.
— Нет, следует, — с улыбкой возразил он.
— А если нас кто-нибудь увидит?
— Ну и что?
И все же он послушно выпустил Джесинду из своих объятий. Они сели.
— Что у тебя с головой? Ты получил травму? — спросила она.
— Нет, ничего серьезного. Честное слово, сущие пустяки, — заверил он и осторожно дотронулся до затылка.
— Дай я посмотрю сама.
Рэкфорд хотел что-то возразить, но Джесинда не желала ничего слушать. Раздвинув его темно-золотистые волосы на затылке, она увидела едва затянувшуюся рану и. громко ахнула.
— Билли! Что это? Сейчас же рассказывай все без утайки! Выкладывай, что с тобой произошло!
— Я же сказал, что все это сущие пустяки, — повторил он и нежно поцеловал ее в губы.
— Уильям!
— Я наткнулся на… гвоздь.
— На гвоздь? Рэкфорд кивнул.
— Да, в конюшне, — продолжал он сочинять на ходу невероятную историю. — Меня толкнула лошадь, я потерял равновесие и ударился головой о столб с гвоздем. Вот и все. Как видишь, со мной не произошло ничего страшного.
Джесинда не поверила ни единому его слову.
— Ты повздорил с отцом, и он ударил тебя?
— Нет! Ничего подобного.
— Дай честное слово.
— Отец не имеет к этому никакого отношения.
— Ах ты, глупый мальчишка! — вздохнув, воскликнула Джесинда.
Рэкфорд положил голову ей на колени, довольный тем, что она перестала расспрашивать его о ране на голове.
— В следующий раз не подходи близко к этим опасным гвоздям, — промолвила она, нежно глядя на Рэкфорда.
Погладив его по щеке, Джесинда наклонилась и коснулась губами маленького шрама над его бровью. Рэкфорд опустил свои длинные ресницы и улыбнулся.
Джесинда вспомнила ночь, проведенную в логове бандитов, Рэкфорд тогда проявил свои лучшие качества. Несмотря на суровую школу жизни, он был нежен и чуток к ней. Она усмиряла его ласковым прикосновением этого горячего необъезженного жеребца. Теперь она понимала, какую честь оказал тогда ей главарь шайки «огненных ястребов». И сейчас он делился с ней сокровенным, открывал перед ней душу, доверяя так, как она сама себе не доверяла. Джесинда затрепетала при мысли о том, насколько раним был этот сильный, мужественный человек. Ей было известно, как много страданий выпало на его долю. Она понимала, что любить такого человека очень трудно. Может ли она, глупая избалованная девчонка, взвалить на свои плечи такую ответственность? В глубине души Джесинда боялась, что окажется такой же, какой была ее мать, то есть не способной на преданность и долголетнюю привязанность. Что, если она поведет себя вероломно и причинит боль Рэкфорду?
Но, взглянув на Рэкфорда, она почувствовала, что ее страхи рассеялись как дым. Она испытывала к нему бесконечную нежность, В ветвях соседнего дерева запел соловей. Но Джесинда не обращала внимания на его сладкозвучные трели. Склонившись над безмятежно спящим лордом, она клялась в своей душе никогда не причинять ему боли. Он был мужчиной ее мечты, все, чего она желала от жизни, было сосредоточено в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
На другом склоне холма расположилось на пикник семейство одного из лондонских торговцев. Расстелив на траве одеяло, взрослые разложили на нем многочисленные съестные припасы. Вокруг них с криком и визгом бегали трое детей.
Джесинда почувствовала на себе взгляд Рэкфорда и повернула голову. Мягкий свет заходящего солнца сглаживал резкие черты его смуглого лица. В таинственной глубине зеленых глаз лорда мерцали золотистые искорки.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Со мной все в порядке. Ведь у меня есть ты, не так ли? Она с грустной улыбкой пожала ему руку. Слова Джесинды удивили его.
— Конечно, — сказал он, и его лицо залилось краской смущения.
Растерянность Рэкфорда тронула сердце Джесинды. В порыве чувств она нежно погладила его по щеке.
— Мой милый Рэкфорд. Огромное спасибо тебе.
— За что?
— Ты хочешь, чтобы я сказала, за что я тебя благодарю? — спросила Джесинда, смущенно улыбаясь.
— А-а, ты вспомнила события той ночи?
И, вынув из кармана яблоко, лорд впился зубами в его сочную мякоть. Леди Найт покраснела до корней волос.
— Нет… хотя то, о чем ты говоришь, было великолепно, — промолвила она. — Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты помешал мне бежать из дома.
Перестав жевать, Рэкфорд изумленно посмотрел на девушку.
— Повтори, что ты сказала.
Джесинда опустила голову и сорвала травинку. Упавшие со лба кудри закрыли ее лицо.
— Ты поступил тогда совершенно правильно. Мне было нелегко признать это. Теперь я понимаю, что ты спас меня. — Джесинда подняла голову и взглянула в глаза Рэкфорда. Ее лицо хранило серьезное выражение. — Мой побег из дома привел бы к катастрофе. Я навсегда испортила бы отношения со своими родными, а для меня нет ничего важнее семьи. — Джесинда вдруг осеклась и с раскаянием посмотрела на Рэкфорда. — О, прости, прости меня! — воскликнула она.
— За что?
— Я обмолвилась о своей любви к семье, не подумав о том, что у тебя с отцом, мягко говоря, натянутые отношения. Я ведь знаю, как много зла причинили тебе твои близкие.
— Труро и его жена? — хмыкнув, спросил он и, откинувшись на траву, оперся локтями о землю. — Мы действительно кровные родственники, но я не считаю их своей семьей. — И, помолчав, Рэкфорд добавил: — Моя семья — это ты.
И он снова с хрустом стал есть сочное яблоко. От его слов у Джесинды перехватило дыхание. Она не знала, как реагировать на это признание. Внезапно девушка поняла, что им опасно оставаться наедине. Их влечение друг к другу было слишком сильным.
Рэкфорд внимательно наблюдал за выражением лица Джесинды. Увидев, что она испугалась, он протянул ей недоеденное яблоко. С учащенно бьющимся сердцем она наклонилась и откусила немного. Рэкфорд не сводил глаз с ее губ. Как только она проглотила кусочек, он приподнялся и поцеловал ее. И сразу же окружающий мир перестал существовать для Джесинды. Погрузившись в полузабытье, она положила Рэкфорду руки на плечи. У нее кружилась голова, как во время вальса, который они однажды танцевали.
Потом в порыве страсти ее руки обвили его шею, и Джесинда стала жадно отвечать на поцелуй Рэкфорда. Он уложил ее на мягкую траву — на постель из маргариток, первоцветов и лютиков — и стал ласкать. От его нежных прикосновений Джесинду бросало в жар.
Неужели она действительно хочет быть похожей на леди Кэмпион? Неужели она мечтает жить ради удовольствий, эгоистических наслаждений, не заботясь о чувствах и желаниях того, кто рядом с ней? Так, как жила ее мама? — Джесинда погрузила пальцы в густые волосы Рэкфорда.
— О-о! — внезапно застонал он.
— Что с тобой? — с тревогой спросила она.
— Ничего. Поцелуй меня.
Он хотел вновь припасть к ее губам, но она остановила его.
— Милый, нам не следует заходить так далеко.
— Нет, следует, — с улыбкой возразил он.
— А если нас кто-нибудь увидит?
— Ну и что?
И все же он послушно выпустил Джесинду из своих объятий. Они сели.
— Что у тебя с головой? Ты получил травму? — спросила она.
— Нет, ничего серьезного. Честное слово, сущие пустяки, — заверил он и осторожно дотронулся до затылка.
— Дай я посмотрю сама.
Рэкфорд хотел что-то возразить, но Джесинда не желала ничего слушать. Раздвинув его темно-золотистые волосы на затылке, она увидела едва затянувшуюся рану и. громко ахнула.
— Билли! Что это? Сейчас же рассказывай все без утайки! Выкладывай, что с тобой произошло!
— Я же сказал, что все это сущие пустяки, — повторил он и нежно поцеловал ее в губы.
— Уильям!
— Я наткнулся на… гвоздь.
— На гвоздь? Рэкфорд кивнул.
— Да, в конюшне, — продолжал он сочинять на ходу невероятную историю. — Меня толкнула лошадь, я потерял равновесие и ударился головой о столб с гвоздем. Вот и все. Как видишь, со мной не произошло ничего страшного.
Джесинда не поверила ни единому его слову.
— Ты повздорил с отцом, и он ударил тебя?
— Нет! Ничего подобного.
— Дай честное слово.
— Отец не имеет к этому никакого отношения.
— Ах ты, глупый мальчишка! — вздохнув, воскликнула Джесинда.
Рэкфорд положил голову ей на колени, довольный тем, что она перестала расспрашивать его о ране на голове.
— В следующий раз не подходи близко к этим опасным гвоздям, — промолвила она, нежно глядя на Рэкфорда.
Погладив его по щеке, Джесинда наклонилась и коснулась губами маленького шрама над его бровью. Рэкфорд опустил свои длинные ресницы и улыбнулся.
Джесинда вспомнила ночь, проведенную в логове бандитов, Рэкфорд тогда проявил свои лучшие качества. Несмотря на суровую школу жизни, он был нежен и чуток к ней. Она усмиряла его ласковым прикосновением этого горячего необъезженного жеребца. Теперь она понимала, какую честь оказал тогда ей главарь шайки «огненных ястребов». И сейчас он делился с ней сокровенным, открывал перед ней душу, доверяя так, как она сама себе не доверяла. Джесинда затрепетала при мысли о том, насколько раним был этот сильный, мужественный человек. Ей было известно, как много страданий выпало на его долю. Она понимала, что любить такого человека очень трудно. Может ли она, глупая избалованная девчонка, взвалить на свои плечи такую ответственность? В глубине души Джесинда боялась, что окажется такой же, какой была ее мать, то есть не способной на преданность и долголетнюю привязанность. Что, если она поведет себя вероломно и причинит боль Рэкфорду?
Но, взглянув на Рэкфорда, она почувствовала, что ее страхи рассеялись как дым. Она испытывала к нему бесконечную нежность, В ветвях соседнего дерева запел соловей. Но Джесинда не обращала внимания на его сладкозвучные трели. Склонившись над безмятежно спящим лордом, она клялась в своей душе никогда не причинять ему боли. Он был мужчиной ее мечты, все, чего она желала от жизни, было сосредоточено в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86