Он с трепетом коснулся ее сначала руками, потом языком.
— Диана, сегодня, когда я увидел тебя верхом, я подумал, что дал тебе способ сбежать от меня.
Ее глаза расширились.
— Я не сбегу от тебя. У меня нет никакого желания тебя оставить.
Он сжал ее в объятиях и почувствовал непреодолимое желание защитить ее.
— После сегодняшней ночи ты можешь захотеть этого. Боюсь, я сделаю тебе больно.
— Да, я знаю. Ты слишком велик для меня, но твои руки и губы творят со мной чудеса. Они доводят меня до такого состояния, что я не могу дождаться, когда наши тела соединятся. Мое желание так велико, что эта боль — ничто в сравнении с ним. Наверное, ты чувствуешь то же самое. Мы просто одержимы.
— Я не стану спешить, я смогу остановиться в любой момент, — пообещал он.
Диана толкнула его на подушки.
— А я нет! — Она села на него, обняв шелковистыми бедрами, потом склонилась над ним так, что ее груди коснулись его груди, а его огромный, напряженный фаллос попал в ловушку между их телами. Жар от огня усиливал сжигающее их пламя, и, как обычно, начав целоваться, они уже не могли остановиться.
В затуманенном сознании Дианы мелькнула мысль, что когда их любовные игры достигают определенного накала, Маркус проявляет куда больше самообладания, чем она. Она знала, что воля у него железная, но сегодня ей хотелось, чтобы он потерял контроль над собой. Как долго он сможет противостоять ей? Насколько велика ее власть над ним?
Она отделила золотистую прядь от своих волос и пощекотала уголки его губ, затем дотронулась до них кончиком языка, доведя его до того, что он беспомощно рассмеялся от щекотки. Потом она провела прядью по его мощной шее, и вновь за волосами последовал язык, оставляя горячий влажный след, мгновенно высыхающий от пламени камина. Диана села так, что ее колени обхватили его узкие бедра, и принялась щекотать своим локоном его бронзовые соски, пока они не затвердели.
Маркус уже знал, что она сделает дальше, и ждал быстрых прикосновений ее нежного языка. Он наслаждался ее ласками и сожалел только об одном, — о потерянных днях без нее. А впрочем, стоит ли тратить время на пустые сожаления о том, чего нельзя изменить, в то время как вот оно, счастье, в его руках, и никто не сумеет лишить его этого удовольствия! Пока не появилась Диана, ему и в голову не приходило, что в его жизни чего-то не хватает, но потеряй ее сейчас, он был бы безутешен.
Диана между тем добралась до его живота и паха, и он замер, , предвкушая ее язык на самых сокровенных своих местах. Когда же это произошло, он задрожал всем телом и тихо засмеялся.
Диане нравилось заставлять Маркуса смеяться, и она заметила, что в последние дни он смеется гораздо чаще. Но когда она провела локоном по всей длине его фаллоса, Маркусу стало не до смеха. Заглянув ему в глаза, она увидела, как он напрягся. Может, он надеется, что ее губы последуют за языком туда, где только что побывала прядь волос? Хватит ли у нее смелости сделать это?
Маркус с шумом втянул в себя воздух, и Диана мгновенно почувствовала, как ему хочется, чтобы она попробовала его на вкус! Несколько секунд она лукаво смотрела ему в глаза, наслаждаясь его нетерпением, потом медленно опустила голову и коснулась губами гладкой, натянутой кожи. Копна шелковисты волос закрыла ее, от его глаз. Од протянул руки и раздвинул првди, чтобы видеть, как она, ласкает его.
Кончик розового языка неуверенно лизнул вершину его пениса. Какой умопомрачительный контраст — идеальное сочетание розового на багрово-красном! Диана сделала языком круговое движение, чтобы ощутить вкус: солоноватый, с примесью миндального масла — вкус чистого мужчины. Она приподняла голову и увидела блаженство на его сильном лице. Когда она рухнула на его распростертое тело, он нежно дотронулся пальцами до ее паха и убедился, что она истекает прохладной влагой.
— Ты готова принять меня? — хрипло спросил он.
— Никогда в жизни я не была так возбуждена, — прошептала она.
Маркус понимал, что так и есть. Она до сих пор не знала мужчины. Он не стал тянуть время и нести ее на кровать, а положил на пол и раздвинул ей ноги так, чтобы огонь согревал их и розовую ложбинку между ними.
— Обхвати меня ногами, — приказал Маркус, и, когда она послушалась, он стал осторожно проскальзывать в нее, потихоньку, дюйм за дюймом. Она была горячей расплавленной лавы. Никогда он не встречал женщины такой жаркой, такой упругой и такой желанной.
Начни Диана его сейчас умолять, он все равно уже не смог бы остановиться. Его охватило непреодолимое желание полностью овладеть ею. Наткнувшись на преграду, он сделал резкий толчок. Жестоко, но ничего не поделаешь. Она должна перенести эту боль, прежде чем станет женщиной, которая сможет дарить и получать наслаждение.
Диана вскрикнула от боли, но Маркус не остановился, пока его кровожадный клинок не вошел в нее по самую рукоятку. Потом он замер, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям.
— Mi amor, как ты? — тихо спросил он.
Она попыталась заговорить, и ее мускулы сжались вокруг него так плотно, что Маркус застонал от наслаждения. И неожиданно она почувствовала гордость за свою власть над этим всесильным, мужественным римлянином. По сравнению с ней он был таким огромным, что она боялась, что ее как женщины не хватит для него. Но теперь она поняла, что хватит, даже слишком. Она укусила его за плечо и подняла ноги так, что они сомкнулись у него на спине, потом выгнулась дугой, и он вошел в нее еще глубже.
И вот Маркус начал движение. Вновь и вновь он глубоко погружался в нее, потом выскальзывал и снова погружался. Она чувствовала прикосновение его яичек при каждом движении и ощущала, как все внутри нее воспламеняется от наслаждения. Она ничего не видела, ничего не слышала, превратившись в чувственное пламя, а его движения все ускорялись, удары становились резче, принося ей волну за волной такого первобытного наслаждения, о существовании которого она и не подозревала.
Их ощущения все нарастали, пока не достигли наивысшей точки, и тогда они бесстрашно ринулись в пропасть. Диана вскрикнула от блаженства, но крики Маркуса заглушили ее. Она поцеловала его грудь там, где бешено стучало сердце, и почувствовала как пульсирует его плоть внутри нее.
Потом они долго неподвижно лежали, отдыхая. Когда Маркус наконец чуть отодвинулся, он заметил, что семя и кровь смешались на ее бедрах, и испугался, что сделал ей слишком больно.
— Прости меня! — порывисто прошептал он.
— Нет, нет, — мягко проговорила она, дотрагиваясь до его лица. — Это было замечательно, как и должно быть между мужчиной и женщиной.
— Я люблю тебя! — прошептал Маркус.
Сердце Дианы перестало биться. Видит Бог, она тоже его любит!
Он принес ароматной воды и бережно омыл ее нежную кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Диана, сегодня, когда я увидел тебя верхом, я подумал, что дал тебе способ сбежать от меня.
Ее глаза расширились.
— Я не сбегу от тебя. У меня нет никакого желания тебя оставить.
Он сжал ее в объятиях и почувствовал непреодолимое желание защитить ее.
— После сегодняшней ночи ты можешь захотеть этого. Боюсь, я сделаю тебе больно.
— Да, я знаю. Ты слишком велик для меня, но твои руки и губы творят со мной чудеса. Они доводят меня до такого состояния, что я не могу дождаться, когда наши тела соединятся. Мое желание так велико, что эта боль — ничто в сравнении с ним. Наверное, ты чувствуешь то же самое. Мы просто одержимы.
— Я не стану спешить, я смогу остановиться в любой момент, — пообещал он.
Диана толкнула его на подушки.
— А я нет! — Она села на него, обняв шелковистыми бедрами, потом склонилась над ним так, что ее груди коснулись его груди, а его огромный, напряженный фаллос попал в ловушку между их телами. Жар от огня усиливал сжигающее их пламя, и, как обычно, начав целоваться, они уже не могли остановиться.
В затуманенном сознании Дианы мелькнула мысль, что когда их любовные игры достигают определенного накала, Маркус проявляет куда больше самообладания, чем она. Она знала, что воля у него железная, но сегодня ей хотелось, чтобы он потерял контроль над собой. Как долго он сможет противостоять ей? Насколько велика ее власть над ним?
Она отделила золотистую прядь от своих волос и пощекотала уголки его губ, затем дотронулась до них кончиком языка, доведя его до того, что он беспомощно рассмеялся от щекотки. Потом она провела прядью по его мощной шее, и вновь за волосами последовал язык, оставляя горячий влажный след, мгновенно высыхающий от пламени камина. Диана села так, что ее колени обхватили его узкие бедра, и принялась щекотать своим локоном его бронзовые соски, пока они не затвердели.
Маркус уже знал, что она сделает дальше, и ждал быстрых прикосновений ее нежного языка. Он наслаждался ее ласками и сожалел только об одном, — о потерянных днях без нее. А впрочем, стоит ли тратить время на пустые сожаления о том, чего нельзя изменить, в то время как вот оно, счастье, в его руках, и никто не сумеет лишить его этого удовольствия! Пока не появилась Диана, ему и в голову не приходило, что в его жизни чего-то не хватает, но потеряй ее сейчас, он был бы безутешен.
Диана между тем добралась до его живота и паха, и он замер, , предвкушая ее язык на самых сокровенных своих местах. Когда же это произошло, он задрожал всем телом и тихо засмеялся.
Диане нравилось заставлять Маркуса смеяться, и она заметила, что в последние дни он смеется гораздо чаще. Но когда она провела локоном по всей длине его фаллоса, Маркусу стало не до смеха. Заглянув ему в глаза, она увидела, как он напрягся. Может, он надеется, что ее губы последуют за языком туда, где только что побывала прядь волос? Хватит ли у нее смелости сделать это?
Маркус с шумом втянул в себя воздух, и Диана мгновенно почувствовала, как ему хочется, чтобы она попробовала его на вкус! Несколько секунд она лукаво смотрела ему в глаза, наслаждаясь его нетерпением, потом медленно опустила голову и коснулась губами гладкой, натянутой кожи. Копна шелковисты волос закрыла ее, от его глаз. Од протянул руки и раздвинул првди, чтобы видеть, как она, ласкает его.
Кончик розового языка неуверенно лизнул вершину его пениса. Какой умопомрачительный контраст — идеальное сочетание розового на багрово-красном! Диана сделала языком круговое движение, чтобы ощутить вкус: солоноватый, с примесью миндального масла — вкус чистого мужчины. Она приподняла голову и увидела блаженство на его сильном лице. Когда она рухнула на его распростертое тело, он нежно дотронулся пальцами до ее паха и убедился, что она истекает прохладной влагой.
— Ты готова принять меня? — хрипло спросил он.
— Никогда в жизни я не была так возбуждена, — прошептала она.
Маркус понимал, что так и есть. Она до сих пор не знала мужчины. Он не стал тянуть время и нести ее на кровать, а положил на пол и раздвинул ей ноги так, чтобы огонь согревал их и розовую ложбинку между ними.
— Обхвати меня ногами, — приказал Маркус, и, когда она послушалась, он стал осторожно проскальзывать в нее, потихоньку, дюйм за дюймом. Она была горячей расплавленной лавы. Никогда он не встречал женщины такой жаркой, такой упругой и такой желанной.
Начни Диана его сейчас умолять, он все равно уже не смог бы остановиться. Его охватило непреодолимое желание полностью овладеть ею. Наткнувшись на преграду, он сделал резкий толчок. Жестоко, но ничего не поделаешь. Она должна перенести эту боль, прежде чем станет женщиной, которая сможет дарить и получать наслаждение.
Диана вскрикнула от боли, но Маркус не остановился, пока его кровожадный клинок не вошел в нее по самую рукоятку. Потом он замер, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям.
— Mi amor, как ты? — тихо спросил он.
Она попыталась заговорить, и ее мускулы сжались вокруг него так плотно, что Маркус застонал от наслаждения. И неожиданно она почувствовала гордость за свою власть над этим всесильным, мужественным римлянином. По сравнению с ней он был таким огромным, что она боялась, что ее как женщины не хватит для него. Но теперь она поняла, что хватит, даже слишком. Она укусила его за плечо и подняла ноги так, что они сомкнулись у него на спине, потом выгнулась дугой, и он вошел в нее еще глубже.
И вот Маркус начал движение. Вновь и вновь он глубоко погружался в нее, потом выскальзывал и снова погружался. Она чувствовала прикосновение его яичек при каждом движении и ощущала, как все внутри нее воспламеняется от наслаждения. Она ничего не видела, ничего не слышала, превратившись в чувственное пламя, а его движения все ускорялись, удары становились резче, принося ей волну за волной такого первобытного наслаждения, о существовании которого она и не подозревала.
Их ощущения все нарастали, пока не достигли наивысшей точки, и тогда они бесстрашно ринулись в пропасть. Диана вскрикнула от блаженства, но крики Маркуса заглушили ее. Она поцеловала его грудь там, где бешено стучало сердце, и почувствовала как пульсирует его плоть внутри нее.
Потом они долго неподвижно лежали, отдыхая. Когда Маркус наконец чуть отодвинулся, он заметил, что семя и кровь смешались на ее бедрах, и испугался, что сделал ей слишком больно.
— Прости меня! — порывисто прошептал он.
— Нет, нет, — мягко проговорила она, дотрагиваясь до его лица. — Это было замечательно, как и должно быть между мужчиной и женщиной.
— Я люблю тебя! — прошептал Маркус.
Сердце Дианы перестало биться. Видит Бог, она тоже его любит!
Он принес ароматной воды и бережно омыл ее нежную кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105