— Нет, не желала бы! Вы не понимаете, о чем я говорю. Или делаете вид, что не понимаете, — на смешливо сказала Диана.
— Простите. Я весь внимание.
— Кельтские женщины пользовались большой свободой. Они сами выбирали, за кого выходить замуж, они сохраняли права на свою собственность. Некоторые даже становились вождями племен. В Средневековье женщины управляли замками и землей, пока их мужчины годами воевали или ходили в крестовые походы. Сегодня к женщине относятся так, будто у нее нет никаких желаний, своего мнения и мозгов, и только мужчины могут чего-то добиваться, путешествовать по миру, заниматься спортом и делать все это с завид-ным энтузиазмом.
— Я торжественно, прямо сейчас, клянусь, что когда вы будете со мной, я дам вам полную свободу.
Диана вздохнула. Типичный мужчина, считающий, что свободу можно дать или не дать.
— Вы позволите мне сопровождать вас завтра вечером на бал к Ричмондам?
— Спасибо за предложение, но я не думаю, — спокойно ответила она.
— Я не отпущу вас сегодня, не взяв с вас какого-нибудь обещания.
Меньше всего Диана собиралась давать обещания. Ей нужно было время, и она рассчитывала на пару сезонов без требований и опеки мужа.
— Вероятно, я снова буду в «Алмаке» в среду, впрочем, это зависит от Пруденс. К сожалению, ее слово последнее, — угрюмо сказала она.
Питер тихонько выругался, сохраняя, однако, вежливую маску на лице. Милостивый Боже, на какие только жертвы не приходится ему идти, чтобы расплатиться с долгами и заполучить тугой кошелек! Ну что же, придется пойти в «Алмак». Он не может позволить этому лакомому кусочку ускользнуть. Хотя, глядя на леди Диану Давенпорт, никак не скажешь, что он ей очень нравится, Питер надеялся, что все это игра с ее стороны. Так или иначе, он намерен привести ее к алтарю. Есть ведь старый и проверенный способ заставить леди умолять о замужестве, а сделать именно эту леди беременной будет истинным удовольствием…
Кровь Питера бурлила в предвкушении вечера. Хоть он и терпеть не мог просить денег у брата, выбора у него не было. Решив напасть на льва в его же логове, Питер вошел в библиотеку и остановился, ожидая, когда Марк поднимет голову от стопки деловой корреспонденции на столе перед ним.
Не поднимая головы, Марк Хардвик промолвил:
— В библиотеке, в ящике стола.
Питер рассмеялся:
— Почему ты решил, что мне нужны деньги?
Марк поднял на него глаза.
— А разве я ошибся? — холодно спросил он.
— Нет, но черт меня побери, если бы я с этого начал!
— А, понятно!.. Сначала бы ты посочувствовал мне насчет библиотеки Давенпорта, потом поинтересовался, где я собираюсь обедать, затем спросил, спал ли я с кем-нибудь накануне, как будто тебе все это интересно. И только затем ты попросил бы у меня денег. — Хардвик бросил перо на стол и потянулся. — Видишь, как я облегчил тебе жизнь.
В ящике оказалась всего тысяча. Таким способом брат боролся с его пристрастием к картам. Хотя Питер испытывал лишь злость, он благодарно улыбнулся и быстро удалился, спеша на встречу с друзьями, с которыми собирался пуститься вечером в загул.
— Пит, ты опять опоздал! — укорил его Хелл-гейт. — Мы запланировали потрясающую ночь! Разве ты не хочешь побыстрее начать?
Питер присоединился к своим друзьям в «Вид Уитби», пабе в Уоппинге.
— Я всегда готов! — весело заявил он.
— Я на всякий случай заказал на твою долю, — заметил Джереми Монтегю, когда официантка принесла блюдо с пятьюдесятью сырыми устрицами.
Секунда, и рука графа Барриморского скользнула под юбку девушки, а когда та попыталась шутливо отбиться, он схватил ее за бедро и сильно ущипнул. Друзья захохотали. Ведь недаром все их называли «кровожадными». Эти развратники считали себя бесшабашными удальцами. Вся троица жаждала крови, и все их развлечения отличались жестокостью.
Они направились в самые грязные трущобы Лондона. На улицах было полно шлюх, и друзья бравировали тем, что выбирали самых непристойных, рисовались, предаваясь извращенной nostalgie de la boue и получая удовлетворение в грязной постели немытой шлюхи.
На другом конце Лондона, на модной Парк-лейн, граф Батский проследовал за горничной в роскошную гостиную.
Рядом в опочивальне Вивиан, графиня Белгрейвская, улыбнулась своему отражению в зеркале. Провела унизанными бриллиантами пальцами по огненно-рыжим волосам и потянулась за большим флаконом духов. От этого движения черный атласный пеньюар соскользнул с плеча, и, взглянув в зеркало, она удостоверилась, что никому и в голову не придет, что ей уже за тридцать. Только во второй раз лорд Хардвик принял ее приглашение, но она уже знала, что он ей нужен. Навсегда.
Внезапно она отодвинула флакон с духами, и хитрая улыбка изогнула ее губы. Позволив пеньюару полностью открыться, она опустила руку между ног, смочила палец скопившейся там влагой и провела этим пальцем за ушами, по груди и горлу. Повторив процедуру, она коснулась кожи под коленками, на запястьях и внизу спины — на всякий случай.
Открыв дверь, она сделала вид, что удивилась.
— Марк, дорогой, ты пришел рано, я еще не готова.
Оба понимали, что это — притворство, потому что на самом деле лорд Хардвик опоздал.
— На мой взгляд, ты вполне готова.
— Мы можем никуда не ходить, а поужинать здесь, — сказала она внезапно охрипшим голосом.
— Я уж думал, ты так никогда и не предложишь, — прошептал он, подхватывая ее н» руки и ногой распахивая дверь спальни. Он положил ее на кровать и, любуясь ее белым телом и огненными волосами, рассыпавшимися по черному атласному покрывалу, начал медленно раздеваться, слегка удивленный нетерпеливой жадностью в ее взгляде. Она выгнула спину на подушках и раздвинула колени, призывая его сразу приступить к делу. Он охотно пошел ей навстречу и быстро овладел ею. Еще будет время насладиться всеми нюансами любовной игры.
Следующие два часа Марк Хардвик всячески ублажал Вивиан. Его первым правилом было удовлетворить женщину. Слава Богу, все женщины в постели разные, и он всегда старался узнать потребности и желания новой леди, что ей нравится, а что нет, и показать ей совершенно определенно, что требуется для удовлетворения его самого.
Он не собирался оставаться на ночь — это было его вторым правилом. От ее реакции на его уход зависело, как скоро он вернется и вернется ли вообще. Оказалось, что Вивиан так насытилась, что не стала протестовать, когда он спустил ноги с кровати и потянулся за рубашкой.
— Животное! Я пальцем пошевелить не в состоянии, а ты собираешься еще мотаться по Лондону.
— Есть возражения? — беспечно спросил он, внимательно наблюдая за выражением ее лица.
Она была женщиной умной и слишком много могла потерять, чтобы протестовать. И, честно говоря, ей грех было жаловаться после страстных часов, проведенных вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105