Дождь мелко моросил, когда Чейз подошел к Руфи, ожидающей его за домом.
– Я заставил тебя ждать, – извинился он, – я должен был устроить Рейган.
Улыбка тронула уголки губ Руфи.
– Да, – согласилась она с явной усмешкой в голосе, – на молодых жен тратится много времени.
Чейз посмотрел на Руфи вопросительно, не поняв, дразнит она его или нет. Но если бы ее намеки были верны, он потратил бы на Рейган всю ночь.
Ничего не отвечая Руфи, он взял из ее рук фонарь, а она несла завернутый в бумагу сверток и маленькую кожаную сумку.
– Надеюсь, мы найдем бедную женщину в конюшне, а не под дождем, – сказала Руфи, следуя по тропинке, освещенной фонариком. Чейз шел впереди.
– Хочется верить, – сказал Чейз и тут же выругался, ввалившись в грязь.
Пьяный смех со стоянки разносился по округе, когда он открыл перекосившуюся дверь сарая. Чейз и Руфи вошли внутрь, он высоко держал фонарь, медленным жестом освещая углы маленькой зловонной комнаты. Они ничего не увидели. Слышно было только, как лошади жевали сено и иногда ударяли копытом.
– Ладно, – сказал Чейз с разочарованием в голосе. Ее здесь нет. Может быть, ты останешься здесь, где посуше, а я пока поищу в лесу?
– Нет, я пойду с тобой, мне не нравится здесь. На полпути к двери Чейз внезапно остановился, схватив Руфи за руку, удерживая ее. Он поднял фонарь на уровне плеча и указывал вперед.
– Пойдем сюда, – сказал Чейз и направился к лестнице.
Они ничего не увидели сначала, кроме охапок сена на чердаке. Потом Чейз едва различил обутые в мокасины ноги.
– Она здесь, – сказал он и пошел вперед.
У Руфи перехватило дыхание, а Чейз выругался, когда они увидели бедную пленницу. Веревка еще была намотана вокруг ее шеи. Роской привязал женщину к опоре, поддерживающей крышу, в неудобной позе, прижав избитое лицо к грубой коре столба.
– О, бедняжка, – Руфи опустилась на колени около женщины.
Когда Чейз освободил ее от веревки, глубокий страх вспыхнул в ее потемневших глазах.
– Он не причинит тебе вреда, – Руфи успокоила женщину на ее родном языке, – он здесь, чтобы помочь тебе.
Она развернула бумажный сверток, который принесла с собой, достала бутерброд с говядиной.
– Дай мне свой нож, Чейз, чтобы разрезать эту проклятую веревку.
Острое лезвие разрезало туго связанный узел. Женщина выпрямилась со вздохом облегчения из неловкого положения. Руфи держала хлеб и мясо перед ней.
– Съешь это, потом я полечу твое бедное лицо. Было ясно, что женщина не понимала языка Руфи, но тот факт, что она имела такую же смуглую кожу, немного успокоил ее. Она еще настороженно смотрела на Чейза, и с каждым его движением съеживалась от страха.
– Чейз, – сказала Руфи, – тебе лучше уйти. Понятно, она боится до смерти белых мужчин.
Чейз кивнул и отошел. Из темного угла он наблюдал, как белые зубы женщины впивались в еду, которую принесла Руфи. С уверенностью можно было сказать, что она не ела с тех пор, как Роской схватил ее и обесчестил.
Почему так, спрашивал Чейз сам у себя? Какой черт живет в некоторых мужчинах? Родились они такими, или жизнь сделала их животными? Он полагал, что трудная жизнь на западной границе могла сделать слабохарактерного человека подлым.
Прошло полчаса. Женщина перестала есть, Руфи обработала, как могла, ее ушибы и кровоподтеки.
– Что теперь делать, Чейз? – спросила Руфи, сидя на корточках.– Может быть, переправить ее обратно через реку, пока у нас есть шанс?
– Это слишком рискованно, – ответил Чейз.– К этому времени обнаружится ее исчезновение, и начнутся поиски в лесу и на реке. Если нас найдут с нею, то убьют прежде, чем мы откроем рот, чтобы объяснить, почему она с нами.
– Я знаю, что ты прав, но грешно оставлять ее с тем мужчиной.
– Я понимаю твои чувства, Руфи, но слишком много людей окажется в опасности. Очень важно, чтобы тилламукские мужчины нашли ее именно с Роскоем, она расскажет, что это он виновен в похищении.
Руфи согласилась, что Чейз прав, и решительно взяла в руки веревку.
– Наверное, лучше связать ее снова, иначе она попытается вернуться домой, и может пострадать от волков по дороге.
– Только привяжи ее послабее, чтобы она могла лежать.
– И ты думаешь, Роской ее так оставит? – фыркнула Руфи насмешливо.
– Да, потому что он не вернется сюда ночью.
– Откуда ты знаешь это?
– Я собираюсь накачать этого ублюдка спиртным, пока он не потеряет сознание.
Женщина лежала, утомленно вытянув свое избитое усталое тело.
– Положи охапку сена ей вместо постели и давай вернемся в зимовье, пока Роской не пришел.
Вскоре они шли назад через грязь и лужи, фонарь освещал им путь. Руфи высказывала беспокойство вслух:
– Я надеюсь, что ее скоро найдут, и она недолго пробудет с Роскоем.
Руфи открыла заднюю дверь, и они вошли.
– Когда ты расскажешь всем остальным о поступке Роскоя? – Руфи убрала свою кожаную сумку в шкаф.
– Утро вечера мудренее, – положив руку на щеколду двери, отделявшей кухню от бара, Чейз спросил.– Мой друг Джеми здесь?
Руфи улыбнулась:
– Я не видела его, Чейз. Что он, снова пропал?
– Да, – Чейз кивнул головой.– Что-то заставило его это сделать. Он вернется через неделю-другую.
Чейз шагнул в большую комнату со зловонным запахом и стал в конце прилавка.
– Рейган устроилась? – Сид Джонсон поставил бутылку виски и стакан перед Чейзом.
– Да, – кивнул тот.– Слушай, Сид, окажи одну любезность.
– Только скажи Чейз, что тебе нужно!
– Наполняй почаще стакан Роскоя, пока этот мерзавец не отключится. Я рассчитаюсь с тобой, когда он уйдет.
Сид вопросительно посмотрел на него:
– Ты собираешься угощать этого ублюдка? Да здесь не найдется никого, кто купил бы ему стакан воды, даже если это спасло бы ему жизнь!
– У меня есть на это причины, – мрачно сказал Чейз, – а вовсе не по дружбе. Руфи тебе объяснит позже.
– Хорошо, если ты так хочешь.– Сид взял бутылку с полки.– Я начну прямо сейчас и быстро отправлю его на тропу забвения.
Сид спустился в бар. Чейз налил себе стакан виски из бутылки, которую бармен поставил перед ним. Когда он потягивал жгучую жидкость, его мысли вернулись к Джеми Харту. Джеми – метис, дикий и дерзкий, но с ангельской улыбкой.
Джеми стал частью его жизни пять лет назад. Этот молодой человек лет двадцати, несомненно, спас ему жизнь. Чейз хорошо помнил, как это было.
Туманы еще висели в равнинах тем утром, когда Чейз оседлал Сэмпсона и проехал по лугу несколько миль, надеясь убить оленя. В эти ранние утренние часы животные любят лакомиться молодыми побегами.
Он едва лишь притаился в темной тени широкой сосны, когда шесть оленей вышли из кустарника и начали щипать высокую густую траву.
Чейз зажал коленями брюхо жеребца, давая знак не двигаться, вскинул ружье, пристроил на плечо и нацелился на годовалое животное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81