Ночь была близка, и Чейз хотел добраться домой до темноты. Волки здесь были голодными, и Сэмпсон мог стать приманкой для них.
Чейз шагнул через дверь, которая разделяла две половины дома, и был встречен теплой улыбкой жены Джейка. Мейбл Вест стояла за грубым, из необтесанных досок, прилавком. Мальчик сидел у нее на коленях. Она была приятной женщиной, одной из тех, кто не теряет свою привлекательность оттого, что каждый год рожает ребенка. Она хорошая женщина и усердная хозяйка, так считали все.
– Чем могу быть тебе полезна, Чейз? – она продолжала улыбаться, помогая ребенку взобраться на колени.
Чейз взъерошил волосы ее сына. Ему нравились дети, и единственная вещь, о которой он жалел, что, не имея жены, он не будет иметь ребенка. Отец всегда говорил ему, если он не будет иметь сына, то имя Донлин умрет вместе с ним.
Он отогнал эту мысль прочь и обратил свое внимание на Мейбл.
– У меня закончился запас муки, – сказал он, – хорошо бы взять соленой свинины.
Мейбл поставила ребенка на пол, быстро собрала продукты и сложила их во фланелевый мешок. В то время, как они рассчитывались, мальчик дергал ее и тащил за юбку.
– У него прорезался новый зуб, – объяснила Мейбл поведение своего сына, беря у Чейза деньги.– Обычно он ведет себя лучше всех. По-моему, он похож на папу, – нежно улыбнулась она, вспомнив про мужа.
Чейз имел свое мнение о ее муже. Хотя и порядочный мужчина, Джейк Вест был так же ленив, как и Кэлвин Лонг. Когда Чейз собрал сумку с припасами, то заметил, что Мейбл снова ждет ребенка. «Джейк не ленив в постели», – подумал он с усмешкой.
Чейз пожелал Мейбл всего хорошего и собрался уйти.
– Подожди минутку! – воскликнула она.– Я чуть не забыла. Путник, проходивший сегодня, принес письмо для тебя.
Глаза Чейза расширились от удивления.
– Это, наверное, ошибка. Вряд ли кто-либо будет писать мне.
– Но там твое имя – Чейз Донлин, Большая Сосна, Орегон.– Мейбл подала ему конверт.
Чейз сразу узнал почерк, и его суровые черты смягчились от радостной улыбки.
– Это от моей сестры Анны, – сказал он хрипло. Пока Мейбл выжидала, он повернулся и поспешил из магазина. Вскочил на Сэмпсона и пустил его вскачь по двухмильной тропинке к своему дому. В то время, как он спешил на лошади, желая скорее добраться на место и почитать, что Анна хотела сказать ему спустя так много лет, мысли возвращались к дням его юности.
С тех пор, как он мог помнить, он любил и обожал свою старшую сестру. Он был рад пожертвовать свою жизнь ради нее, если это будет необходимо. Чейз охотно вспоминал прежние годы, когда Анна и ее мать пришли жить к ним с отцом. Его жизнь словно началась с их прихода. Маленькие босые ноги следовали за новой сестрой повсюду, когда они бродили в лесу, карабкались по холмам, ища полевые цветы, играли с индейскими детьми из того же племени, которое он сегодня утром навестил.
Потом Анна выросла в молодую леди, милую и нежную, как ее мать. Она была красива, с длинными черными волосами и теплыми карими глазами. Семья привыкла, что молодые охотники ухаживают за ней, но он не принимал никого и уходил куда-нибудь, надув губы, если замечал поклонника сестры. Но никто из посетителей не производил впечатления на Анну, пока однажды Уильям О'Киф не остановился возле их дома напоить лошадь. Он был добродушным, коренастым мужчиной с темными каштановыми волосами и смеющимися зелеными глазами. Он направлялся на северо-запад в поисках золота, по его словам, собираясь испытать фортуну.
Чейз заметил симпатию, внезапно возникшую между его сестрой и этим чужестранцем, и был напуган страшной мыслью. Неужели это тот мужчина, которого она выбрала, который заберет ее у него? Опасения были не напрасны. Спустя две недели, вопреки желанию родителей, несмотря на злой выпад брата в адрес Уильяма О'Кифа, Анна вышла замуж за этого великодушного и дружелюбного ирландца. Когда новобрачные уезжали, Анна, с пылающим от счастья лицом, крикнула, что она напишет, как только они поселятся где-нибудь.
Первые пару лет она писала, всегда из разных городов. И хотя они с мужем не могли поселиться на одном месте, счастьем Анны были наполнены все письма. Но потом вести перестали от нее приходить, и семья все эти годы не знала, жива она или нет. Они спрашивали каждого проезжего, который приезжал из Айдахо, но едва ли кто-то мог слышать об Уильяме О'Кифе. У них возникла мысль, что Анна и ее муж стали жертвами индейцев, они не могли придумать другой причины, чтобы объяснить отсутствие от Анны писем.
Чейз вздохнул. За это время мама Молли умерла однажды зимой от пневмонии, а через год папа попал в снежную бурю, сбился с дороги и замерз, его обнаружили мертвым. На первых порах был обратный адрес на письмах Анны, и Чейз мог написать ей, сообщить печальные вести.
Сэмпсон устремился к маленькому холму, и вот собственный дом и хозяйственные постройки предстали перед Чейзом. Он не остановил на них своего взгляда. Все это было знакомо ему с тех лет, как он мог себя помнить, было привычно возвращаться сюда после того, как он охотился и ставил капканы на зеленых холмах и равнинах. Кроме того, сейчас ничто не могло отвлечь его от мысли о письме, лежащем в кармане его рубашки.
Чейз проехал мимо длинного дома к амбару, где спешился. Открыл огромную тяжелую дверь и ввел скакуна внутрь. Он расседлал его, потом взобрался на чердак и сбросил ему охапку душистого сена.
Спустившись вниз, он собрал припасы и поспешил в дом. Внутри было сыро, поэтому понадобилось десять минут, чтобы развести огонь, и еще пять – сварить кофе. Солнце село за деревья, погружая дом в темноту. Чейз зажег спичку, тихо выругавшись, что забыл купить керосина для ламп. Пододвинув стул туда, где готовил еду, он отодвинул в сторону грязную посуду и сел. Достал конверт из кармана и вскрыл его. Он пододвинул свечу, потом развернул письмо от сестры на столе.
«Минерсвилъ, Айдахо.
Март, 16.
Дорогой брат Чейз.
Как много времени прошло с тех пор, как я писала тебе. Мне так стыдно за принесенное беспокойство тебе, маме и папе Донлин. Но годы проходят. Уильям и я постоянно переезжали. Я думала, что была слишком обременительной, чтобы писать вам о нашей жизни, похожей на цыганскую.
Но я хочу, чтобы ты знал, Чейз, что я не жалуюсь. Я всегда была счастлива с Уильямом. Но два года назад в Уильяма стреляли. Он был убит двумя мужчинами, пытавшимися отобрать у него участки земли. Мне трудно было перенести тот день, когда мы похоронили его. Но ради моей маленькой дочери я должна была это вынести.
Это из-за нее я пишу тебе это письмо, Чейз. Я умираю от чахотки и не могу умереть спокойно, зная, что девочка моя останется одна в этом суровом городе. Я умоляю тебя приехать, забрать ее и отвезти к нашим родителям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Чейз шагнул через дверь, которая разделяла две половины дома, и был встречен теплой улыбкой жены Джейка. Мейбл Вест стояла за грубым, из необтесанных досок, прилавком. Мальчик сидел у нее на коленях. Она была приятной женщиной, одной из тех, кто не теряет свою привлекательность оттого, что каждый год рожает ребенка. Она хорошая женщина и усердная хозяйка, так считали все.
– Чем могу быть тебе полезна, Чейз? – она продолжала улыбаться, помогая ребенку взобраться на колени.
Чейз взъерошил волосы ее сына. Ему нравились дети, и единственная вещь, о которой он жалел, что, не имея жены, он не будет иметь ребенка. Отец всегда говорил ему, если он не будет иметь сына, то имя Донлин умрет вместе с ним.
Он отогнал эту мысль прочь и обратил свое внимание на Мейбл.
– У меня закончился запас муки, – сказал он, – хорошо бы взять соленой свинины.
Мейбл поставила ребенка на пол, быстро собрала продукты и сложила их во фланелевый мешок. В то время, как они рассчитывались, мальчик дергал ее и тащил за юбку.
– У него прорезался новый зуб, – объяснила Мейбл поведение своего сына, беря у Чейза деньги.– Обычно он ведет себя лучше всех. По-моему, он похож на папу, – нежно улыбнулась она, вспомнив про мужа.
Чейз имел свое мнение о ее муже. Хотя и порядочный мужчина, Джейк Вест был так же ленив, как и Кэлвин Лонг. Когда Чейз собрал сумку с припасами, то заметил, что Мейбл снова ждет ребенка. «Джейк не ленив в постели», – подумал он с усмешкой.
Чейз пожелал Мейбл всего хорошего и собрался уйти.
– Подожди минутку! – воскликнула она.– Я чуть не забыла. Путник, проходивший сегодня, принес письмо для тебя.
Глаза Чейза расширились от удивления.
– Это, наверное, ошибка. Вряд ли кто-либо будет писать мне.
– Но там твое имя – Чейз Донлин, Большая Сосна, Орегон.– Мейбл подала ему конверт.
Чейз сразу узнал почерк, и его суровые черты смягчились от радостной улыбки.
– Это от моей сестры Анны, – сказал он хрипло. Пока Мейбл выжидала, он повернулся и поспешил из магазина. Вскочил на Сэмпсона и пустил его вскачь по двухмильной тропинке к своему дому. В то время, как он спешил на лошади, желая скорее добраться на место и почитать, что Анна хотела сказать ему спустя так много лет, мысли возвращались к дням его юности.
С тех пор, как он мог помнить, он любил и обожал свою старшую сестру. Он был рад пожертвовать свою жизнь ради нее, если это будет необходимо. Чейз охотно вспоминал прежние годы, когда Анна и ее мать пришли жить к ним с отцом. Его жизнь словно началась с их прихода. Маленькие босые ноги следовали за новой сестрой повсюду, когда они бродили в лесу, карабкались по холмам, ища полевые цветы, играли с индейскими детьми из того же племени, которое он сегодня утром навестил.
Потом Анна выросла в молодую леди, милую и нежную, как ее мать. Она была красива, с длинными черными волосами и теплыми карими глазами. Семья привыкла, что молодые охотники ухаживают за ней, но он не принимал никого и уходил куда-нибудь, надув губы, если замечал поклонника сестры. Но никто из посетителей не производил впечатления на Анну, пока однажды Уильям О'Киф не остановился возле их дома напоить лошадь. Он был добродушным, коренастым мужчиной с темными каштановыми волосами и смеющимися зелеными глазами. Он направлялся на северо-запад в поисках золота, по его словам, собираясь испытать фортуну.
Чейз заметил симпатию, внезапно возникшую между его сестрой и этим чужестранцем, и был напуган страшной мыслью. Неужели это тот мужчина, которого она выбрала, который заберет ее у него? Опасения были не напрасны. Спустя две недели, вопреки желанию родителей, несмотря на злой выпад брата в адрес Уильяма О'Кифа, Анна вышла замуж за этого великодушного и дружелюбного ирландца. Когда новобрачные уезжали, Анна, с пылающим от счастья лицом, крикнула, что она напишет, как только они поселятся где-нибудь.
Первые пару лет она писала, всегда из разных городов. И хотя они с мужем не могли поселиться на одном месте, счастьем Анны были наполнены все письма. Но потом вести перестали от нее приходить, и семья все эти годы не знала, жива она или нет. Они спрашивали каждого проезжего, который приезжал из Айдахо, но едва ли кто-то мог слышать об Уильяме О'Кифе. У них возникла мысль, что Анна и ее муж стали жертвами индейцев, они не могли придумать другой причины, чтобы объяснить отсутствие от Анны писем.
Чейз вздохнул. За это время мама Молли умерла однажды зимой от пневмонии, а через год папа попал в снежную бурю, сбился с дороги и замерз, его обнаружили мертвым. На первых порах был обратный адрес на письмах Анны, и Чейз мог написать ей, сообщить печальные вести.
Сэмпсон устремился к маленькому холму, и вот собственный дом и хозяйственные постройки предстали перед Чейзом. Он не остановил на них своего взгляда. Все это было знакомо ему с тех лет, как он мог себя помнить, было привычно возвращаться сюда после того, как он охотился и ставил капканы на зеленых холмах и равнинах. Кроме того, сейчас ничто не могло отвлечь его от мысли о письме, лежащем в кармане его рубашки.
Чейз проехал мимо длинного дома к амбару, где спешился. Открыл огромную тяжелую дверь и ввел скакуна внутрь. Он расседлал его, потом взобрался на чердак и сбросил ему охапку душистого сена.
Спустившись вниз, он собрал припасы и поспешил в дом. Внутри было сыро, поэтому понадобилось десять минут, чтобы развести огонь, и еще пять – сварить кофе. Солнце село за деревья, погружая дом в темноту. Чейз зажег спичку, тихо выругавшись, что забыл купить керосина для ламп. Пододвинув стул туда, где готовил еду, он отодвинул в сторону грязную посуду и сел. Достал конверт из кармана и вскрыл его. Он пододвинул свечу, потом развернул письмо от сестры на столе.
«Минерсвилъ, Айдахо.
Март, 16.
Дорогой брат Чейз.
Как много времени прошло с тех пор, как я писала тебе. Мне так стыдно за принесенное беспокойство тебе, маме и папе Донлин. Но годы проходят. Уильям и я постоянно переезжали. Я думала, что была слишком обременительной, чтобы писать вам о нашей жизни, похожей на цыганскую.
Но я хочу, чтобы ты знал, Чейз, что я не жалуюсь. Я всегда была счастлива с Уильямом. Но два года назад в Уильяма стреляли. Он был убит двумя мужчинами, пытавшимися отобрать у него участки земли. Мне трудно было перенести тот день, когда мы похоронили его. Но ради моей маленькой дочери я должна была это вынести.
Это из-за нее я пишу тебе это письмо, Чейз. Я умираю от чахотки и не могу умереть спокойно, зная, что девочка моя останется одна в этом суровом городе. Я умоляю тебя приехать, забрать ее и отвезти к нашим родителям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81