Потом все трое попрощались и ушли, оставляя Рейган и Чейза одних. Они пристально смотрели друг на друга.
– Ну что, – нарушил Чейз наступившее молчание, – есть ли молодые мужчины, которые хотят жениться на тебе?
Он старался придать шутливый оттенок своему тону, но не сумел, выдал свое негодование.
Рейган, казалось, этого не заметила и, смеясь, ответила:
– И старые тоже. Наивные глупцы. Эти неряшливые типы хотят только одного, – горечь слышалась в ее словах, – разбивать мотыгой один за другим участки земли, всю жизнь гнуть спину, чтобы найти тот кусок золота, который сделает их богатыми.
После глубокого вздоха она добавила:
– А иногда не находят даже золотого песка, чтобы прокормиться.
Чейз знал, она думала о своем отце, но он ничего не сказал, отпивая маленькими глотками кофе. Когда он увидел, что она от своих мыслей вернулась к действительности, то сказал:
– Рейган, я должен что-то сказать тебе.
Когда она вопросительно подняла брови, он продолжил:
– Твои бабушка и дедушка умерли.
– О, нет! – воскликнула Рейган, выразив огромное сожаление в этих двух словах.– Я так надеялась на эту встречу. Мама все время рассказывала мне о своей семье. Я знаю, что полюбила бы их.
– И они полюбили бы свою внучку, – мягко сказал Чейз. Потом, чтобы нарушить ее грусть, он начал серьезный разговор.– Ты уверена, что сможешь вынести жизнь с неряшливым старым холостяком?
Мягкий, хриплый хохот Рейган был словно ударом для него. Даже ее смех возбуждал его.
– Ты не старый и совсем не неряшливый, Чейз Донлин, и ты знаешь об этом.– Она постучала ложкой.– Ты выглядишь, как седой медведь.
Ее глаза пробежали по его высоким скулам и сильному подбородку. Он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела, его не портила даже давно не бритая борода.
Чейз усмехнулся и потер рукой небритое лицо, когда она сказала серьезно:
– Будет так прекрасно жить с тобой в Орегоне. Ты не знаешь, как я устала перебираться, перетаскивать, передвигать. Переезжать с одного места на другое тяжело для меня.
– Тяжело для тебя, а для меня – сущий ад.
Чейз задумался, прежде чем сказать.
– Ты очень устало выглядишь. Почему ты не пойдешь спать? Мне хотелось бы отправиться в путь рано утром.
– Да, пожалуй, я пойду.
Рейган встала и начала собирать грязную посуду, которую не мыла уже несколько дней.
– Оставь это, – Чейз поднялся и забрал все у нее из рук, – я уберу и, если ты покажешь мне, что хочешь взять с собой, упакую вещи.
Рейган печально осмотрела комнату и засмеялась.
– Как видишь, здесь немного ценного, чтобы взять с собой. Только мамины картины и медвежьи шкуры. Мне хотелось бы сохранить их.
– И не забудь свое одеяло, – напомнил Чейз, – мы будем ночевать в пути, а вечера еще холодные.
– Да, я сверну их утром, – улыбнулась Рейган Чейзу.– Мне они будут нужны ночью. Здесь тоже холодно.
Волк заскулил у ее ног. Она открыла дверь, и он убежал в темноту.
– Ты не боишься, что он не вернется назад? – вопросительно посмотрел Чейз.
– Он вернется. Я выпускаю его каждый день в это время. Он тоже должен есть.
– Разве ты не даешь ему остатки со стола?
– Конечно, нет.– Рейган посмотрела возмущенно.– Это обидит его. Он должен сам добывать себе пищу, как любое дикое животное.
Чейз перевел разговор на другую тему.
– Можно ли купить где-нибудь для тебя лошадь?
– О, у меня есть лошадь. Я зову ее Красавица. Папа купил мне ее за год до того, как его убили. Он нашел довольно крупный самородок и на вырученные деньги купил подарки к Рождеству для меня и для мамы.
Чейз покачал головой. Это было похоже на безответственного О'Кифа. Он не заботился о завтрашнем дне. А ведь деньги можно было потратить на ремонт побитой непогодой лачуги. Должно быть, здесь чертовски холодно зимой.
– Ладно, – Рейган встала, – увидимся утром.
– Да, спокойной ночи, Рейган.
Чейз уткнулся взглядом на чистый, убранный стол, когда услышал шорох снимаемой одежды, потом под ней захрустел соломенный тюфяк. Мысленно он видел изысканное совершенство ее тела, гордо выступающие груди и мягкие пламенные губы.
Чейз вынужден был быстро выйти из хижины прочь от этих видений.
Он стоял на крыльце, пристально вглядываясь в звездное небо.
– Господи, Анна, – прошептал он, – какую пытку ты уготовила мне!
Глава 3
На следующее утро на рассвете Чейз открыл дверь и едва не споткнулся о волка, растянувшегося на расшатанном крыльце.
– Это ты здесь спал всю ночь, парень?
Он не нашел в себе смелости, чтобы погладить огромную голову Лобо. Решив, что лучше не рисковать, Чейз обошел вокруг длинного покосившегося навеса в сторону от хижины по нужде. Он подумал, что, добравшись до дома, освободит уборную, которая использовалась после смерти Молли как кладовка.
Чейз остановился у двери, наблюдая пробуждение городка. Слышал стук дверей, когда золотоискатели уходили на работу с топором на плече, с лотком в руке. Некоторые были веселыми, смеялись и разговаривали друг с другом, с надеждой глядя на большое месторождение, которое могло принести удачу. Другие устало тащились, молчаливые и угрюмые, сгорбленные, измученные соблазном найти золото, но не в силах прекратить поиски.
Чейз покачал головой, жалея этих мужчин, охваченных золотой лихорадкой, которая заставила их забыть все – семью, здоровье, маленькие удовольствия жизни. Это стремление к золоту убило Уильяма О'Кифа и его сестру Анну.
Лобо последовал за Чейзом в хижину и сел рядом, когда тот согнулся перед камином и, смахнув золу, разжигал угли пламенем маленькой лучины.
Рейган проснулась от звука поднимаемой щеколды. Она лежала в постели, словно в теплом гнездышке из одеял, наблюдая через открытую дверь, как Чейз возится с огнем. Его лицо в профиль казалось жестким, но, тем не менее, красивым.
Ее взгляд скользил по голым плечам и спине Чейза. Его мускулы играли, когда он поднимал чурбан и осторожно клал его в камин. Ей было стыдно признаться, что его присутствие волновало ее. «Что с тобой, Рейган О'Киф, – прошептала она себе негодующе, – это мамин брат. Ты не имеешь права поддаваться его чарам. Но ты забываешь, – напоминал ей внутренний голос, – что он не настоящий мамин брат. Тебе не нужно стыдиться своих чувств».
Даже зная это, Рейган сильно покраснела, когда Чейз вдруг позвал ее по имени.
– Ты проснулась, Рейган? Солнце встало, и нам надо отправляться в путь.
– Я встаю, – ответила Рейган, она села, свесила ноги на пол, вздрогнула, когда ее босые ступни коснулись холодного неровного пола из сосновых досок. Она не ощутила привычной мягкости медвежьей шкуры, которая всегда лежала около ее кровати. Когда девушка поспешила к огню, то увидела свернутые шкуры возле двери, где Чейз положил их.
Рейган протянула руки к теплу пламени, не подозревая, что его свет подчеркивает ее тело, просвечивающееся через тонкую ткань ночной сорочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81